Зена Тирс
Мама по договору
9
Берусь за крепкие мужские плечи, обнимаю Вальтера за шею. Вдыхаю будоражащий терпкий аромат и вплетаю пальцы в волосы на затылке, сжимая в кулак – пусть только попробует отстраниться.
Мы не стесняемся, отдаёмся страсти, обнимаем друг друга, целуем, кусаем, дышим шумно и жарко, будто голодали по близости много лет.
Я глажу и вцепляюсь пальцами в его рубашку. У него под ней такие крепкие мышцы, что не могу перестать наслаждаться. Широкая мощная спина, м-м, я едва ли смогу обхватить её полностью. Руки и плечи – вообще моя любовь – вовек не забуду их силу и нежность.
– Аня, Анечка… – шепчет Вальтер, прижимая к себе, и я ощущаю твёрдое желание мужчины через слои одежды.
И снова дрожу, как девочка.
– Вальтер, – произношу его имя, судорожно дыша, смакую звуки на губах. – Валь. Валь…
Мужчина, удивлённый вольным сокращением своего величественного имени, усмехается низкой хрипотцой, а затем поднимает меня на руки и несёт к кровати.
Дальше я не знаю… Не знаю, как найти слова, чтобы всё передать. Хоть тело и не моё, но я так сильно чувствую своего мужчину, каждой клеточкой, словно мы созданы друг для друга. Словно вселенные сошлись и раскололи миры ради этой нашей встречи.
Вальтер умело расшнуровывает корсет, обнажая мою грудь. Я чувствую себя уязвимо, но он осторожно целует в губы и гладит полукружие, успокаивая, утешая, лаская – не даёт мне испугаться. Он со мной, весь мой, и я хочу быть с ним, обхватываю его за плечи, прижимаю к себе.
Страсть захватывает нас, и, Император, словно нетерпеливый зверь, срывает с меня слои юбок и вдруг охает. Застывает, разглядывая меня в одном лишь пояске и чулках.
Да, такого бесстыдства он ещё не видел.
Вальтер отмирает, переводит дыхание, усмехается и целует меня благодарно в губы. Спускается ниже, обжигает касаниями кожу. Гладит и ласкает меня везде. На моём теле не остаётся ни одного сантиметра, где бы не было его губ и прикосновений. Даже там… да, там… Он разводит мне бёдра и трепетно целует. Все разумные мысли тут же покидают голову. Я становлюсь чувством, оголённым нервом в руках опытного властного мужчины. Он возносит меня на вершину, но не отпускает, не даёт сорваться, хотя стоит ему чуть-чуть подтолкнуть, и я воспарю.
Я молю его, умоляю, прижимаю к себе и шепчу что-то невразумительное. Мы оба влажные, горячие, взведённые. Сильные руки скользят по моей коже, сжимают грудь, строгие губы дразнят соски, и я кричу, желая мужчину. Желая безумно. Пламенея. Сгорая от страсти в его руках.
– Возьми меня, Валь, я больше не могу, – стону я, всхлипывая от сладкой истомы. Дрожу, плачу и ликую одновременно. – Пожалуйста, Валь…
– Всё будет, Анечка, – судорожно выдыхает он. – Посмотри на меня, девочка моя. Аня… Смотри на меня.
Я распахиваю ресницы, и вижу строгое лицо с золотыми глазами. Зрачки расширены на всю, на лбу мерцают капельки пота. Вальтер напряжён, внутри него кипит страсть, настоящий вулкан, который вот-вот разверзнется.
– Валь, – шепчу я, обводя кончиками пальцев его лицо, и он берёт в рот мой палец, обволакивая упругим языком.
– Анечка, я никому не отдам тебя. Эгос мориарс сед вивек, – повторяет свою заколдованную фразу, и врывается в меня раскалённым стальным естеством, пронзая до самого сердца.
Я выгибаюсь дугой, впиваясь ногтями в его спину, и мучительно стону, отдаваясь мощным ритмичным толчками.
