Злата Иволга
Змеиное гнездо. Безумный маг
Глава 5
Вилайет Сэдыр, Сурида
Потолок был не тот. Ни в апартаментах во дворце, ни в замке родителей не было всех этих мелких цветных узоров, складывающихся в неведомые цветы и пестрых птиц. От них рябило в глазах и нестерпимо хотелось снова заснуть. Лючано шевельнул рукой, затем ногой, поморщился и только сейчас ощутил, что левая половина лица как будто омертвела. Он поднял руку и дотронулся до мягкой ткани.
– Лекарь говорит, что рана заживает хорошо, – раздался рядом голос, произносящий слова на илехандском языке. – Но лихорадка вас чуть не убила.
Лючано скосил глаза и увидел сидящего на краю кровати темноволосого человека средних лет с проницательными темно-серыми глазами.
– Кто вы? – с трудом произнес Лючано, и испугался, насколько охрип его голос.
– Хенрик ага, командир личной стражи эмиры Гюльбахар, – ответил человек. – А как ваше имя?
Сурида. Его занесло в Суриду. Вот что означает это проклятый головокружительный потолок. Но почему стражник эмиры говорит по-илехандски? И где сама эмира, если он во дворце?
– Я герцог Лючано, наследник Синих Камней, – ответил он и закрыл глаза.
– Тусарец? – судя по тону, этот Хенрик ага, кстати, странное у него имя для суридца, был озадачен. Хотя какой он, ко всем духам, суридец, если не говорит по-суридски?
– Да. – Лючано приоткрыл глаза – лицо человека над ним расплывалось. – Я в столице?
– Нет. Вы в Сэдыре, во дворце шаха вилайета Кадира хана эфенди, ваша светлость. Вы помните что-нибудь?
Лючано помнил. Отъезд из Поляны. Мать пришлось долго убеждать залезть в карету, потому что она не желала переодеваться в платье. Дорога по пыльному столичному тракту. Внезапное нападение ранним утром, между прочим, суридских наемников, поединок с неизвестным магом, удар шпаги в лицо. Затем отчаянный прыжок вперед, маска падает, открывая лицо графа Марио Риччи, и… темная пустота. Последним было ощущение всепоглощающего жара и женщина, рыжеволосая, в зеленом платье, склонившаяся над ним. Он чувствовал ее прохладные руки на своем теле. Лючано застонал и ощупал себя. Бумаги! Где бумаги? Но на нем была только чужая рубашка из тонкого шелка.
– Где моя одежда?
– Лежит недалеко от вас. Вы хотите встать?
– Нет, просто… – Лючано попытался повернуться, но тело было, словно чужое. Он отчаянно завозился на кровати, приподнимаясь на локтях. – Мои вещи… Впрочем, забудьте, все равно уже ничего не сделаешь.
Хенрик ага внимательно смотрел на него, склонив голову набок.
– При вас ничего не было, даже оружия. Наверное, вы выронили его в поединке, когда получили эту рану.
– Я хочу пить, – сказал Лючано, бессильно упал на подушки и отвернулся.
Он услышал, как человек прошелся по комнате, а потом вернулся обратно. Его тронули за плечо.
– Пейте. И вот, что я вам скажу, юноша. – Хенрик аккуратно поддержал его затылок. – Ваши страшные тайны меня мало интересуют. Если вы потеряли что-то важное, то я глубоко сочувствую. Однако мне необходимо выполнить поручение эмиры.
– Почему вы говорите по-илехандски? – спросил напившийся Лючано, в голове которого стало немного проясняться.
– Потому что ваша одежда не похожа на суридскую, – ответил Хенрик, убирая бокал с водой. – А тусарский и велийские наречия я не знаю.
– Я знаю суридский, но это не важно. Теперь все не важно.
– Вы слишком мрачны, юноша. – Хенрик скрестил на груди руки, смотря на него сверху вниз. – Неужели вас так печалит ваше испорченное красивое лицо?
– Вы ничего не знаете, – прошептал Лючано, пытаясь решить для себя, что же ему теперь делать.
– Само собой. Но хочу узнать. Постойте, – сделал он примирительный жест ладонью, заметив, что Лючано попытался приподняться с кровати. Да что он себе вообще позволяет, этот дворцовый стражник? – Как я уже говорил, самое страшное оставьте себе. Просто расскажите мне, как вы получили эту рану и что помните о том, как оказались в Суриде. А я доскажу остальное, что знаю. И обещаю, что чтобы с вами не произошло, я помогу вам. Хорошо?
