А. И. Глушков
Актуальные проблемы доказывания по уголовным делам о торговле несовершеннолетними
Субъекты преступной деятельности (подозреваемый, обвиняемый) и связанные с ними лица (в том числе родственники и знакомые) нередко предпринимают попытки оказать воздействие на жертв торговли несовершеннолетними, а также на их родственников. В этой связи несвоевременное принятие мер безопасности в отношении потерпевших и свидетелей способствует установлению их контактов с преступниками. После этого потерпевшие отказываются от ранее данных показаний. В результате рушится вся система собранных обвинительных доказательств, преступники уходят от заслуженного уголовного наказания.
В этом случае целесообразно рассмотреть возможность применения мер безопасности, предусмотренных ч. 9 ст. 166, ч. 2 ст. 186, ч. 8 ст. 193, п. 4 ч. 2 ст. 241, ч. 5 ст. 278 УПК РФ, а также Федеральным законом от 20.08.2004 г. «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству» № 119-ФЗ (ред. от 03.02.2014, с изм. от 04.06.2014)[237].
При расследовании преступлений указанной категории необходимо учитывать, что несовершеннолетние отличаются повышенной внушаемостью, которая выражается, «с одной стороны, в склонности подростка к неосознаваемому подчинению требованиям других лиц (взрослых, старших по возрасту сверстников) и, с другой, – в податливости его постороннему воздействию, благодаря которому подросток сознательно рассказывает не то, что помнит, а то, что ему говорили и хотят от него услышать старшие»[238].
В целях установления психологического контакта с допрашиваемым ребенком, а также устранения у него ложного предубеждения в своей причастности к незаконной деятельности, целесообразно разъяснить, что его добровольное согласие (без применения со стороны взрослых преступников в отношении него насилия, принуждения, похищения, обмана, злоупотребления влиянием или действий, использующих уязвимое состояние жертвы либо зависимость ребенка от взрослого) на занятие противоправной деятельностью (например, попрошайничеством, проституцией) не является основанием для его уголовного преследования.
Более того, должностные лица любого правоохранительного органа (следователи, работники органа дознания, прокуроры, судьи), каждый в пределах своей компетенции, должны гарантировать, что несовершеннолетние – жертвы купли-продажи не будут подвергаться уголовному преследованию или санкциям за преступления, связанные с их статусом жертвы (например, незаконное пересечение границы и нелегальное пребывание на территории другой страны).
Специфика построения тактики допроса несовершеннолетних потерпевших по делам о торговле несовершеннолетними обусловлена также еще и тем, что чаще всего пострадавшими выступают дети из неблагополучных семей, беспризорники, воспитанники интернатов и детских домов. Не имея опыта семейной жизни, дети данной категории могут принимать за норму жестокое по отношении к себе обращение усыновителей, трудовую или сексуальную эксплуатацию. Беспризорники изначально психологически настроены к сотрудникам правоохранительных органов отрицательно, что обусловливает их нежелание сотрудничать со следователем и выражается в нечестности, в нежелании отвечать на вопросы, в предоставлении недостоверной информации, нарочитой грубости, дерзости и т. д.[239].
При допросе ребенка – жертвы купли-продажи допускается применение тех же тактических приемов и комбинаций, что и при допросе взрослых участников процесса в условиях конфликтной и бесконфликтной ситуации. Для бесконфликтной ситуации применимы, например, такие приемы допроса потерпевшего, как предложение изложить факты, строго соблюдая последовательность развития события, о котором даются показания, и т. д.
К числу приемов, применяемых в конфликтной ситуации, можно отнести выяснение мотивов дачи ложных показаний и устранение этих мотивов, конкретизация показаний допрашиваемого, повторный допрос в необходимых случаях и т. д.
Если несовершеннолетний потерпевший пережил сильную психотравмирующую ситуацию, психологи рекомендуют использовать такой прием, как ведение рассказа от «третьего лица»: вместо местоимений «я», «мне» употреблять местоимения «он», «ему». Таким образом, жертва описывает случившееся как бы с позиции стороннего наблюдателя. Этот прием целесообразно использовать при допросе детей, пострадавших от сексуальных посягательств, привлекая в качестве специалиста психолога или психотерапевта[240].
Кроме того, сотрудники правоохранительных органов должны свести к минимуму длительность и объем допроса для максимального устранения дальнейшего травмирования или причинения психологического страдания несовершеннолетнему потерпевшему. Допрос детей-жертв о пережитом опыте должен вестись только в присутствии представителя несовершеннолетнего.
