Збигнев Войцеховский
Прекрасные Золушки
Timothy A. Clary, Hector Mata, Hal Garb, Miguel Riopa, Thomas Samson, Juan Mabromata, Daniel Garcia, Carl Court, Leon Neal, Dominic Lipinski, David Cheskin, Ben Stansall, Ben Stansall, Pierre Guillaud, Alain Fulconi, Timothy A. Clary, Michel Gangne, Jacques Soffer, Jean-pierre Muller, Pierre Verdy, Jan Delden, Wolfgang Kunz, EMMANUEL VALENTIN, SCHMITT / AFP PHOTO / FOTOLINK;
Christopher Furlong, Kevin Winter, Astrid Stawiarz, Evan Agostini, Vince Bucci, Frazer Harrison, Evan Agostini, Chris Jackson, Vittorio Zunino Celotto, Lisa Maree Williams, Pascal Le Segretain, Jeff J Mitchell, Christopher Furlong / Getty Images / AFP PHOTO / FOTOLINK;
Rick Diamond / Getty Images for Sunshine Sachs & Associates / AFP PHOTO / FOTOLINK;
Ethan Miller / Getty Images for Clear Channel / AFP PHOTO / FOTOLINK;
DPA / AFP PHOTO / FOTOLINK;
Kobal Collection / The Picture Desk / AFP PHOTO / FOTOLINK;
Gianni Dagli Orti / Zeller Collection Turin / The Art Archive / AFP PHOTO / FOTOLINK;
Angel Delgado / Clasos.com / AFP PHOTO / FOTOLINK;
HUGHES HervE / hemis.fr / AFP PHOTO / FOTOLINK;
Hon-man Fung / EyePress / AFP PHOTO / FOTOLINK;
GISELE FREUD / CORTESIA / NOTIMEX / AFP PHOTO / FOTOLINK;
Ann Ronan Picture Library / Photol2 / AFP PHOTO / FOTOLINK;
Boris Lipnitzki, Studio Lipnitzki, Albert Harlingue, Jacques Boyer, Henri Manuel / Roger-Viollet / AFP PHOTO / FOTOLINK;
Bill Haber, Evan Agostini, Pressens Bild, Bertil Ericson, Bertil Ericson, Pressens Bild, Jens Meyer, Mark D. Phillips / AP Photo / FOTOLINK;
Honorar & Belege / KPA / FOTOLINK;
Roger Viollet / FOTOLINK;
SNAP / Entertainment Pictures / ZUMAPRESS.com / Legion-Media;
Lisa O'Connor, Jonathan Alcorn, Nancy Kaszerman, Steven Tackeff, Nancy Kaszerman, Larry Hammerness, Kathy Hutchins, Catherine Bauknight, Lee Kennedy / ZUMAPRESS.com / Legion-Media;
Panoramic / ZUMAPRESS.com / Legion-Media;
Andrew Parsons / i-Images / ZUMAPRESS.com / Legion-Media;
El Nacional / GDA / ZUMAPRESS.com / Legion-Media;
Luciano Thieberger / Xinhua / ZUMApress.com / Legion-Media;
Sony Pictures Releasing Canada / Entertainment Pictures / ZUMAPRESS.com / Legion-Media;
Pix Planete, Andrea Renault, Lisa Rose, Barry Talesnick, Ed Geller, John Barrett, Mark Liley Alpha, Tim Anderson, Fitzroy Barrett / Globe Photos / ZUMAPRESS.com / Legion-Media;
Image Distribution / ZUMA Press / Legion-Media;
Neil Tingle, Graham Whitby / Allstar / Globe Photos / ZUMAPRESS.com / Legion-Media;
Canal+ / Picturehouse Entertainment / ZUMA Press / Legion-Media;
Gareth Gay / Alpha/Globe Photos / ZUMAPRESS.com / Legion-Media;
Allstar / Globe Photos / ZUMAPRESS.com / Legion-Media;
SNAP / Austral / ZUMAPRESS.com / Legion-Media;
United Artists, FRANCO LONDON FILMS, 20th Century Fox / Entertainment Pictures / ZUMAPRESS.com / Legion-Media;
Pierre Roussel / Images Distribution / ZUMAPRESS.com / Legion-Media;
New Line Cinema, PHOENIX PICTURES / ZUMAPRESS.com / Legion-Media;
KEYSTONE Pictures USA / ZUMAPRESS.com / Legion-Media;
