Зоя Юркова
Сенная площадь. Вчера, сегодня, завтра
Сенная площадь в ракурсе александровских преобразований
В царствование императора Александра I, как известно, были проведены широкомасштабные реконструктивные мероприятия в столице Российской империи. Они преобразили Петербург и сделали его одним из красивейших городов Европы.
Исследователи александровских реконструкцией Петербурга всегда рассматривали только преобразование центральных площадей и зону, примыкающую к Невскому проспекту, и редко выходили за их пределы, а ввести Сенную площадь в ряд шедевров градостроительства и архитектуры периода классицизма и вовсе никому не приходило в голову. Между тем в процесс проектирования была вовлечена практически вся территория Петербурга, и в том числе Сенная площадь. Она первой получила новое парадное оформление.
Александр I, возвратившись в Петербург после победного завершения войны и освобождения Европы от наполеоновского владычества, в 1816 году начал радикальную реконструкцию Санкт-Петербурга. Для этого имелись вполне объективные причины. На набережных Невы сконцентрировались «знаковые» здания столицы, задававшие масштаб последующего строительства: Петропавловский собор, Адмиралтейство, Зимний дворец, Биржа, Кунсткамера, дворец Меншикова, Академия художеств, Горный институт. Через Фонтанку перекинуты семь однотипных четырехбашенных мостов, ставших одним из средств композиционного объединения застройки. Вдоль Петергофской дороги, которая, по свидетельству современников, своей красотой превосходила Елисейские поля, складывался морской фасад столицы – он должен был соединиться с панорамой невской набережной. Государственный центр локализовался на набережной Невы, в Зимнем дворце. При этом доминантой левобережной части оставалось Адмиралтейство. К нему вели три радиальные магистрали, а императорская резиденция по-прежнему оставалась фактически изолированной как от главной улицы столицы – Невского проспекта, так и от въездных дорог – Московского тракта и Петергофской дороги, которые вели не в парадную часть города, а пересекались на хаотично застроенной Сенной площади: именно она представляла собой не что иное, как въезд в Петербург, именно через нее пролегала дорога в Москву. На одной из своих картин, посвященных Сенной, художник Патерсен изобразил запряженную восьмеркой лошадей карету с двуглавым орлом на дверце, выезжающую на площадь с Обуховского проспекта.
В 1818 году Гауптвахту, долгие годы располагавшуюся где-то в середине площади, перенесли на место против церкви, что фактически соответствовало проекту Ал. В. Квасова. Однако это вовсе не формальная застройка маленького участка в соответствии с генпланом, на котором можно видеть прямоугольную встройку. Квасовская идея была переосмыслена и переработана. В результате возникло простое и в то же время виртуозное решение, позволившее организовать огромное пространство площади. Кордегардия была перенесена на новое место напротив церкви и поставлена под таким же углом к площади, что и храм, а ее главный фасад повторил фасад нижней части колокольни. Смелость принятого решения заключается в том, что крупное здание было уравновешено дополнительным маленьким объемом – это шло вразрез с традиционной симметрией классицизма.
1820 годом датирован проект В. И. Беретти для реконструкции застройки в классицистическом стиле всего периметра площади. В нем выделены значимые точки площади – соединение Садовой улицы с западной оконечностью площади и соединение Обуховского проспекта с площадью с помощью более высоких зданий с крупными портиками. Западная сторона также украсилась двумя почти равновесными зданиями классического вида с обрамлявшими проезд в Садовую улицу. В этот период Сенная, первой получившая новое архитектурное оформление, стала одной из лучших площадей Петербурга.
Архитектурное оформление обладает ансамблевыми качествами, хотя у этого утверждения имеются противники. Конечно, застройка периметра Сенной даже в проекте Беретти, решившего ее в классицистическом стиле, не имеет такого мощного звучания, как на других парадных площадях. Но надо помнить, что Дворцовая, Михайловская, Театральная, Чернышова площади застраивались «казенными» зданиями на государственные деньги.
