Зоряна Лемешенко
Попала в сказку
Пролог
– Три девицы под окном…
– Коньяк открыли вечерком!
– Руся! – возмутилась всегда романтичная Верочка.
– С таро гадали вечерком! – нашла компромисс рассудительная Надя.
– Ой, вы так возмущаетесь, будто бокальчики и не ваши совсем, – повела я бровью в сторону отставленной на край стола посуды.
– Это, так сказать, для вдохновения! – снова завела свою песню Вера.
– Угу, а то я и смотрю, вы вдохновились и нагадали мне чёрт-те что! – справедливо возмутилась я.
– Но в итоге ведь тебе хорошая карта выпала – Солнце! – равнодушно пожала плечами Надежда, тасуя колоду.
– Да, только перед ней Башня, Смерть, Повешенный… – я передёрнула плечами, сбрасывая неприятный холодок, метавшийся по спине, – так что мне бы ещё дожить до той хорошей.
– Раз она выпала, то доживёшь! – весомо заявила Вера, а Надежда ей кивнула.
Мы сидели на маленькой кухне квартиры Веры и коротали вечер за всякой ерундой. Это было своего рода извинением передо мной за подставу накануне праздника. Мои подруги поддержали давнюю традицию, которая повелась у нас ещё со студенческих лет: договориться встретить Новый год вместе, а потом поменять планы перед самым торжеством. И причины каждый год разнились и варьировались: от всякого рода недомоганий, таких как грипп или травмы различной степени тяжести, так и до совсем неуважительных причин, как, например, в этот раз. Вера начала первой, помирившись со своим бывшим, расставание с которым мы месяц назад знатно отметили в лучшем клубе города, а продолжила Надя, приняв предложение начальника слетать в Сочи.
– В общем, если всё, что показали карты, случится со мной в Новогоднюю ночь, так и знайте – это всё из-за вас! – угрожающе тыкала я пальцем в каждую из предательниц.
– Ну я же говорила, приходи к нам с Васей! Вообще не проблема! – развела руками Вера.
– Ты сначала у Васи своего спроси, проблема это для него или нет. Что-то мне кажется, не готов он на лямур де труа!
– Руся! – закатила глаза она, а Надя захихикала.
– Я вот лучше с Надькой в Сочи поеду! – решила я немного преуменьшить её веселье.
– О, нет! Я слишком долго его обрабатывала, чтоб ты его испугала своими шуточками!
– Эх вы, подружки! Толку от вас, Вера и Надежда, никакого! Значит буду искать Любовь, – вздохнула я и встала из-за стола, собираясь домой.
Но, так как дома меня ждали только тараканы, и то, лишь для того, чтоб посмотреть в мои бессовестные глаза и спросить, когда всё же в доме появится еда, я решила навестить сестру. Илона была моим антагонистом: всегда критиковала все мои решения, и, как не прискорбно, оказывалась права, была отменной хозяйкой, женой, матерью… В общем компенсировала родителям то, чего от меня они отчаялись ждать. Но при этом у нас были замечательные тёплые отношения, и я знала, что не услышу от Илоны «Ну я же говорила!».
– Луся!!! – услышала я дикий крик и топот детских ножек, как только поздоровалась с сестрой и переступила порог.
– Привет, звёздочка моя! – подхватила я племянницу на руки.
– А я знала, што ты плидёшь! И подалок тебе плиготовила! – с гордостью сообщила эта кнопка, с которой у нас была взаимная огромная любовь, и потащила к себе в комнату.
– Иди посмотри, весь день старалась! А я пока чай заварю, – улыбнулась сестрёнка и ушла на кухню.
Малявка же усадила меня на стул и с придыханием открыла свой альбом.
– Ух ты ж! Какая здесь длинноногая и стройная! – с серьёзным видом восхищалась я детскому рисунку, отдалённо напоминающему человеческую фигуру, – а это что такое рядом притаилось? – указала я на серый непонятный клубок.
– Ну это же волк! Он твой длуг и защитник!
– А он меня точно не съест? – скептически пошевелила бровями я.
– Неееет! Ты же холошая! Он тебя белечь будет!