Galerie Bilderwelt / The Bridgeman Art Library / Fotodom.ru;
Юрий Сомов, Майковский, Леонид Доренский, Лев Иванов, Дедов, Дмитрий Донской, Рыков, Д. Чернов, Лев Поликашин, В. Малышев, Александр Невежин, Галина Кмит, О. Иванов, Мирослав Муразов, Юрий Абрамочкин, Владимир Акимов, Александр Макаров, Алексей Никольский, Дмитрий Козлов, Михаил Озерский, Чепрунов, Алексей Панов, А. Бочинин, Простяков, Владимир Федоренко, Петросов, Дмитрий Коробейников, П. Манушин, Владимир Родионов / РИА Новости
Кадр из фильма «Карнавальная ночь», реж. Э. Рязанов
© Киноконцерн «Мосфильм», 1956 год
Кадр из фильма «Мама», реж. Э. Бостан
© Киноконцерн «Мосфильм», 1976 год.
© Киноконцерн «Мосфильм» (Кадры из фильма)
© Войцеховский З., 2013
© Киноконцерн «Мосфильм» (Кадр из фильма)
© ООО «Издательство «Эксмо», 2014
Коко Шанель
Ее любили мужчины, но никогда не женились. Ее ненавидели женщины, а она дала им свободу. Маленькая провинциалка сумела навязать свой вкус самым чопорным парижским аристократам. Франция называла ее фашистской шпионкой, а она прославляла Францию за океаном. Ее фасоны всегда были и остаются вне моды и времени. Спустя сорок лет после ее смерти в гардеробе каждой женщины есть своеобразный «привет» от нее, от Коко Шанель.
Ей не повезло родиться в семье ни богачей, ни влиятельных аристократов. Вероятно, наихудшее место, где суждено кому-либо появиться на свет, – это работный дом. Но именно в одном из таких заведений на западе Франции и начала свою жизнь будущая «модная» революционерка. Это произошло 19 августа 1883 года в провинциальном городке Сомюр.
Габриель Бонер Шанель, известная всему миру как Коко Шанель, став знаменитым модельером, неоднократно переписывала свою био графию. Однако то, что свою могущественную империю она создала с нуля, сущая правда.
В то время каждую женщину из простонародья ждала тяжелая судьба. Не имея даже права голоса, они вынуждены были довольствоваться поденщиной или за сущие гроши прислуживать более состоятельным. Такая жизнь ждала и малыш ку Габриель.
Она стала второй дочерью девятнадцатилетней незамужней Эжени Деволь. Нищета привела ее в работный дом, где таким, как она, обездоленным давали приют, а взамен обязывали работать. Девушку определили в прачки, и ее дочери вместе с ней были обречены влачить жалкое существование. Эжени хотела, чтобы жизнь Габриель сложилась иначе, поэтому в качестве талисмана дала ей второе имя, Бонер, что в переводе с французского обозначает «счастье».
Через год после ее рождения Альбер Шанель, который приходился отцом обеим девочкам, под натиском семьи Деволь все-таки женился на Эжени. Он торговал всякой всячиной, в том числе рабочей одеждой и нижним бельем. Ездил по городу и окрестностям на телеге, пытаясь якобы заработать денег для семьи. Он редко появлялся в убогой съемной лачужке, где жили его жена и дети. Вероятно, кочевой образ жизни его вполне устраивал. После его визитов у Эжени появилось еще четверо детей: девочка и три мальчика, один из которых умер в младенчестве.