Лючано посмотрел на крепкие, сложенные на груди руки, мышцы на которых натянули тонкую ткань рубахи. Одна из этих рук могла запросто свернуть шею тусарскому герцогу, как цыпленку. Впрочем, в серых глазах Хенрика светилось сочувствие и доброжелательность, и Лючано медленно кивнул.
– На нас напали. – Он осекся, прокашлялся, и продолжил. – На меня и моего кузена, принца Джордано. Это были наемники из Суриды, и с ними неизвестный маг, с которым я и столкнулся в поединке. Он ранил меня, а потом, как мне показалось, начал колдовать. Я хотел помешать ему, кинулся вперед, схватил его и, похоже, ушел вместе с ним в портал. После я ненадолго пришел в себя и увидел рядом женщину. Но я не уверен, что мне не привиделось в бреду.
Во время краткого рассказа Лючано Хенрик ага перестал нависать над ним угрожающей тучей, присел на кровать и закивал головой.
– Вы сбили магу телепорт, юноша, – произнес он. – И счастье, что вы остались живы. Случайный телепорт очень опасен. В большинстве случаев из него не возвращаются. А тех, кто вырывается, выбрасывает неподалеку от одной из шести Башен. Почему – не знаю, но это говорят маги. Так что ваш неизвестный противник вполне может быть мертв.
– Откуда вы все это знаете? – поразился Лючано. – И перестаньте называть меня юношей.
– Как скажете, ваша светлость, – улыбнулся Хенрик. – А насчет того, что я знаю… Один мой давний друг говорил, что я слишком любопытный и всюду сую свой нос. И что когда-нибудь я поплачусь за это. Однако до сих пор от любопытства я видел только пользу. Например, подоспел к вам, как раз, когда вы очнулись.
– Не понимаю, почему вам смешно, – с безнадежным вздохом посмотрел в потолок Лючано, попытался скривить губы и охнул от тянущей боли в лице.
– По словам слуг и лекаря, – раздался голос Хенрика, уже серьезный и тихий, – вас нашла Джайлан эмирын, когда направлялась во дворец шаха Кадира. Здесь недалеко Третья Башня, так что в этом мы можем быть уверены. Джайлан эмирын поручила вас лекарю, написала какое-то письмо, отправила гонца и уехала сегодня утром.
– Млет всемогущий, – простонал Лючано. – На нас напали рано утром восьмого числа, значит, сейчас девятое. Как долго я здесь пролежал. Что же теперь будет?.. – Он осекся и закрыл лицо руками.
– Да, похоже, дело не в вашем лице, – протянул Хенрик. – Меня лично радует одно – это не Джайлан эмирын вас похитила.
– Что? – сердито сказал Лючано, отнимая руки от лица. – Ваши принцессы обычно занимаются тем, что похищают иностранных аристократов?
– Ну, говорили же, что Нихан эмирын похитила сердце вашего наследника престола. – Хенрик ага пристально смотрел на него. Боже, нет, он не может ничего знать, у него, Лючано, просто развивается паранойя.
– Зачем эмира вас послала сюда, и где сам шах Кадир? – спросил Лючано, чтобы отвлечься от пугающих мыслей.
– Шах сейчас путешествует, а эмира пожелала убедиться, что во владениях ее сына все в порядке. – Хенрик сделал паузу. – И что Джайлан эмирын не сделает ничего… непоправимого.
Видимо, старшую сестренку принцессы Нихан не сильно жалуют в родном доме. Неужели, подозревают в заговоре? Лючано внезапно стало холодно, спина покрылась липким потом. А что если это не Марио Риччи обыскал его бессознательное тело и завладел бумагами, а Джайлан? У нее было много времени и возможностей. Хенрик ага утверждает, что из случайного телепорта возможен выход только в окрестностях Башни, но суридская принцесса обнаружила одного Лючано. Граф Риччи успел обыскать его и сбежать? Или же Джайлан обыскала его и… Слуги говорили, что она писала письмо. Лючано вздрогнул всем телом и схватил за руку Хенрика.
– Послушайте… вы… вы сможете перехватить того гонца, что отправила дочь эмира?