В числе обстоятельств, нуждающихся, по-нашему мнению, в законодательном урегулировании (в том числе по уголовным делам о торговле несовершеннолетними), необходимо указать продолжительность допроса несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля, а также привлечение к участию в их допросе психолога.
Согласно ч. 1 ст. 425 УПК РФ допрос несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого не может продолжаться без перерыва более 2 часов, а в общей сложности более 4 часов в день.
В соответствии с ч. 3 ст. 425 УПК РФ в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, не достигшего возраста 16 лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии, участие педагога или психолога обязательно. Полагаем, что аналогичный процессуальный порядок должен быть установлен при допросе несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля. В этой связи целесообразно соответствующие дополнения внести в диспозицию ст. 191 УПК РФ.
Организация проведения допросов (впрочем, как и всех остальных следственных действий) должна быть такой, чтобы исключался прямой контакт ребенка-жертвы с подозреваемым (обвиняемым) во время предварительного следствия, а также во время рассмотрения и разрешения уголовного дела в суде.
В этой связи полагаем целесообразным дополнить диспозицию ст. 280 УПК РФ положением, согласно которому аудио- и видеозаписи показаний ребенка, полученных на предварительном следствии, могут рассматриваться в качестве самостоятельного уголовно-процессуального доказательства в суде. Соответствующую поправку в уголовно-процессуальный закон изложить в следующей редакции:
«В целях защиты законных интересов потерпевшего и свидетеля, не достигших восемнадцати лет, по ходатайству сторон, а также по инициативе суда допрос может быть проведен в отсутствие несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля, о чем суд выносит соответствующее постановление или определение. В данном случае в качестве доказательств могут служить аудио- и видеозаписи показаний этого потерпевшего или свидетеля, полученные на предварительном следствии».
По нашему мнению, это обстоятельство будет являться надежной гарантией обеспечения того, что ребенку не придется давать показания в присутствии и на виду у подозреваемого (обвиняемого) торговца несовершеннолетними, а также в суде. Одновременно это послужит дополнительным стимулом для несовершеннолетнего потерпевшего давать правдивые показания на предварительном следствии.
В рамках настоящего исследования представляется целесообразным рассмотреть проблемы производства судебных экспертиз и особенности их назначения по уголовным делам, связанным с торговлей несовершеннолетними. Многие авторы отмечают важную роль в расследовании преступлений указанной категории доказательств, полученных путем проведения различных судебных экспертиз[241].
Судебная экспертиза представляет собой процессуальное действие, состоящее из проведения исследований и дачи заключения экспертом по вопросам, разрешение которых требует специальных знаний в области науки, техники, искусства или ремесла и которые поставлены перед экспертом судом, судьей, органом дознания, дознавателем, следователем в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу[242].
Анализ обвинительных заключений по уголовным делам о преступлениях названной категории показал, что при сборе и проверке доказательств следователи отдают предпочтение проведению осмотров предметов и документов, контролю телефонных переговоров, осмотру и переписыванию купюр после проведения проверочной закупки. При этом игнорируются специальные исследования объектов и следов путем проведения экспертиз. В результате, отказываясь от квалифицированной помощи экспертов, субъект расследования значительно обедняет имеющуюся в уголовном деле доказательственную базу, которая может быть представлена в суде.
Предмет любой судебной экспертизы составляют фактические данные (обстоятельства дела), исследуемые и устанавливаемые при расследовании уголовных дел о преступлениях, связанных с торговлей детьми. Объектами экспертного исследования являются материальные носители информации об обстоятельствах, связанных с расследуемым событием. При расследовании уголовных дел, связанных с торговлей детьми, в качестве объектов выступают вещественные доказательства, документы и различного рода черновые записи, живые физические лица (возможно, и трупы похищенных, проданных и ранее эксплуатируемых детей), предметы со следами пальцев рук и биологических объектов, аудио-и видеозаписи, фотографии, образцы для сравнительного исследования. В зависимости от особенностей механизма преступной деятельности круг исследованных объектов может быть несколько расширен[243].
Помощь эксперта может понадобиться при осмотре помещений, в которых осуществлялась вербовка, временное содержание и эксплуатация детей; при осмотре транспортного средства, предположительно используемого для их перевозки; при поиске и изъятии следов пребывания торговцев несовершеннолетними и их жертв. Важно будет участие эксперта в осмотре жилища лица, пропавшего без вести, или при обыске у подозреваемых (обвиняемых) для поиска, обнаружения, фиксации и изъятия следов биологического происхождения, позволяющих идентифицировать личность; для выемки в компаниях-провайдерах, представляющих услуги удаленного доступа в Интернет, информации об электронных сообщениях, отправленных/принятых с использованием электронного почтового ящика, принадлежащего заподозренным лицам, и т. д.[244].