Коко Шанель неоднократно переписывала свою биографию, но то, что свою могущественную империю она создала с нуля, сущая правда
Рассчитывать на отца семейства не приходилось, поэтому мать вынуждена была работать и день и ночь, в сырости и на сквозняках. Однажды ее организм не выдержал. Зимой 1895 года Эжени заболела бронхитом и умерла, едва преодолев тридцатилетний рубеж. Ее муж не собирался обременять себя целым выводком отпрысков. Мальчишек он отдал работниками на фермы, а трех дочерей посадил на свою телегу и отвез в приют при женском монастыре, который находился в соседнем городке Обазине. Приют был самым большим в округе. Так сестры Шанель оказались среди сотен других брошенных девочек.
Жизнь в приюте проходила по суровым правилам. Монахини строго следили за дисциплиной. Серое, мрачное здание наводило на Габриель тоску и страх. Девочка никак не могла смириться со смертью матери, а отец никогда не навещал их. Каждый раз во время родительской субботы Габриель с замиранием сердца спускалась на первый этаж здания в надежде, что отец все-таки приехал. Девочке хотелось бежать, чтобы скорее его увидеть. Однако в комнате для родителей всегда были только незнакомые люди, которые радостно обнимали своих дочерей. Габриель больше никогда не увиделась с отцом.
На протяжении семи лет, проведенных в приюте, она каждый год считала дни до летних каникул. Тогда ее к себе забирали тетушки. Одну из них, Луизу, Габриель любила особенно. Сидя вдвоем на веранде, они занимались шитьем. Монахини, конечно, научили девочек основам этого ремесла, но ни о каком полете фантазии на приютских уроках не было и речи. Только строгость и аскетизм.
Тетя Луиза делилась с Габриель женскими секретами: как с помощью деталей – рюшей, складочек и лент – можно улучшить даже самое простенькое платье или шляпку. Вместе с тетей девочке нравилось переделывать старые наряды, добавляя в них оригинальные детали. Однако в монастырском приюте носить такую одежду запрещалось. Время с тетушками пролетало незаметно, и каждую осень приходилось снова возвращаться в Обазин.
Габриель не собиралась становиться монахиней, поэтому, как только ей исполнилось восемнадцать, она ушла из приюта и перебралась к тетушке в Мулен. Та не могла ее содержать, поэтому посоветовала поступить в местный пансион для католичек. Габриель как сироту и выпускницу монастырского приюта согласились взять без платы за обучение. Однако и отношение было соответствующее: никто с ней не церемонился, как с дочерьми богатых родителей. Спустя два года Габриель была готова вступить во взрослую жизнь.
Ее умение обращаться со швейными принадлежностями с годами стало настолько виртуозным, что одно из частных ателье города приняло девушку на работу. Однако изо дня в день ремонтировать брюки и ушивать платья двадцатилетней прелестнице стало надоедать. Сироте с такой родословной, как у Габриель, нужно было бы радоваться и такому месту, однако девушка было твердо убеждена, что достойна большего. Она понимала: самой ей в этой жизни не пробиться, даже если горбатиться в ателье и день и ночь. Поэтому она надеялась, что в один прекрасный день кто-нибудь захочет помочь бедной крошке.
Так и случилось. В свободное от ниток и иголок время Габриель подрабатывала в местном третьесортном кафе «Ротонда», очень популярном среди солдат, которые приезжали в Мулен поразвлечься. Когда артистки варьете переодевались, Габриель вместе с напарницей должна была занимать публику легкомысленными песенками под аккомпанемент тапера. Девушка не утруждала себя ни составлением репертуара, ни качеством исполнения. Главным было собрать как можно больше монеток с подвыпивших посетителей. Больше всего Габриель нравились две песни: «Ko Ko Ri Ko», или «Кукареку», и Qui qu’a vu Coco о любимой собаке по кличке Коко, которая, как назло, потерялась. Так мадемуазель Шанель и пела каждый раз одно и то же, пока ее саму не прозвали «Коко».