А после был тихий семейный вечер за ароматным чаем, вкусными ватрушками, простоватыми шутками зятя Олега и беспрерывным щебетом маленькой Алёнки в окружении сказочного мерцания новогодних гирлянд и запаха мандарин.
– Ну что, Алёнушка? Почитать тебе сказку? – предложила я, зная, как это обожает племянница.
– Дааа!
Это был моей почётной обязанностью во время моих периодических визитов – читать племяннице перед сном какие-нибудь книги и дать её родителям немного свободного времени.
– У меня новая книжка! Смотли! – девчушка выудила из многочисленных книг яркий томик и протянула мне.
– «Русские народные сказки». Отлично! Тааак, где тут картинки самые красивые? Давай вот эту? – я предложила ей сказку, которая была проиллюстрирована изображением богато одетых голубоглазой красавицы и видного усато-бородатого мужчины, держащихся за руки.
– Давай! – Алёнка умостилась в кроватке, укрылась одеялом и приготовилась слушать.
– Итак, сказка называется «Финист – ясный сокол». Было у старика три дочери…
И стала я выразительно читать о том, как у двух змей-сестёр была ещё одна роботящая и добрая, но были у неё какие-то странные пожелания насчёт подарков, которые можно было попросить у отца. Каждый раз, когда старик спрашивал дочерей, что привезти из дальней поездки, две просили какую-нибудь красивую вещь, и только младшая просила пёрышко Финиста ясна сокола.
– Хм, я бы серьги попросила… – вставила я свой комментарий.
И, в конце-концов, отец всё же нашёл этот непонятный предмет и привёз его дочке. И вот тут я удивилась. Оказалось, что это был такой полезный для каждой одинокой женщины гаджет, что лично я теперь хотела не серёжки.
– «После ужина разошлись все спать по своим светелкам; пришла и она в свою горницу, открыла коробочку – перышко Финиста ясна сокола тотчас вылетело, ударилось об пол, и явился перед девицей прекрасный царевич. Повели они между собой речи сладкие, хорошие». Кхем…
Я даже закашлялась, живо представив себе эту картину: достаю я из маленькой коробочки красавчика и начинаю с ним вести оживлённую беседу о том, как космические корабли бороздят просторы Большого театра.
– А интересные сказки бывают, оказывается… – я уселась поудобнее и стала читать дальше.
Но вскоре история свернула с романтического пути на остросюжетный: нехорошие сёстры пронюхав в чём дело, стали завидовать и докладывать отцу. Пожилой мужчина не поверил – чересчур хорошо он думал о своей скромнице. И она продолжала каждую ночь принимать у себя добра молодца, выпуская его в окно на прогулки. И вот однажды он хотел вернуться в дом, как обычно залетев в окно, но женская зависть – страшная вещь. Сёстры натыкали вокруг окна всяких гвоздей, ножей и осколков, и сокол, поранившись, психанул и заявил своей скромнице: «Если вздумаешь искать меня, то ищи за тридевять земель, в тридесятом царстве. Прежде три пары башмаков железных истопчешь, три посоха чугунных изломаешь, три просвиры каменных изгложешь, чем найдешь меня, добра молодца!»
– Ты смотри какая цаца! А поговорить? А выяснить? – возмутилась я обидчивому персонажу.
Племянница уже на тот момент сладко спала, и я поправила ей одеяло, чмокнула курносый нос и вышла из детской, поставив книжку на место.
– Руслана, какие планы на Новый год? – спросила меня сестра.
– Да не знаю, спать, наверное, – грустно отозвалась я.
– Что, опять у Веры и Надежды забастовка? – понятливо улыбнулась Илона.
– Хоть что-то должно быть в этом мире стабильно! – подтвердила я.
– Тогда приходи к нам. У Олега приятель есть, которого он хотел позвать. Недавно в городе, холостой, молодой… – подмигнула сестра.
– А симпатичный?
– Вроде бы да!
– Уболтала! – обняла я сестру и стала обуваться.
