З. З. Зинатуллин
Избранные труды. Том II
Содержание уголовно-процессуального доказывания складывается из комплекса процессуальных действий и отношений, при помощи которого достигается его цель. Будучи строго урегулированными уголовно-процессуальным законом, эти реалии в своей совокупности представляют многогранную деятельность по установлению обстоятельств конкретного дела и определению их социально-правовой сущности. При всей своей взаимосвязи эти действия и отношения могут быть относительно самостоятельными элементами.
Заметим при этом, что в выделении элементов уголовно-процессуального доказывания нет единства. До недавнего времени чаще всего выделяли собирание, проверку и оценку доказательств[23].
Причем назывались они, как правило, этапами (стадиями) процессуального доказывания[24]. Представляется, однако, что это не так. Слово «этап» означает стадию в развитии какого-либо процесса[25]. Применительно к уголовному процессу мы можем вести речь о процессуальном доказывании на стадии возбуждения уголовного дела, производства по нему предварительного расследования, судебного рассмотрения и разрешения уголовного дела.
Мы видим, что понятие «этап доказывания» связано с описанием внешнего пути доказывания, с выделением наиболее значимых его периодов в установлении по делу объективной истины. Но на каждом этапе существует процессуальная деятельность и соответствующие процессуальные отношения, связанные с собиранием, проверкой и оценкой доказательств, образующих как бы внутреннюю структуру уголовно-процессуального доказывания. Причем такая структура уголовно-процессуального доказывания является единой для всех стадий движения уголовного дела (доказательства собираются, проверяются и оцениваются как в стадии предварительного расследования уголовных дел, так и в судебном разбирательстве его). Вместе с тем она едина и для всех уголовных дел, ибо такая деятельность осуществляется и по делам об убийстве и изнасиловании, краже и грабеже, хулиганству и другим преступлениям вне зависимости от степени их общественной опасности и других характеристик.
Сказанным, однако, содержание уголовно-процессуального доказывания не исчерпывается. Число его структурных элементов («составная часть чего-нибудь» и есть, по С.И. Ожегову, то, что обозначается как «элемент»[26]) больше. Например, расследование уголовного дела начинается обычно с выдвижения следственных версий, предположения о наличии или отсутствии событий или фактов из числа имеющих значение для правильного разрешения дела, основанных на доказательствах и других фактических данных конкретного уголовного дела и построенных с учетом опыта расследования аналогичных дел[27]. Таких версий по делу бывает, как правило, несколько. По каждой из них проводится определенная деятельность, связанная с собиранием доказательств, проверкой выясненных обстоятельств, оценкой средств доказывания, полученных знаний. Причем деятельность эта урегулирована уголовно-процессуальными нормами, а не является просто гипотетической, своеобразной чистой формой мышления. Содержание следственных версий органически связано с назначением уголовного судопроизводства, процессом доказывания и соответственно конкретным уголовным делом. В результате такой деятельности одни следственные (судебные) версии могут оказаться несостоятельными и отпасть, другие же получают свое подкрепление и развитие. Отсюда, если работа со следственными версиями составляет органическую часть процессуального доказывания, она является одним из его структурных элементов.
В качестве самостоятельного структурного элемента уголовно-процессуального доказывания необходимо также выделять обоснование выводов и решений по делу, так как процессуальное доказывание – это цепь принимаемых на базе собранных, проверенных и оцененных доказательств (их совокупности) процессуально значимых выводов и решений. Установив на основе фигурируемых в деле доказательств, что расследуемое преступление совершено, например, лицом, не достигшим возраста, с которого, согласно ст. 20 УК РФ, наступает уголовная ответственность, следователь вынужден принять решение о прекращении производства по уголовному делу. Придя же к выводу о том, что собранная совокупность доказательств подтверждает наличие в деянии всех элементов конкретного состава преступления, включая и виновность определенного лица в его совершении, следователь принимает решение о привлечении этого лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого и т. д. Все сказанное в равной степени относится и к судебной деятельности в осуществлении правосудия по уголовным делам, поэтому обоснование выводов и решений есть «не просто оценка тех или иных качественных свойств доказательств (их совокупности)»[28], а именно следствие такой оценки, его результат, а потому и не выделять его в качестве самостоятельного структурного элемента уголовно-процессуального доказывания просто нельзя. Без него процессуальное доказывание в каждом конкретном случае и относительно каждого конкретного факта окажется, по сути дела, незавершенным.
