Зои Сагг
Общество сороки. Две – к радости
Amy McCulloch, Zoe Sugg
Magpie Society
Two for Joy
* * *
В оформлении макета использованы материалы по лицензии ©shutterstock.com.
Copyright © Zoe Sugg and Amy Alward Ltd 2021
The authors have asserted their moral rights
All rights reserved
© Н. Болдырева, перевод на русский язык
© ООО «Издательство АСТ», 2022
Пролог
В ночь, когда умерла Лола, мы отправились на поиски приключений.
Это она любила больше всего.
«Увези меня куда-нибудь», – говорила она, и мне приходилось подчиняться, тщательно планируя каждый шаг, максимально используя каждую минуту, проведенную вместе. Мы тайком покидали территорию школы, запрыгивали в поезд и оказывались на вершине Осколка. Мы карабкались по скалам в поисках пещер, которые можно было бы исследовать долгими летними днями.
Затем прокрадывались обратно в Иллюмен Холл и притворялись, будто мы не более чем незнакомцы. Сначала это притворство убивало меня. Но она убедила меня в том, что это – наш маленький секрет. И теперь финишная черта была так близка: всего лишь год до свободы. Мне так не терпелось.
А пока мы полностью отдавались нашим приключениям. Этого было достаточно.
Эта ночь с самого начала должна была стать особенной. Конечно, все началось в школе. В конце концов, именно Общество связало нас. Мне казалось, она понимала это, особенно когда позволила мне рисовать у себя на спине: кончик пера следовал острым изгибам ее лопатки, даря ей крылья. Все отправились на вечеринку. Комната была в нашем распоряжении.
Все должно было быть идеально.
Но что-то шло не так, как мне хотелось. Она сказала, что в восторге от рисунка, от того, насколько он похож на настоящую татуировку, но меня не покидало ощущение, что она лжет. В машине она была слишком занята своим телефоном: скроллила ленты социальных сетей, не обращая внимания на меня. Она хотела отправиться на пляж. Она хотела быть среди других людей, прекрасно зная, что мне хотелось бы остаться с ней наедине.
Когда она поняла, что ее желание не будет исполнено, то помрачнела, начала жаловаться, что ей скучно и что приключение слишком затянулось. Мы добрались до цели путешествия, но она была резка и нетерпелива, жаловалась на ветер, на воду – на то, что обычно любила. Хотелось придерживаться намеченного курса. Было ясно, что запланированное того стоит, но казалось, земля дрожит, ускользая у меня из-под ног. Мне не удавалось удержать ее в фокусе.
Она ускользала от меня, словно ртуть.
Она прихватила куртку, чтобы прикрыть рисунок на спине. Мне это не нравилось. Как будто она стыдилась его.
Стыдилась меня.
– Отсюда видна вечеринка?
Она шагнула ближе к краю и широко распахнула руки. Я подумала о крыльях на ее спине, птице, готовой взлететь.
– Сфоткаешь меня? – Она обернулась и улыбнулась мне. Похлопала по карманам куртки. – Ой, я, похоже, оставила телефон в машине. Сфоткаешь своим?
Отказать было нельзя (ее телефон был намеренно заперт в машине, чтобы она больше не отвлекалась). Она сбросила куртку, швырнув ее к моим ногам, и встала, позируя. Пока она вертелась, нога ее соскользнула, и она вскрикнула, чуть не упав…
Сердце взлетело к горлу. Но она опередила мою попытку поддержать ее, выпрямилась и взглянула на меня, смеясь. Острые ощущения от едва не произошедшего вызвали головокружение и у меня, и у нее.
Фото было сделано, но никакое фото не смогло бы передать ее в полной мере. Мне хотелось запечатлеть ее такой, какой она была в тот момент. Будь я скульптором, можно было бы вырезать фигуру, что вела бы меня вперед, более впечатляющую, чем любая фигура, украшающая нос корабля.
В полутьме было сложно различить сороку. Но она там была, кончики крыльев тянулись к ее плечам. Тень по всей ее спине. Мы зашли слишком далеко, и наступал момент, когда раз и навсегда станет понятно, насколько сильна ее преданность.
