Джон А. Армстронг
Партизанская война. Стратегия и тактика. 1941–1943

Наиболее ценный вклад партизанского движения в районе Ельни и Дорогобужа в изучение советского партизанского движения в целом заключается в том, что есть возможность получить наиболее полную картину партизанского движения на той стадии его развития, когда происходило превращение небольших групп в крупные партизанские соединения, состоявшие главным образом из бывших красноармейцев. В этом районе жизнь партизанского движения была прервана именно в такой момент. Но «посмертное вскрытие» дает нам возможность представить полную картину происходящего в этой фазе и выявить ее многие характерные особенности. Вместе с тем такое исследование дает возможность определить те отдельные особенности партизанского движения, которые на разных этапах различны, и те, которые остаются постоянными.

Глава 1. Район Ельни и Дорогобужа, 1941 г.

Война в 1941 г.

Район Ельни и Дорогобужа расположен в восточной части Смоленской области. Он находится в испытывающем нехватку продовольствия регионе к северу от Черноземной зоны. Территория представляет собой покрытую обширными лесными массивами и болотами местность, где имеются относительно крупные участки обрабатываемых земель, пустоши и луга, где ведется заготовка сена для молочного скота. Основной сельскохозяйственной культурой, помимо производимых для собственных нужд продуктов питания, является лен, и единственная отрасль промышленности связана с его переработкой. Железнодорожная ветка Смоленск – Сухиничи, на которой находится Ельня, пресекает этот район по диагонали с северо-запада на юго-восток. План местности изображен на рисунке 1. Население почти целиком состоит из русских (более 90 процентов) и является по преимуществу крестьянским. Влияние, оказанное войной на этих людей в 1941 году, имело отличие от многих других оккупированных в тот год немцами частей СССР, поскольку в этом районе советским войскам удалось добиться локальной победы. Видимо, это отличие существенно повлияло на настроения населения.

В середине июля 1941 года армии немцев ворвались в Смоленскую область. Ельня, небольшой город с населением примерно 4500 жителей, расположенный в семидесяти километрах от Смоленска в верховьях рек Угра и Десна, был взят немцами 20 июля 1941 года. В дальнейшем немецкое наступление на центральном участке фронта (в направлении Москвы) захлебнулось после того, как немцы перебросили крупные силы на юг для окружения советских войск в районе Киева, в результате чего усилилось советское сопротивление в центре фронта. В августе и сентябре продвижения на центральном участке фронта не было; наоборот, 5 сентября 1941 года советское контрнаступление привело к освобождению Ельни и стало одной из первых советских побед в войне.

Рис. 1. Район Ельни и Дорогобужа Смоленской области

2 октября 1941 года немцы возобновили наступление на центральном участке фронта. Линия обороны советских войск была почти сразу прорвана. Ельня пала 5 октября. 7 октября колонны немецких войск, прорвавшие советскую оборону к северу и югу от Смоленска, соединились в районе Вязьмы, небольшого промышленного города, находящегося на пути к Москве примерно в восьмидесяти километрах от Смоленска. В котле оказалась значительная часть 19-й и 24-й советских армий. Дорогобуж, город в верховьях Днепра с населением около 8000 жителей, где находился штаб 19-й армии, был взят немцами 9 октября. 13 октября, согласно заявлениям немцев, котел был очищен от советских войск, и к 2 ноября к востоку от Вязьмы уже существовала стабильная линия фронта. Вскоре после этого немцы двинулись к Москве.

Еще до начатого немцами 2 октября наступления у них в тылу за линией фронта уже в июле и августе советская сторона приступила к организации партизанского движения. Кроме того, вскоре стало очевидным, что образовавшийся в результате немецкого наступления котел не был полностью очищен от советских войск, как об этом заявляли немцы. Для создания партизанского движения сохранялась прочная основа в лице местных функционеров коммунистической партии, попавших в окружение красноармейцев, сбежавших советских военнопленных и других элементов в составе местного населения. С началом продвижения немцев на восток в этом районе произошли первые всплески партизанской войны; немецкое отступление в декабре создало ситуацию, особо способствовавшую быстрому росту партизанского движения. Развитие партизанского движения в районе Ельни и Дорогобужа в тот период рассматривается в следующем разделе. Обстановку, возникшую в результате вышеописанного развития событий, можно охарактеризовать так: немецкие оккупанты в своем стремлении быстро продвинуться на восток миновали этот регион, оставив крупные районы, в которых, как казалось, сохранялась спокойная обстановка, пока немецкие армии продолжали свое наступление в октябре и ноябре 1941 года.