Таким образом, мы приходим к выводу, что возможными элементами уголовно-процессуального доказывания выступают: построение и динамичное развитие следственных (судебных) версий; собирание доказательств и их источников по каждой из возможных версий; исследование (проверка) собранных доказательств и их источников; оценка имеющихся средств доказывания (доказательств, их источников и способов получения и использования); формирование и обоснование достоверных выводов и решений по делу. Как видим, структура уголовно-процессуального доказывания хотя и достаточно сложная, но объективно обусловлена, выработана следственно-судебной практикой. В связи с этим вряд ли есть необходимость низводить ее, как это следует из ст. 85 УПК РФ 2001 г., только до трех структурных элементов – собирания, проверки и оценки доказательств. При таком подходе собирание доказательств превращается в нечто всеобъемлющее, аморфное явление, включающее в себя и мыслительные (логические) операции по выдвижению, конструированию следственных версий, их просеиванию сквозь сито определенных практических действий и полученные от них результаты, и сложнейшую мыслительную и практическую работу, связанную с оперированием средствами уголовно-процессуального доказывания, получением из них доказательственной информации, анализом последствий и т. д. Конечно, трудно (а часто невозможно) провести между всеми структурными элементами уголовно-процессуального доказывания более или менее четкие границы, ибо все они, будучи тесно взаимосвязанными и взаимообусловленными, отражают те или иные стороны единого процесса доказывания по уголовному делу. Нельзя не учитывать, что в разные моменты уголовно-процессуального доказывания приоритетными становятся либо разработка версий и обусловленное ими конструирование плана расследования, либо совершение конкретных процессуальных действий, связанных с практической реализацией выработанного плана расследования (собирание доказательств). Надо полагать, что, понимая это, законодатель вслед за ст. 86 УПК РФ, посвященной собиранию доказательств, ввел ст. 87 УПК РФ о проверке доказательств. Далее располагается норма, посвященная уже оценке доказательств (ст. 88 УПК РФ). Если учесть, что все доказывание осуществляется для законного, обоснованного и справедливого разрешения дела, что все полномочия дознавателей, следователей, прокуроров и судей (суда) связываются с принятием определенных процессуально значимых решений в целях успешного выполнения стоящих перед уголовным процессом задач, то нетрудно видеть, что законодатель не исключает из числа элементов уголовно-процессуального доказывания деятельность по обоснованию соответствующих выводов и принятию вытекающих из них процессуальных решений. Только об этом следовало бы сказать более конкретно. Равным образом это относится и к такому структурному элементу уголовно-процессуального доказывания, как построение и динамичное развитие следственных версий.
Таковы, на наш взгляд, содержание и структура уголовно-процессуального доказывания. Дополнив эту структуру указанием на правовой характер доказательственной деятельности, осуществляемой уполномоченными на это должностными лицами соответствующих государственных органов, и в целях наиболее успешного выполнения стоящих перед уголовным процессом задач, что предполагает установление по каждому расследуемому или разрешаемому уголовному делу объективной истины, мы получим следующее определение уголовно-процессуального доказывания: оно представляет собой урегулированную уголовно-процессуальным законом деятельность лица, производящего дознание, следователя, прокурора и судьи (суда), выполняемую при участии всех иных субъектов доказывания по формированию возможных по делу следственных версий и их динамичному развитию, собиранию, проверке и оценке доказательств по ним, а равно по обоснованию достоверных выводов и принятию процессуально значимых решений для установления объективной истины по каждому конкретному расследуемому или разрешаемому уголовному делу.
В ходе работы с версиями, собирания и проверки доказательств по ним в определенной мере осуществляется и их оценка. Обоснование выводов и решений по делу невозможно без проверки и оценки доказательств. Вместе с тем на отдельных этапах движения уголовного дела тот или иной элемент уголовно-процессуального доказывания может проявляться более рельефно. На начальном этапе расследования уголовного дела особо значимой является деятельность по выдвижению следственных версий, собиранию и исследованию (проверке) доказательств по ним. На завершающем этапе расследования доминирует обычно оценка доказательств, которая очень важна в судебном разбирательстве уголовного дела. При постановлении приговора в совещательной комнате особую значимость приобретает как оценка всех имеющихся в уголовном деле доказательств, так и обоснование процессуально значимых выводов и решений по уголовному делу. Значимость двух последних элементов уголовно-процессуального доказывания особенно повышается и во всех так называемых проверочных стадиях уголовного процесса, при производстве в судах апелляционной, кассационной и надзорной инстанций, при возобновлении производства по уголовному делу по вновь открывшимся обстоятельствам. Однако в каждом случае, в любой стадии уголовного процесса можно обнаружить и иные элементы уголовно-процессуального доказывания.