– Это будет довольно сложно, я понятия не имею, куда он направился. Со вчерашнего дня он мог далеко уехать, особенно, если поторопится. Да что с вами, юноша? Я позову лекаря.
– Нет! – завопил Лючано. – Стойте. – Он еще сильнее вцепился в руку Хенрика, из всех сил стараясь успокоиться. Он может ошибаться. Принцесса Джайлан не знает ни про какие бумаги и могла писать, кому угодно. У нее, судя по всему, свои дела здесь, в Суриде. Но проклятый случайный телепорт!
– Меня и мага, которого я держал, могло выбросить в одно место? – хрипло спросил Лючано.
– Не знаю, – покачал головой Хенрик. – Насколько я понял, нет, но для точности надо спрашивать мага. – Он снова с сочувствием посмотрел на Лючано. – Все так плохо?
– Я не справился. Я безнадежный болван. Мой отец бы выпорол меня за это, и я бы не возражал.
– Все-таки Джайлан эмирын? – сквозь зубы проговорил Хенрик. – Что она натворила?
– Я не знаю. Я должен подумать.
– Вы сможете подумать по дороге в столицу? – твердо спросил Хенрик. – Я считаю, что вас нельзя оставлять здесь.
– Я постараюсь, – кивнул Лючано, закрывая глаза.
– Мы поплывем на корабле, так вам будет легче перенести дорогу.
Королевский дворец, столица, Илеханд
Поздно вечером у дверей ее комнат Ингрид ждал Рудольф. Он стоял в стороне от вытянувшихся гвардейцев, облокотившись на стену.
– Все свободны. Караул оставьте только на входе в крыло, – приказала Ингрид, сердце которой забилось чаще. Однако лицо Рудольфа было невесело и слишком сосредоточенно. Снова плохие новости.
– Проходи. – Она распахнула дверь. – И я налью нам выпить прежде, чем услышу об очередных провалах.
Они устроились в креслах у незажженного камина, запасшись парой бутылок вина. Генерал-регент сняла перевязь, Рудольф последовал ее примеру и задумчиво осушил поднесенный Ингрид бокал.
– Вернулись мои люди из охотничьего замка. – Рудольф повертел в руке пустой фужер и поставил его на пол. – Генералиссимус получил письмо и приказал выступать небольшим отрядом на север. Видимо, он хотел перевезти кронпринцессу в другое место. По дороге на них напали. Шпаги, пистолеты и магия. Из отряда Йенса не выжил никто, а кронпринцесса исчезла. Ее конь, спустя несколько часов, вернулся в конюшню замка.
– Ее все-таки увезли, – нахмурилась Ингрид. – Если бы она сбежала, то была бы уже в столице.
– Среди останков, напавших удалось опознать только один труп. Грабителя и наемного убийцы по прозвищу Мышелов.
Ингрид с любопытством взглянула на него, но лицо Рудольфа было мрачнее тучи.
– Ты винишь себя за то, что вытащил его из тюрьмы?
– Не в этом дело. Не он, так кто-нибудь другой, такого «добра» у нас пока хватает. Но мне пришлось воспользоваться его услугами при инсценировке покушения на генералиссимуса. – Рудольф поморщился и на мгновение отвел глаза. Похоже, он до конца не простил себе эту ребяческую выходку. – Мышелов, кроме совершенно гнусного нрава, всегда отличался тем, что дорого брал и умел держать язык за зубами. Однако его последний наниматель предпочел избавиться от него после выполнения задания.
До Ингрид медленно дошло, о чем хотел сказать Рудольф.
– Кому-то известно о тебе чересчур много. Этот Мышелов перестал молчать и выложил все о своих прошлых делах. Или не все, а только то, что интересовало его нанимателя. И тот решил, что болтун должен замолчать. Все это может быть и совпадением, и наемнику просто не повезло в битве. Но если нет, то наниматель должен быть знатным богатым человеком с определенной репутацией.
– Не произноси это имя, – опередил ее Рудольф.
Ингрид обижено засопела.
– Элвира думает, что это Конрад Корф.
– Да ну? – внезапно заулыбался Рудольф, и Ингрид показалось, что солнце выглянуло из-за туч, хотя вокруг была ночь.
– Ага, – в тон ему ответила Ингрид. – Или оба брата-герцога вместе. Их напряженные отношения могут быть игрой на публику.