Мы вместе, мы едины и движемся в страстном танце. Вальтер ведёт нас и возвышает над землёй, обнимая крепко и беспрестанно целуя. И я получаю свой, никогда прежде небывалый, оргазм. Он накатывает неотступной волной, и я парю, словно птица. Пищу, извиваюсь, хочу просто пережить это. Этот экстаз, сладким электрическим током разбегающийся по нервам. Но меня накрывает новая волна. И ещё. И ещё. И ещё. И ещё…
И ещё. И снова. И опять.
А-а-а-ах!!! Вальтер!
Я умерла, потому что живые не испытывают такого счастья. Они не способны столько счастья пережить!
Мы лежим с Вальтером на смятой постели, словно после изнурительной борьбы. Все влажные, распалённые. Муж, теперь уже точно мой полноправный муж, переворачивается на спину, подтягивая меня к себе. Кладёт на широкую грудь, обнимает и укрывает простынёй.
– Всё свершилось, – таинственным шёпотом рокочет Вальтер, перебирая мои пряди и целуя в висок.
Кто говорил, что он бездушный и чёрствый? Он самый любящий на свете!
Я делаюсь совершенно счастливая в неге крепких объятий.
Это была самая страстная и самая прекрасная ночь в моей жизни. Я уже не жалею, что пришла сюда, в этот мир, к этому мужчине. Оно того стоило. Тихонько улыбаюсь: как же хорошо, что он не зелёный карлик. Прижимаюсь к Вальтеру, поглаживая его сильную грудь пальчика, и мечтаю, что мне удастся спасти всех нас, ведь я сильная. Но я займусь этим завтра.
А сегодня любовь.
10
Вальтер, Дракон-Император Аэллирии
Жена уснула в его руках, нежная хрупкая девочка. Лёгкими прикосновениями, он гладил её волосы, обводил кончиками пальцев лицо – знакомое прежде, но сегодня совсем иное. А может, он забыл её после многих лет разлуки? Она поступила непростительно, и он отослал её прочь, заточив в башне Гемшир. Сильнее наказать он её не мог – ведь лишь она одна, его истинная пара, принявшая родовую силу, может стать матерью наследника.
Аннабет была юна и легкомысленна, она восторженно радовалась, когда родители, богатый род Лонгейр, отправили девочку к Императору на отбор невест. Для любой семьи породниться с Императором было почётно и выгодно. Аннабет восторгалась, когда на одном из испытаний на их запястьях появились метки пары.
Отгремела пышная свадьба – праздник на всю страну, юная леди с улыбкой принимала поздравления, подарки, и главное – корону, которую надели ей на голову. Её глаза сияли, когда она была провозглашена императрицей Аэллирии. Тогда же случился первый поцелуй, и Вальтер передал силу рода супруге. А вот дальше всё пошло не так, как он планировал. Аннабет, как будто только в тот миг поняла, какая ноша легла на её плечи. Какая ей уготована судьба. Она не пожелала смириться и стала всячески избегать обязательств – и для Дракона наступило проклятое время, какого ни один Дракон Аэллирии до Вальтера не переживал.
После рождения Софи, они больше не виделись. Прошло пять лет. И вот новая встреча. Внешне жена ничуть не изменилась, даже не постарела – значит, её магия усилилась, и она поддерживает красоту внутренней силой.
Вальтер думал, что супруга будет сопротивляться, кричать, впадать в истерику, но девушка покорно взошла на ложе, как положено императрице. Она поразила его хладнокровием. И хотя Аннабет храбрилась и держалась сильной, он, конечно, видел, как она дрожала. И её смятение и внутренняя борьба, тронули его сердце.
Когда Аня убежала к окну из-за стола, маленькая и испуганная, он двинулся за ней неотступной скалой, обнял крепко, стараясь утешить и поддержать. Если бы его воля, он бы никогда не стал обрекать женщину на то, что придётся им двоим пережить, но они должны пойти на этот шаг, чтобы этот светлый мир жил. Он сделает всё, чтобы защитить супругу, отдаст жизнь и даже больше. Больше, чем делали его отец и дед и много поколений до него. Он всё сделает, чтобы на душа Ани, ни ребёнка не попала к демону Алькасару – это его долг, как мужа и Императора.
