А. И. Глушков
Актуальные проблемы доказывания по уголовным делам о торговле несовершеннолетними
© МПГУ, 2015
© Глушков А. И., Головко Н. В., 2015
Предисловие
Кардинальные изменения, произошедшие в России с начала 1990-х годов, привели, с одной стороны, к возможности пользоваться большей свободой и открытостью в обществе, а с другой стороны, повлекли за собой серьезные негативные социальные последствия для большинства населения страны. Одним из таких отрицательных социальных последствий стало распространение торговли людьми, в том числе несовершеннолетними. Переход страны к рыночной экономике, сопровождающийся экономическим кризисом, негативно повлиял на такие сферы жизни, как производство, семья, образование. В этих условиях несовершеннолетние оказались менее всего защищенными от негативных явлений, в том числе криминального характера.
В настоящее время, как показали результаты проведенных исследований, Россия выступает в качестве одного из главных источников, а также транзитного пункта и места назначения в торговле детьми в целях сексуальной эксплуатации в страны и из стран Персидского залива, Европы и Северной Америки[1]. Отмечены случаи торговли российскими несовершеннолетними для удовлетворения половых потребностей педофилов, использования в изготовлении порнографических видео- и фотоматериалов, извлечения внутренних органов для трансплантации. Получила распространение торговля несовершеннолетними с целью эксплуатации их в качестве дешевой или бесплатной рабочей силы. Современное «рабство» стало доходным бизнесом, управляемым сетью связанных между собой преступных группировок.
Только по официальным данным ФКУ ГИАЦ МВД России в период с 2004 по 2011 г. было зарегистрировано 399 преступлений, связанных с торговлей людьми, в том числе не достигшими восемнадцати лет (ст. 1271 УК РФ). По 243 уголовным делам, направленным в суд с обвинительным заключением, осуждено 212 лиц, причастных к совершению преступлений данной категории. За период 2009-2011 гг. количество несовершеннолетних, признанных потерпевшими по делам о торговле людьми, составило 39; однако, по оценкам специалистов, реальная численность подростков, ставших жертвами купли-продажи, намного больше[2].
В России до 1995 г. отсутствовала уголовно-правовая база, регламентирующая возможность защищать несовершеннолетних от посягательств на их конституционные права – жить, расти и воспитываться в семье, не выступать в качестве предмета торговли, эксплуатации и иной незаконной деятельности. Установление уголовной ответственности за торговлю несовершеннолетними в значительной степени способствовало принятию активных мер правоохранительными органами по борьбе с этим видом общественно опасных деяний, однако не обеспечило существенного снижения их количества. Более того, судебно-следственная практика констатирует не только тенденцию расширения рынка торговли несовершеннолетними, но и появления новых, еще более изощренных методов их купли-продажи.
В этой связи представляется, что существующие средства борьбы с преступностью указанного вида недостаточно эффективны и не в полной мере соответствуют реалиям сегодняшнего дня. В частности, нуждается в совершенствовании процессуальный механизм осуществления уголовного преследования лиц, осуществляющих торговлю несовершеннолетними. В ходе уголовно-процессуального доказывания по делам о преступлениях названной категории следователи сталкиваются с проблемами, которые обусловлены недостаточно ясной и нечеткой дефиницией понятий купли-продажи, иных сделок и эксплуатации человека, а также его подневольного состояния. Это существенно осложняет их процессуальную деятельность по установлению события преступления, виновности обвиняемого и иных обстоятельств, входящих в предмет доказывания по делам о торговле несовершеннолетними.
Установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок производства проверки сообщения о преступлении не предусматривает использование следователями и оперативными сотрудниками органов дознания всего арсенала правовых способов и средств для установления на стадии возбуждения уголовного дела признаков преступления и закрепления его следов, а также установления и задержания лиц, причастных к торговле несовершеннолетними. Существует давно назревшая проблема совершенствования предусмотренных уголовно-процессуальным законом средств по сбору доказательственной информации по уголовным делам указанной категории (в том числе с использованием результатов оперативно-розыскной деятельности).