Несмотря на болезненную худобу и в целом неприметную внешность, Габриель нравилась мужчинам
Несмотря на болезненную худобу и вроде бы ничем не примечательную внешность, Габриель нравилась мужчинам. Местных девушек это страшно раздражало. Заезжие офицеры обожали ее остроумные, а иногда и язвительные шутки. У нее был какой-то свой шарм, который выгодно отличал ее от большинства пышногрудых размалеванных девиц «Ротонды». Своей индивидуальностью Габриель и привлекала мужчин.
В этом кафе оригиналку и заприметил отставной офицер Этьен Бальсан, миллионер, который время от времени любил бывать среди простого народа. Несмотря на высокое положение в обществе его родителей, энергичный и никогда не унывающий Этьен сколотил свое состояние самостоятельно. Такого знатока женщин, как он, пронять чем-то было практически невозможно, однако сдержанностью Габриель его удивила. Мол, как это так? Не повисла у него на шее в первую же минуту знакомства. Чтобы привлечь ее внимание, Этьен стал дразнить ее «Коко».
Она и по сей день остается идолом модной индустрии, а созданная ею марка популярна во всем мире
На момент их встречи с Шанель у мсье Бальсана уже имелась любовница, которая постоянно проживала в его огромном поместье. Габриель не придала этому значения и согласилась поужинать с новым знакомым в дорогом ресторане. Девушка особо ни на что не рассчитывала, но одно знала точно: у нее нет никого, кто помог бы выбраться из нищеты. Поэтому отказываться от общения с влиятельным человеком было бы с ее стороны крайне глупо.
В течение года место бывшей любовницы в поместье Бальсана заняла Габриель-Коко. В то время многие француженки, особенно низкого происхождения, отнюдь не считали зазорным быть содержанками богатых любовников. Никакой тяжелой работы и борьбы за выживание. Знай себе ходи по магазинам и меняй шляпки – сплошное удовольствие. Вот только часто девушкам приходилось мириться с тяжелым нравом покровителя или наличием у него и других возлюбленных.
Коко это не пугало. Она уже вдоволь нажилась в гордой нищете и ни за что не собиралась отказываться от роскошной жизни, которую ей обеспечивал Бальсан: породистые лошади, скачки, приемы в высшем обществе, полезные знакомства.
Однако даже не это было главным для девушки. Теперь, не думая о деньгах, она могла целыми днями возиться с платьями и шляпками, переделывая их на свой манер.
В начале XX века моду, в том числе и женскую, продолжали создавать исключительно мужчины-модельеры. Разрабатывая фасоны платьев, в первую очередь они думали не о практичности, а о красоте и элегантности образа. Узкая талия, женственный силуэт, огромная шляпа, визуально уменьшающая пропорции тела. Все это, конечно, было очень красиво с мужской точки зрения, но вот дамы в таких нарядах превращались фактически в живые статуи. Тугие корсеты не давали им совершать даже самых элементарных и жизненно необходимых вещей: пить, есть, смеяться, дышать.
Она ввела в моду эмансипированность и независимость женщин, первой стала задействовать знаменитостей в рекламе собственной продукции
Для Коко все это стало уже историей. Она считала, что, живя в новом, XX веке, смешно придерживаться устаревших правил. Женщина никогда не привлечет мужчину, если она только и может, что стоять как истукан. Шанель была слишком уверена в своей индивидуальности, чтобы слепо следовать тенденциям. Лишь только имея свободу движений, как она считала, женщина сможет проявить себя как личность. И ее слова не расходились с делом.
В один из летних дней 1909 года мадемуазель Коко, как обычно, отправилась со своим возлюбленным на скачки. Когда Бальсан увидел, в чем она собралась предстать перед высоким обществом, он отнюдь не был шокирован, ведь и сам любил эпатировать публику. Однако выходки любовницы порой превосходили все его ожидания. Шанель посчитала, что на скачках нужно выглядеть соответственно ситуации. Среди вещей Этьена она подобрала себе симпатичный галстук и костюм, предварительно подогнав его по своей фигуре. А на голову надела простенькую соломенную шляпку. В таком виде Коко могла чувствовать себя человеком. Аристократки на скачках были возмущены. «Как это неприлично», – шептались они, втайне завидуя раскрепощению незнакомки. Так Шанель впервые показала дамам, что такое свобода.