– Идем, – сказала она, опередив меня. Ветер дул так яростно, что едва не унес ее слова прочь. Она нахмурилась. – Ты что, не слышишь?
Все становилось только хуже, когда она начинала говорить.
Реальность происходящего накрывала меня лавиной.
Наш идеальный момент не продлится дольше.
Приключение заканчивалось.
– Помоги мне спуститься. – Она протянула руку.
Но так и не дождалась помощи.
– Ты говорила серьезно? О сороках? – Таков был мой вопрос.
– Да ладно. Ты ведь не веришь в это, правда? Это просто глупый миф. Игра, в которую мы играем. Вот и все.
Слова выстрелили пощечиной.
– Это не миф. Не зли сорок. – Это была моя вера.
Она закатила глаза.
Она не верила. Возможно, никогда не верила. Она не уважала традицию. Более того, она не собиралась помогать. И это предательство было хуже любого, случавшегося ранее.
В этот последний момент, я думаю, она осознала эффект, произведенный ее словами. Но было слишком поздно для того, чтобы взять их назад.
– Нет, не надо! Прошу…
Шаг вперед.
Один толчок – и все.
Странно. Мне казалось, будет грустно, когда я сделаю это. Одна для печали, вторая для радости.
Должна была прийти печаль. Но вместо этого?
Вместо этого появилась лишь… радость.
Часть первая
Одна для печали,
Ты это узнал…
1
Айви
Кровь стекает из порезов на руке, еще свежих после того, как зеркало едва не разбилось о мою голову. Порезы сильные, они оставляют красные пятна на бумаге, которую я держу. Одри подходит ближе и читает через мое плечо. Обхватывает себя руками, дрожа то ли от страха, то ли от холода, я не знаю.
«Дорогая Кловер,
Приглашаем вас стать членом „ОБЩЕСТВА СОРОКИ“.
Согласны ли вы поддерживать ценности школы, защищать ее от коррупции и поддерживать безопасность ее и ее студентов, чего бы это ни стоило?
Если да, поставьте тут свою подпись… и ждите дальнейших инструкций».
– Тут нет подписи. Она не подписала! – Я переворачиваю бумажку, но на другой стороне нет никаких пометок. Исследую лист, читаю снова и снова, пытаясь найти хоть какой-то намек на того, кто оставил записку.
Одно можно сказать наверняка: «Общество сороки» реально. Это не какая-то реликвия Иллюмен Холла. Оно активно, и они – кем бы они ни были – хотели видеть Кловер среди них.
Я едва не завидую.
Одри – напротив, сходит с ума.
– Что это значит? Она вообще видела это? Она бы, конечно, подписала, – лепечет она, едва дыша.
– Это значит, что с ней что-то случилось.
– Или она выбрала не подписывать, а теперь расплачивается?
– Не знаю, – говорю я. – Ничего не знаю. – Сворачиваю письмо и запихиваю его под лямку бюстгальтера, стараясь не разорвать платье Одри еще сильнее. Посылаю сообщение Тедди.
«Скажи миссис Эббот, чтобы как можно скорее пришла в комнату Кловер в Полярисе. Убедись, что она придет одна».
Вздрагиваю, когда, засовывая телефон в сумку, цепляюсь рукой за застежку. На порезах ладони засыхает кровь.
– Осторожно! Надо осмотреть твои руки, нет ли там осколков. Сходить за медсестрой?
Одри исследует мои ладони, от этого они болят только сильней. Я отдергиваю их.
– Нет, я в порядке. У кастелянши в Гелиосе есть аптечка первой помощи. Но сейчас это волнует меня меньше всего. Кловер пропала!
– Когда приедут копы? – Одри меряет шагами комнату, переступая через мусор.
– Не знаю. Надеюсь, миссис Эббот будет тут с минуты на минуту. Она должна это увидеть.