Партизанское движение в Смоленской области до 2 октября 1941 г.

Что же на самом деле происходило, когда появились немцы? Работник Смоленского отделения НКВД, ведавший проверкой своих коллег, отвечая на этот вопрос, был вынужден сказать захватившим его в плен немцам следующее: «С появлением немецких войск они [работники НКВД] сбежали из Смоленска. Кое-кто из сотрудников НКВД направился в окрестности Вязьмы, другие – в Дорогобуж. Я находился в группе последних. Около двадцати человек, находившихся в районе Дорогобужа, получили задание остаться на оккупированной немцами территории для организации партизанских отрядов».

Формирование отрядов началось в окрестностях Дорогобужа и Вязьмы, и о судьбе, постигшей истребительные батальоны, будет упомянуто ниже. Здесь же необходимо подчеркнуть, что в результате немецкого наступления работники партийных и советских органов, которым была поручена организация партизанских отрядов, оказались разбросанными (по всей видимости, беспорядочно) по всей округе.

Примерно в это же время, в конце июля 1941 года, большая часть советской 214-й воздушно-десантной бригады в пешем порядке была переброшена через линию фронта южнее Смоленска (в районе Починка). Переодетый в гражданскую одежду личный состав бригады действовал на протяжении трех месяцев, получая приказы по радио от командования Красной армии, при этом командир бригады неоднократно возвращался через линию фронта для встреч с советскими руководителями. В середине августа, когда фронт на этом участке стабилизировался, две другие роты этой бригады десантировались на парашютах в район Смоленска; эти войскам также предстояло вести партизанскую войну^[3].

Чем же занимались эти люди, оказавшись в тылу у немцев? Допросы ряда военнослужащих 214-й воздушно-десантной бригады и партизан из организованных ими отрядов показательны тем, что не только проливают свет на действия бригады и всех связанных с нею, но и позволяют лучше понять смысл подобных операций. Главной задачей направленных через линию фронта или сброшенных на парашютах военнослужащих была организация партизанских отрядов, о чем свидетельствуют нижеследующие выдержки из немецких донесений:

«…Дополнительный призыв в партизаны прокоммунистически настроенных лиц из числа местного населения, попавших в окружение красноармейцев, бездомных граждан и колхозников.

Организация и укрепление небольших партизанских групп как можно в большем количестве населенных пунктов.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В настоящий момент задания и действия партизан по большей части ограничиваются созданием разветвленной организации, которая в дальнейшем должна стать базой для проведения активных операций».

Более подробные сведения, полученные от партизана, являвшегося радистом одной из организованных 214-й бригадой партизанских групп, показывают, что это означало на практике:

«После разгрома 145-й и 149-й дивизий в районе Рославля многочисленные группы военнослужащих скрывались в лесах в тылу у немцев. В районе Починка их удалось собрать капитану Шемаеву [по всей видимости, офицер 214-й воздушно-десантной бригады] и организовать из них партизанские отряды.

В известном ему отряде находится около 180–200 человек, разделенных на три группы, в каждой из которых порядка 60 человек.

Первая группа была направлена для действий в район к югу от дороги Смоленск – Дорогобуж…

Вторая группа, куда он входил… была направлена через дорогу Смоленск – Дорогобуж для установления контакта с приземлившимися там парашютистами и организации партизанского отряда в районе Духовщины [примерно в десяти километрах к северо-востоку от Смоленска].

Третья группа вышла из Починка… в Велиж… Ей поручено организовать партизанский отряд в районе Велижа, а также установить связь с партизанами Белоруссии…

В каждой из вышеозначенных групп имеется два радиопередатчика, а также по автомату на человека, взрывчатка и ручные гранаты. Оружие и взрывчатка сбрасываются с самолетов, с которыми группы поддерживают связь… Сами группы не принимают участия в боевых действиях, а имеют задание формировать партизанские группы, численностью от пяти до десяти человек в каждой… Как правило, порученное им задание не предусматривает проведения диверсий, поскольку это может привлечь внимание немецких войск к отдельным группам. Скорее их заданием является создание крупной и спаянной организации партизан в немецком тылу. Диверсии… проводятся лишь тогда, когда есть возможность для их проведения и члены группы уверены, что им удастся избежать плена.

…Для укрепления командования отдельных групп людей доставляют самолетами и сбрасывают на парашютах…

До захвата в плен означенного партизана поддерживалась устойчивая связь с другими группами, частями Красной армии и самолетами.