Эта своеобразная реклама сыграла ей только на руку. Дамы, конечно, еще не были готовы к таким кардинальным переменам, но вот сменить хотя бы шляпку созрели уже многие.
Прознав, что у этой дерзкой особы со скачек есть свой небольшой шляпный магазинчик, некоторые дамы поспешили туда наведаться. Совсем недавно, в том же 1909 году, Бальсан, желая угодить Коко, разрешил ей устроить в одной из комнат своей парижской квартиры шляпный салон. Он совсем не верил, что это будет хоть сколько-нибудь пользоваться спросом, однако его забавляло, что его пассия занимается чем-то для него непонятным.
Шляпки Шанель были просты и элегантны, в них не было никакого лишнего объема, свойственного тому времени. Поэтому любая дама, которая рискнула бы вместо «фруктовой корзины» надеть лаконичную шляпку Коко, обязательно привлекала бы всеобщее внимание. Так, несмотря на скептицизм Бальсана, у Шанель стали появляться первые клиентки.
Шанель была слишком уверена в своей индивидуальности, чтобы слепо следовать тенденциям. Лишь в одежде, не стесняющей свободу движений, считала она, женщина сможет проявить себя как личность
Однако для нее это было не просто развлечение, как думал Этьен. Когда Коко осознала, что может оказывать влияние на дам в выборе шляпок, ей захотелось иных масштабов.
К этому времени у нее завязался роман с одним из друзей Бальсана, английским аристократом и спортсменом по имени Артур Кейпел. Друзья и Коко называли его просто Бой. В отличие от Бальсана, который воспринимал Шанель как игрушку, молодой англичанин сумел разглядеть в ней личность, у которой есть цели и сильное желание их осуществить. Бой любил ее, а она полюбила его.
К началу ХХ века французская столица уже несколько десятилетий кряду являлась центром всего нового: науки, культуры, образования и, конечно же, моды
В 1910 году Кейпел окончательно увез ее в Париж. Он с энтузиазмом отнесся к просьбе Коко помочь ей открыть здесь шляпный магазин. Ведь в то время французская столица уже несколько десятилетий кряду являлась центром всего нового: науки, культуры, образования и, конечно же, моды. Открытие салона могло стать весьма прибыльным делом, ведь именно здесь вращался весь бомонд Старого Света. К делу подключился и бывший любовник Бальсан, вложив приличную сумму в открытие нового магазинчика. К слову, с Коко они сохранили дружеские отношения на всю оставшуюся жизнь.
Современные шляпки Шанель произвели впечатление на столичных модниц. Поймав удачу за хвост, начинающий модельер не стала останавливаться на достигнутом.
Иногда с Артуром Коко бывала в престижном по тем временам прибрежном городке Довиле. Бесподобные пляжи привлекали сюда богачей со всего мира. Именно на них хваткая француженка и делала ставку. В 1913 году возлюбленный помог открыть здесь ее первый небольшой бутик готовой одежды.
Фантазия Коко не ограничивалась одними головными уборами. Она уже довольно давно начала разрабатывать свою первую коллекцию платьев, руководствуясь в первую очередь собственным вкусом. Элегантность и простота – вот ее кредо. Никаких вычурных фасонов и бесконечных метров материи. Эта коллекция стала первой в истории моды коллекцией, самостоятельно созданной женщиной-модельером. И дамы ее оценили: больше ничто не давило и не заставляло их задыхаться.