План Сенной площади: 1 – до реконструкции, 2 – после реконструкции 1818 г. Схемы визуального восприятия
При реконструкции застройки Сенной площади дело приходилось иметь с частными застройщиками, у которых были совершенно разные финансовые возможности. Но при этом архитекторы сделали в этой ситуации главное – выделили композиционные точки площади. В западной части Сенной, где в нее входила Садовая, а с нею все, кто двигался по направлению к центру, построены здания хоть и не одинаковые, но равные по своей зрительной массе. Один из них сохранился до наших дней – дом Денижкина, или как его еще называют – дом Терешина (д. 17 по Сенной площади). Это окрашенное светло-желтой охрой здание с так называемыми «термальными» (как в римских Термах) полуциркульными окнами во втором этаже, треугольным фронтоном. Угол поворота с Сенной на Садовую срезан, но при этом имеет легкое скругление. На Садовую улицу обращен треугольный фронтон. Весь рисунок фасадов и плана очень мягкий, завораживающий.
Проект дома токаря Хамера и дома купца Денижкина.
Архитектор В. И. Беретти. 1820 г.
С другой стороны Садовой стояло также трехэтажное здание с шестиколонным портиком, которое, к сожалению, совершенно изменило декор фасадов. Там, где Обуховский проспект вливался в Сенную, стоит двухэтажный дом на высоком цокольном этаже, принадлежавший купцу Катомину. На аксонометрическом плане Сент-Илера это двухэтажный дом на высоком цокольном этаже. Видно, что окна обрамлены наличниками с «ушками», то есть по «правилам» барокко, как и у всех соседних домов. На поворот с Обуховского проспекта на Сенную площадь дом «выходил» углом. В картине Б. Патерсена видно, что дом перестроен. Он сохранил прежнюю этажность, а угол получил скругление и балкон. Боковые крылья вдоль Сенной и по Обуховскому проспекту украшены четырехколонными портиками на всю высоту здания, увенчанными фронтонами. В первой четверти XIX века он вновь был перестроен в классицистических формах по проекту В. И. Беретти. Скругленный угол украшал шестиколонный ризалит с фронтоном, боковые фасады также выделялись плоскими портиками с четырьмя колоннами. С 1823 года дом сменил нескольких владельцев. За это время в цокольном этаже дома стали пробивать дополнительные входы, потом частично перестраивать. В 1898 году дом полностью перестраивается. Прочая застройка периметра носила более скромный характер и также была разноэтажной.
Проект дома Полторацкого. Архитектор В. И. Беретти. 1820 г.
В восточной стороне огромная церковь и маленькое караульное здание.
Вид Сенной площади. Литография К. П. Беггрова с акварели А. П. Брюллова 1822 года
Гауптвахта выстроена по проекту архитектора Луиджи Руска, но строителем здания был В. И. Беретти. Он внес некоторые изменения в проект и стал автором «симметричных» переделок как Гауптвахты, так и церкви. Однако ни один из этих архитекторов не занимался вопросами планировки территорий в Петербурге, поэтому их нельзя считать авторами градостроительной организации Сенной.
В журнале «Архитектура Ленинграда» за 1939 год М. С. Земцов, автор статьи, посвященной предстоящей реконструкции Обуховской и Сенной площадей в соответствии с новым генеральным планом, описывает проект архитектора А. Модюи: «В 1826 г. архитектор Модюи составил проект устройства крытого рынка <…>. На площади по оси улицы 3-го Июля (Садовой. – Прим. авт.) ставились два фонтана <…> рыночные корпуса предлагалось заглубить вовнутрь квартала, по оси нынешней Горсткиной улицы. Этот проект не был осуществлен». Добавим, что фонтаны должны были обеспечивать питьевой водой жителей района Сенной площади. Послевоенные исследователи о проекте А. Модюи не упоминают. Не обнаружен он и в настоящее время, что заставляет предположить факт утраты документа.