В дневное время многие партизаны работают в колхозах. Но их целью является отнюдь не добыча пропитания, а привлечение других в партизанские группы и подстрекательство к оказанию сопротивления и саботажу.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Население оказывает партизанам существенную поддержку. Оно снабжает их всем необходимым, готово убивать для них, прячет их и помогает им во время передвижений».

Цитируемые выше материалы показывают, что партизанское движение, пусть и в зачаточном состоянии, уже существовало вокруг Смоленска до того, как немцы возобновили свое наступление на центральном участке фронта 2 октября 1941 года. На начальном этапе этого наступления удалось окружить большое количество советских войск в котле рядом с Ельней и Дорогобужем, между Смоленском и Вязьмой. Теперь обратимся именно к этому, расположенному восточнее, району и проследим развитие событий там в октябре 1941 года.

Котел в районе Вязьмы, октябрь-ноябрь 1941 г.

2 октября немецкие войска прорвали советскую линию обороны севернее и южнее Смоленска. Бронетанковые части, являвшиеся створками немецких клещей, соединились вблизи Вязьмы 7 октября. В образовавшемся котле оказалось большое количество регулярных советских войск, а также значительная часть гражданского населения. Часть территории котла была завоевана немцами еще в июле и августе. Вот что сообщалось в донесении 3-й танковой армии немцев: «После начала наступления 2 октября войска вошли в район, весьма своеобразно подготовившийся к войне: население неделями использовалось на земляных работах и не имело возможности собрать урожай картофеля и провести осенний сев; колхозный скот был угнан практически повсеместно; собранный урожай и крупные здания, такие как школы, клубы и другие общественные здания, были сожжены…»^[4]

На территории котла советская система перестала существовать. Колхозы были распущены самими крестьянами, которым представилась возможность использовать в работе лошадей, оставшихся после разгрома советских частей. Но советское правительство заранее разработало планы по организации в этом районе партизанского движения, и их следует рассмотреть более подробно.

Несколько партизанских групп было создано до октябрьского наступления немцев. В Вязьме немцы обнаружили текст приказа о первом задании, порученном одной из таких групп. Выдержки из этого приказа дают некоторое представление о намерениях советской стороне.

«Секретно

28 июля 1941 г.

ЗАДАНИЕ № 1

Партизанскому отряду под командованием товарищей С. И. Марченко и М. С. Верещагина, имеющему в своем составе 350 человек

Отряд товарищей Марченко и Верещагина после вынужденного или запланированного отхода частей Красной армии с позиций на линии Сычевка – Вязьма – Старое Бешмутово должен остаться в тылу у немцев и создать основной плацдарм в районе Дашковка – Красное Поляново – Селиваново для выполнения следующих задач:

1. Уничтожать склады продовольствия, горючего и военных материалов, созданных немцами в районе Вязьмы.

2. Постоянно осуществлять разрушение железнодорожных линий на участках Смоленск – Вязьма и Вязьма – Брянск, а также шоссе Москва – Минск; следует добиваться крушения проходящих поездов, с тем чтобы нарушить поставки продовольствия и военных материалов противнику.

3. Воспрепятствовать использованию находящегося в Вязьме аэродрома № 62 путем уничтожения самолетов, горючего и военных материалов.

4. Уничтожать офицеров немецких военных штабов, уничтожать кабели коммуникаций; захватывать в плен высших немецких офицеров и передавать частям Красной армии документы, содержащие ценную информацию о противнике.

5. Создать в отряде две-три диверсионные группы для выполнения специальных заданий командира и комиссара.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Ответственный за выполнение

специальных заданий старший лейтенант

Д. Селиванов (подпись).

С содержанием ознакомлены:

командир отряда тов. Марченков

комиссар отряда тов. Верещагин».

Как уже отмечалось, работники Смоленского отделения НКВД в конце июля бежали в Вязьму и Дорогобуж. В октябре они вели подготовительную работу среди находившегося внутри котла населения по организации партизанских отрядов. Некоторые ответственные работники уходили вместе с отступавшими частями Красной армии, но вскоре после этого возвращались. Так, например, вскоре после оккупации немцами Ельни один из местных партийных руководителей вернулся для организации партизанских отрядов. Многие работники партийных и государственных органов скрывались в лесах, где могли легко входить в контакт с оказавшимися в окружении красноармейцами. Один из высокопоставленных военных «после сражения за Вязьму остался в этом районе, прятал оружие, поддерживал связь с Москвой и занимался организацией партизанских отрядов»^[5]. Хотя другие подробности не известны, из сказанного ясно, что советская сторона стремилась организовать партизанское движение в котле. Первыми и вполне очевидными объектами этой организационной деятельности были попавшие в окружение красноармейцы, отрезанные от своих частей немецким наступлением и оказавшиеся в котле. Но эти же люди вместе с тем являлись добычей для немцев, стремившихся очистить котел. Об этих усилиях немцев следует сказать особо.

