Зена Тирс
Мама по договору
Пролог
Вальтер, Дракон-Император Аэллирии
– Никто не пострадал? – хрипло спросил Вальтер, растирая в пальцах обломок кирпича, вывалившегося из стены.
Дом полностью разрушился. Всюду лежали вещи живших здесь прежде хозяев: медная посуда, льняная одежда, туфля (почему-то одна) и даже детская соломенная кукла. Похожая была и у его дочки Софи – малышка обнимала её сейчас, лёжа в кроватке, и ждала, когда папа придёт пожелать добрых снов.
Но государственные дела снова вынуждают его заниматься ими дни и ночи напролёт – так даже к лучшему, пусть малышка Софи не ждёт его, меньше общения – меньше привязанности. Он подарит ей ещё одно платье или кукольный домик, чтобы не грустила.
– Демоны всё чаще атакуют, Ваше Величество… Вы были дважды тяжело ранены в битвах. Не пора ли обзавестись наследником? – вкрадчиво проговорил советник Императора, сгорбленный карлик, Мати де Мартен.
– Я сам решу, когда и кем обзавестись.
– Но однажды вы погибнете. А Аэллирии нужен Дракон. Это ваш долг! Как и вашего отца, и вашего деда…
– Не тебе говорить мне про мой долг! – прогремел Вальтер.
В воздухе висела густая пыль, пламенея в лучах заката, – зрелище для хозяина мира очень печальное. Император устало провёл ладонями по лицу, расправил плечи и повернулся навстречу солнцу.
Разрушения становились всё серьёзнее. Раньше трясло лишь ненаселённые горы. А сегодня пострадала деревня… Хорошо, Вальтер успел вовремя остановить чудовищ, которые вырвались из-под земли, и никто не пострадал. Но де Мартен прав: времени завести наследника немного.
– Мати, распорядись, чтобы всем пострадавшим построили новые дома и выплатили компенсацию, – приказал Император, двинувшись к порталу, ведущему в императорский дворец.
– Драграй, всем возмещать потери слишком дорого, вам не кажется? – советник прошёл в портал вслед за Вальтером, и они оказались в рабочем кабинете Императора.
– Не перечь. Выполни!
Мати положил руку на щуплую грудь и покорно склонил облысевшую голову, на которой торчало несколько редких, седых волосинок.
Наполнив бокалы янтарной жидкостью, Вальтер передал один из них советнику и сунул в рот сигару с драконьим табаком.
– Доставь леди Аннабет в Драгонхайм, – приказал Император, выпуская сизый дым.
– Наконец-то, Ваше Величество! – обрадовался де Мартен, покрутил бокал и сделал небольшой глоточек. – Может, позвать кого-нибудь, чтобы подержали её, пока вы будете… кхм… исполнять долг? – советник замялся, переступая с ноги на ногу.
– Ты думаешь, я возьму жену силой?! Возможно, это твои повадки, Мати, но я Дракон! Я – закон этой земли! Пока есть я – я никого не дам в обиду, даже мою жену, которая так яростно меня ненавидит.
Властный голос Императора заставил дрожать жидкость в бокалах, со стола разлетелись сложенные аккуратными стопками бумаги.
– Простите, простите, Ваше Величество, конечно… Вам не составит труда обольстить любую женщину, – виновато проскрипел Мати. – Достаточно просто раздеться перед ней, хех, – и она уже ваша, да…
– Замолчи, Мати.
Солнце садилось за гору – и множество домиков, ближних и дальних, скрытых в дымке, разгорались огнями.
– Драграй, но, даже если ваша супруга забеременеет, нужно обеспечить безопасность наследника… После всего, что леди Аннабет с собой сделала… она может уничтожить ребёнка.
– Я буду сам сторожить жену денно и нощно.
Вальтер шумно вобрал воздух и медленно выдохнул, успокаивая поднимающийся внутри гнев. Эта женщина – беда на его голову. Но не её вина, что роды смертельны. Таково проклятие всех Драконов.
– Вы – сторожить беременную? Ой, простите, я плохо себе представляю, – усмехнулся советник.
– Мати! Ты, конечно, в почтенном возрасте и служил многим поколениям моих предков, но не забывай, с кем ты говоришь!
Вальтер вновь поднёс ко рту сигару, глядя на темнеющий горизонт. Он – Дракон, Император Аэллирии. У него особая судьба, не как у всех. Чтобы увидеть, как растёт его сын, ему придётся отринуть остатки человеческого и принять страшный бой с демонами. Страшнее всех тех, что были у него прежде.