Необходимость развития отечественного уголовного и уголовно-процессуального законодательства в целях более отчетливой уголовно-правовой квалификации торговли несовершеннолетними, а также повышения качества доказывания по делам о преступлениях указанной категории обусловлена еще и необходимостью его приведения в соответствие с международными стандартами, определяющими правовое положение несовершеннолетнего, пострадавшего в результате купли-продажи.
Данные обстоятельства свидетельствуют о необходимости глубокого, всестороннего, комплексного анализа и научного осмысления правовой природы, значения и механизма доказывания по уголовным делам о торговле несовершеннолетними, а также разработки научно обоснованных предложений по совершенствованию соответствующих норм УПК РФ и практики его применения.
Глава I. Правовая природа уголовного преследования за торговлю несовершеннолетними
§ 1. Возникновение и развитие института уголовной ответственности за торговлю несовершеннолетними как фактора, определяющего предмет доказывания по делам данной категории
Для уяснения юридической природы и характеристики любого преступного деяния, раскрытия его общественной опасности, определения эффективных мер уголовно-правового противодействия важное значение имеет изучение этого явления в историческом аспекте. Это позволяет выяснить истоки криминализации рассматриваемого деяния, социальную обусловленность введения уголовной ответственности за его совершение. При этом неизбежно обнаруживается влияние национальных традиций, морали, нравственности, а также международного права на установление определенного правового запрета.
В Европу живой товар поступал главным образом с Востока, из славянских земель. Епископ Агсбард Лионский (IX в. н. э.) упоминает в своей книге «De insolentia Ludalorum» ряд случаев, когда иудеи похищали у франков-христиан детей или даже получали от христиан детей для продажи и продавали их испанским мусульманам. Славянских рабов перевозили в мусульманские страны. Женщины и девочки – наложницы в гаремы, а мальчики, после кастрации, в евнухи. Поскольку исламская религия запрещала обращать в рабство мусульман, то основным источником поступления рабов были захват «неверных» во время многочисленных войн и покупка на рынках стран Европы, Азии и Африки[3].
Рабство – один из древнейших правовых институтов, представляющих собой право собственности (частного лица, общины, государства) на человека как на вещь. Торговля рабами и внешнеэкономическое принуждение к труду – обычные атрибуты рабства. Источник рабства составляли: иноплеменники, захваченные в плен во время войн или предпринимаемых с этой целью операций (набеги, пиратство и т. п.);
соплеменники, обращенные в рабство за неуплату долгов, за преступления и т. д.; естественный прирост рабов; работорговля. Начальная форма работорговли – патриархальное рабство, то есть рабы входили во владевшую ими семью, жили с хозяевами под одной крышей, но выполняли более тяжелую работу.
Торговля несовершеннолетними и рабство очень тесно связаны между собой, так как целью сделок в отношении людей выступает их последующая эксплуатация. Поскольку нормы приняты недавно, введены Федеральным законом от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ, судебная практика их применения пока не сложилась. В настоящее время рабовладение официально запрещено во всех государствах мира. Последний по времени запрет на владение рабами и использование рабского труда был введен в Мавритании в 1981 г. Тем не менее в современных условиях рабовладение не просто существует, но и процветает, в том числе в демократических государствах.
Поскольку юридического права на рабовладение в настоящее время не существует, для определения рабского положения человека используют другие критерии. В англоязычной литературе употребляется термин «несвободный труд». Считается, что человек находится на положении раба, если в отношении него выполняются три условия:
его деятельность контролируется иными лицами с помощью насилия или угрозы его применения;
он находится в данном месте и занимается данным видом деятельности не по своей воле и лишен физической возможности изменить ситуацию по собственному желанию;
за свою работу он либо не получает оплаты, либо получает минимальную оплату.