Глава 1
Я не особо надеялась на то, что неизвестный мне приятель зятя будет тем самым, кто предназначен судьбой, но упорно не попадался на моём пути все двадцать восемь лет моей жизни, но выглядеть красиво хотелось, хотя бы для того, чтоб не услышать «А мне не говорили, что карнавал! Нет? А почему в образе кикиморы?».
Прошедший год выдался непростым, вытянул из меня много сил и красоты, и уставшее лицо смотрело на меня со всех отражений и отчаянно раздражало. Поэтому, оставшись одна в лифте, я этому лицу показала язык и скорчила рожу пострашнее.
Илона всегда говорила, что я не могу устроить свою жизнь потому что ещё не повзрослела. Возможно она была и права, как обычно. Только вот меньше всего мне хотелось быть правильной в ущерб своему душевному спокойствию. Мне было комфортно и свободно ровно до тех пор, пока моя мама не начинала причитать, что в таком возрасте у неё уже было двое дочерей, три работы и один муж.
У меня же сложилось только с работой: я была иллюстратором, и мне это дико нравилось. Вымышленные миры и персонажи оживали в моей буйной головушке и рождались в нашу реальность через графический планшет. Заказы были, я уверенно держалась на плаву и занималась любимым делом. Но мама же считала, что раз у меня нет начальника и пятидневки, то это не работа, а ерунда. Папа как всегда отмалчивался, и на этом ему спасибо.
Вот поэтому общества родительницы я старалась избегать и больше тяготела к сестре. Она была мягче, не давила, хотя и высказывалась, а ещё очень вкусно готовила. При мыслях о еде активно выделилась слюна, потому что в сумочке лежали кусочки пирога любезно завёрнутые в салфеточку и целофановый пакетик моей Илоной.
Добравшись до новостройки на окраине, я вошла в свою студию, щёлкнула выключателем и улыбнулась. Маленький кусочек моего пространства, где я хозяйничала как хотела – первозданно чистая кухня и большой угловой диван напротив огромного окна, украшенного гирляндой, с видом на город. Я потушила свет и включила гирлянду – атмосфера сразу стала романтичной и праздничной. Клацнув электрочайник, я достала из сумки еду и положила в микроволновку. А сама сняла пуховик, свитер оверсайз и узкие джинсы, прошлёпав до шкафа с одеждой. Подсветка помогла мне найти мой домашний трикотажный костюмчик, но закрывать шкаф я не спешила, крепко задумавшись, в чём пойду к сестре.
Я перебрала все вешалки и удостоверилась, что надевать мне решительно нечего, а поэтому завтра стоило поднять себя пораньше и пробежаться по магазинам. А ещё бы подпилить ногти и сделать невероятное: покрыть их лаком, купленным пару месяцев назад по акции. Я следила за состоянием рук, но никогда не пользовалась лаком, за что меня регулярно срамили Вера и Надя.
А также я решила, что русые волосы со стрижкой каре я вытяну утюжком, надену крупные серьги и накрашу губы коралловой помадой. Довольно улыбнувшись представленной картинке, я вернулась к зоне кухни, включила планшет и взяла перо. Хорошенько подумав, я всё же отложила гаджет и взялась за пирог, ведь его искушению я не могла не поддаться – выпечка так пахла на всю квартиру, что у меня были серьёзные опасения, что претендовать на кусочек будут и соседи.
Поэтому ароматный чай с фейхоа вприкуску с мясным пирогом был поглощён мною максимально быстро, а потом я взяла планшет и расположилась с ним на удобном диване, немного полюбовавшись за окно.
Город сиял в огнях и обещал, что всё будет хорошо. И я верила, что так и будет. Но потом вспомнила гадание и раздражённо цыкнула: это надо было мне такую гадость предсказать, особенно, учитывая, как они передо мной провинились?
Я активировала планшет и рука с пером сама запорхала над гладкой поверхностью. Я вдохновилась началом сказки и решила изобразить русскую красавицу с длинной косой, голубыми глазами, в кокошнике и сарафане, вот только обидчивого сокола рука рисовать не хотела. Я прилегла и задумалась, засмотревшись на мерцающие гирлянды. И не заметила как заснула…
И снился мне ласковый и уютный запах древесины, звук потрескивающего в печи огня, а ещё чей-то бархатный голос, который ласкал меня словно пёрышком нежными словами:
– Горлица моя, счастье моё ясноглазое… Душенька моя, – говорил мужской голос и подкреплял своё отношение мягкими поглаживаниями моих скул, а после и губ.
