– А? Какая смена? Дай руку, а то сейчас …изданусь! – друган карабкался по обледеневшим ступеням, хватаясь за такие же ледяные перила.
– В смысле какая смена? – холодный колючий свет в глазах караульного, в тот же миг захлестнул как волна ледяной воды, загоревшиеся в зрачках, похожие на огоньки, тёплые лучики надежды, которым не суждено было гореть…
– А-аа, а ты чё, не в курсе? – немного растерянно спросил друг.
– Нет, откуда мля, должны были сменить уже полтора часа назад! Я уже чувствую, как вместо крови по венам начинает снег нестись… З-замёрз, и колит везде, всё колит…
–Да, вижу брат. Ты как оловянный солдатик уже. Только не из олова, а изо льда, коркою покрыт, кхе-хе.
– Смешно ему. Так, а чё со сменой?
– Дык не будет, смены то…
– Как не будет?
– А вот так. Нету больше, смены твоей. Патрулировал Вовчик на сотом метре, от периметра. Нашли его обледеневшим. Сержант, с парой ребят, нашёл. И не просто обледеневшим, а вообще – насквозь прозрачным, как чистейшая слеза пресвятой девственницы… Будто статую изо льда скульптор сделал, со всеми мельчайшими деталями – и оружие, прям до каждого винтика… Стоит такой, как из голубого стекла. И каждый волосок, и пора на лице – будто он всё равно живой, только изо льда, не шевелится и не дышит… Но вот-вот пойдет.
А на подходе к Вовчику, сержант поскользнулся на льду, и полетел на него… В итоге собирали сменщика твоего по кусочкам – один тут, другой там, лежит… Принесли на базу, оставили в коробе каком-то металлическом в гараже. Начали думать, обсуждать, мол как так, и что это могло быть? Решили, что попал он в какую-то новую аномалию и лужа льда там эта, неспроста. В общем, пока думали и мотались по базе туда-сюда, спрашивая-опрашивая, кто-что может, видел, или слышал – звуки там, крики, вернулись обратно, а там… – лицо друга произвольно скривилось и сделалось серым.