– Почему ты ещё здесь, Мати? Приведи Аннабет! – хрипло произнёс Вальтер, переведя взгляд с темнеющей горы на советника.
Тот ожидаемо вздрогнул. Никто не мог вынести прямого взгляда Дракона, наделённого огромнейшей силой в мире.
1
Сижу на скамейке и увлечённо прокручиваю в голове мелодию своего будущего хита. Уже слышу, как возьму вибрато в припеве – моё фирменное – от него все в зале, как сумасшедшие, заводятся.
“О-о-о! О-йе-о!” – это что-то невероятное, очень хочется скорее записать, но где взять бумагу? И сигарету, а то я на стрессе, как всегда перед концертом – надо успокоиться.
Только не могу понять, как я оказалось тут. Скамейка, лужайка, и рядом медленно двигается очередь унылых людей. Я подхожу спросить бумагу и прикурить, а заодно узнать, куда стоят, может, мне тоже надо? Но на меня хлопают большими глазами и ворчат: “Здесь не курят! Конец та-а-ам!” – и показывают вдаль бескрайней толпы.
Это они со мной так?! Со мной, у которой миллионы поклонников, и каждый из них лишь за один взгляд готов целовать мне ноги?! Эти люди какие-то недалёкие, наверное, из глухой деревни, где обо мне ещё не слышали.
Но ещё услышат!
Так, где же взять бумагу? Мне песню записать надо. Это определённо хит, весь зал будет петь вместе со мной. И очень нужна сигарета. Нервничаю. Буквально одна затяжка – и отпустит. Вокалистам очень вредно, знаю, не делайте так.
Вскоре возле соседней скамейки устраивается лысый карлик с зеленоватой кожей и длинным скрюченным носом в весьма шикарных шмотках: голубой камзольчик, беленький воротничок, золотые цепочки с украшениями на груди. Он притаскивает стол, ставит напротив стул и сидит с важным видом, опрашивая мимо проходящих. Сперва только женщин спрашивал, а потом уже и мужчин стал. Все мотают головой и иногда даже крутят у виска, мол, ты чего, старик, сумасшедший? Карлик в отчаянии берётся за голову и дёргает себя за редкие волосы.
У него там есть бумага! Надо пойти срочно попросить. А заодно и сигарету – кто его знает – раз, зелёный, то наверняка много курит.
Подхожу ближе, вижу белоснежный лист на столе – и дальше как в тумане.
Я хватаю бумагу и лежащий рядом карандаш, сажусь на стульчик и готовлюсь писать свои ошеломительные музыкальные такты.
Карлик возмущённо косится на меня.
– Привет! – говорю я. – Можно же, да? Всё равно, смотрю, вы не пишете.
– Что?! – рявкает зеленокожий, сверкая маленькими чёрными глазками. Они у него фиолетовыми искрами переливаются, жуть! – Это дело государственной важности! Отдайте сюда бумагу!
– Так пустой же лист? Или секретные дела написаны секретными чернилами? Точно. Как я не догадалась? Ладно, забирайте. А другого листочка нет? Мне небольшого кусочка хватит, записать кое-что.
“О-о-о! О-йе-о!” – мотив настойчиво прокручивается в голове.
– Уходите немедленно! – прогоняет карлик.
– А сигарет у вас нет?
– Уходите отсюда, вы мне народ распугаете!
Я пожимаю плечами. И этот меня не узнаёт?! Недовольно фыркаю, встаю и иду к своей скамейке.
– Стоять! – снова командует карлик.
Я медленно оборачиваюсь.
– Вы здесь расписались! – он тыкает на лист бумаги.
– Я лишь проверяла, пишет ли карандаш, каракулька совсем маленькая, не видно же почти.
– Вы мне сразу не понравились, ещё когда на скамейке сидели! Слишком… м-м… красноволосая и в перьях! – карлик обводит меня искрящимся от злостью взглядом, так что мои выкрашенные в ярко-красный цвет кудри начинают выпрямляться, а кожаное платье с глубоким декольте – стыдливо ползти к подбородку.
– Не смейте на меня орать! – Я обещала себе, что больше никогда не дам себя в обиду. Хватило моего продюсера. Любила его, как наивная дурочка, а он большую часть моих денег себе в карман клал и с любовницами за спиной развлекался. До сих пор сердце ножом режет, как вспомню его с ними в нашей постели. Никто, никто больше не посмеет плохо обращаться со мной!
Расправляю плечи, гордо поднимаю подбородок, и карлик от моего величественного вида горбится, опуская крючковатый нос.
