Зинаида Гиппиус
Опять о ней
Неестественность, небывалость, непереносность происходящего в том, что автоматы захватили живых людей, что зубья машины перетирают живую жизнь. Перетрут?
«Мне хотелось бы передать вам атмосферу: живое все-таки пробивается сквозь смерть, и оно уже громче. „Их“ уже все теперь ненавидят, в самых неожиданных кругах… Каждый день можно ждать второго Кронштадта…»
Это пишут мне с дороги убежавшие из России только что, – вчера. Еще ничего не знающие о здешнем, и все знающие, все понимающие о том, что «там».
Насколько прав объективно автор письма, ошибается или не ошибается он в сроках – я сейчас этого не касаюсь. Но мне близки его слова, как и чувство, их диктовавшее. Наше общее с ныне живущими в России чувство, повелительная жажда перемены, ожидание революции. Ясное, как чистая вода, знание: только революционным методом может произойти сброска автоматов. И только сброска их будет первым вздохом России.
Но все ли знают, сколько нужно человеку сил, чтобы – ждать! И ждать не просто, а пламенно, свято, страстно, ждать, сидя в глубине преисподней ждать, ждать? Много сил нужно для этого. Вести, приходящие из России, говорят нам, что силы живых людей не иссякают: они черпаются ныне из верного источника. Они не изменят им и в эту страшную пятую зиму.