Было так хорошо, так радостно, что я не удержалась и расплылась в широкой счастливой улыбке, но глаза так и оставила закрытыми, боясь, что чудесное сновидение испарится, как только я увижу реальность. Но потом касания опустились на плечи, становясь более настойчивыми и властными. Некто никак не унимался и изо всех сил старался меня разбудить. И это было более, чем странно: во-первых, я впервые во сне осознавала, что сплю, а во-вторых, если это всё же уже не был сон, и учитывая, что жила я одна…
– Любушка моя!.. – снова зазвучал голос, и чья-то ладонь легла на мою талию.
В этот момент я открыла глаза и истошно заорала, потому что перед моим лицом со сложенными трубочкой губами сидел неизвестный мне мужчина, у которого намерения относительно меня были явно отображены на лице. Нет, он не был страшным, вероятно, будь я в других обстоятельствах, то сказала бы, что даже интересен: светлые волосы, серые красивые глаза, широкие плечи и густая растительность на лице. Мужчина шарахнулся, но быстро взял себя в руки и улыбнулся открыто и мягко.
– Зазнобушка моя, испугалась после сна? – взял меня за руку этот добрый молодец.
Очень испугалась, честно говоря. Оглянулась вокруг, удивившись реалистичности увиденного. Добротный бревенчатый дом сиял чистотой, на окнах висели яркие занавески, а на полу лежали мягкие ковры. Я полулежала на мягкой перине и ворохе подушек в красивых вышитых гладью наволочках, а возле окна стоял стол с ажурной скатертью. Я перевела взгляд на улыбающегося бородача, который не спешил отпускать мою руку. Он был одет в старинные русские одежды, и выглядели они довольно богато.
– Разласка моя! Иди ко мне, скорее сон отгоню! – с жаром выпалил этот герой-любовник, но я остановила его движением руки, упёршись ладонью в его грудь.
– Секундочку!
Я села ровнее, поморгала несколько раз – картинка не менялась, не искажалась. Это наверняка был сон, навеянный сказкой и моим творчеством, просто очень крепкий. И скоро я проснусь, иначе и быть не могло. А, раз это был мой сон и в нём присутствовал вполне симпатичный персонаж, без ума в меня влюблённый, то чем я рисковала?.. Я хитро прищурилась и лукаво улыбнулась, взглянув на застывшего в ожидании мужчину.
Что ж, в кои-то веки подсознание подсунуло приятный сон…
Глава 2
Чего я никак не ожидала, так это того, что придётся учить целоваться этого бородатого ясного сокола. Но мне повезло, что ученик из него был способный, и я бы даже сказала виртуозный и азартный, потому как останавливаться он совсем не желал.
Моё лицо горело от его необузданной ласки и пышной бороды, но я тоже вошла во вкус и не обращала внимания на некоторые неудобства. Когда воздуха стало уже категорически не хватать, я оттолкнула красавчика от себя и поправила сарафан.
– Так вот ты какая, зазнобушка моя! – с восторгом произнёс он, качая головой, – а поначалу такой скромницей была!
И снова ринулся на меня, чтоб удостовериться, что ему не показалось, насколько я стала раскрепощённой. Но я уже нацеловалась на десять лет вперёд, а пробуждение всё никак не наступало. Мой незнакомый знакомец лихо пытался запустить руку под подол расшитого узорами сарафана, но тут же получил по ней звучный шлепок и строгий взгляд. Как-то не была я настроена на продолжение сна в таком ключе, на который надеялся мужчина. Лицо его сразу стало по-детски обиженным – он, вероятно, собирался что-то мне возмущённо высказать, но ситуацию спас внезапный стук в дверь и два ехидных голоса, которые поочерёдно сказали:
– Марьюшка, сестрица! Неужто спишь до сих пор?