– Эх, мне теперь за новым листом идти из-за вас! – рычит он. – Вы хоть знаете, что попасть сюда требовало невероятных усилий, я задействовал кучу связей, которые заводил на протяжении тысяч лет! Теперь, в лучшем случае, новый пропуск выбью через месяц, а дело просто позарез, какое срочное!
– Которое ещё вчера должно было быть сделано?
– Именно! Поэтому, раз уж тут ваша подпись, садитесь и слушайте. Меня зовут Мати де Мартен, я главный советник Императора Аэллирии, и хоть с вашим видом и манерой общения вы мне совершенно не нравитесь, но лучше вам согласиться на то, что я предложу!
2
Ну ладно, испортила бумажку старичку, он расстроился. Чтобы искупить вину, послушаем, что скажет. Соглашаться не собираюсь. Никаких сомнительных сделок – это моё правило.
Снова опускаюсь на стульчик и поднимаю глазки с длинными выразительными ресничками на зеленокожего карлика.
– Неужели мир надо спасти? – усмехаюсь я, опираясь на локти.
Но старичок не оценивает шутки, смотрит серьёзно и даже с порицанием на моё искреннее веселье.
– Как вас зовут? – спрашивает он, нахмурив облысевшие брови.
– Аня, – отвечаю я. – Анна Королёва, певица такая известная, наверняка слышали?
– Анна, хм… Интересное совпадение. Нет, про певицу не слышал. Вы уже осознали, что вы мертвы, Аня?
Вот он мне сейчас сердце разбил!
Не из-за смерти, нет, а от того, что не слышал про меня! Про меня – известнейшую певицу, обладательницу множества наград и премий, любимицу публики!
Гастроли за границей с ежедневными выступлениями на протяжении года. Они так измотали меня. Долгое время я пила поддерживающие таблетки, и вот прямо на сцене перед тысячной толпой… я упала – резко заболело сердце. Последнее, что помню, как меня прямо в костюме с короной на голове и в перьях грузили в неотложку.
– Острая сердечная недостаточность. Мы её теряем, – говорили они.
Судорожно вздыхаю, обнимая себя за плечи.
– Это… это ужасно… Я правда умерла?
– Ну, если вы попали сюда без специального пропуска. – Карлик тыкает в свой бейдж на груди, на котором что-то неразборчиво написано. – То вам вот в эту очередь. – И кивком головы указывает на проходящих мимо бледных людей. – Это очередь забвения, Аня.
У меня шок! Глаза – блюдцами!
Я гляжу на нескончаемую вереницу людей, и мне становится реально страшно. Только теперь по-полной приходит осознание, что всё закончилось. А ведь мне было-то всего двадцать семь. Столько невыполненных планов и нереализованных мечтаний. Мужчину любимого не встретила, детей не завела, и даже ни разу, скажу вам по секрету, не испытала оргазм. Со своим продюсером пять лет провела, ещё юной девочкой встретились. И больше никого никогда не было. Уже три года одна блин: сама себя продюсирую.
Я ведь теперь даже песню гребаную не запишу!
Сижу потерянная, потираю лоб. Курить до ужаса хочу. И вот даже мелодия забываться стала. Нет, нельзя забывать – это всё, что у меня есть. Она будет хитом, я должна её записать и послать на Землю!
– А почта тут есть? – спрашиваю я, поглядев на карлика.
– Я предлагаю вам серьёзную сделку, перестаньте шутить! – шипит он, сверкая фиолетовыми глазами. – Вы можете пристроиться в конец этой очереди, Аня, или можете использовать второй шанс на жизнь, который я вам предлагаю.
Я вскакиваю, рвано дышу, словно охваченная лихорадкой. Шанс упускать нельзя! Я ведь та, кто ловит удачу за хвост!
– Я готова! Готова, конечно! Что надо делать? – выкрикиваю я.
– Спасти мир, – усмехается старик и откидывается на спинку.
– Значит, я угадала?
– Почти. Садитесь обратно и слушайте.
Я сажусь, нервно теребя краешек концертного платья и с опаской гляжу на карлика.
– Так что нужно делать? – спрашиваю я. – Ведь я не супергерой: всего лишь певица.
– Видите ли, Аня, мой мир нуждается в наследнике. Но жена Императора рожать отказалась. Я буду честен с вами, в деле замешано проклятие, от которого мать умирает в родах. Вот Императрица и испугалась. Теперь у вас есть возможность провести приятную ночь любви с Императором, а затем жить целых девять месяцев, ни в чём не зная отказа. Вы будете молодой красивой императрицей, которую все боготворят и обожают.
– Девять месяцев, а потом всё? Смерть?
– Ну, так положено.