10 октября 1941 года немецкая 9-я армия выпустила приказ о проведении зачисток в северной и центральной частях Вяземского котла. Выполнение этой задачи было возложено на 255-ю пехотную дивизию и кавалерийскую бригаду СС. Зачистки в южной части должны были проводить 137-я пехотная дивизия, а позднее 8-я пехотная дивизия, общее руководство действиями которых осуществлял начальник тыла 4-й армии.

Создается впечатление, что усилия немцев в каких-то случаях увенчались успехом, а в других – потерпели провал. Многих советских военнослужащих удалось взять в плен, и поначалу активность партизан была невелика или ее вообще не наблюдалось; но когда возникла необходимость вывести немецкие войска и снова отправить их на фронт, действия партизан заметно усилились. Так, начальник тыла 4-й армии в письме начальнику тыла группы армий «Центр» писал, что сначала в этом районе практически не отмечалось активности партизан. Затем он продолжал: «К сожалению, мне пришлось отдать 137-ю пехотную дивизию для отправки на фронт, а также я потерял две трети 8-й пехотной дивизии. В настоящее время работа проводится небольшим количеством войск, и с сожалением приходится отмечать, что наблюдается рост партизанского движения». 255-я пехотная дивизия постоянно прилагала усилия к захвату остающихся на свободе красноармейцев. Местная военная администрация в Вязьме в первой половине ноября 1941 года докладывала следующее: «В подчиненном военной администрации районе не было замечено партизан, но приблизительно в десяти километрах к югу и юго-западу от Вязьмы группы красноармейцев по-прежнему находятся на свободе и часто прячутся в землянках. 7 ноября 255-й пехотной дивизией против них была проведена крупная операция. Особое внимание было обращено на то, что полевые госпиталя русских и разбросанные в отдаленных районах деревни, где собираются красноармейцы, могут стать основой для формирования партизанских групп, если не принять надлежащих мер».

В донесениях 255-й дивизии говорится о большом количестве пленных, захваченных в ходе проведения зачисток. На 28 октября 1941 года количество пленных составило 2236 человек. К 17 ноября было захвачено еще 1294 пленных. В содержащем эти цифры донесении, однако, указывается, что много красноармейцев в этом районе все еще остаются на свободе и наблюдается небольшая активность партизан. Точно так же в донесении 137-й дивизии о завершении проведения зачисток отмечается, что удалось взять в плен примерно 15 200 человек, но многие по-прежнему остаются в этом районе.

При сравнении донесений немцев о проведении зачисток с последующими донесениями о действиях и составе партизанских групп в этом районе обращает на себя внимание, что в последних особо подчеркивается присутствие в партизанских группах большого количества красноармейцев, оказавшихся в котле. Подобное положение было характерно не только для Ельни и Дорогобужа, но и для многих других районов крупномасштабных партизанских действий. Исчерпывающее объяснение этому факту не всегда можно найти в немецких документах, хотя отдельные причины создавшегося положения вполне понятны. Во-первых, немецкие части обычно выводились из района, не успев довести дело до конца. Как уже было сказано, находившиеся в тылу немецкой 4-й армии войска были выведены, а в начале декабря 255-я дивизия также была отправлена на фронт. Кавалерийская бригада СС, чьи чрезвычайно жестокие методы в любом случае делают весьма сомнительным ценность ее участия, также получила другое задание.

Сама тактика немцев в кампании 1941 года во многом способствовала росту партизанского движения. Немцы делали ставку на использование бронетанковых частей, бравших в клещи и отрезавших крупные силы Красной армии, которые затем предстояло уничтожать силами немецких пехотных частей. Это, естественно, приводило к тому, что немцы наступали вдоль дорог, по относительно сухой почве и через лишенные лесов районы. В результате этого попадавшие в окружение красноармейцы стремились к сосредоточению в районах, находящихся в стороне от дорог, в болотистых местах и лесных массивах. Такие районы представляли собой не только хорошие укрытия для тех, кто стремился спрятаться, но и существенно затрудняли подходы тем, кто стремился очистить район. Таким образом, отрезанных от своих частей красноармейцев буквально вынуждали находиться в условиях, практически идеально подходящих для партизанской войны, – часто в этих же местах находились и бежавшие сюда еще до немецкого наступления партийные и советские чиновники, которым была поручена организация партизанских отрядов.