Стена, которую Вальтер выстраивал долгие годы вокруг своего сердца, разрушилась в эту ночь. Лаская в объятиях прекрасную женщину, подарившую ему безумно страстную ночь, он поймал себя на мысли, что никогда никого не подпускал, не утешал, не любил. Всегда был железным и порой жестоким, но сегодня… Сегодня он сорвался в пропасть. Что-то в спящей у него на груди девушке заставило его открыться, неистово полюбить.
Вальтер впервые ощутил себя живым человеком, и это чувство сделало его уязвимым. Именно потому что отец сильно любил мать, он и погиб. Нельзя любить, нельзя привязываться, человеческое не для Дракона.
Вальтер обнял своё сокровище крепче, прижал к сердцу, невесомо поцеловал в лоб. Пусть то, что было сегодня в этой спальне тут и останется. Чувства – непозволительная роскошь для него…
Стиснув зубы, Вальтер смиренно старался попрощаться, но вдруг почувствовал взрыв силы. Зачатие долгожданного наследника состоялось. Теперь они с Аней родители. Теперь он отец – глаза Дракона увлажнились. От человеческих чувств отречься очень сложно…
Вальтер нежно поцеловал волосы спящей Анечки, поцеловал лицо, уголки губ, и она неожиданно улыбнулась в ответ на его ласку. Проснулась, обняла за шею, потянула к себе – и… И всё повторилось снова. Страсть и любовь до оголённых нервов.
И снова.
А потом… Потом она сотворила такое… Анечка забралась на него верхом. Женщины никогда не садились верхом на Дракона – это против традиций и законов, но он ей не отказал. Ни в чём не отказал той ночью. И обрадовав её снова, и ещё раз, и ещё, Вальтер уложил измученную Анечку отдыхать. Она так мило обняла его руку, потеревшись щекой. Он поцеловал супруге плечо, шею и лёг сзади, прижимая к себе, к самому сердцу.
Вальтер не заснул в ту ночь, ошалевший от новых неизведанных прежде чувств: острых и полных, накрывающих с головой, словно шторм.
Но нужно возвращаться к делам… Нужно заковать сердце обратно в лёд и стать тем, кто он есть, – Драконом-Императором.
Оставив сладко спящую Аню, Вальтер оделся и отправился на правящий совет в зал совещаний. Все министры сидели, ждали, затаив дыхание. Император должен объявить о долгожденном наследнике. Но Вальтер решил сделать заявление позже, после осмотра Ани мэтром, чтобы всё точно было хорошо.
Совет занял два часа. Два томительных часа, в которые он не мог избавиться от мыслей о прекрасной женщине, спящей в его постели. Столько важных дел требуют внимания, а он только и думает о её красивых ножках, об округлой груди и несравненной улыбке. А её глаза… В них отражалось всё торжество души, когда он возносил её на пик удовольствий. Он была его. Они любили друг друга в эту ночь.
Наконец решив вынесенные на совет вопросы, Вальтер всех отпустил и закурил сигару, откидываясь в кресле. Внутри всё сгорало от воспоминаний о ночи, и даже успокаивающий драконий табак не помогал. Хорошо, что он установил подглядывающие зеркала в спальне и может любоваться спящей Аней, когда пожелает.
Нежная девочка… Его богиня…
Не вовремя доложили, что пришла леди Орфея и просит аудиенции. Но настроение у Вальтера было отличным, и он её пригласил.
Орфея – рыжеволосая пухленькая девушка с маленькими зелёными глазками встала перед Драконом, робко заламывая пальцы. Хотя робкой она не была. Во дворце леди появилась недавно, закончив школу воспитателей магов, обаяла всех судей на отборе наставниц и заняла пост главной няни для будущего наследника. Орфея приходилась племянницей самой леди Катрин, лучшей подруги матери, которая воспитывала Вальтера с младенчества. Она попросила за девушку, и он не мог отклонить её просьбу. Леди Катрин не чаяла души в Орфее и любила её, как дочь, ибо своих детей у неё не было.