– А это проклятье можно как-то снять?
– До вас было много попыток – все печально закончились. Но вы, конечно, можете попробовать, даже забавно будет.
– Вы мне расскажете о проклятии?
– Это долго, Аня. Не сейчас. Времени очень мало! Я всё вам расскажу позже, в конце концов, девять месяцев жизни – неслыханный подарок в вашем положении! Соглашайтесь быстрее!
Что верно, то верно.
Я та, кому сопутствует удача! Я смогу снять проклятие! Вот даже после смерти второй шанс получила – его-то я не упущу.
– А у вас в стране все такие… м-м… зелёные? И Император тоже страшненький и пухленький? – осторожно спрашиваю.
– Если страшненький и пухленький, то вы откажетесь?
– Нет. – Вы продюсера моего не видели. Любовь зла.
– Решительная Анна. Думаю, мы найдём с вами общий язык! – гогочет карлик. – Тогда пока вы не передумали, перейдём к договору.
Старичок кладёт передо мной тот самый листок, на котором я расписалась, ведёт над ним кривыми пальцами, и на бумаге проявляются буквы.
– Ваша подпись уже стоит в нужном месте, Аня, вы удачливая. Но вы хотя бы прочтите договор, чтобы потом вопросов не было. Это магический язык, вы всё поймёте.
3
Беру в руки лист, гляжу на слова – язык и правда понятный.
Читаю:
“Я, обречённая на забвение душа, возвращаюсь в царство живых, в мир Аэллирии, в тело покончившей с собой императрицы Аннабет, чтобы зачать и родить наследника”, – О, как интересно, так это можно же долго зачинать и продлить себе жизнь?
– Я знаю, о чём вы подумали, Аня, – кряхтит старичок. – Зачатие произойдёт при первом же совокуплении. Императрица – носительница родовой силы Вальтера, тело подготовлено, не хватает только плоти отца, чтобы появился ребёнок.
Ну, допустим. Другой мир – другие правила. Ладно. Читаем дальше.
“Права обречённой на забвение души:
1. Пользоваться всеми благами, какие положены императрице, пока жизнь её не закончится”. – Один пункт всего?! Не густо.
– Не хмыкайте, читайте до конца, – говорит карлик.
“Обязанности:
1. Хранить тайну о содержании настоящего договора.
2. Не выдавать себя ни единому существу.
3. Не делать того, что причинит вред младенцу.
4. Выполнять всё, что ещё прикажет советник Императора Мати де Мартен.
В случае нарушения договорённостей, силой магии настоящего договора обречённая на забвение душа немедленно покидает Аэллирию и отправляется обратно в приемную царства забвения”.
– Если нарушите что-то из списка, – переводит карлик с канцелярского на нормальный язык, – то этот договор вас сам перенесёт сюда, где мы с вами находимся.
Старичок довольно улыбается, поигрывая скрюченными пальцами.
Я обвожу его строгим взглядом так, что он начинает ёжиться и улыбка сходит с зелёной физиономии.
– Последний пункт уберите, я вам не кукла, и ничего кроме того, что чётко обозначено, выполнять не собираюсь.
– Ах вы какая! – шипит карлик, проводя пальцем над пунктом “четыре”, и тот исчезает.
– Какая есть!
Читаю дальше документ:
“Договор вступает в действие немедленно, срок действия – до первого крика новорождённого наследника”.
Добегаю глазами до последней строчки. Графа для подписи, моя там уже стоит. Поднимаю взгляд на карлика.
– Пока тело ещё тёплое, надо спешить! – шипит карлик.
Я снова гляжу на листок, тереблю пальцем краешек. Курить хочется до безумия. Страшно. Дети не входили в мои планы. Но и умирать – тоже в них не входило! Я сделаю это, запишу свою новую хитовую песню, устрою себе концерты по всей этой Аэллирии, все меня так же обожать будут, как на родной Земле. Беременность до последних месяцев ничему не помеха. А проклятие я сниму – где наша не пропадала? Я себя из такого г..на подняла. Не было ни мамы, ни папы – умерли в автокатастрофе, когда мне было пять, и я жила в семье тёти четвёртой девочкой по счёту, самой младшей, носила обноски двоюродных сестёр. И ещё в самый первый год жизни в новой семье все забыли о моём дне рождении, и никто никогда больше не вспоминал. Как выросла – дни рождения праздную с размахом, обязательно на сцене! Нет, я не могу уйти в забвение. Я голос себе сделала, внешность, фигуру: грудь, губы. Я всю себя сама сделала. Я буду жить дальше и буду любима!