– Солнце уж высоко, а ты не выходишь. Занята небось чем-то?
И премерзкое хихиканье впридачу. Вот же, почитала книжку на свою голову!
– Нет, сестрицы дорогие! Ничем не занята, просто вас уже видеть невмоготу.
За дверью воцарилось потрясённое молчание, а у меня аж на душе потеплело. Как всё-таки удобно хамить во сне своим же фантазиям! А та фантазия, с которой я недавно самозабвенно целовалась, сидела и ошарашенно смотрела на меня, будто впервые видит.
– Паааап! – раздался визг.
– Бааатюшкаааа! А Марья нам гадости всякие говорит!
Под удаляющийся топот ещё долго слышались жалобы на меня, но мне было настолько без разницы, что я даже не прислушивалась. Единственное, что меня беспокоило – сон как-то затянулся. Я ущипнула себя и примета подтвердила мне, что я всё же сплю.
И тут я ахнула: неужели летаргический сон⁈ А как же Илона, а как же Алёнка? Новый год пройдёт без меня⁈ Сколько времени из жизни я вообще пропущу⁈
Накрутив себя за считанные секунды до натуральной паники, я схватила за грудки своего приятеля.
– Ты же Финист?
– Ну… да…
– Так чего сидишь? Лети давай! – махнула я в сторону окна.
Он странно на меня посмотрел:
– А прошлым утром ты меня отпускать не хотела…
– Я резко повзрослела. Мне нужно отдохнуть, устала я сильно. Не обижайся! – я похлопала по плечу поникшего парня и закусила губу, уставившись в одну точку.
Финист кашлянул, вздохнул, но не дождался от меня раскаяния, резко рванул с места и вылетел в окно уже будучи соколом. Я встала и, уперев руки в бока, стала ходить по комнате из угла в угол. Впервые в жизни я поняла во сне, что сплю! И впервые в жизни оказалась заперта в своём видении! Как же я недальновидно подшучивала над рассказами Надьки об осознанных сновидениях! Сейчас бы знала всё от и до, как, к примеру, Вера! Она Надю слушала с открытым ртом и, наверняка, даже конспектировала! И вот мои подружки в такую дурацкую ситуацию не попали бы!
Стук в дверь отвлёк меня от истеричных мыслей.
– Кто там? – крикнула я.
– Дочка, это я! – послушался немолодой мужской голос.
– Входите, батюшка! – крикнула я и с разбега упала в кровать.
Дверь со скрипом отворилась, и на пороге показался пожилой мужчина с добрыми и печальными глазами. Он внимательно посмотрел на меня, обвёл уставшими глазами комнату и подошёл ближе. А за его спиной как две крыски сбились в кучку мои, судя по всему, сёстры.
– Марьюшка, дочка, что случилось? – обеспокоенно спросил отец из сна.
Так странно было слышать такое участие в голосе, ведь мой реальный папа не особо интересовался тем, что происходило в моей жизни.
– Что-то мне нехорошо, – честно призналась я, ведь ситуация была на самом деле далека от хорошей.
– Болит что? Или другое приключилось? – взял меня за руку плод моего сознания.
– Путаница у меня в голове, папа. Не пойму, где сон, где явь, – почти не соврала я.
– Конечно! Ночами не спать, а с кем-то разговоры разговаривать! Будет тут путаница! – вызверилась одна из крысок.
– Да-да! Папенька, мы сами слышали!
– Вы бы лучше за собой следили, а не выдумывали небылицы! – строго поставил их на место «отец», и мне даже стало совестно, что он настолько был уверен в моей, точнее в Марьюшкиной, невиновности.
– Но батюшка!
– Я всё сказал! А ты отдохни дочка! А то трудишься целыми днями, хлопочешь, пока сёстры у зеркала крутятся! И хоть бы спасибо Марьюшке когда сказали за чистую хату и вкусную еду! – последняя фраза была адресована двум недовольным девицам, которые смотрели на меня с таким возмущением, будто я должна была им по рублю.
– Благодарю, отец! – улыбнулась я приятному персонажу моего сновидения.