В процессуальной литературе А.А. Давлетовым обосновывается мысль о том, что в структуре уголовно-процессуального доказывания необходимо выделять не элементы, а «уровни познания» (автор, как отмечалось выше, уголовно-процессуальное познание и уголовно-процессуальное доказывание отождествляет), каждый из которых характеризуется: 1) собственным основанием; 2) своим итогом, результатом; 3) специфическими познавательными способами и средствами. Таких уровней он выделяет четыре. Первый представляет собой эмпирическую ступень изучения объекта доказывания при помощи таких способов познания, как наблюдение, эксперимент, моделирование, реализуемых в процессуальных действиях, посредством которых собираются доказательства, устанавливается их фактическая сторона. Задачей второго уровня познания является выяснение в результате проверки таких юридических свойств (качеств) доказательств, как относимость, допустимость, достоверность и достаточность. Основанием третьего уровня познания служат уже проверенные доказательства, а итогом – полученные в результате умозаключения знания о фактических обстоятельствах (фактах, явлениях) расследуемого или разрешаемого уголовного дела. Познавательная деятельность на четвертом уровне (ступени) познания в уголовном процессе представляет собой юридическую оценку фактов-явлений (обстоятельств конкретного уголовного дела). В отличие от первого уровня (эмпирического) последние три ступени познания, как утверждает автор такой концепции, образуют единый теоретический уровень, на котором знание приобретается рациональным мыслительным путем, при помощи умозаключений[29].
Представляется, однако, что, несмотря на весьма содержательное изложение, кажущуюся убедительность, указанная концепция не лишена и определенных изъянов. По С.И. Ожегову, уровень есть «степень величины, развития, значимости чего-нибудь»[30]. При уровневом подходе к познанию значимость отдельных его ступеней становится неодинаковой (эмпирический уровень по отношению к теоретическому считается менее сложным). Между тем для познания обстоятельств уголовного дела одинаково значимыми являются как деятельность, например, по собиранию доказательств, так и по их оценке. Причем, как отмечалось, уголовно-процессуальное доказывание (познание) не представляет собой последовательную смену одних его структурных элементов другими. Зачастую наблюдается их синхронное проявление. Получение какой-то отдельной фактической информации по делу всегда сопровождается осмысливанием ее содержательной стороны, ее качественно-ценностных свойств и оценкой с позиции возможности служить доказательством по конкретному уголовному делу. В уголовно-процессуальном доказывании существует сложное переплетение (а не последовательная смена) отдельных его структурных элементов. Предложенный А.А. Давлетовым подход к уголовно-процессуальному познанию (доказыванию) применим, как нам представляется, преимущественно на теоретическом уровне. Между тем уголовный процесс (следовательно, и уголовно-процессуальное доказывание) во многом есть практическая правовая деятельность по выполнению стоящих перед ним задач, в наиболее успешном достижении которых и видится социальное значение (социальная ценность) такой деятельности. Заметим, что если в недалеком прошлом аксиологический, теоретико-ценностный подход к познанию явлений общественной жизни либо отрицался, либо к нему проявлялась определенная осторожность с тем, чтобы не нанести ущерба как науке, так и практике[31], то впоследствии исследователи стали широко его использовать[32].
Применительно к правовым явлениям ценностная характеристика дополняет сущностно-содержательную оценку права обоснованием его значимости, полезности и пригодности в регулировании соответствующих общественных отношений, способствует тому, чтобы оно функционировало с максимальной пользой.