Но девушка сразу подолгу стала заглядываться на Императора, расцветать улыбкой, когда он входил в зал. Надевала неприличные для няни наряды с глубоким декольте и щеголяла перед ним, желая обратить внимание. Глупо смеялась и много болтала за обедом, что он уже хотел уволить её, но леди Катрин попросила дать девочке шанс. И вот, кажется, она пришла свой шанс угробить.
– Присядьте, леди Орфея, – хрипло проговорил Вальтер, выпуская сизый дым. – С чем вы пришли?
– Ваше Величество… – заговорила леди Орфея, но вместо того, чтобы опуститься на стоящий напротив стул, девушка подалась вперёд, выпячивая полную грудь и опустилась на колени перед Вальтером. Обхватив его ноги, она оказалась опасно близко к его напряжённому (от мыслей о жене, конечно) естеству.
– Орфея! – прорычал Дракон, опаляя властным взглядом. – Вс-с-станьте немедленно.
– Мой Лорд, Мой Император, драграй… – зашептала девушка, потираясь грудью о его колени и приближаясь осторожными прикосновениями пальцев к тому самому.
Вальтер взял девушку за плечи и отстранил от себя.
– Ты уволена.
– О, Мой Император, прошу, выслушайте меня! – Орфея упала на колени и сомкнула руки у груди в умоляющем жесте.
– Я люблю вас, Мой Господин! Всегда любила. Я хочу, чтобы вы это знали.
– Я женат, Орфея!
– Но другим мужчинам это не мешает, они всегда заводят фавориток, – игриво улыбнулась девушка. – Тем более леди Аннабет так жестоко с вами поступила. Вы имеете полное право поступать также, как она.
– Я не другие, Орфея. Я – Дракон. Ещё одно слово в сторону моей жены – и отправишься в темницу!
– Мой Император! Неужели вы так поступите со мной? Пожалуйста, не делайте этого! Леди Катрин получит удар, тётушка сейчас больна, вы же знаете, она может не перенести расстройства. Прошу не выгоняйте меня и не отправляйте в темницу! Ведь, никто лучше меня не позаботится о вашем малыше: я хорошо обучена, и главное, я уже люблю его, потому что люблю вас!
На тему любви Вальтер никогда не был непробиваемым. Это было его уязвимое место. Он потерял родителей при рождении, леди Катрин растила его, была для него словно мать.
– Идите готовьте комнату для наследника! – властно произнёс он.
– Конечно, конечно, Мой Господин! Уже бегу! Спасибо, Ваше Величество, – Орфея вновь приблизилась и благодарно поцеловала перстни на руке Императора.
– Идите, Орфея. И больше не просите аудиенций, иначе это будет последним, что вы попросите!
Девушка, несчастно вздохнув, двинулась к дверям и на пороге столкнулась с управляющим Драгонхайма, лордом Редмондом.
– Вы звали меня, драграй? – Низко поклонился жилистый крепкий старичок с пепельной аккуратно подстриженной бородкой.
– Я уже отдал распоряжения придворным лекарям и специально отобранным слугам, которых сам лично проверял, отправляться во дворец на побережье и готовиться к встрече с леди Аннабет. Я сделал всё, как вы велели, Ваше Величество.
– Теперь я хочу попросить тебя о другом, лорд Редмонд. Перевези лекарей и слуг обратно в Драгонхайм, моя супруга останется вынашивать наследника здесь.
– Останется? То есть после всего, что она сделала… Останется… Хорошо. С Вашего позволения, драграй.
11
Спали мы недолго. Ох, не знаю, спали ли вообще?!
Помню, как была сверху, а Вальтер обводил меня ошалевшим взглядом, словно тигр, которого впервые уложили на лопатки, а я была его букетом валерьянки. Он крепко держал меня за талию, насаживая на себя, стального, твёрдого. Да он вообще не расслаблялся за эту ночь! Возможно, у него там кость, как у моржей? Невероятный Дракон! Дракон, подаривший мне столько наслаждения, заставивший восторженно кричать от счастья и жалобно молить о нём.
Как теперь смотреть ему в глаза…
Стыдно как…
А самым сладким моментом было то, когда Вальтер положил меня спать. Он гладил меня благодарно и нежно, невесомо целовал в волосы, и я мурлыкала кошечкой, погружаясь в негу и забываясь от всех грядущих забот.
