Зинаида Гиппиус
Таинственный американец
– По-моему, – сказала раз Таня, – он коммунист. И как-нибудь на службе у Москвы. Расследует жизнь эмигрантов. Мы ему о нас все рассказываем, а он – ведь ничего!
– Какие глупости! Что ему здесь расследовать? – фыркнула Катя. – Все и так на ладони, очень мы большевикам интересны! Уж не похитить ли тебя, за красоту, собираются? Нет, милая, я думаю другое…
Таня и Марина поглядели на нее с ожиданием, – такой был у нее значительный вид.
– Я думаю, – начала Катя, понизив голос, – что он – гангстер.
– Как, гангстер? – тихо вскрикнула Таня.
– Да. Все признаки. Вы ничего не читаете, а я знаю, современная Америка не один Холливуд. Это наш м-р Билл – один шрам его чего стоит, и путешествия его, и какая-то культурность. Очевидно, бежал и во Франции скрывается. Здесь, среди русских, ему всего безопаснее. Бог знает, что он там, у себя наделал…
– А как же… почему же он работает, и бедный? – прошептала Таня. – Они ведь бандами, и миллионеры, и друг другу помогают…
Катя несколько смутилась.
– Мало ли… Сегодня он богач, а завтра, если его полиция ищет, последний бедняк, и с бандой не может сообщаться.
– А что ему сделают, когда найдут? – неожиданно спросила Марина, насупив брови.
– Электрический стул, это известно; если Америке выдадут.
На другой день, когда Билл приветливо и привычно барышням заулыбался, лицо Тани выразило нерешительный испуг. Марина, напротив, казалась особенно заботливой, лишь Катя была спокойна, как всегда. Столовая, в этот день, скоро опустела; барышни, одна за другой, подсели к столику Билла, – его столик был в дальнем углу, под окном… Американец поглядел на Таню и вдруг спросил: почему она в дурном настроении? Катя не дала ей ответить, воодушевленно принялась жаловаться: как трудно им живется, и все хуже, и бедность, и страна чужая… Таня в Холливуд могла бы попасть, – «ведь красивая, правда?», а вместо того грязную посуду моет…
– Вы тоже очень красивы, – сказал Билл, улыбаясь.
– А что наша красота? Вот, если б повезло, за вашего соотечественника, только настоящего американца, богатого, замуж выскочить… Я бы сейчас, хоть за столетнего Форда… Да где они? Настоящие к нам не ходят…
– Очень интересно, – сказал Билл без улыбки и прибавил: – Хорошо, что я не «настоящий». Если б и разбогател, на вас бы не женился.
Катя вспыхнула, обиделась.
– О! вы – если и превратитесь опять в внезапного богача, мы с Таней сами вас не пожелаем. Такие внезапные перемены положений не внушают доверия.