Осматриваюсь. Тревожно думать о том, как Кловер борется с кем-то тут. Мысленно возвращаюсь к вечеринке и флешмобу сорок. Во всем этом хаосе кто-то так просто проскользнул в ворота школы и дальше, в здание. И люди в костюмах сорок тоже не были студентами Иллюмен Холла. Потенциальные угрозы были повсюду.
– Она с ума сойдет, когда увидит записку. Думаешь, полиция будет разбираться с «Обществом сороки»?
– Ну… Мы знаем, что Кловер считала, что она в опасности… Она ведь предупреждала нас в открытке о том, что что-то должно произойти? «Один из вас – следующий». Она просто не осознавала, что жертвой станет она.
– Боже, – говорит Одри. Она похожа на попавшего в силки кролика, который и хотел бы убежать, но не знает как. Записка прижата к моей груди. Мои мысли проносятся со скоростью тысяча миль в час.
Я резко выдыхаю.
– Давай пока забудем о записке «Общества сороки». Она только отвлечет полицию.
– Я не знаю, Айви. Мне кажется, они должны знать все. – Одри покусывает кончик ногтя. Если она не прекратит, кровь будет не только на моих руках. – Я не хочу скрывать от копов улики. Что, если… Что, если это потенциально дело об убийстве?
– Это не убийство, Одри. Кловер пропала.
Она обводит рукой беспорядок.
– Ты не знаешь, что случилось! Кровь, ее сотовый, эта безумная запись, которую она оставила? Ну же, это плохо!
Я беру ее за руки, глядя в глаза.
– Одри, мы должны прийти к согласию. Если им рассказать, это лишь все усложнит. Мы хотим, чтобы полиция сосредоточилась на поисках Кловер, а не какого-то тайного общества, верно? Если она все же не объявится… Тогда мы им расскажем.
После долгой паузы она кивает.
– Ладно. Я с тобой.
Облегченно выдыхаю.
– По крайней мере, мистер Уиллис уехал, – бормочет она.
– Он был бы идиотом, если б показался тут снова теперь, когда мы знаем, что за отношения были у него с Лолой. Чертов извращенец.
– Но ты сожгла фото… – Одри старается не смотреть на меня.
– Да, – тихо отвечаю я. – У него были с ней отношения, но у него алиби, он ее не убивал. Это тоже все усложнило бы.
– Но если это был не он, то кто на самом деле убил Лолу? Тот же, кто напал на Кловер? Я чувствую, что прямо сейчас мы – легкая добыча. Что, если тот, кто это сделал, вернется?
Паника Одри нарастает, и она шагает к выходу. Когда она оказывается у двери, лицом к лицу сталкивается с миссис Эббот.
У директрисы перехватывает дыхание, когда она в ужасе окидывает взглядом комнату. На цыпочках пробираясь мимо куч мусора, она в конце концов добирается до письменного стола.
– Мы позвонили девять один один, – говорю я. – Полиция едет.
Миссис Эббот стоит к нам спиной, так что я не вижу выражения ее лица. Но плечи ее под пиджаком напрягаются.
– Прошу, спуститесь и встретьте офицеров, а затем проведите их в мой кабинет. Я уверена, прежде всего они захотят поговорить с вами. Я позабочусь о том, чтобы вам никто не мешал. Теперь это – место преступления, мы не должны тут ничего трогать. – Она снова поворачивается к нам. – Вы что-нибудь трогали?
– Ну, мы… – начинает Одри.
Я прерываю:
– Нет. Мы ничего не трогали. Просто сидели на постели.
Одри удивленно приподнимает бровь.
– Ладно, спасибо, девочки. Сочувствую… вы, должно быть, так беспокоитесь о подруге. – Она хмурится, глядя на меня. – Айви, ты ранена?
– Я в порядке. Нам лучше пойти посмотреть, не приехала ли полиция. Они могут подъехать в любую минуту. – Хватаю Одри за руку, и мы идем по коридору прочь от комнаты Кловер.
Голова у меня начинает пульсировать. Я чувствую слабость, вспоминая о том, как на вечеринке меня едва не раздавило падающим зеркалом и протащило по осколкам на полу. Должно быть, это хорошо заметно, потому что Одри хватает меня за руку и останавливает.