1823 годом датируется подписанный членом Комитета для строений и гидравлических работ с 1823 года инженером В. П. Гурьевым план Сенной площади, согласно которому рынок должен был расположиться на месте купца Яковлева (будущая Горсткина, а ныне улица Ефимова), Гауптвахта размещена напротив церкви. На основании этой подписи Н. Я. Лейбошиц и В. И. Пилявский сделали соответствующую атрибуцию. По данным «Биографического словаря», Василий Петрович Гурьев – русский изобретатель в области транспорта и дорожного строительства, состоявший на службе в Комитете городских строений Санкт-Петербурга с 1823 года, он предложил проект использования деревянных торцов для мощения улиц, впервые это предложение обсуждалось в 1825 году. По этому проекту были замощены главнейшие улицы и площади Петербурга. Торцовые мостовые выгодно отличались от существовавших в то время булыжных мостовых, езда по которым представляла настоящее испытание, а деревянные торцы обеспечивали плавное и бесшумное движение транспорта. Они были очень дешевы, ибо «леса в Карелии столько, что руку некуда просунуть».
В 1836 году Гурьев опубликовал труд «Об учреждении торцовых дорог и сухопутных пароходов в России посредством компании», где увлеченно пропагандировал внедрение машин в народное хозяйство, особенно на транспорте, и поднимал вопрос о дорожном строительстве в России. Он предлагал развить сеть колейных торцовых и железных дорог между крупными городами России и даже сделал технико-экономический расчет Главное значение он придавал торцовым дорогам с курсирующими по ним «сухопутными пароходами», то есть паровыми тягачами с прицепами. При этом Гурьев сам создавал рисунки мощения улиц и площадей, которые также приведены в его книге.
А. А.Модюи. Проект Сенного рынка на месте участка купца С. Я. Яковлева 1816–1818 гг. с изображением рисунка торцового мощения площади по проекту В. П. Гурьева. 1823 г.
План Сенной площади имеет две особенности, заставляющие усомниться как в том, что Гурьев разрабатывал проект самого рынка и его переноса на место Яковлева, так и в том, что он предложил перенести Гауптвахту к церкви. Во-первых, вся территория площади и рынка покрыта орнаментальными композициями. Демонстрация рисунчатого мощения Сенной площади – очевидная главная задача гурьевского чертежа. Такая идея оформления площади могла возникнуть именно в связи с предложением освободить площадь от торговли и перенести Гауптвахту на новое место. Во-вторых, на чертеже неправильно построены тени. Такую ошибку не мог допустить архитектор. Видимо, инженер-дорожник Гурьев сам выполнял чертеж. Таким образом, мы можем сделать вывод, что если появился проект мощения Сенной площади, значит, был утвержден проект ее полной реконструкции – строительства рынка на новом месте, перемещения Гауптвахты на новое место и разбивки сквера с фонтанами. По всей видимости, выбирался вариант наиболее дешевого оформления площади – сквер с фонтанами или рисунчатое торцовое мощение.
А. А. Модюи. Проект новой Сенной площади на Царскосельском проспекте 1823 г. с вариантом после наводнения 1824 г.
Если принять во внимание свидетельство М. С. Земцова, которому удалось ознакомиться с проектом А. Модюи, то можно предположить, что его разработкой французский архитектор занимался гораздо раньше. А учитывая, что здание Гауптвахты выстроено против церкви в 1818 году, то время начала работы над проектом можно отодвинуть на 1816–1818 годы, когда А. Модюи приступил к разработке планировок главных градостроительных узлов Петербурга.
Однако для реализации проекта нужно было выкупать в казну частное владение – участок купца Икорникова, одного из потомков С. Я. Яковлева. Другими словами, требовались дополнительные бюджетные расходы, что и стало, скорее всего, препятствием для осуществления проекта.
Вероятно, именно поэтому в поле зрения архитектора попал незанятый пустырь Охотничьего егермейстерского двора, прилегающий к Царскосельскому проспекту. Это территория от современного Загородного (бывшего Семеновского) проспекта до Фонтанки. Когда-то на этом месте находилась усадьба казненного при Анне Иоанновне кабинет-министра А. П. Волынского.