В Древней Греции и Древнем Риме рабский труд стал основой хозяйства. Экономическая неэффективность рабского труда в конце концов (к IV в.) заставляет римлян внести изменения в положение рабов, то есть им предоставляется имущество (земельный участок, лавка и т. п.), часть дохода от которого они отдают хозяину. Что касается городов Средиземноморья (особенно в Венеции и Генуе) широкая торговля рабами (перепродажа их из Турции в Северную Африку) продолжалась до XVI в. В Византии процесс изживания рабства завершился только в конце XI–XII в. путем слияния рабов с зависимым крестьянством. У германцев и славян рабство было распространено в патриархальной форме, на Руси существовало еще в IX–XII вв. в виде холопства.
Рабство и работорговля имели широкое распространение еще во времена Киевской Руси. По словам В. О. Ключевского, в продолжение многих веков рабство и работорговля являлись для России «могущественным рычагом народного хозяйства»[4]. Источники древнерусского права свидетельствуют, что на Руси рабство было известно под названием «холопство». Холопы составляли самый бесправный слой общества и по юридическому и фактическому положению не отличались от рабов в других странах. В IX–XII вв. невольники даже вывозились на продажу – в Византию и некоторые другие страны, что было одной из основных статей русского экспорта[5].
Впервые о торговле людьми упоминалось в таком историческом и юридическом памятнике, как Русская Правда Ярослава Мудрого. Статья 61 Пространной редакции Русской Правды устанавливала запрет на продажу господином закупа (зависимого феодального крестьянина, но сохранившего элементы прав свободного человека) как холопа. Сделка в подобном случае признавалась недействительной, а господин наказывался и был обязан вернуть деньги покупателю. Последний, в свою очередь, должен был отпустить закупа на свободу[6].
Статья 118 этого же правового акта регламентировала обязанность господина, купившего холопа не у его хозяина, вернуть его собственнику[7]. Это означает, что человек приравнивался к имуществу и являлся предметом гражданско-правовой сделки. В целом же в тот период у восточных славян не было правила обращать в рабство своих сородичей. В хозяйстве использовался преимущественно труд пленных, срок рабства которых, как правило, ограничивался определенными рамками[8]. Плен как источник рабства был известен на Руси с X в. Пленные поступали к захватившему их князю, который делил их между своими сподвижниками в качестве дара. Потом пленные могли передаваться другим лицам[9].
Норм, устанавливающих ответственность за преступления против несовершеннолетних, в Русской Правде не предусмотрено. Однако, несмотря на это, именно Русскую Правду следует рассматривать как первый кодифицированный источник права России, заложивший основы охраны семейных прав граждан[10].
В дальнейшем в российском законодательстве было введено наказание за похищение людей и продажу их в рабство. Так, ст. 9 Судебника 1497 г. предусматривала за «головную татьбу» (кражу людей для продажи их в холопство) смертную казнь[11]. Судебник 1550 г. (ст. 54) содержал норму, предусматривающую уголовную ответственность недельщика за незаконную торговлю людьми и обращение в холопство. В должностные обязанности данного лица входило осуществление надзора за содержанием заключенных и задержанных по подозрению в совершении какого-либо преступления.
Указанная норма предусматривала ответственность лишь за незаконную торговлю людьми и незаконное обращение в рабство, тогда как само рабство (холопство) и торговлю людьми законодательство разрешало.
Об этом свидетельствует и диспозиция ст. 23 Приговора Земского собора Первого ополчения от 30 июня 1611 г., устанавливающая право вотчинников и помещиков распоряжаться имеющимися у них крестьянами и холопами[12].
Следующим по хронологии наиболее заметным кодифицированным источником права России следует рассматривать Соборное уложение 1649 г., в котором уголовно-правовая охрана семейных прав получила дальнейшее развитие.
Данным правовым актом предусматривалась уголовная ответственность за продажу православных людей. В частности, ст. 97 гл. XX Уложения регламентировала запрет продажи татар, принявших православие, поскольку «по государеву указу крещеных людей никому продавати не велено»[13]. В Уложении содержались нормы, направленные на охрану права детей (несовершеннолетних) на жизнь, однако не был определен возраст, до которого лицо считалось ребенком. Вместе с тем по содержанию статей Уложения четко видно, что родственные отношения рассматривались в качестве основания для признания субъекта преступления специальным. Наличие близкородственных (семейных) отношений между жертвой и преступником влекло за собой применение более строгого наказания.