– Ты как? Ты, должно быть, без сил. Ручаюсь, ты все еще в шоке.
Прикладываю ладонь ко лбу, и она поглаживает меня по руке.
– Голова болит, и руки горят. Я буду в порядке, честно. – Улыбаюсь, но чувствую, как дрожат губы. Я знаю, что не убедила Одри.
Как и себя. Платье вдруг становится слишком тесным, кровь засыхает коркой, отчего по коже бегут мурашки. Думаю, это не лучший вид, чтобы приветствовать полицию: вся в крови, пусть даже в собственной.
– На самом деле, не будешь против, если я догоню тебя внизу через пару минут? Я хочу просто снять это и закинуться парой болеутоляющих. – Разворачиваюсь к коридору, ведущему в нашу комнату. Одри медлит.
– Пойти с тобой?
– Нет, я быстро. Полиция приедет с минуты на минуту. Не стоит заставлять их ждать. Иди вперед, я догоню. – На этот раз я улыбаюсь намного убедительней. Она кивает и сбегает на еще один пролет.
Пока иду, рассматриваю красивое черное кружевное платье Одри, теперь порванное и грязное. Чувствую себя ужасно. Я могу лишь догадываться, сколько оно стоило, и теперь оно полностью уничтожено. Ни один портной не сможет привести его в порядок. Выдергиваю маленькое фиолетовое перо из порванного кружева у моих ключиц. Должно быть, оно осталось от флешмоба.
Жду не дождусь, когда сниму платье и избавлюсь от событий этого дня. Все прошло совсем не так, как планировалось. Пока одна иду в нашу комнату по темному коридору, слышу смех, крики и пение остальных студентов Иллюмен Холла, продолжающих праздновать Самайн[1] на территории школы. Большинство из них уже забыло, что случилось со мной на вечеринке, некоторым – все равно, и никто из них понятия не имеет, что Кловер пропала, а полиция – уже на пути сюда. Я кручу перышко между большим и указательным пальцами.
Сороки побеждают.
Открываю комнату электронным ключом, но не переодеваюсь сразу же, а иду к окну. «Кловер, где ты?» – думаю я, оглядывая территорию школы. Мне кажется, будто краем глаза я замечаю движение… но там ничего нет.
Нет, что-то есть. Это сорока. Подношу два пальца ко лбу и салютую.
И в этот момент я понимаю, что теперь ничто не будет прежним.
2
Одри
Смотрю, как Айви уходит к Дому Гелиос и нашей общей спальне, жду, пока она не скроется из виду. Резко выдыхаю. В груди тяжесть, которая уже не уйдет… Но я точно знаю ее причину. Я не слишком хорошо знала Кловер, но слышала запись на ее телефоне: «Прочь от меня… Нет… стой… помогите!» Я чувствовала ее ужас. Надеюсь, мы быстро ее найдем.
«Умоляю, будь в порядке».
Я не могу думать о крови в ее комнате или о предупреждении, которое Кловер оставила нам в своем подкасте. Мне хочется ударить себя за то, что я ее не слушала.
Может быть, тогда Айви не сожгла бы фото мистера Уиллиса и Лолы. Надеюсь, он убежал далеко-далеко отсюда и мы никогда его больше не увидим. И все же два вопроса все еще крутятся в голове.
«Если мистер Уиллис не убийца, тогда кто убил Лолу Рэдклифф?
Кто еще замешан в этом?»
Я заставляю себя встряхнуться. Сейчас приедут копы. Это они должны во всем разобраться. Мне всегда казалось неправильным не пойти к властям и не позволить им разобраться с мистером Уиллисом. Особенно после того, что случилось со мной дома…
Я не хочу вновь скрывать что-то от закона. Наше участие в этом окончено. Мы с Айви можем вновь сосредоточиться на том, чтобы просто быть самими собой, а не заговорщиками-детективами. На мгновение я позволяю себе подумать о том, какой могла бы быть наша дружба без «Общества сороки». Она могла бы быть действительно впечатляющей.