Коко всегда считала себя лучшей моделью для популяризации собственного стиля. Чтобы привлечь в свой магазин посетительниц, в Довиле она устроила шоу, подобное тому, что было на скачках пару лет назад. Только на этот раз она несколько дней появлялась на пляже в простой юбке, маленькой шляпке и полосатой матроске, которая до этого считалась исключительно частью формы моряков и нарядом для маленьких мальчиков. Почтенная публика была сражена наповал.
Однако очень скоро всем стало не до модных фасонов. Европу охватила Первая мировая война: окопы, раненые, голод и нищета. Казалось бы, дело Шанель обречено на банкротство, но удача не отвернулась от нее. Практичные наряды Коко пришлись как раз ко времени. Пока мужчины воевали, вся забота о Франции легла на плечи женщин. Им пришлось встать к станкам, научиться водить автобусы. Военная обстановка кардинально изменила требования к одежде.
Шанель как никто чувствовала это и принялась за дело. За неимением в стране добротных тканей для женской одежды изобретательная Коко приспособилась шить наряды из шерстяного трикотажа. С ее стороны это был большой риск, ведь до этого из джерси шили только нижнее белье. Дамам военного времени такая одежда на каждый день пришлась по вкусу.
В 1915 году, побывав с Боем в Биаррице, Коко открыла здесь свой третий по счету магазин. При этом она руководствовалась той же логикой, что и в Довиле. Каждый день в Биарриц лечить нервы приезжало море отдыхающих, и все из высшего общества. Пока вокруг бушевала война, империя Коко Шанель становилась все сильнее. Именно бутик в Биаррице сделал ее независимой от богатых любовников. Теперь она была сама себе хозяйка. Больше ей не нужно было угождать богатым аристократкам, они сами жаждали приобрести что-то «от Шанель». Люди, которые раньше не желали знаться с безродной крестьянкой и свысока смотрели на ее выходки, теперь сами искали с ней встречи.
После окончания войны в 1919 году все еще незамужняя мадемуазель Коко перевезла свой парижский магазин в более фешенебельное помещение по улице Камбон, 31. А сама поселилась напротив, в одном из номеров отеля Ritz, одного из самых дорогих в мире. Преуспевающий модный дом – это все, что осталось у тридцатишестилетней Коко Шанель после трагической гибели мужчины всей ее жизни, Артура Кейпела. За год до этого она кое-как сумела пережить его женитьбу на английской аристократке, после чего их отношения с Шанель, конечно, и не думали прекращаться. Однако смерть Боя ее просто уничтожила.
Она полностью отдалась моде и мужчин больше не пускала себе в душу. Во многом теперь они были для нее игрушками, такими, какой когда-то была она сама. Коко намеренно общалась лишь с самыми влиятельными из них и теми, кто мог помочь в продвижении ее бизнеса.
Очередные отношения завязались у Шанель с русским аристократом Дмитрием Павловичем Романовым. Она не считала зазорным то, что он значительно моложе, а она всюду за него платит. После общения с князем в коллекциях Шанель появилась вышивка, цветастые платья и рубашки, меховая отделка. Однако главным результатом их дружбы стало создание знаменитых духов.
Дмитрий Павлович познакомил свою благодетельницу с бывшим московским парфюмером Эрнстом Бо. Из нескольких предложенных ей вариантов духов кутюрье выбрала тот, что был помечен пятым номером. Коко ненавидела пафос и не хотела, чтобы будущие покупательницы потерялись среди разнообразия глупых, как ей казалось, названий, а-ля «Утренний коктейль» или «Сладостное признание». Ее принцип «простота и лаконичность» сработал и здесь. Собственное имя и номер понравившихся духов. «Шанель № 5» – что может быть лучше?
Преуспевающий модный дом – это все, что осталось у тридцатишестилетней Коко Шанель после трагической гибели мужчины всей ее жизни.
Ее следующий любовник Хью Ричард Артур, богатейший англичанин, близкий друг Уинстона Черчилля, герцог Вестминстерский, вдохновил ее на использование в коллекциях чисто шотландского материала – твида.