Проект предлагал строительство гигантского даже по сегодняшним меркам административно-бытового торгового комплекса – его длина по фронту около 450 м. Монументальное строение в строгом классицистическом стиле представлено в двух вариантах – двухэтажное здание, а после наводнения 1824 г. его высота была увеличена автором до четырех этажей. Полуциркульное в плане здание торговых рядов концами полукруга выходит на Царскосельский проспект в виде двух башен. Между ними размещен корпус для торговли овощами и зеленью, внутри отведено место для «чугунного толкучего рынка». Верхний правый угол предназначен для мытного двора, вдоль Семеновского проспекта расположен торговый корпус. На площадь, которую образует срезанный угол плана у Семеновского проспекта, выходит увенчанное башней здание, в нем должен был обосноваться Комитет городских строений – современный Комитет по градостроительству и архитектуре. В глубине участка размещен квартирный корпус комитета. Со стороны Фонтанки отведен участок для «солдатских бань или прачешного двора для гвардейских полков». Здесь же помещены два очистительных бассейна и пожарная каланча. Территория внутри комплекса называется «Новая Сенная площадь». По количеству торговых площадей он значительно превосходит вместимость и возможности Сенной площади, а по своему местоположению вполне ей адекватен, поскольку должен был стоять на одной из въездных магистралей. По архитектурным качествам строение не уступает образцам архитектуры александровского периода. По планировочным – представляет функционально продуманную планировку, по своим формам восходящую к римскому рынку императора Траяна, и, кроме того, напоминает план находящегося поблизости Юсуповского дворца и его территории. В градостроительном отношении – располагается на въездной трассе, что гарантирует его «посещаемость» и востребованность и служит ее оформлением, подчеркивая значимость государевой дороги.
Планировка торговой зоны Петербурга по проектам А.-Ф. Модюи на 1825 г. Графическая реконструкция 3. В. Юрковой и Е. О. Юркова
Уникальный для своего времени комплекс соединял в себе торгово-административные, социально-бытовые, пожарные и множество иных функций, в нем использовались технические новинки. Автор продумывал все до мелочей. Таково, например, замечание о том, что солдаты простужали спины при стирке белья в Фонтанке, по берегу которой размещались полковые казармы. Чтобы сохранить здоровье солдат, архитектор предложил построить современную прачечную, оборудованную сушилкой: «Солдаты моют свое белье в банях, полоскают полураздетые в каналах, нагибаясь во весь свой рост, оне получают тяжкую спинную боль и простуду, а сушение платья в казармах подвергает здоровье их всех влияниям сырости, которая пронизывает даже каменные стены. С учреждением предполагаемого устройства пародействующей машины, неудобства исчезнут и гренадеры со временем без труда будут получать чистое сухое белье и здоровье».
По санитарным соображениям, дабы избежать распространения болезней в армии, он рекомендовал выделить специальные дни для посещения бань солдатами отдельно от горожан. «Бани сии в саду и главнейшее назначение их для соседних Гвардейских полков безо всякого платежа, как и прачешные. <…> Солдаты должны пользоваться баней по средам и пятницам. В прочие дни бани должны быть открыты для городского населения и приносить немалый доход. Сейчас солдаты моются с черным людом по 200–300 человек в бане. При высокой температуре и влажности возможна передача им болезней. При раздельном мытье такое практически исключено, чем обеспечивается здоровье солдат».
Здесь же автор рассматривает варианты очистки сточных вод.
Рекомендации по устройству аукционной камеры предусматривали такт по отношению к тем, чье имущество шло «с молотка», изолируя их от посторонних любопытных глаз. «Хорошее устройство аукционной камеры может доставить больше средства и защиту во время крайности тех, коих имение продается с публичнаго торга, и доходу принести для города более. Известно, что теперь без проведения здесь способов и со всеми недостатками аукционная камера дает 20 т. рублей ежегодно».
Такое же знание повседневных проблем бытия большого города и его жителей, внимание к их наилучшему разрешению присутствует и в пояснениях А. Модюи к его проектам планировки Васильевского острова и Петербургской стороны. Это сходство может служить косвенным подтверждением его авторства проекта Новой Сенной площади.
На пересечении Царскосельского проспекта с Фонтанкой должна была разместиться пожарная часть. «Пожарная каланча освещается газом и служит для усмотрения пожаров, с флагом и часами. Под каланчею устроить водохранилище чистой и отфильтрованной воды, поднимаемой паровою машиною из Фонтанки силою в 70 человек. Вода сия изливается на площади высоким и сильным фонтаном, а зимою сохраняется при фонтане в глубоких гранитных бассейнах». Какое могло быть эффектное зрелище!