И вот теперь кто-то настойчивый стучит в дверь, вырывая меня из самых сладкий грёз, которые почему-то пахнут свежими розами.
Делаю глубокий вдох, наслаждаясь цветочным ароматом, и лениво присаживаюсь на постели, держась за голову. Всё идёт кругом, а ведь я вчера совершенно не пила. Шла в постель совсем трезвая – и тем более страшно думать о том, что здесь произошло вчера по моей собственной воле и согласию.
И порой инициативе.
Но теперь всё иначе. Яркий свет, зуб даю, что уже полуденный, льётся из окон на тёмно-дубовый паркет, золотит украшения на мебели и пускает зайчиков по моей постели.
Смущённо оборачиваюсь на огромной кровати, в поисках мужчины. Но Вальтера уже нет. А вместо него на подушке лежит большой-большой, нет, просто огромный, букет из кремовых роз.
Да, это самый большой и самый вкусно пахнущий букет, какой я только видела в жизни, но… Опять скучные цветы.
И тем не менее я тяну охапку себе на грудь. Нюхаю, любуюсь, вспоминая чувственные прикосновения мужчины и наши поцелуи. Тихие стоны и мощные, доводящие до экстаза толчки. Голова кружится от удовольствия. Это правда я пережила? Я испытала сотню оргазмов? Невероятно…
Интересно, а ей, хозяйке этого тела, всегда с ним так было? Так же хорошо…
Горькое чувство сковывает сердце и режет в груди. Неужели я ревную? Нет-нет… это ведь только контракт. Работа!
А сама робко тяну ладонь к животу, осторожно прикладываю. Получилось ли? Сомнений нет – у таких, как он, всё получается. Тем более, он очень старался, да и я тоже…
Я ношу его ребёнка…
Радость и страх вспыхивают одновременно. Страх за то, что мне предстоит разгадать тайну проклятия, которое не могли снять много поколений Драконов до меня. Нужно поскорее найти Марти Мартина и получить всю информацию.
И когда я сниму проклятие… (в чём я не сомневаюсь) меня ждёт новая счастливая жизнь.
Продолжаю гладить живот, представляя его большим и круглым. Перед глазами всплывает детская колыбелька, и я чувствую на плечах тепло мужских рук – и мне хорошо, как будто я всегда только об этом и мечтала.
А как же свобода? Песни? Стадионы? В договоре прописано моё стремление к свободной жизни, и Мартин обещал её обеспечить. Сто тысяч поклонников, которые будут подпевать мне “о-йе-о” – это будет лучший хит, я спою его людям и буду купаться во всеобщей любви! Не нужны мне эти мужские руки, всегда предающие…
Из плена мыслей вырывает вновь раздавшийся стук в дверь.
– Леди Аннабет, вы проснулись? – осторожно спрашивает девичий голос. – Леди Аннабет, я леди Иден, пришла помочь вам собраться на обед.
Обед. Ну вот, я же говорила, что уже обеденное время. Кстати, есть я очень хочу после такой-то ночи. И сигарету-у-у. Если я не найду сейчас, что закурить, буду грызть карандаши, как бобриха.
– Леди Аннабет? – Почти отчаянный стон, и я сдаюсь.
Подтягиваю простынь к груди:
– Можете войти! Я проснулась, да-а.
– Добрый день, – здоровается молодая девушка, проходя в спальню.
Она красива и молода, лет шестнадцати на вид, со светлой косой вокруг головы и в нарядом, явно дорогом, пурпурно-золотом платье.
– Меня зовут леди Иден, я кузина Его Величества. – Девушка скромно улыбается и теребит пальцами кончик длинной косы. – Вы, наверное, меня не помните, мы с вами виделись лишь раз на вашей свадьбе, мне тогда было всего десять лет. Драграй велел позаботиться о вас, леди Аннабет.
Я слушаю девушку, держа лицо каменным, а она всё лопочет и лопочет ангельским голоском.