Коко Шанель с танцором Сергеем Лифарем
Коко Шанель стала единственным модельером, которого американский журнал Time внес в список ста самых влиятельных людей XX века
Дом моды «Шанель» не уставал преподносить дамам все новые и новые сюрпризы. Империя, созданная мадемуазель Коко, стала законодателем моды. Времена корсетов и напыщенности безвозвратно прошли. Женщины стали гораздо своенравнее и веселее. Теперь они предпочитали удобные и элегантные брючные костюмы, короткую стрижку, как у знаменитой Шанель, и ее легендарные маленькие черные платья. Такое маленькое платьице с белым воротничком модельер носила в приюте, когда ее еще звали Габриель. Однако часть ее поклонников считает, что платье было впервые сшито ею после смерти Артура Кейпела для личных нужд. Мол, так она могла втайне носить траур по возлюбленному.
Сумочки на цепочке вместо неудобных ридикюлей, сочетание белого и черного, комбинированная обувь, женский деловой костюм – все это тоже заслуги мадемуазель Шанель. И такая очевидная на первый взгляд вещь, как карман, появилась в женских нарядах и сумочках лишь благодаря ей. Она ввела в моду эмансипированность и независимость женщин, первой стала задействовать знаменитостей в рекламе собственной продукции. Однако из-за чрезмерного свободомыслия Коко Шанель чуть было не поплатилась всем тем, что создавала десятилетиями.
После начала Второй мировой войны в 1939 году она вынуждена была закрыть свои магазины, оставив по многочисленным просьбам покупателей лишь парфюмерный. В оккупированном фашистами Париже у нее завязался роман с немцем, нацистским шпионом Гансом Гюнтером фон Динклаге. Коко Шанель тогда было уже пятьдесят шесть лет, а ему за сорок. В отеле Ritz, где она жила, расположилась штаб-квартира нацистов. Дизайнер продавала их женам свои знаменитые духи и даже была замешана в международном скандале как фашистская шпионка.
Сама Шанель переживала, что стареет, и оправдывала свое поведение тем, что в ее возрасте женщинам не пристало разбрасываться мужчинами.
После освобождения Франции кутюрье обвинили в сотрудничестве с нацистами и даже собирались арестовать, однако нашли достаточные основания, чтобы дать ей возможность уехать из страны. Ее не обрили наголо, как других любовниц фашистов, и не вели голой по улице. Ей удалось избежать всех этих унижений, но Франция теперь презирала ее. Репутация была уничтожена.
В швейцарском изгнании Коко Шанель провела четырнадцать долгих и скучных лет. Урывками она следила за тем, как новые дизайнеры рушат все то, чего она с таким трудом добилась для француженок. Силуэты XIX века готовы были снова поработить женские тела.
Возвращение во Францию было рискованным шагом для семидесятилетней Шанель. В нее не верил никто: мол, что нового может показать эта старушка. К выходу своей новой коллекции в 1954 году она готовилась как к решающей битве. Нельзя было допустить ни единой ошибки.
Как ни старалась Коко, рецензии во французской и английской прессе были презрительными. Мол, все то же самое, никакого прогресса, надоело.
Однако на этот раз ее наряды пришлись по вкусу американкам. Элегантность и удобство моделей Шанель сделали их крайне популярными даже среди звезд Голливуда. А со временем и Франция с Европой сменили гнев на милость.
Коко Шанель прожила долгую жизнь и умерла в постели своего номера в отеле Ritz 10 января 1971 года в возрасте 87 лет. До последнего дня она руководила своей могущественной империей и продумывала детали новой коллекции. Так и не став за свою жизнь ни женой, ни матерью, на закате дней она сожалела о том, что ей попросту не с кем тратить свои миллионы.
Коко Шанель стала единственным модельером, которого американский журнал Time внес в список ста самых влиятельных людей XX века.
Она и по сей день остается идолом модной индустрии, а созданная ею марка суперпопулярна во всем мире. Ведь как говорила великая Коко: «Мода всегда меняется, а стиль остается».