Мне действительно нужен был покой, чтоб хорошенько обдумать своё положение и попытаться выйти из него с наименьшими потерями. Я легла поудобнее, когда за семейством закрылась дверь, и закрыла глаза. Вдруг выход из сна был таким же как и вход? Нужно попробовать поспать! И я действительно вскоре провалилась в дремоту, но будто даже слышала, что происходило вокруг. Какие-то странные грюкающие звуки тревожили сознание, но открыть глаза я не могла, как ни старалась. А затем в окно последовал сильный удар и громкий крик хищной птицы, а потом смутно знакомые слова: «Если вздумаешь искать меня, то ищи за тридевять земель, в тридесятом царстве. Прежде три пары башмаков железных истопчешь, три посоха чугунных изломаешь, три просвиры каменных изгложешь, чем найдешь меня, добра молодца!»
Я подпрыгнула на перине вся в холодном поту и бросилась к окну. Сквозь стекло светила огромная луна, а по периметру в раму были натыканы какие-то старые гвозди, спицы и иголки… Сестрицы потрудились хорошо: к такому окну было не подобраться.
Я раздосадованно стукнула кулаком по деревянной раме и поранилась, и несколько капель моей крови упали на пол. Только боли я не чувствовала, мой бесконечный сон продолжался. А в голове появилось чёткое и ясное понимание: я проснусь лишь тогда, когда пройду путь этой самой Марьюшки. Не знаю, кто вложил мне в голову эту мысль, но я была абсолютно уверена в своей правоте. А значит пора собираться в дорогу…
Глава 3
Я быстро заметалась взглядом по комнате и увидела в углу большой кованный и разрисованный сундук. Сразу же открыв его, я поразилась довольно скромному выбору нарядов. Да, они были добротные, чистые, но не такие броские и украшенные, как у сестёр. Вспомнив, о чём шла речь в сказке, я внутренне согласилась, что гардероб скромницы и трудяжки как-то так и должен выглядеть. Хотя, скромницей Марья была условно, ведь не каждой девице в голову придёт выпросить себе волшебную вещицу, трансформирующуюся в шикарного молодца.
Я достала маленькие кожанные башмаки и с сомнением покрутила их в руках. Какие-то они совсем детские, точно не мой размер. Но затем догадка поразила меня в самое темечко. Я выставила вперёд ногу и вместо своего растоптанного тридцать девятого увидела аккуратную ступню максимум тридцать пятого рамера. Я ахнула и продолжила изучать собственное тело.
Под длинным сарафаном оказались вполне стройные и ровные ноги. Не выдержав прилива любопытства, я рванула к зеркалу и застыла, глядя на себя. В отражении была незнакомая мне девушка, которая широко раскрыв глаза изучала меня. Да, во сне у меня была другая внешность.
Во-первых, вместо элегантного каре у меня теперь была русая коса толщиной с руку, а её кончик был где-то на уровне колен. Во-вторых, у меня появилась внушительных размеров грудь. Я даже оттопырила рубашку нательную, чтоб убедиться, что никаких подплечников и ваты там нет. А в-третьих, лицо было гораздо более юным, чем моё настоящее.
«Вот бы проснуться, но остаться такой же!» – рассматривала я в зеркале своё временное отражение. Не могу сказать, что я себе не нравилась в реальной жизни. Пять минут на мэйк, и я становилась очень даже эффектной молодой женщиной. Но дело было в том, что во сне я была такой и без косметики. Бархатная кожа, пухлые яркие губы, густые, но аккуратные брови и длинные пушистые ресницы – то, чего лишила нас плохая экология или что-то ещё.
Повосхищавшись собою ещё пару минут, я решила, что не стоит откладывать дальнейшие сборы. Я вернулась к сундуку и достала ещё пару башмаков и сапоги. Видно было, что отец ничего не жалел для дочери, потому как обувь была сделана умелым мастером и выглядела очень качественно. Ещё я достала пару нижних рубах, сарафан, платок и что-то похожее на тёплый плащ. Получился довольно большой ворох одежды, но я не зря смотрела ролики на известном видеохостинге про умение азиатов компактно паковать одежду. И весь багаж уместила в платке, который завязала концами по диагонали. Осталось на палочку поцепить…
Я покачала головой, представив эту картину, и подумала про еду в дорогу. Обидчивый сокол говорил про каменные просвиры. Каменные пускай сам клюёт, а я себе хлеба домашнего возьму и ещё чего-то вкусного.