– Вы можете найти мне сигарету? – наконец говорю я. – Здесь есть что-нибудь закурить?
Иден, или как там её, ширит глаза и крутит головой.
– Вам нельзя, это повредит малышу!
– Малышу повредит то, что мать сейчас умрёт от нестерпимой муки. М-м! Принесите сигарету!
Конечно, я знаю, что это очень плохо для ребёнка, но привычки невозможно изменить вот так сразу! Надо бросать, знаю-знаю, тем более всё равно хотела, а ещё этот договор, в котором я обещала не причинять этому телу вреда…
– Хотя бы подержать, всего лишь понюхать… – стону я.
– Хорошо, раз так сильно хотите, то принесу. Только сперва у драграя спрошу, но придётся подождать, он сейчас на аудиенции с леди Орфеей.
Я широко распахиваю глаза, и вмиг желание курить пропадает.
– Кто ещё такая эта леди Орфея?!
12
– Кто такая леди Орфея, Иден?
Кровь закипает в венах. После всего, что было ночью, всех ласк и поцелуев и трепетного шёпота – ему разве меня мало?!
Ну, Дракон!
– Кто она?! Кто она такая?! Почему молчите? Расскажите мне!
– Леди Орфея – это старшая няня будущего наследника.
– Красивая? – Я ширю глаза, как готовая к нападению кошка.
– Весьма красивая.
– Что она хочет от Императора на аудиенции?
Конечно, ясен пень, что она хочет.
– Я не знаю, я не осведомлена о делах нянь, я герцогиня. Его Величество попросил меня по-семейному позаботиться о вас. Леди Аннабет, прошу, вставайте скорее! Мэтр Юрге ещё ждёт встречи с вами.
– Кто это? Зачем? – лениво спрашиваю я, заворачиваясь в простынь и становясь похожа на римскую горожанку.
– Как зачем? Осмотреть вас, проверить малыша. Драграй велел.
Проверить малыша… Да, мы сделали ребёнка, выполнили долг, и ничего личного. Теперь Император пошёл заниматься своими делами с молодыми нянечками, а мне предстоит превратиться в курочку-наседку.
Не понимаю, отчего так обидно, ведь я всего лишь следую договору, выполнить который добровольно согласилась?!
– Вставайте же, вставайте, леди Аннабет! – юная герцогиня суетится возле кровати, размахивая руками. – Вас ещё нужно одеть и причесать. Уже скоро обед. В вашу честь, между прочим! Опаздывать неуважительно – ведь вы сегодня самая главная персона в Драгонхайме! Да и во всей Аэллирии!
Главная персона, хм! Повоюем, Аня, повоюем. Покажем, кто тут императрица и достойна всеобщего внимания!
Я откидываю от себя подальше охапку роз и выпрямляю спину.
– Где у вас тут ванная?
– Здесь, идёмте, сейчас провожу вас… – Иден даёт руку, и я оперевшись на неё, схожу с горизонтального пьедестала.
Ах, у меня болит всё, совершенно всё. Я не то что идти ровно не могу, мне даже стоять больно. После концертов такого не было! Но признаюсь, боль приятная, сладкая, но нет, нельзя улыбаться. Это только приятные бонусы к исполнению условий договора. Порадовалась и хватит! Надо поскорее Марти Мартина найти и выведать у него про проклятие, ведь обратный отсчёт уже начался, и у меня не так много времени до превращения в ходячий шарик. Вряд ли я смогу потом много двигаться.
Юная герцогиня ведёт меня в соседнюю комнату, где всё окутано паром, и указывает на купель. Я бы лучше в душ, но ладно, и ванная сойдёт, потому что невозможно хочется смыть с себя всё, что оставил Дракон, р-р! Но смыть удастся всё, кроме главного. Придерживая ладонями животик, словно он уже отяжелел, хотя ещё и намёка на его увеличение не было, я опускаюсь в тёплую воду и ощущаю неимоверное наслаждение. Наверняка сюда добавили что-то магическое, укрепляющее, возможно, какой-то эликсир, потому что тело мгновенно отходит от ломоты, набирается сил, и я чувствую себя гораздо бодрее.
