Зинаида Гиппиус
Бальмонт

Испытание лакмусовой бумажкой дало нам, и продолжает давать, массу неожиданностей. В частности, между писателями, «нелюдьми» оказались многие, которых мы никак в этом не смели подозревать…

А вот поэт, которому, казалось, Богом самим назначено жить вне «политики», самый напевный, самый природный, самый соловьиный, – Бальмонт, – оказался настоящим человеком.

Книга «Марево» говорит нам о человечности поэта слишком красноречиво. И правда подлинной поэзии дает человеческим, – если угодно – «политическим» – утверждениям Бальмонта силу убедительности, которой нет в лучших докладах наиприсяжнейших политиков.