Если бы проект был осуществлен, здания нового рынка, Комитета для строений и пожарной части определенно послужили бы украшением Петербурга в целом и в частности – дороги, соединяющей Петербург и Москву.
В. И. Пилявский и А. В. Бунин отмечают высокий профессиональный уровень проекта рынка на Царскосельском проспекте. Исследователи приписали его В. П. Гурьеву.
Однако инженер-дорожник при своей увлеченности идеей дорожного строительства в стране вряд ли занимался разработкой архитектурных проектов. Кроме того, он не имел архитектурного образования, а также каких-либо навыков к этой работе – рисунки мощения были единственным опытом в данной области, причем не всегда удачным, что также отмечено исследователями.
Проект состоит из двух чертежей. На одном из них изображен план с «объяснениями» и подписями исполнителей копии и проверяющих. На другом изображены фасады с заголовком и датировкой – 1823 год. Комплект является копией, выполненной в 1838 году для так называемого Атласа Мейера, где были собраны копии сохранившихся проектов по Петербургу. На чертеже имеется следующая надпись: «Подписал: статский советник Гурьев». Она никак не может быть авторской, так как автор подписался бы иначе. Вероятнее всего, Гурьев сверил чертеж с подлинником и подтвердил его соответствие оригиналу. После этого чертеж подписал сам Мейер.
Поскольку проблемами урегулирования Сенной площади занимался А. Модюи, логично предположить, что и проект Сенного рынка на Царскосельском проспекте принадлежит ему. Кроме того, у него уже был опыт проектирования рынка – он является автором проекта крытого рынка на месте Яковлевых, а также утвержденного императором проекта реконструкции рынка в Апраксином дворе, по которому в 1818 году начато строительство шести корпусов. Сохранившийся его план отличается высокими архитектурно-планировочными качествами и является новацией для России, поскольку русские рынки устраивались по типу древнего гостиного двора – окруженная строением с лавками территория, где торговля производилась, как правило, с возов.
Таким образом, наиболее вероятно, что преобразование Сенной площади в александровский период проведено по проекту архитектора А. Модюи в 1816–1818 годах.
Реконструкция Сенной площади была осуществлена лишь частично. Виденный М. С. Земцовым чертеж с датировкой «1826 г.» и переносом рынка на место купца С. Я. Яковлева мог быть возобновлен А. Модюи уже при Николае I в надежде завершить начатые преобразования Сенной, то есть осуществить перенос рынка с площади на другое место (участок купца Икорникова) и разбить на ней сквер с фонтанами.
К идее устройства рынка на «месте Яковлевых» неоднократно возвращались в течение всего XIX века как архитекторы, так и власти. Торговля на площади была ликвидирована в 1936–1939 годах, а в послевоенный период проведена реконструкция части зданий, окружающих площадь.
Проект А. А. Модюи по устройству «Новой Сенной площади» на Царскосельском проспекте все-таки частично был реализован. Это треугольная площадь на пересечении Загородного и Московского проспектов, а также четырехэтажное здание с башней, предназначенное для Комитета для строений гидравлических работ, и где сейчас размещается Технологический институт (в настоящее время университет).
Модюи подсчитал как расходы на строительство, так и их возврат: «Сумма на построение исчислена 3 млн рублей на заем по 8 процентов с погашением требуется 240 т. рублей из остаточных доходов Думы, коих всякий год до 600 ООО рублей. Сей заемный оборот тем более исполнителен, что здание через два года может быть совершено, а принося 300 000 рублей доходу, погасить весь заем само собою».
Однако «по смете Городской думы 1824 года полагалось в приход с остатками 5,152,312 руб. 70 коп., но как расходы и в том числе на некоторые необходимые ежегодно повторяющиеся исчисления еще более, то есть 5,683,186 руб. 84, */2 коп., то весьма сомнительно, что бы Городская дума могла уделить по свойству управления своего значительную сумму на новое предприятие».
Жаль, что в свое время Городская дума не вникла в проект и не нашла возможности выделить средства на его осуществление в полном объеме – комплекс мог бы стать украшением города.