– Что она еще думает? – Рудольф закинул ногу на ногу и сцепил пальцы на колене.
– Что вся история с похищенным ребенком – ложь от начала и до конца. Оттилия и Конрад придумали ее, чтобы сбить нас со следа и позволить Конраду покинуть столицу под благовидным предлогом. А ребенок жив и здоров и находится у себя в замке.
– А как наша мудрая капитан Ротман объясняет убийство барона Зингера?
– Его убрали, чтобы он не открыл заговор мне, что собирался сделать сразу после свидания в «Алмазном сердце». А фальшивая записка нужна опять же для того, чтобы запутать нас.
Рудольф откинулся в кресле. Вид у него был потрясенный.
– Оттилия могла пригласить его в гости и тихо отравить, – покачал он головой.
Ингрид развела руками.
– Согласна. С бароном снова неувязка. Но в остальном, вся версия имеет право на существование.
– Совестливый барон и злодей зять. Твоя история наоборот, Ингрид, – протянул Рудольф. – В придворном храме этот самый коварный зять, наверное, обдумывал свои планы. Или занимался вербовкой почтенных отцов.
Ингрид представила себе все это в лицах, не смогла сдержаться и фыркнула.
– Раз уж мы снова застряли, предлагаю еще выпить. – Рудольф поднял свой бокал и потянулся за бутылкой. – Надеюсь, пример наших бравых генералов не испугал тебя.
Ингрид смотрела, как он разливает вино, и внезапно ее охватило чувство тревоги.
– Руди, что ты намерен делать?
– Завтра утром я выезжаю в Золотые Дубы. Необходимо найти ребенка и забрать ее. Мы уже потеряли Вильгельмину.
Ингрид изумленно смотрела на него поверх бокала.
– Но почему ты? Давай пошлем кого-нибудь.
– Кому ты настолько доверяешь, кроме лейтенанта Фойгта? И, возможно, наделенной богатым воображением капитана Ротман?
– Но… – начала Ингрид, пытаясь придумать разумный предлог, чтобы отговорить его, однако быстро поняла, что его нет. – Я не хочу, чтобы ты уезжал, – выдохнула она.
Рудольф наклонился вперед, протянул к ней руку, коснулся выбившейся из ее косы пряди волос и аккуратно заправил за ухо.
– Но, похоже, у нас нет другого выхода, – закончила Ингрид, перехватывая его ладонь и сжимая ее. – В таком случае, сегодня я тебя не отпущу. Среди всего этого политического кошмара нужно найти время и для себя. Для нас.
Она потянула его из кресла и, оказавшись в объятиях, увидела, как сияют его удивительные светлые глаза, и потянулась за поцелуем. Но Рудольф отстранил ее от себя и, внезапно подхватив на руки, понес в спальню.
Голова у нее слегка кружилась, то ли от выпитого вина, то ли от предчувствия долгожданной близости с любимым. Сердце бешено колотилось, и было немного не по себе. «Что я как девчонка? Стыдно же!», – думала Ингрид, сидя на кровати и пытаясь расстегнуть колет непослушными пальцами. Руди поймал ее руки, и слегка сжал запястья. Потом начал целовать холодные пальцы и греть их своим дыханием, глядя прямо в глаза, зачаровывая ее своим взглядом, заставляя забыть обо всем. Ингрид вновь потянулась к нему, и на этот раз он ответил ей долгим глубоким поцелуем.
Герцогство Синие Камни, Тусар
Кьяра окинула взглядом несколько рядом стоящих обширных строений, стараясь найти среди них жилой дом. Легкий ветерок доносил мерный стук, скрипение и иногда обрывки разговоров. Там вовсю кипела работа. Кьяра сильно устала и, похоже, безнадежно обгорела на солнце. Каретная мастерская уважаемого Ипполито находилась недалеко от Столичного тракта, но Кьяра часть пути по этому самому тракту проделала на своих ногах, поэтому больше всего мечтала о мягком кресле и вкусном завтраке.
Кьяра еще раз внимательно осмотрелась и увидела, как из ближайшего низкого домика выбежали друг за другом какое-то небольшое животное и девушка в темном платье. Они мчались в сторону Кьяры, и скоро стало понятно, что животным была удивительно милая белоснежная козочка. Она остановилась возле Кьяры, подняла к ней мордочку и требовательно мекнула.