При выборе момента назначения по уголовному делу судебной экспертизы важное значение имеет четкое уяснение следователем характера и объема доказательственной информации, которую можно получить в результате производства такой экспертизы.
При расследовании отдельных этапов преступной деятельности, связанной с торговлей несовершеннолетними, могут быть востребованы разные виды судебных экспертиз, однако можно выделить наиболее значимые и эффективные для каждого из таких этапов. При установлении вербовки несовершеннолетнего первостепенное значение имеют экспертизы документов (почерковедческая, автороведческая, технико-криминалистическая) и фоноскопическая экспертиза. При доказывании перевозки и укрывательства детей-потерпевших целесообразно производить молекулярно-генетическую экспертизу и одорологическую экспертизу, которые позволяют по следам биологического происхождения установить факт пребывания конкретного ребенка в определенном месте (автомашине, комнате и т. д.). Доказывание эксплуатации несовершеннолетнего предполагает производство судебно-медицинских экспертиз в отношении пострадавших детей. Заключение эксперта является важным источником информации о событии преступления, так как основано на объективном научном исследовании следов преступления[245].
Одним из наиболее востребованных видов судебных экспертиз является судебно-психологическая экспертиза несовершеннолетних, которая, как показало настоящее исследование по уголовным делам о преступлениях рассматриваемой категории, составляет более 60 % из числа всех проводимых экспертных исследований[246].
В рамках производства по уголовным делам о преступлениях указанной категории судебно-психологическая экспертиза в отношении несовершеннолетнего потерпевшего может быть назначена для разрешения следующих вопросов:
определение индивидуально-психологических особенностей личности несовершеннолетнего потерпевшего (в том числе малолетнего) и степени их влияния на поведение ребенка во время совершаемых в отношении него противоправных действий. Осведомленность о личностных чертах ребенка, ставшего жертвой купли-продажи и использования его рабского труда, позволит следователю осуществить выбор наиболее эффективных тактических приемов при производстве с участием несовершеннолетнего следственных действий, например при его допросе;
определение способности несовершеннолетнего потерпевшего правильно воспринимать и осознавать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать о них доброкачественные показания;
определение способности несовершеннолетних потерпевших правильно воспринимать и осознавать характер и последствия совершаемых в отношении них противоправных действий; оказывать сопротивление;
установление способности несовершеннолетнего потерпевшего, отстающего в психическом развитии, в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность совершаемых в отношении него противоправных действий;
определение способности несовершеннолетнего потерпевшего в силу психического состояния осуществлять свои процессуальные права и обязанности.
По уголовным делам о преступлениях указанной категории, по нашему мнению, в отношении несовершеннолетнего потерпевшего необходимо назначать комплексную психолого-психиатрическую экспертизу, так как судебно-психологическая экспертиза назначается в отношении тех лиц, которые не вызывают сомнения в состоянии их психического здоровья, но если такое сомнене имеет место, то необходимо предварительное проведение судебно-психиатрического исследования.
Совершенно верно в этой связи отмечает Е. В. Полкунова, что «судебно-психологическая экспертиза отличается от комплексной психолого-психиатрической экспертизы главным образом тем, что последняя проводится в отношении несовершеннолетних, характеризующихся отставанием в умственном развитии, связанным с душевным заболеванием, черепно-мозговыми травмами и т. п., а не педагогическои запущенностью»[247].
Вопрос о назначении судебно-психологической экспертизы или комплексной психолого-психиатрической экспертизы имеет немаловажное значение, так как от этого зависит дальнейшее производство по уголовным делам, связанным с торговлей несовершеннолетними.
В настоящее время в соответствии с нормами уголовно-процессуального закона производство экспертизы допускается до возбуждения уголовного дела. Участие эксперта на начальной стадии уголовного судопроизводства при установлении признаков торговли несовершеннолетними, используемые им профессиональные знания, новейшие технические средства, методы в осмотрах мест происшествия, отдельных предметов и т. д., по нашему мнению, позволят избежать: типичных ошибок и упущений в работе со следами биологической природы, имеющих важное значение для получения розыскной и доказательственной информации по уголовным делам; обеспечить своевременное криминалистическое сопровождение производимых розыскных и следственных действий в рамках уголовно-процессуального доказывания противоправной деятельности, связанной с торговлей несовершеннолетними.