Нельзя не согласиться с тем, что социальная значимость (ценность) уголовно-процессуального права выражается в том, что «оно способствует достижению задач уголовного судопроизводства по быстрому и полному раскрытию преступлений, изобличению виновных и привлечению их к ответственности…создает гарантии прав личности в области борьбы с преступностью…систему процессуальных мер предупреждения преступлений…оказывает позитивное влияние на духовную жизнь общества, формирование его культуры»[33]. Социальная значимость доказывания видится в ее способности служить достижению стоящих перед уголовным процессом задач, установлению по каждому расследуемому или разрешаемому уголовному делу истины, являющейся целью уголовно-процессуального доказывания.
1.2. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ДОКАЗЫВАНИЯ
Изложенное в предыдущем разделе позволяет нам четко определиться в том, что уголовно-процессуальное доказывание есть не что иное, как уголовно-процессуальное познание в действии, проявляющееся в деятельности его субъектов по достижению стоящих перед уголовным процессом задач. Нормативно-правовое регулирование такой деятельности и сложившаяся практика являются объективной реальностью. Последнее обстоятельство свидетельствует о возможности и необходимости применения к познанию сущности и содержания исследуемого следственно-прокурорскими и судебными органами криминального события общих закономерностей процесса познания реальной действительности. Будучи достаточно глубоко разработанными, такие закономерности в совокупности составляют содержание центрального раздела философии – материалистической диалектики, каковой и является теория познания – гносеология. Являясь «системой правил (требований), сформулированных на основе знания закономерностей исследуемой области действительности и ориентирующих человека в его познавательной деятельности»[34], гносеология выполняет роль метода (методологии) познания и тем самым ориентирует следователей, прокуроров и судей на выбор правильных, наиболее эффективных путей, средств и способов установления по каждому уголовному делу истины. «Без метода, – замечает А.А. Давлетов, – познающий подобен путнику без компаса и карты»[35].
При раскрытии методологической роли гносеологии необходимо исходить из следующих посылок.
Цель познавательной деятельности заключается в получении истинных знаний об изучаемых явлениях. Исследователя интересуют вопросы о том, что представляют собой предметы и явления, какие свойства, связи и закономерности присущи им. В гносеологии на основе глубокого анализа данных самых различных наук, взятых к тому же в историческом развитии, раскрываются общие для всех изучаемых явлений свойства, связи, отношения, законы. Опираясь на них, можно проникнуть в сущность конкретного явления, выдвинуть предположения о свойствах, связях и отношениях изучаемого объекта. Методологическое значение гносеологии заключается и в том, что она помогает исследователю выбрать правильный, наиболее рациональный метод, который способствует поиску наикратчайших путей к истинному знанию. Совсем не случайно Г.В. Плеханов отмечал, что «ошибка в результатах непременно будет замечена и исправлена при дальнейшем применении правильного метода, между тем как ошибочный метод, наоборот, лишь в редких, частных случаях может дать результаты, не противоречащие той или иной частной истине»[36].
Диалектика как раз и позволяет выбрать наиболее целесообразный способ познавательной деятельности, правильно ее организовать и успешно разрешить проблему. В выборе конкретного метода велика роль исследователя. На выбор метода оказывает влияние и та цель, к достижению которой стремится человек. Определяется он и объектом познания, на который направлена деятельность человека. Именно специфические свойства объекта, отраженные в сознании человека, помогают ему выбирать те или иные методы познания. Подчеркивая это обстоятельство, Гегель писал: «Метод не есть нечто отличное от своего предмета и содержания»[37].
Научный метод рассчитан на применение к познанию явлений объективной действительности наиболее общих законов развития природы, общества и мышления, на их единство, сформированное в ходе практической деятельности человека. Правильное же познание таких законов дает не идеализм в любых формах своего проявления, а только материалистическая диалектика, являющаяся и диалектикой бытия (объективная диалектика), и диалектикой постигающего истину мышления (диалектическая логика), и диалектикой процесса познания (теория познания, гносеология), рассматривающая свой предмет в историческом развитии, переходя от незнания к знанию. Только диалектика во всем богатстве ее содержания может служить теоретической основой объяснения мира и его познания. Именно единство и неразрывная связь всех сторон материалистической диалектики как логики и теории познания делают ее всеобщим научным методом познания действительности, определяют весь путь познавательного процесса от явления к сущности, от выявления внешних связей и отношений до обнаружения закона, от абстрактно-теоретических выводов до выработки конкретно-практических рекомендаций.