Немецкие части, перед которыми ставилась задача проведения зачисток этих, практически не имевших дорог, болотистых и покрытых густыми лесами районов, часто прибывали прямо с фронта – считалось, что они отведены на отдых в тыл, и в ближайшем будущем им снова предстояло отправиться на фронт. Поэтому вряд ли стоит удивляться, что в таких условиях немецкие войска не проявляли особого энтузиазма при бесконечных блужданиях по лесам и болотам, когда требовалось не только собрать красноармейцев, готовых добровольно сдаться в плен, но и проводить облавы на тех, кто старался спрятаться, то есть потенциальных партизан^[6]. Донесение находившейся в Вязьме военной комендатуры об обстановке во второй половине ноября 1941 года не только весьма показательно, но и звучит пророчески: «В находящемся в ведении военной администрации районе по-прежнему ничто не указывает на формирование партизанских групп и не наблюдается активности партизан. Однако окруженный район все еще полностью не очищен от военнослужащих Красной армии, которые вместе с бежавшими военнопленными уходят в отдаленные деревни и, вероятно, попадут под влияние советской пропаганды в отношении планов на зиму. Операция 255-й пехотной дивизии не имела особого успеха, поскольку ей не удалось добраться до отдаленных деревень из-за плохого состояния имеющих снежный покров дорог; отдельные подразделения ограничились сбором в лесах трофеев, которые могут быть использованы для собственных нужд».

Отношение населения являлось еще одним фактором, несомненно способствовавшим тому, что большое количество красноармейцев могло скрываться в лесах или прятаться в деревнях. Трудно, а пожалуй, даже невозможно точно оценить существовавшее в то время отношение населения в районе Ельни и Дорогобужа к советскому режиму, немцам и партизанскому движению. Хотя этот вопрос во всем его многообразии не может быть подробно рассмотрен здесь, но о некоторых аспектах следует упомянуть. Партизаны как целенаправленное антифашистское движение, ведущее борьбу с оккупантами, были еще довольно слабы. Местное население смотрело на большинство красноармейцев, а также на партизан, передвигавшихся по одному или мелкими группами, не как на бандитов, грабивших деревни с целью добыть пропитание и одежду, а как на нуждающихся в помощи людей. Особенно ярко это проявлялось по отношению к бежавшим военнопленным, жестокое обращение с которыми немцев было известно повсеместно и являлось чрезвычайно важным фактором, удерживавшим красноармейцев от сдачи в плен^[7]. Поддержка населением таких людей вовсе не означала, что оно поддерживало их именно как партизан. Об этом говорит, например, случай, типичный для людей, на которых вели охоту немцы: «Бежавший военнопленный… встретил по дороге немецкого офицера. До этого он взял с собой деревенскую девушку и предупредил ее, что, если кто-то из немецких солдат поинтересуется, кто он такой, она должна ответить, что он ее брат. Немецкий офицер остановил их, девушка сказала ему то, что посоветовал ей ее спутник, после чего офицер пошел своей дорогой».

Хотя многие представители местного населения вполне дружелюбно приняли немцев, на их отношение, несомненно, сильно повлияли проводимые немецкими солдатами крупные реквизиции. В донесении 255-й пехотной дивизии прямо говорится об этом:

«Дивизия обращает особое внимание на ту опасность, которую представляют отдельные разбросанные по району [немецкие] солдаты для поддержания дисциплины и сохранения спокойствия в этой местности.

Эти солдаты, оставленные своими подразделениями для охраны складов боеприпасов или… застрявших транспортных средств, постоянно проводят реквизиции и занимаются грабежами в деревнях, что приводит к ожесточению местного населения и вынуждает его поддерживать партизан».

Когда отправленные на фронт немецкие части покинули район Ельни и Дорогобужа, а крупных воинских контингентов им на замену прислано не было, этот район стал пристанищем для людей, чьей задачей была организация партизанских отрядов. Там находилось много отрезанных от своих частей красноармейцев, скрывавшихся в деревнях и вокруг них в стороне от основных линий коммуникаций. Достаточно было небольшой искры, чтобы разгорелся огонь партизанского движения.