Ноги несут меня на автопилоте, пока я сбегаю по извилистым лестницам к вестибюлю. Пару раз ловлю себя на том, что оглядываюсь: хотя теперь я знаю школу намного лучше, спальня Кловер в той части здания, которую я не успела хорошенько обследовать. Мне хотелось бы остаться с Айви. После того, как увидела ее настолько испуганной, я сама перепугалась еще сильнее.
Жутко, когда никого нет в коридорах. Всякий раз, проходя мимо окна, я посматриваю на задний двор школы. Вечеринка в честь Самайна продолжается, мои сокурсники толпятся вокруг огромного костра. О чем они все думают? Если ли у них собственные теории насчет флешмоба? Полагаю, когда копы подъедут ко входу, начнут разбегаться слухи.
Меня бесит то, как коридоры, кажется, сдвигаются и меняются, так что даже не сразу понимаю, что оказываюсь в знакомом месте – на главной лестнице. Вздыхаю с облегчением.
Мчусь вниз мимо украшений: тыкв и осенних венков. Теперь, при ярко горящем свете, все это кажется неуместным, атмосфера теряется.
– Одри!
Резко разворачиваюсь на полпути к парадному входу через выложенный плиткой вестибюль, мои каблуки гремят по камню. С обеспокоенным выражением лица ко мне подлетает Тедди.
– Миссис Эббот нашла вас?
– Да, нашла. В комнате Кловер. Я спустилась ждать копов. – Кажется, я не могу заставить свои руки не дрожать.
Он бледнеет.
– Полиция? Почему?
Бросаю обеспокоенный взгляд вокруг, но вестибюль пуст… если не считать странных скульптур из тыкв и снопов сена, расставленных по углам. У меня вдруг перехватывает дыхание, когда связки сухой травы, кажется, колышутся, как будто в них кто-то есть. Но, пока я смотрю, они полностью замирают. Я просто придумываю. У Одри паранойя.
– Ты в порядке? – Тедди тянется и берет меня за руку, возвращая в реальность. Я моргаю.
Притягиваю его руку ближе, и он заключает меня в объятия, его сильные руки обхватывают мои плечи. Я на грани нервного срыва, потому что именно так нынешняя Одри реагирует на травму. Когда-то она была сильной, но теперь она не может сдержать эмоций. Да пошла она. Я должна быть сильнее. Мне все же удается отвести свои эмоции от края обрыва, обретя контроль над собой. Копы ни за что не воспримут всерьез всхлипывающую девчонку.
Первое лицо, которое вспыхивает у меня в голове, это лицо Айви: сильное и серьезное, всегда готовое к действию. Если я потеряю выдержку, я ее подведу. Так что я собираюсь с силами и отстраняюсь от Тедди.
– Это Кловер, – говорю я. – Она пропала.
– Ты серьезно? – Глаза у Тедди широко распахнуты. Волосы прилипли ко лбу: он явно бежал, пытаясь стать посредником между нами и миссис Эббот. – Я ждал, когда вы вернетесь на вечеринку. Как Айви?
– Она… напугана. Но на вечеринку мы не вернемся. Я должна встретить полицию тут и проводить их в кабинет миссис Эббот.
– Я подожду с тобой.
– Ты не должен. Можешь вернуться…
Он фыркает.
– Ни за что. Я беспокоюсь. – Он откидывает волосы с моего лица. Ручаюсь, я выгляжу как абсолютная катастрофа.
– Пойдем, проверим снаружи, посмотрим, не там ли копы.
Он кивает, берет меня за руку и толкает двойные двери.
Снаружи холодно: студеный осенний воздух пробирает до костей. Я обхватываю себя руками. Тедди снимает свою куртку и набрасывает ее мне на плечи. Я едва не смеюсь над тем, насколько это шаблонно… но я не против некоторой доли джентльменского отношения. Фасад школы погружен во мрак, дорога перед нами уходит в непроглядную тьму. Вдалеке, на другом конце поля, слышны смех и музыка, в небо поднимается дым. Кто-то раздает бенгальские огни.
– Как думаешь, что случилось с Кловер? – спрашивает Тедди.
В голове у меня – полный сумбур.