Значит, и малышу это на пользу. Интересно, а у него будут глаза такие же золотисто-чёрные и реснички пушистые, как у отца?
Боже, Аня, о чём ты! Это не твой ребёнок. Ты тут лишь суррогатная мать. Вообще, пора сделать то, зачем я так сюда рвалась!
– Иден, а дайте мне, пожалуйста, чем писать и на чём писать?
– Прямо сюда?
– Да, это безотлагательно! Это очень срочно, некогда объяснять!
Юная герцогиня мчится в спальню и возвращается с чем-то наподобие записной книжки и огрызком грифельного карандаша – похожие карандаши были и у нас на Земле.
Я сажусь ровно, обмакиваю руки белоснежной тряпицей, беру пишущие принадлежности и прикрываю глаза, позволяя воображению воспроизводить мелодию, которую я так сильно мечтаю выразить на бумаге.
Рваными штрихами разлиновываю лист, делю на такты и пишу ноты, одну за одной, быстро, едва разборчиво, но вот она льётся, моя музыка, я слышу её в голове со всеми инструментами. Здесь будет лиричная клавишная партия, а тут подключатся гитары, и хоровое пение:
– О-о-о! О-йе-о!
А потом я одна фирменным горловым вибрато пою:
– “О-о-о!”
А затем подхватывает зал:
– “О-йе-о!”
Так, но тело-то у меня другое! Смогу ли я петь, как прежде?! Конечно смогу, научусь! Первый раз же научилась!
Иден смотрит на меня удивлённо, даже восхищённо и говорит:
– Какой задорный мотив, это вы в Гемшире слышали эту мелодию?
– В Зем-шире! – хмыкаю я. – Не важно, не важно, где я это слышала, Иден, просто записать нужно, пока не забыла. Вот, уберите блокнот, пожалуйста. Положите куда-нибудь в сухое надёжное место!
Иден уносит мои записи обратно в спальню, а я поливаю себя ароматным маслом, которое вспенивается от прикосновения с водой. Опускаюсь на бортик, проходясь губкой по плечам и груди.
Через пару минут девушка возвращается, и предлагает помощь с мытьём головы. Но нет, я сама прекрасно со всем справлюсь, всегда справляюсь сама, лишь прошу подать шампунь, и мне передают специальное масло для волос, которое тоже от воды начинает пенится.
Иден подаёт халат, и я выбираюсь из купели весьма и весьма посвежевшая. Дальше следует нечто странное, герцогиня кладёт мне на голову ладони, от них исходят свет и жаркое тепло, я испуганно пячусь назад:
– Э-эй! Можно без рук?!
– Не бойтесь, это же всего лишь магия, – Иден ласково улыбается. – Я посушу вам волосы, чтобы вы не тратили свои силы, ведь теперь у вас малыш.
Я замираю, позволяя девушке сушить. Нужно делать вид, что всё в порядке вещей и ни в коем случае не удивляться, что вам сушит волосы не фен, а целая герцогиня собственными руками!
После сушки, Иден, подобно Марти Мартину, извлекает из кармана платья камешек, делает какие-то жесты, и перед нами вспыхивает портал.
– Зачем это? – Я стреляю подозрительным взглядом в девушку.
– Мы пройдём в приготовленные для вас покои, я помогу вам нарядиться к обеду.
– А чьи это комнаты? – указываю на дверь, из которой мы пришли.
– Это покои драграя. Признаюсь, мне неловко тут находиться, я никогда тут не бывала. Ну что, идёмте? – Иден указывает на портал.
– А пешком дойти нельзя?
– В таком виде? Нет, – усмехается она, обводя меня в халате. – Да и идти придётся через весь дворец, а это очень далеко и долго, мы так на обед точно опоздаем – и драграй больше никогда мне ничего серьёзного не поручит. Не хочу его подводить.
Иден дружески берёт меня под руку и ведёт к светящемуся кругу. Кажется, она не собирается причинять мне вреда, и я решаюсь следовать за ней.
Осторожно шагаю вперёд, но, оказавшись на той стороне, замираю, разинув рот от восхищения! Почему я ещё раздумывала?!