A. Ayskur
Не отпускай мою руку, ангел мой
И самое немаловажное для Вали – он был из хорошей семьи, о которой все отзывались с подобострастием и уважением. Она считала, что если попадет в такую семью, то все в ее жизни будет налажено и никогда не будет тревог и забот. Правда пока она еще не придумала, как сможет удержать его возле своей юбки, уж слишком ярким был пример собственного отца. А теперь еще нежданно-негаданно появилась преграда ее мечтам в виде этой босоногой Лийки. В Валькину голову с трудом помещалась мысль о том, что такая незаметная, тихая девчонка могла заинтересовать первого парня на их районе.
«Господи, да ты смеешься надо мной, что ли», – думала она, глядя в зеркало и расчесывая свои великолепные густые волосы. Где она и где Лийка? Ну разве можно их ставить на один пьедестал? «Не бывать такому никогда!»
Глава 4. Выпускной
Подходил к завершению последний учебный год. На улице стояла жаркая погода, дождей, весенней грозы не было весь май месяц. Все в школе были возбужденные, разговоров только о том, кто куда едет поступать. Таких в классе было немало, хотя основная масса, конечно, шла на стройки. И вот он долгожданный выпускной. Лия с утра начала готовиться к вечеру: мама дошивала наряд дочери, а они с сестренкой, запершись в комнате, придумывали, какую ей прическу сделать и как подкрасить глаза. Сестренка была за модные черные стрелки, и Лия не стала спорить.
Вскоре мать принесла платье – Лия оглядела себя в нем и осталась довольна. Оно было из японского шелка, дорогого и дефицитного в то время материала. На белом фоне были разбросаны тюльпаны и по подолу поднимались зеленые веточки. По талии был пропущен поясок, который завязывался на спине в бант, а рукава прихвачены фонариком. Мать и сестренка в один голос восхитились: «Какая красивая! Совсем как Наташа Ростова!» В их семье все любили эту героиню, и Лие было дорого, что близкие люди сравнили ее с ней.
У нее поднялось настроение. Она видела свое изображение в зеркале: высокая девушка с тонкой осиной талией, лебединой шеей и огромными зелеными глазами на бледном лице. Лия сама почувствовала, как она хороша. Недоставало только высокого бюста – Лия вздохнула, это было ее слабое место. Все девчонки класса за последнее время округлились в нужных местах, у Вальки вообще был третий размер, и она часто демонстрировала свое декольте подругам. И только у Лии бугорки только-только начали появляться. Но сейчас даже на это ей было наплевать. Она боялась другого – неужели и сегодня, в последний день, одноклассники оставят ее в гордом одиночестве. Она понимала, что отчасти виновата во всем сама – нельзя было выпячивать себя, надо было быть проще и ближе к ним. Стать своей в доску, и тогда ей простили бы все: красоту, гордость, ум.
И снова вспомнился Рава, их единственная встреча. С тех пор словно прошла вечность. Ни разу он к ней не подошел, ни разу не глянул в ее сторону. Он похорошел еще больше за последний год – вытянулся, возмужал. Девчонки говорят, что он решил пойти в армию. Но она помнила, что он говорил ей про институт, что хочет уехать из города. Что случилось с его планами?
«Ну и пусть, все равно он мне не нужен», – про себя сказала Лия своему отображению в зеркале. Ее роскошные русые волосы были заплетены в толстую косу и показались ей уж совсем несовременными.
– Ростова так Ростова, – сказала тогда она своему изображению и, распустив волосы, собрала их вновь в пучок на самой макушке. В довершение отрезала длинную до бровей челку. Получилось, как в кино у актрисы, которая играла ее любимую героиню. Теперь она чувствовала себя намного увереннее и подумала, не пойти ли ей в актрисы? То-то все удивятся. А кое-кто будет кусать локти!
Она одернула себя: хватит все время думать о нем. Вот возьмет сегодня и закрутит любовь с Гогой! И тотчас испугалась такому предположению. Нет, ни за что. И вообще какая любовь, ей нужно учиться. С такими мыслями она стала собираться.
Актовый зал, казалось, стал больше от яркого света и шаров, и от обилия красивых разнаряженных девчонок, и смущающихся от парадной одежды парней в черных костюмах, стоящих в сторонке отдельной группой. Мальчишки многие, кажется, были уже в подпитии – манящая впереди свобода заставила забыть обо всех приличиях. Все были подстрижены, даже побриты, тоже впервые. Сегодня у многих был шанс закадрить любимую девчонку, сказать о давних чувствах. Те это чувствовали и выглядели недоступными, хотя нет-нет бросали зовущие взгляды в сторону толпы сверстников.