Таким образом, были заложены основы защиты семейных прав граждан, а через них – основы защиты прав несовершеннолетних.
В 1668 г. законодателем была разрешена продажа крестьян без земли. В Артикуле воинском Петра I устанавливалась смертная казнь за похищение и продажу людей: «Ежели кто человека украдет и продаст, оному надлежит, ежели докажется, голову отсечь»[14]. Впервые в отечественном законодательстве было придано важное значение такому объекту уголовно-правовой охраны, как личная свобода человека. В Своде законов Российской империи в главе «О нарушениях прав свободного состояния» предусматривалась ответственность за торговлю людьми. В частности, в ст. 49 было прописано: «Кто человека свободного состояния похитит или продаст, тот подлежит лишению прав состояния, наказанию кнутом и ссылкой на каторжные работы».
В числе правовых актов, содержащих нормы об ответственности за торговлю людьми, следует назвать Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., содержащее целую главу 2 «О злоупотреблении родительской власти и о преступлениях детей против родителей». В соответствии с данным Уложением родители, опекуны и попечители подлежали уголовному наказанию за злоупотребление родительской властью: принуждение детей к браку, вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность или их развращение, присвоение или растрату принадлежащего детям имущества, за склонение «к непотребству и другим порокам» (ст. 993)[15].
Необходимо отметить, что в тексте Уложения пересекаются понятия «ребенок» и «несовершеннолетний», хотя нормативно закреплено следующее деление: до 7 лет – дети, с 7 до 14 – малолетние, с 14 до 21 года – несовершеннолетние. Такое введение возрастной градации несовершеннолетних упростило применение норм и сделало их более однозначными[16].
Уложение претерпело в 1885 г. существенные изменения в связи с отменой крепостного права. В нем было криминализировано приведение человека в положение невольника, раба, то есть лица, свобода которого всецело зависела от другого лица. Статья 1410 Уложения предусматривала ответственность за продажу русских подданных в рабство или передачу их иностранцу под любым другим условием. За такое преступление устанавливалось наказание в виде каторги сроком от 8 до 10 лет. Также предусматривалось наказание за непосредственное или иное участие в торгах африканскими чернокожими. По строгости наказания такое правонарушение приравнивалось к морскому разбою (пиратству), а приготовление корабля или какого-либо судна для торга – к организации шайки для разбоя (ст. 1411)[17].
Преемственность Уложений XIX и XX вв. видна и в формулировке составов преступлений против несовершеннолетних, также частично введенных в главу 18. Так, согласно ст. 375 Уложения 1903 г., родитель или «имеющий попечение или надзор за несовершеннолетним», виновный: 1) в жестоком обращении с не достигшим 17 лет лицом (если нет тяжких телесных повреждений); 2) в принуждении лица, не достигшего 21 года, к вступлению в брак, в случае если брак последовал; 3) в обращении или отдаче лица, не достигшего 17 лет, для нищенства или «иного безнравственного занятия»; 4) в потворстве непотребству или иному разврату лица, не достигшего 17 лет, наказывался тюрьмой. Аналогичное наказание было предусмотрено для виновного в принятии лица моложе 17 лет для обращения в нищенство и мастера, виновного в жестоком обращении с учеником или подмастерьем, находящимся у него в обучении (ч. 2 ст. 375). Причем суд имел право лишить виновного власти над несовершеннолетним с учреждением над ним опеки или попечительства (аналог современного лишения родительских прав)[18].
Уголовное уложение 1903 г. объединило в одну главу преступления против брачного союза и преступления против детей – гл. 19 «О преступных деяниях против прав семейственных»[19]. В целом проект Уголовного уложения 1903 г. по юридической технике совершеннее Уложения 1845 г., так как был расширен круг преступлений, усовершенствованы формулировки составов преступлений. В проекте почти не встречаются точные санкции (с указанием верхнего или нижнего пределов наказания), что объясняется, очевидно, его незавершенностью. Предусматривалось введение ряда новых составов преступления (ст. 186, 373, ч. 2 ст. 375 и др.), в качестве дополнительной меры наказания – учреждение опеки или попечительства над несовершеннолетними потерпевшими[20].