§ 2. Оперативно-розыскное обеспечение уголовно-процессуального доказывания по уголовным делам о торговле несовершеннолетними
Активная и целенаправленная борьба с любыми видами преступности, в том числе торговлей несовершеннолетними, предполагает максимальное и комплексное использование для этого всех сил и средств правоохранительных органов, а также их должную организацию. Эффективность раскрытия и расследования конкретного преступления в первую очередь обусловливается успешной организацией и осуществлением взаимодействия следователя с сотрудниками оперативных служб. Потребность в таком взаимодействии предопределена общностью их объекта воздействия, единством задач по обеспечению быстрого и полного раскрытия преступлений, различием используемых субъектами взаимодействия сил, средств и методов, необходимостью выполнения данной функции каждым из них.
Под взаимодействием следователей и оперативных подразделений принято понимать основанную на законе, согласованную по цели, месту и времени деятельность независимых друг от друга в административном отношении органов, которая выражается в наиболее целесообразном сочетании присущих им средств и методов и направлена при организующей роли следователя на предупреждение, пресечение и раскрытие преступления, изобличение виновных, осуществление в отношении них уголовного преследования, а также обеспечение возмещения причиненного преступлением ущерба[248].
Среди основных задач такого взаимодействия необходимо отметить прежде всего следующие: обеспечение неотложных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий по возбужденным уголовным делам; всестороннее и объективное расследование преступлений; своевременное изобличение и привлечение к уголовной ответственности лиц, совершивших общественно опасное деяние; розыск скрывшихся обвиняемых и подозреваемых; осуществление мероприятий, направленных на возмещение материального ущерба, причиненного преступлением, связанным с торговлей несовершеннолетними.
Одной из важнейших форм взаимодействия следователя с оперативными подразделениями по уголовным делам является оперативно-розыскное обеспечение (OPO) предварительного следствия, которое одновременно является составной частью оперативно-розыскной деятельности (ОРД).
Под оперативно-розыскным обеспечением уголовного судопроизводства (включая предварительное расследование) понимается организационно-тактический комплекс оперативно-розыскных мер, основанный на системе оперативно-розыскных знаний, навыков и умений работников оперативных аппаратов по использованию научных рекомендаций в сфере оперативно-розыскной деятельности и применению оперативно-технических и криминалистических средств в целях реализации назначения уголовного судопроизводства[249].
Для данной деятельности оперативных сотрудников характерны определенные закономерности и обусловленность. Так, в частности, OPO в гносеологическом аспекте представляет собой процесс познания, основанный на таком свойстве материи, как отражение. Преступность и преступление, как и все иные явления материального мира, находясь во взаимосвязи и взаимовлиянии с другими событиями, явлениями и процессами, отражаются в них. Это носит объективный и закономерный характер.
Носители этой отображенной информации (люди, предметы) могут быть познаны различными субъектами, включая сотрудников оперативно-розыскных подразделений. В то же время познавательная деятельность последних имеет свои особенности, которые обусловлены специфичностью применяемых ими в ходе процесса познания средств и методов. Специфика такого оперативно-розыскного познания, на наш взгляд, объясняется следующими обстоятельствами:
1) применением как гласных, так и негласных средств и методов познания;
2) широким выбором источников оперативно значимой информации об обстоятельствах и субъектах совершенного или подготавливаемого преступления;
3) возможностью и способностью выявлять и познавать события, явления и процессы, скрываемые (маскируемые) от общественности и правоохранительных органов;
4) наличием определенных трудностей в перепроверке результатов оперативно-розыскного познания.
В силу специфики сил, средств и методов, используемых в процессе оперативно-розыскного познания, по нашему мнению, оно имеет значительное преимущество в установлении обстоятельств преступления, чем уголовно-процессуальное познание (доказывание), ограниченное рамками уголовно-процессуального законодательства, жестко регламентирующего правила допустимости источников, а также приемов и средств обнаружения и фиксации доказательств.
Вместе с тем, несмотря на единый предмет оперативно-розыскного и уголовно-процессуального познания, результаты первого выступают лишь средством достижения второго, то есть в процессе доказывания по уголовному делу результаты оперативно-розыскного познания участвуют опосредованно через уголовно-процессуальное познание. Следует подчеркнуть, что при этом меняется только форма, но не содержание. Полученные в результате оперативно-розыскного действия сведения являются предварительно лишь гипотезой, ориентиром, а для изменения своего статуса на доказательство они должны изменить форму своего происхождения.