Но чем ближе торжественный момент, тем обильнее слезы прощания и краска от ленинградской туши по всему лицу – ах, эта школа, ну почему ты ее так любишь только в последний день! И мальчишки напились оттого, что боятся признаться в своей любви к этой старенькой, так много повидавшей школе и ее директрисе Зое Ивановне, этой грозной силе и защите одновременно. Она стоит на сцене и усталым взглядом матери осматривает своих выпускников. Еще один выпуск, еще одно прощание. Правая рука директора, завуч Марьюшка, или Марья Васильевна, начинает приглашать на сцену лучших. Их немного. Лия идет в списке среди первых. У нее золотая медаль. Но аплодируют ей с неохотой, и она, глядя со сцены на лица одноклассников, видит их открытую неприязнь и зависть. Слезы одна за другой покатились у нее из глаз. Произносят фамилию Равы. Он поднимается к ней и становится рядом. У него всего лишь серебро, но все бешено ему аплодируют, свистят. Конечно, он любимчик всех, и он, широко улыбаясь, радостно всем машет, а потом поворачивается к ней и демонстративно обнимает на глазах у всех.
– Поздравляю, – тихо шепчет он ей в ухо. – Ты заслужила это. Смотри прямо и гордо. – И взяв ее руку, поднимает вверх.
Зал взрывается аплодисментами. Лия благодарно смотрит н своего спасителя, а он кажется уже забыл о ней, бегом спустился в зал, где его встречают с распростертыми объятиями.
Начинается бал выпускников. И к Лие подлетает Гога:
– Можно тебя на танец.
– Ну конечно, можно, сегодня все можно, – радостно улыбается девушка.
Она никогда не танцевала на школьных вечерах и сейчас ей хотелось восполнить упущенное и танцевать с каждым, кто ее пригласит. Даже с Гогой. Они втискиваются в толпу танцующих. Лия счастлива, она забыла о всех перенесенных горестях и травмах школьной жизни. В этот момент она поймала на себе взгляд Равы. Она не поверила своим глазам, но, когда вновь повернулась в его сторону, увидела, что он в упор смотрит на нее. Лия благодарно улыбнулась ему за счастливый миг на сцене, но он резко отвернулся. Что он с ней делает, сердце Лии забилось от обиды и непонимания. Почему он с ней играет в непонятные игры? Никто его не тянул за язык тогда, сам признался, что она ему нравится. Так что же случилось?
И Лия гордо отвернулась. Когда она вернулась на место и снова посмотрела в его сторону, тот в кругу девчат чему-то веселился, обнимал всех подряд и, кажется, был доволен всем происходящим. Настроение у Лили совсем упало, глупо было ждать от этого ловеласа что-то другое. В это время к ней подлетела Валька.
– Ты идешь с нами?
– С кем и куда?
– На затон, рассвет встречать. Так принято со времен первых выпускников города.
Она обреченно пожала плечами. А что, у нее есть предложение получше?
– Но почему на затон?
– А куда еще, там знаешь, какой рассвет, все как на ладони!
Откуда же ей было об этом знать, домоседке. Пока она прощалась с учителями, они с Валькой разминулись. Уже у выхода она столкнулась с Равой, тот уступил ей место и как будто собирался что-то сказать, но тут его позвали, и он быстро исчез в проеме двери.
И вот они небольшой гурьбой идут к затону. Дорога туда неблизкая, к тому же фонари здесь уже не светят да вместо асфальта щебенка и пыль. Туфли-каблучки давно скинуты, подолы подобраны, но все это ничто перед ожиданием чего таинственного и нового, что связано со встречей рассвета. Завтра начинается взрослая жизнь!
На самом деле затон – это небольшой залив, куда во время разлива затекала вода из их своенравной бурной реки. Купаться в самой реке было опасно, зато залив был спасением во время несносного летнего зноя. Правда взрослые сюда детей обычно не отпускали, считали, что здесь собираются праздные компании с девушками легкого поведения. Но они все же прибегали сюда, чтобы насобирать ракушек, поймать раков. Вода здесь, в отличие от самой реки, была прозрачная, чуть попахивала тиной и рыбой. Вдоль берега стояли несколько баржей и старый пароход, которые когда-то были отбуксированы сюда и нашли здесь вечный покой. Лия была здесь как-то с Валькой, приходили позагорать.
– Слушай, а давай наперегонки на тот берег, – сказала тогда Валька.
Лия оценивающе посмотрела туда: далековато. Но дух состязательности в ней был всегда, и она вскочила…
– Давай, только, чур, от меня далеко не отплывай.
Когда они почти доплыли и до берега оставалось всего ничего, их взорам открылась дикая и прекрасная картина: двое молодых тел лежали на песке почти совсем обнаженные. Он склонился над ней, и они целовались. От увиденного у Лии свело судорогой ногу, и она, захлебнувшись, стала тонуть. Валька не растерялась и, схватив ее за волосы, вытащила на берег. Они буквально упали на прибрежный весь в гальке песок, и от пары их отделяла только старая перевернутая лодка вся в прорехах. Но этим двоим ничто не мешало, было видно, что они не могли насытиться друг другом. Валька временами бросала туда любопытные взгляды и комментировала шепотом происходящее, а Лию всю трясло от того, что их увидят. Она еще долго помнила эту прекрасную картину, свой испуг и странное волнение.