Просматривается преемственность уголовного закона по сравнению с предыдущими рассмотренными правовыми актами. Часть составов преступлений, особенно удачно сформулированных в проекте Уложения 1903 г., впоследствии нашли свое место в уголовном законодательстве советского периода.
Уголовное уложение 1903 г. является последним документом в досоветской истории российского уголовного законодательства, предусматривавшим ответственность за действия, связанные с торговлей людьми. Оно регламентировало привлечение к ответственности родителей (опекунов и попечителей) и за такие деяния, как жестокое обращение с несовершеннолетними; оставление несовершеннолетнего без надзора, если в результате он совершил преступление. В уголовных кодексах РСФСР 1922, 1926, 1960 г. подобные действия уже не рассматривались в качестве преступления. Так УК РСФСР 1922 г. предусматривал уголовную ответственность за «злостное уклонение от платежа присужденных судом средств на содержание детей»; «оставление родителями малолетних детей без всякой поддержки, а равно понуждение детей к занятию нищенством».
Между тем исследования M. H. Гернета, В. И. Куфаева свидетельствуют о том, что такое явление, как торговля людьми в форме их безвозмездной и возмездной передачи одним лицом другому для эксплуатации их труда, навыков и умений, имело место во время начального периода существования СССР.
Более полную картину преступлений против семьи и несовершеннолетних, хотя и без выделения их в отдельную главу, представляет УК РСФСР 1960 г.[21]. Глава «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности» данного закона включала нормы, которые можно отнести к преступлениям против интересов семьи: ст. 124. «Злоупотребление опекунскими обязанностями»; ст. 1241 «Разглашение тайны усыновления» (введена в 1970 г.); ст. 125 «Подмена ребенка».
Лишь в 1995 г. глава «Преступления против личности» УК РСФСР 1960 г. была дополнена ст. 152 «Торговля несовершеннолетними»[22]. Это было обусловлено необходимостью исполнения Россией обязательств, принятых при заключении международно-правовых договоров. В частности, ст. 35 Конвенции ООН о правах ребенка обязывала принимать на национальном уровне все необходимые меры для предотвращения похищения детей, торговли детьми или их контрабанды в любых целях и в любой форме[23].
В 1996 г. был принят новый УК РФ, в котором указанная норма была отнесена к преступлениям против семьи и несовершеннолетних. Под торговлей несовершеннолетними понимались купля-продажа либо совершение иных сделок в отношении подростка в форме его передачи и завладения им. Купля-продажа рассматривалась как передача несовершеннолетнего продающим его лицом в собственность другому лицу за определенное вознаграждение (деньги, иные ценности или материальные блага).
В свете рассматриваемых проблем заслуживает внимания позиция О. В. Пристанской, указавшей, что упразднение ст. 152 УК РФ, предусматривавшей суровые меры уголовной ответственности за все без исключения сделки в отношении детей, совершаемые в любых формах и в любых целях, в связи с заменой ее более общей статьей 1271, привело к частичной декриминализации общественно опасных посягательств на несовершеннолетних, что противоречит международным стандартам[24].
Современное международное право признает рабство преступлением международного характера, посягающим на личные права человека. Первые международные соглашения касались борьбы с торговлей рабами. Среди них итоговые документы Венского конгресса 1815 г., Аахенского конгресса 1818 г. В 1885 г. 16 государств на Берлинской конференции подписали Генеральный акт о Конго, которым устанавливался международно-правовой запрет рабства. Конкретные меры по искоренению рабства предусматривались Генеральным актом, подписанным в 1890 г. на Брюссельской конференции.
Государства взяли на себя обязательства принять законы об уголовной ответственности за рабство, учредить специальные органы по борьбе с ним.