– Ох, простите. Нита такая бестолковая, привязывается ко всем, – пропыхтела подоспевшая девушка и схватила козу за ошейник с цветочками. Кьяра невольно залюбовалась картиной, достойной кисти художника – милая юная девушка на лугу среди цветов с белоснежной козочкой. – А вы к кому?
– Мне нужна Алессия, – очнулась Кьяра от размышлений и с некоторой неловкостью заметила, что девушка внимательно рассматривает ее. По-тусарски Кьяра понимала и говорила с трудом и, наверное, акцент ее был чудовищным. Но хуже всего, что она после долгих дней пути, сначала верхом, а потом пешком, напоминала если не бродяжку, то лихого человека, промышляющего на больших дорогах, точно. Хотя нет, разбойникам полагается оружие, а у нее не было даже ножа. Драгоценная шпага с гербом Морской Длани, острый стилет и дорогой ее сердцу пистолет были безвозвратно потеряны в столице Илеханда.
– Мама? – переспросила девушка и насупила тонкие темные брови. – Тогда идем в дом, я провожу.
И она выпустила козу, которая тут же рванула вперед, забавно потрясая ушами и вскидывая задние копытца.
– Стой, Нита! – закричала девушка и прибавила еще что-то, но познаний Кьяры в тусарском на этот раз не хватило.
Насколько ей было известно, у Алессии не могло быть такой взрослой дочери. Покидая Морскую Длань в свои сорок лет, нянька Кьяры была бездетна, а девушке, опекающей козу, на вид можно было дать семнадцать-восемнадцать.
Следуя по пятам за своей провожатой, Кьяра прошла по лабиринту из разнообразных строений и оказалась в закрытом дворе перед крепкой деревянной дверью. Девушка снова схватила козу за ошейник и забарабанила в полуоткрытые оконные ставни на первом этаже.
– Мама, выходи! К тебе пришли! Да выходи же!
Через некоторое время тяжелая дверь распахнулась, и на пороге появилась высокая женщина в опрятном платье и белоснежном накрахмаленном чепце на голове. Она сердито посмотрела на девушку с козой, а потом перевела взгляд на гостью.
– Здравствуй, няня Алессия, – улыбнулась Кьяра.
– Ох… – чуть слышно произнесла та и всплеснула руками. – Ох, миледи, да откуда же вы… – Она осмотрела ее с ног до головы и снова всплеснула руками. – Да что ж я стою-то? Простите, миледи, проходите. – Она посторонилась в дверях. – Изетта, убери козу и закрой рот, стыд какой!
Получив еще несколько указаний, которые Кьяра не перевела, девушка, выпучив глаза, куда-то умчалась. Белая коза вместе с ней. А Алессия, поправляя чепец, провела гостью в прихожую, а затем в прохладную и просторную гостиную.
– Садитесь, миледи. И еще раз простите. Изетта молода и несколько бестолкова.
Кьяра, устроившись на небольшой скамье с удобной спинкой, с наслаждением втянула ноги.
– Я плохо говорю по-тусарски и не смогла ей объяснить, зачем приехала. Не ругай ее. В конце концов, я не старше ее.
– Постарше, миледи, – тоже по-илехандски ответила стоявшая у стола Алессия, наливая что-то из кувшина в большую кружку. – Изетте в Макушку Оленя стукнет семнадцать. О женихах пора думать, а она все с козой бегает. Вот, держите. Сейчас сладких трубочек поищу.
Кьяра отпила из кружки густого молока, показавшегося ей самой вкусной едой в мире. На столе появились несколько небольших трубочек, начиненных кремом. Пока гостья жевала, Алессия кружила по комнате, убирая одежду и валяющиеся игрушки.
– Изетта дочь твоего мужа? – спросила Кьяра.
– Да. Когда я приехала, бедные сиротки меня сразу же мамой звать стали. Хотя уже не сильно маленькие были. Два мальчика и девочка.
Кьяра вспомнила, что каретник Ипполито был вдовцом и кивнула.
– Значит, ты счастлива?
– Благодаренье Млету, миледи. Хлопот, конечно, много, бывает, к вечеру из сил выбиваешься. Но так все хорошо. Вот, даже маму мою недавно к себе перевезли. Болеет она тяжело. – Алессия замолкла, прислушиваясь к стуку двери и приближающимся шагам. – А вот и они. Не волнуйтесь, миледи. Если что не поймете, я расскажу.