Я открыла дверь и выглянула в коридор. Он был тёмным, но в конце тоннеля виднелся свет, на который я и пошла. По пути я миновала пару дверей, а третья была открыта. Там возле окна стоял отец и задумчиво гладил бороду с густой проседью. Я замерла на несколько секунд, но потом вошла к нему, тихонько кашлянув.
– Марьюшка, дочка! Проходи! Ты уже здорова?
– Не совсем, мне кажется, – я какое-то время думала, говорить это или нет, ведь всё здесь плод моего бурного воображения, но потом решилась, – Сёстры говорили правду, батюшка.
Мужчина спокойно смотрел на меня, будто всё уже знал. А я очень странно себя чувствовала. Вот будто и понимаю, что на самом деле лежу сейчас у себя в квартире, а это просто сон, поэтому могу говорить что угодно. А вроде бы и сознаюсь в чём-то перед настоящим папой, поэтому робею и стараюсь правильно подобрать слова, чтоб и открыться, и сохранить его доверие ко мне. Для меня, почему-то, это очень важно.
– То пёрышко, что Вы привезли мне, оно волшебное. И превращалось в доброго молодца. И мы действительно с ним говорили ночами, – особенно этой мы были многословны, – а теперь Финист, который добрый молодец, улетел. Но я должна его вернуть. Благословите, отец, в дальний путь.
И сама того не ожидая, я встала на колени… Почему-то на глазах выступили слёзы, возможно, из-за того, что в жизни у нас с родным папой никогда не было доверительных отношений. А мне очень хотелось бы. И я думала о том, смогу ли я что-то изменить, а не просто ждать от него первого шага?
Тёплая ладонь легла мне на голову. Выдуманный папа погладил по голове, а потом поднял за плечи и взглянул в глаза.
– Коли любишь его, дочка, то как же я могу тебя держать? Благословляю тебя найти судьбу свою!
Объятия, которых у меня никогда не было в реальной жизни, сорвали последние замки и из глаз заструились слёзы.
– Ну полно тебе! Найдётся твой суженый! Ты же у меня умница! Ну, а если сомнения есть, то оставайся дома. Не будем больше вспоминать о былом.
– Что Вы, отец, нет сомнений. Благодарю за… за всё, – всхлипнула я и ещё раз положила голову на плечо.
Всё же как приятно знать, что дома всегда поймут и поддержат. Правда не все, но мнение сестёр сейчас меня интересовало меньше всего. Отец снова погладил меня по волосам и вздохнул, будто ему самому было тяжело меня отпускать, но он считал это правильным.
– Идём, дочка, помогу в дорогу собраться, – улыбнулся спокойно и светло старик, когда я, наконец-то, отлепилась от него и вытерла мокрые щёки.
Он сам провёл меня на кухню, достал холщёвый мешок и стал складывать продукты: вяленое мясо, варёные яйца, пирожки, горшочек с перетёртым салом, а потом подошёл к столу, на котором под красиво вышитым рушником стояли хлеба.
– Сегодня просвиры пекли твои сёстры, посмотрим… – и судя по нахмурившимся бровям, у них получилось не то, что должно было, – ну, дочка, зубы молодые, справишься.
И отец подал мне три круглых хлебца, которые я взяла в руки и тут же подумала, складывая в мешок, что Финист как в воду глядел, когда говорил мне о каменных просвирах. Фляга с водой была последней вещью, которую я положила к продуктам.
Но мужчина ещё не закончил мои сборы в путь и повёл меня в другой край большого дома, где вручил мне увесистый деревянный посох с металлическими украшениями.
– С ним сподручнее будет, дочка. И опора при ходьбе, и защита. Если готова, то иди, не мешкай. Сомнения дороги прибавляют. Поэтому, если не уверена, то лучше оставайся дома.