– Если этот ребёнок не появится на свет, Аня, то Аэллирия погибнет, – скрипучим голосом причитает зеленокожий, глядя на то, как я мрачнею, задумавшись. – Только в ваших руках спасение множества жизней. Ну?
– Есть сигарета? – шепчу я.
– Что?! – возмущённо кричит карлик. – Вам нельзя курить, вы будете вот-вот носить ребёнка-Дракона! За умышленный вред наследнику договор верёт вас к смерти.
– Дракона? А вот этого вы мне не говорили! Ваш Император – ящерица?
– Нет. Он Дракон! Он – Слово, он – Закон, Честь, Мужество Аэллирии – так он говорит. Но не переживайте, он больше человек, чем высшее существо, и там, – карлик показывает вниз, – у него всё там в порядке, как у обычных мужчин.
– А недостатки у него есть? – язвлю я.
– Полно! Но самым главным все считают то, что он чёрствый сухарь. Властный. И ещё грубоват со мной. Со всеми то ладно, но со мной!!!
Какой заносчивый карлик!
Я громко хмыкаю и снова опускаю взгляд в договор, теребя губы. Все мужики чёрствые властные ящеры – вот вообще не удивил.
Как же хочется закурить и успокоиться! Я должна понять, где тут подвох. Как я сама себя продюсировать стала, так договоры по атомам разбираю. Всё должно быть предельно ясно и понятно.
– А она красивая? Императрица… – уточняю я.
А то вдруг уродина.
– Одна из красивейших женщин Аэллрии.
– Старая?
– Двадцать пять.
О, почти, как мне! Надеюсь, она очень хорошо о себе заботилась, и её не настигнет инфаркт в молодом возрасте.
– А шрамы после… после того, что она с собой сделала? – я затаиваю дыхание.
– Нет никаких шрамов… это… это было отравление…
– Я буду инвалидом от передозировки, больная?
– Нет, полностью здоровая. Я успел вовремя, исцелил тело, но душа уже отошла. Никто не знает о попытке самоубийства, так что об этом тоже следует молчать.
– У меня ещё один вопрос. – Обвожу строгим взглядом карлика, его маленькие чёрные глазки фосфоресцируют очень ярко – сейчас дыру во мне прожгут.
– Спрашивайте!
– Если я всё сделаю, рожу, спасу мир, сниму проклятие, какова моя дальнейшая роль? Быть женой, воспитывать младенцев?
– Вы слишком далеко загадываете, там посмотрим!
– Нет, я хочу знать в каком статусе я буду жить в вашем мире? Я не хочу быть ни рабыней, обслуживать Импертора, ни вытирать детям попы.
– Аннабет императрица и у неё будут помощницы. С мужем они ненавидят друг друга, так что всё обойдётся лишь одной встречей, ради долга. Потом леди Аннабет будет отослана в специально оборудованный дворец под охраной вынашивать ребёнка. После родов, наследника передадут специально обученной команде воспитателей и нянек. Ваш долг будет выполнен. И за ваш проявленный героизм во благо страны Император вполне может снизойти и позволить вам жить, где угодно и с кем угодно, конечно, если это не будет предаваться огласке. Я, так и быть, замолвлю словечко, он всегда ко мне прислушивается.
– Давайте внесём это в договор. К списку моих прав! – требую я.
Карлик фыркает, но выполняет и дописывает пункт о свободе и содержании в договор.
Теперь я что-то вроде суррогатной матери, у которой после родов будет полная плюшек жизнь. Если доживу.
– Ну, хорошо, возражений у меня больше нет, – говорю я и перекладываю ногу на ногу. – Расписывайтесь вы теперь, Марти Мартин.
– Мати де Мартен! – поправляет мой новый партнёр, ставя загогулистый росчерк внизу страницы. – Теперь договор магически скреплён. Если вы, Аня, откроете кому-либо правду о том, что вы не леди Аннабет, то мигом вернётесь в забвение. Вам всё понятно?!
– Да, я читала договор. Можно мне мой экземпляр?!
– Договор в единственном количестве! – сердито шипит карлик.
– Тогда давайте его мне сюда! – перемещаю к себе документ и складываю на него ладони.
Ну, вот и всё. Шанс на жизнь получен. Осталось дело за малым – родить ребёнка, снять проклятие и остаться живой. Ой, самое главное-то забыла – ещё ночь с Императором! Ой-ой, с пухлым старичком – как я поняла, если он на своего советника похож. Надеюсь, ему хватит пары минут. И нет-нет, я ни в коем случае не расстроюсь, даже не смотря на то, что три года не была с мужчиной.