В комнате тем временем появились уже знакомая Кьяре Изетта, в этот раз держащая не козу за ошейник, а мальчика лет трех за руку, и двое высоких темноволосых молодых людей. Они все поклонились в сторону Кьяры и застыли, испуганно хлопая глазами.
– Дети, это миледи Кьяра, – торжественно провозгласила Алессия. – Помните, я рассказывала вам, как была няней в Морской Длани в Илеханде? Вот это моя подопечная.
– Доброе утро, миледи, – нестройно проговорили трое взрослых детей.
– Отец работает? – осведомилась у них Алессия.
– Да, мама, – басом произнес старший молодой человек. – У него срочный заказ. Говорит, подмастерья не справятся.
– Ну, ладно. – Алессия посмотрела на Кьяру. – Это Паоло, старший. Его брат Сильвио. С Изеттой ты уже знакома. А это, – она кивнула на малыша, прячущегося за юбкой девушки, – Руфо, наш младшенький.
Кьяра с интересом взглянула на ребенка.
– Это твой сын, няня? – спросила она.
– Мой, мой, так вот получилось. Мы с Ипполито и не ожидали. – Она махнула рукой детям. – Идите, мальчики, помогайте отцу. Я позову к обеду.
Она отдала еще несколько распоряжений, и Изетта с малышом вышла в одну из дверей, которые вели не на улицу, а внутрь дома.
– Еще молока? – спросила Алессия.
Кьяра покачала головой, снова чувствуя накатившую усталость. Няня пододвинула небольшой стульчик и присела напротив нее.
– На чем же вы добирались, миледи? – участливо спросила она.
– Из столицы Илеханда – на коне, – криво улыбнулась Кьяра. – Потом его прошлось продать, потому что денег у меня не оказалось. Меня заверили, что каретная мастерская недалеко, и за сутки я добралась сюда.
– Млет всемогущий, – воскликнула Алессия. – Как же так, миледи? Неужели что-то случилось?
– Много всего, но я не все смогу тебе рассказать. К тому же, не уверена, что тебе будет интересно. Ты не могла бы дать мне какое-нибудь платье, няня Алессия? С тех пор, как я пересекла границу Тусара, на меня так странно смотрели. Здесь не привыкли к женщинам в мужской одежде.
– Я вам дам платье Изетты, но оно довольно простое. – Алессия вскочила, подбежала к открытому окну и высунулась наружу. – Симона! Симона, где ты? Иди немедленно в дом. – Она повернулась к Кьяре. – Сейчас вам сделают ванну, миледи, а потом переоденетесь.
Ванна оказалась поистине магическое воздействие на уставшую и грязную Кьяру. Служанка Симона, проворная и остроглазая старушка, принесла стопку полотенец и одежду, а потом была торопливо выпровожена Алессией.
– Сплетница, – фыркнула няня. – Вечно все разнюхивает. Теперь понесет по ближайшей деревне о важной гостье, на все Синие Камни растрезвонит. Ну, по-илехандски она точно не понимает, так что может греть уши у дверей, сколько угодно.
Кьяра рассеянно водила рукой по воде, играя пеной.
– Как поживают милорды в Морской Длани, миледи? – спросила Алессия, возясь с ведрами.
– Зигмунд умер, няня, год назад, – подняла глаза Кьяра. – И Конрад тоже.
– Ох, Господи. – Алессия, судя по звуку, что-то уронила и повернулась к ней лицом. – Млет всемогущий, мы и не знали. Бедный монсеньор Зигмунд. А Конрад такой молодой.
– Зигмунд сильно простудился, а Конрад утонул, – ровным голосом произнесла Кьяра.
– Бедный монсеньор Зигфрид, – сокрушенно закачала головой Алессия.
– Не такой уж и бедный, – буркнула Кьяра, которая все еще немного злилась на Зигфрида. В конце концов, он мог хотя бы попытаться освободить ее из дворца.
Алессия выпрямилась, держа в руках полотенце, и внимательно посмотрела на нее.
– Вы поссорились?
– Я сбежала, няня, – недовольно сказала Кьяра. – А Зигфрид рассердился на меня.
– И вы поэтому приехали ко мне, миледи?
– Не только. – Кьяра повела плечами в остывшей воде. – У меня есть дело, и только ты сможешь мне помочь.