Сейчас затон был другой – темный, страшный. Крупные звезды повисли над ним, создавая мигающий желтым цветом полог. Было слышно, как колыхалась темная вода то ли от всплеска рыбешек, то ли ударяясь о берег. Вся толпа высыпала на берег, кто-то полез в воду и стал брызгать в девчонок. Раздались визги, хохот, и всем стало весело, страх темноты пропал. Все взобрались на баржу, сделали импровизированный стол, набросали невесть откуда взявшиеся хлеб, колбасу, мальчишки вытащили бутылки с шампанским и вином. Одноклассник Витька забренчал на гитаре и запел хриплым голосом, подражая известному певцу.
– Давай что-нибудь веселенькое, – Наташка Цимбалюк схватила Серёжку Зырянова и стала плясать с ним что-то быстрое. Все тоже повскакивали и начали прыгать, бегать по палубе. Все разом захмелели, выпитое ударило в голову, и вот уже все понемногу разбредались в темноту. Валька тоже с кем-то исчезла, и Лия уже подумывала, как ей отсюда выбраться. Было не по себе. Она пошла на берег, но он был пуст. Стала звать одноклассников по именам, но никто не отзывался. Лие стало не по себе.
– Валька, – крикнула она снова негромко, – ты где? Эй, кто-нибудь, отзовитесь! – от страха подогнулись коленки, она присела на корточки и стала ощупывать землю. Как назло, еще недавно светлая луна и яркие звезды вдруг исчезли, и вместо неба была черная дыра. Под рукой был мелкий сыпучий песок – значит, она отошла от берега в дюны. Надо идти обратно к берегу, и по нему определить направление. Она стала подниматься, но в это время на нее кто-то навалился. Оба упали и стали барахтаться в песке. Лия делала попытки вырваться, но это ей не удавалось. В этот момент она оказалась на спине, насильник воспользовался этим и тут же заломил ее руки над головой, а сам другой рукой стал поднимать ей платье, пытаясь снять трусики. Лия упорно сопротивлялась, она стала кричать, попыталась ударить его ногой. Но тот уже прочно сидел на ней, а ей мешала темнота, она к тому же ничего не видела от слез и страха. Но этот же страх придавал ей силы, она ужом вертелась под тяжелой ношей, не давая тому справиться с собой.
– Ну хватит, ты меня достала, – пьяный голос принадлежал Гоге. – Сама же сказала, что сегодня все можно. И что теперь, передумала?
– Гога, это ты? Ты дурак? Я же не это имела в виду! – от ужаса она осипла.
– А я, как видишь, это имел в виду. Давно уже хотел, да случая не было. А ты думала, воображать будешь вечно? – ему наконец удалось стянуть с нее трусики, и он с новой силой надвинулся на нее. – Ты хотела Раве достаться, да? Этому олимпийцу недоделанному? – он противно хохотнул. – А достанешься мне, – он снова хрипло засмеялся, чувствовалось, что он был сильно пьян. Она почувствовала его волосатые и неловкие еще мальчишеские руки у себя на бедрах, и ее стало трясти как от холода.
– Гога, миленький, не надо, – она решила, что можно его остановить уговорами. – Давай пойдем домой, попьем чаю, согреемся, – она сама не знала, что говорила, силы ее иссякали, и в конце концов не выдержала: – Пусти меня, подлец, слышишь?! Ты не посмеешь, гад!
Но тому уже было все равно, он был пьян и раззадорен. Его кавказская кровь кипела от вида и запаха невинной девочки. Он кое-как расстегнул ширинку на брюках, стал одной рукой стаскивать с себя штаны. Лию от ужаса происходящего почему-то сильно затошнило, и ей стало понятно, что сейчас может произойти непоправимое.
В этот момент кто-то третий споткнулся об них и упал, но быстро вскочил и стал стаскивать Гогу. Лия помогала, руками и ногами пихая насильника. Наконец те откатились в сторону, молча борясь друг с другом. Этого было достаточно, чтобы Лия вскочила, но от ужаса пережитого ноги ее не держали, и она, усевшись в песок, горько заплакала. Схватка была недолгой, учитывая состояние Гоги, и тот, матерясь и покачиваясь, скрылся за дюнами. Ее спаситель подошел к ней и подал руку:
– Вставай, – голосом Равы сказал спаситель.
Ну конечно, кто же еще мог быть свидетелем ее позора. Герой, красавчик! Как она сейчас ненавидела их всех.
Она попыталась от него отмахнуться, но потом вскочила и повисла на нем, зарыдав громко, с надрывом. В этих слезах было все: обида, отчаяние, разбитые надежды.
– Почему со мной, – повторяла она, – почему я, почему меня? – И без перехода отчаянно: – Меня еще никто не целовал, кроме тебя, ты мне веришь? – она оторвала свое лицо от его груди и заглянула ему в глаза. Уже светало, и она близко от себя увидела такие знакомые, любимые глаза. Как она мечтала об этом в темные зимние ночи, когда не могла уснуть. Но Рава, судя по выражению его лица, не собирался быть ее духовником.
– Пошли домой, – глухо сказал он.
– Ты что, мне не веришь? – Лия снова вцепилась в него.
– Да отвали ты от меня, – вдруг сорвался на крик парень. Он отцепил ее руки. Это было так ужасно, что девушка отпрянула.