– Понятия не имею.
– Да ладно… Ты должна что-то знать. Иначе зачем бы вы пошли в ее комнату?
Я плотно зажмуриваюсь. Это самое худшее. Мы пошли туда, чтобы выступить против нее. Тогда как все это время она была в опасности.
– Мы думаем… Мы думаем, она вычислила убийцу Лолы, и, кто бы это ни был, он угрожал ей. Напал на нее. – Я всхлипываю. – Я так боюсь за нее… Она, должно быть, в ужасе. Ты ведь тоже слышал ее последний подкаст.
Тедди молчит мгновение.
– Возможно, все не так плохо, как ты думаешь…
Меня удивляет его прохладный тон.
– Тебе не страшно за нее?
Он хватает мою руку.
– Нет, вовсе нет. Просто Кловер уже делала так раньше. В прошлом году она исчезла дня на три. Оказалось, она уехала в Манчестер, чтобы участвовать в протестах, и просто никому ничего не сказала. Это в ее духе. Ее родители даже не подали заявление о пропаже.
Теперь моя очередь помолчать. Особенно после того, как в конце длинной подъездной аллеи появляются фары темного седана. Не видно мигающих красно-синих огней… но, опять же, на дороге нет никого, кому они могли бы сигналить. Желудок у меня переворачивается, алкоголь выбивает из колеи, заставляя дрожать. Айви должна была знать о склонности Кловер к таким исчезновениям. Этот случай был совершенно иным.
На этот раз там была кровь.
Я делаю шаг вперед, Тедди остается на месте. Машина притормаживает, и двое в костюмах выходят из нее: мужчина и женщина.
– Вы копы? То есть… полиция? – спрашиваю я.
– Да. Я – инспектор уголовной полиции Шинг, а это констебль Коупленд, – говорит женщина. – Мы получили звонок о беспорядках и о возможной пропаже человека.
На имя мужчины я обращаю особое внимание. Это тот, у кого Кловер брала интервью для подкаста. Затем я киваю.
– Прошу, следуйте за мной.
– Стойте! – кричат из темноты у меня за спиной. Бонни бежит к нам, скользя по траве. В своем ярко-красном платье и туфлях на каблуках она выглядит невменяемой. – Что происходит? Зачем тут полиция? Это из-за подкаста?
– Возвращайся на вечеринку, Бонни, – говорит Тедди.
Мужчина-полицейский переводит взгляд с меня на Бонни и обратно.
– Прошу, идемте со мной, – повторяю я. – Наша директриса, миссис Эббот, попросила меня проводить вас в ее кабинет.
Он кивает, и они направляются за мной. Бонни бежит галопом, чтобы догнать нас.
– Ты что делаешь, Одри? – шипит она. – Это обязанности Араминты. Она староста.
– Араминты это не касается. Скажи ей, чтобы пока держала всех снаружи.
– Ты не можешь мне приказывать.
– Ладно, делай что хочешь, Бонни. Но у меня есть задача… Она состоит в том, чтобы провести этих людей в кабинет миссис Эббот. Увидимся позже. – Я слегка разворачиваюсь от нее.
Бонни и в самом деле в такой ярости, что топает ногой.
Но уходит в направлении вечеринки.
– Извините, – говорю я копам.
Они не отвечают, и мрачные выражения их лиц угнетают меня. Я прибавляю шаг, ведя их через большие двойные двери вглубь Иллюмен Холла. Смотрю на портрет, который первым приветствовал меня всего пару месяцев назад. Теперь я знаю, что это – леди Пенелопа Деберт, дочь одного из директоров, стоявшего во главе школы в девятнадцатом веке, которая позаботилась о том, чтобы школу могли посещать девочки.
Резко останавливаюсь, и копы врезаются мне в спину.
– Одри? – Тедди смотрит на меня с тревогой.
Я замешкалась.
– Прошу прощения… сюда. – Но я не могу игнорировать то, что вижу. Над плечом женщины на портрете есть то, чего, клянусь, я никогда не видела раньше. Сорока.
И она смотрит прямо на меня.