Первые международные универсальные соглашения об искорении рабства появились только в XX в. В их числе подписанная 38 государствами в 1926 г. Конвенция ООН о рабстве, участником которой являлся и СССР. Определение рабству дается как «состояния или положения человека, над которым осуществляются атрибуты права собственности или некоторые из них». И далее: «Торговля невольниками включает всякий акт захвата, приобретения или уступки человека в целях продажи или обмена, равно как и вообще всякий акт торговли или перевозки невольника». Конвенция впервые обратила внимание на опасность принудительного труда[25].
В 1910 г. Россией была подписана Международная конвенция о пресечении торга женщинами. Она возложила на государства обязанность вести борьбу с таким преступлением, как «склонение или вовлечение в разврат несовершеннолетних и совершеннолетних женщин и девушек», даже если отдельные действия, являющиеся частями этого преступного деяния, были совершены в различных странах. Вменялось в обязанность и оказание правовой помощи по уголовным делам: сообщать законы, передавать судебные поручения, выписки из приговоров.
В то же время, к сожалению, в Конвенции не было предусмотрено норм об ответственности за насильственное удержание женщины в доме терпимости и за сам факт продажи женщин. Многие проблемы решила Женевская конвенция о запрещении торговли женщинами и детьми, принятая в 1921 г.[26], которая рекомендовала государствам привлекать к уголовной ответственности субъектов, вовлекающих женщин в занятия проституцией или занимающихся торговлей женщинами и детьми. Конвенция от 02.12.1949 г. о борьбе с торговлей людьми и эксплуатацией проституции третьими лицами заменила все ранее действовавшие по этому вопросу международные соглашения.
Вопрос об отдельном рассмотрении прав несовершеннолетних возник сравнительно недавно. Еще до образования ООН права детей рассматривались в основном в качестве мер, которые необходимо принять в отношении рабства, детского труда, торговли детьми и проституции несовершеннолетних. В последние десятилетия XX в. мировое сообщество обратило внимание на необходимость особой правовой защиты несовершеннолетних. Даже присоединившись к Дополнительной конвенции ООН 1956 г. об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством, СССР сделал оговорку о том, что в Советском Союзе устранены условия и причины для их появления и развития. Официальная статистика по этому поводу либо не велась, либо была засекречена, наука же уделяла внимание проблеме борьбы с торговлей людьми лишь в контексте ее распространения в зарубежных странах. Вместе с тем в литературе упоминались случаи торговли людьми в Советском Союзе, а именно – торговли детьми[27].
Не ратифицировала Россия Конвенцию № 28 о гражданских аспектах международного похищения детей (1980 г.); Факультативный протокол к Конвенции о правах ребенка, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии (2000 г.); Конвенцию ООН 1999 г. и МОТ № 97 и № 143 о трудящихся мигрантах. Ратификация этих документов необходима, в том числе для устранения пробелов в национальном законодательстве по борьбе с торговлей людьми. Необходимо присоединиться к Европейской конвенции по мерам против торговли людьми, принятой в Варшаве в 2005 г., так как этот документ содержит многие принципиальные дополнения к Протоколу ООН, касающиеся, в частности, борьбы со спросом, идентификации жертв и помощи им, механизмов сотрудничества и мониторинга[28].
К принятию Конвенции о правах ребенка цивилизованный мир шел долго: в 1959 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию прав ребенка; еще ранее в 1924 г. Лига Наций приняла Женевскую декларацию прав ребенка. Потребовалось два столетия, чтобы человек решился наделить правами своего ребенка[29]. Дети всегда находились в центре внимания ООН с момента ее создания в 1945 г., одним из первых актов Генеральной Ассамблеи было образование Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ), который в данное время является главным механизмом международной помощи детям[30]. Декларация прав ребенка не имеет обязательной силы, это рекомендация, в которой провозглашаются 10 социальных и правовых принципов, касающихся защиты детей и их благополучия на международном и национальном уровнях. Но продолжающееся ухудшение положения детей потребовало от мирового сообщества принятия нового документа, где на основе юридических норм фиксируются меры защиты прав детей[31].