Такова, как нам представляется, гносеологическая сторона OPO уголовно-процессуального доказывания в целом и взаимодействия следователя и оперативных подразделений, в частности.
При решении задач OPO уголовно-процессуального доказывания хорошая организация такого взаимодействия, на наш взгляд, должна включать в себя согласованную деятельность, осуществляемую не только на стадии предварительного расследования, но и на этапе возбуждения уголовного дела: при выявлении признаков уголовно наказуемого деяния. Особую значимость и результативность такое взаимодействие приобретает при реализации оперативно-розыскных материалов по делам оперативной разработки. В этом случае, как никогда, необходимо обеспечить согласованность проведения следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий.
Кроме того, огромную важность в раскрытии и расследовании преступлений представляют полнота и своевременность передачи оперативно значимой информации следователю. Между тем до настоящего время ни вопрос о каналах поступления, ни о формах передачи следователю такой оперативно-розыскной информации законодатель должным образом нормативно не урегулировал. В действующем уголовно-процессуальном законе отсутствует норма, регламентирующая механизм использования в процессе доказывания результатов ОРД, однако это не значит, что работа оперативных сотрудников заключается лишь в информировании следователя о тех или иных обстоятельствах, имеющих значение по уголовному делу. В соответствии со ст. 89 УПК РФ использование результатов ОРД запрещено только в том случае, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам УПК РФ.
Ключевым моментом здесь является порядок введения в процесс доказывания результатов ОРД. Это может быть осуществлено только посредством выполнения уголовно-процессуальных процедур: собиранием и проверкой доказательств. Это означает, что сведения, полученные оперативным путем, могут использоваться в материалах уголовного дела только в виде показаний свидетеля, протоколов следственных действий, вещественных доказательств или иных документов. Основанное на уголовно-процессуальном законе использование результатов ОРД может способствовать детальному документированию всех фактов преступной деятельности конкретных лиц, в том числе причастных к торговле несовершеннолетними.
В свете рассматриваемых проблем, представляется обоснованной позиция авторов, утверждающих, что для получения доказательств могут использоваться сведения любого характера, в том числе и конфиденциального, хотя проблема непосредственного использования материалов ОРД в доказывании по уголовным делам в науке и на практике решается по-разному[250].
Так, в частности, ряд ученых полагают, что ОРД – это деятельность непроцессуальная, лежит за пределами доказывания, а ее результаты сами по себе значения не имеют, хотя могут использоваться в качестве ориентирующей информации для обнаружения объектов – источников или носителей доказательственной информации, либо при выдвижении версий[251]. Другие ученые считают, что оперативно-розыскные действия могут служить одним из способов получения доказательств[252].
Как показало настоящее исследование, по изученным уголовным делам о торговле детьми реализация в доказывании материалов, полученных в результате ОРД, имела место лишь в 2,3 % случаев. На вопрос, при каких условиях материалы ОРД могут использоваться в качестве доказательств, 12 % опрошенных следователей пояснили: когда это не повлечет разглашения приемов и методов их получения; 14 % – если получение результатов ОРД не связано с применением мер принуждения к гражданам или с нарушением их законных прав и интересов; 12 % опрошенных заявили, что материалы ОРД вообще не могут быть использованы в уголовно-процессуальном доказывании.
Результаты проведенного исследования также показали, что по уголовным делам, связанным с торговлей несовершеннолетними, наибольшую результативность для уголовно-процессуального доказывания обеспечивают следующие оперативно-розыскные мероприятия (ОРМ):
Опрос – самый распространенный вид ОРМ, заключающийся в получении сведений путем специальной беседы с опрашиваемым лицом. Может выполняться как гласно (открыто), так и негласно (конфиденциально), и зашифрованно (в условиях обстановки, при которой цель допроса лишь косвенно связана с темой разговора).
Объектами опроса могут быть любые граждане, являющиеся носителями информации, имеющей значение для дела оперативного учета и уголовного дела.
При проведении оперативного опроса процедура беседы законодателем никак не регламентируется; она может ограничиваться лишь нормами этики и морали. Так, опрос несовершеннолетнего, в отличие от допроса, не требует присутствия педагога. Опрос несовершеннолетней потерпевшей, в том числе о каких-либо интимных обстоятельствах, может быть произведен мужчиной.
При организации и осуществлении опросов в рамках борьбы с торговлей несовершеннолетними необходимо учитывать ту особенность, что ни потерпевшая сторона, ни тем более сторона защиты чаще всего не идут на контакт с работниками правоохранительных органов.