– Уверена, папа.
Затем родитель ещё отвёл меня к кузнецу, где мои башмаки подбили металлическими пластинами, чтоб не стоптались до дыр, а напоследок снова тепло обнял и пообещал, что всё у меня получится.
– Матушку вашу я ведь в конце долгого пути встретил. И опять бы пошёл хоть на край света, если бы мог её заново отыскать в этом мире, – сказал он и его глаза подозрительно заблестели.
И вскоре я стояла на пороге с увесистым узелком за плечами и понятия не имела куда идти. Но, рассудив, что во сне это не особо и важно, пошла просто по дороге, стараясь не обращать внимания на щемящее чувство тоски по доброму отцу из своего сна.
Глава 4
Солнце было высоко, когда я вышла со двора и решительно зашагала по пыльной грунтовой дороге. Из соседних изб выглядывали люди и заинтересованно на меня смотрели. В какой-то момент ко мне прибилась стайка детворы, которая сопровождала меня до края деревни. Застыв на невидимой черте, я посмотрела на раскинувшиеся передо мной просторы: за широким клеверным полем простирался густой лес до самого горизонта, прорезаемый синей лентой реки. Это было видно, потому как сама деревня находилась на небольшой возвышенности. А над всем этим великолепием сияло ярко-голубое небо с разбросанными по нему как пучки ваты по стеклянному столу облаками.
Я оглянулась на созданную моим подсознанием деревушку, на песчаную улицу и стоящие вдоль неё бревенчатые дома с яркими и резными обналичниками, и почему-то в горле застыл ком. Будто я покидала что-то давно забытое, но настолько родное, что испытывала почти осязаемую боль, уходя оттуда.
Но выбора у меня не было, мне нужно было проснуться. А это я могла сделать, только найдя Финиста. Откуда я это знала? Просто знала и всё, иначе я объяснить не могла. Я шла и думала, какие чувства я испытывала к этому персонажу своего сновидения? Сейчас определённо раздражение, потому что он не выслушал меня, сразу обвинил, хотя… Я его вытолкала утром взашей, а потом он поранился о гвозди и осколки, может быть он подумал, что не впечатлил такую опытную девицу, как я?
И я вспомнила, сколько отношений я оборвала точно так же, как Финист, не дав возможности даже объясниться. Вполне вероятно, что одни из них могли бы привести меня к свадьбе и семье. Сожалела ли я о том, что в свои двадцать восемь всё ещё была незамужней? Не сказала бы, но иногда приступы одиночества случались, и я перебирала в голове тех, кого оставила за бортом своей жизни. Я не была к тем мужчинам привязана, меня не примагничивало к ним так, как об этом пишут в книгах. А я хотела именно таких чувств, чтоб всё искрило и бурлило, а в животе закручивали свой хоровод толпы бабочек от одной мысли о скорой встрече с моим возлюбленным.
Что я почувствовала, когда увидела Финиста? Меня точно не поразила молния, я не услышала в голове истошного вопля «Это он! Тот самый!» и сейчас шла за ним исключительно из необходимости.
За рассуждениями о личной жизни я прошла половину розово-зелёного поля и оглянулась: то ли моё воображение подредактировало картинку, то ли мне действительно остро не хватало природы, но всё, что видели глаза, меня приводило в полный восторг. Бескрайние просторы, которые хотелось обнять и впитать в себя, насытиться этой красотой, покоем и первозданной мудростью. И я подумала, что, когда очнусь после сна, то попробую себя в рисовании родных пейзажей.
Я глубоко вдохнула, стараясь ощутить чистоту воздуха, но к своему сожалению поняла, что мне не удаётся это сделать. Нет, дышать-то я могла, но вот аромат цветов и свежесть ветра никак не могла почувствовать.
Я, хоть и огорчилась этому факту, но внутренне согласилась, что для сна это вполне нормально. А также подумала, что хорошо хотя бы, что я не иду на месте, как это иной раз бывает во сне, и за мной не гонится какой-нибудь монстр. Приободрившись, я зашагала дальше, утешая себя тем, что окружающие виды определённо компенсируют дефицит ароматов.