Только такое понимание методологической функции материалистической диалектики позволяет считать ее «главным источником света, который озаряет путь в поисках истины в любом исследовании, в том числе и в следственной практике»[38], дает общее направление научным поискам и помогает разработке более конкретных методов познания. Метод диалектического материализма является общенаучным именно благодаря тому, что на нем, как на своеобразном фундаменте, базируются и развиваются все другие научные методы познания объективной действительности. Отсюда – каждая наука имеет свою методологию. В этом отношении примечательным является высказывание П.Н. Федосеева о том, что «совокупность теоретико-познавательных принципов, обобщений, пояснений, выводов каждой науки образует ее методологию, соответствующую общенаучному методу диалектического материализма»[39].
Что же касается методологии правоведения, то ее можно определить как учение о применении существующего в обществе мировоззрения и основанных на гносеологических и идейных принципах теорий, конструкций, понятий и соответствующих методов, приемов, способов познания к исследованию объективных закономерностей возникновения, развития и наиболее эффективного использования права, конкретных правовых норм к решению стоящих перед обществом на том или ином этапе его развития задач. В данном определении охвачено главное: методологическую нагрузку в равной мере и синхронно несут и теория права (концептуальные понятия и принципы), и его методы во всех аспектах своего проявления. Только в органическом единстве теория и метод могут выполнять свое методологическое назначение.
Правоведение как система знаний о праве имеет известную дифференциацию на общетеоретические, отраслевые и специальные науки. В каждой из них охватывается соответствующий нормативный материал, который не порождает, а отражает существующие в данной науке объективные закономерности; каждая отрасль юридической науки выполняет комплекс задач по теоретическому освоению права, с помощью определенного набора методов познает право, вырабатывает необходимые практические рекомендации.
Как видим, есть все предпосылки для того, чтобы, наряду с выделением методологии правоведения в целом, выделять еще и методологию отдельных, более частных наук, в том числе и методологию познания в сфере уголовного процесса.
Внутри отдельной отрасли науки выделяются обычно системы теоретических знаний (положений, концепций), имеющих в своей основе определенные отношения. Являясь относительно обособленными внутри отрасли, они образуют подсистемы, институты. Такие институты хотя и имеют собственное, зачастую достаточно глубокое и сложное содержание, свою теорию, но в качестве отправных положений для них выступают теоретические концепции, принципы и методы той отрасли науки, составной частью которой является тот или иной институт.
Институт доказывания в уголовно-процессуальной науке занимает ведущую роль. Уголовный процесс есть своей большей частью не что иное, как уголовно-процессуальное доказывание. Без него невозможно установить по уголовному делу объективную истину, выполнить стоящие перед уголовным процессом задачи. Ни одно научное исследование в области уголовного процесса не может обойтись без соприкосновения с теми или иными проблемами уголовно-процессуального доказывания.
Исследователи проблем уголовно-процессуального доказывания, наряду со всеобщим диалектическим методом, широко используют методы и меньшей степени общности:
а) логической обработки материала (анализ, синтез, индукция и дедукция, аналогия, гипотеза, обобщение, аксиома, формализация, моделирование, абстрагирование, восхождение от абстрактного к конкретному); б) исторический (генетический), применяемый для познания закономерностей в развитии изучаемого явления; в) сравнительный, предназначенный для выявления и распространения всего положительного, что имеется в тех или иных системах; г) кибернетический, основанный на изучении прежде всего поведения объекта в сложной динамической системе управления; д) системно-структурный, предназначенный для исследования функционирования сложноорганизованных систем, каковыми и являются, в частности, право и правовые институты, изыскания факторов, способных наиболее благоприятно воздействовать на их существование; е) математический, оперирующий таким абстрактным языком, на основе которого связь между явлениями, событиями, состояниями и их качественная определенность описываются с помощью категорий меры, соотношения, количества (в силу того, что математика выделяет количественные и пространственные формы, присущие всем без исключения предметам и явлениям, исследует их как нечто относительно самостоятельное, она и приобретает возможность своего применения во всех науках, включая и правоведение); ж) статистический, позволяющий за повторяемостью фактов видеть определенные закономерности; з) моделирование, когда возможность получения нового знания реализуется на мысленном или материализованном уровне воспроизведения исследуемого объекта.
При оперировании каждым из методов применительно к решению конкретной задачи используются частные приемы и процедуры (правила) исследования.
«Прием есть отдельное действие, движение», «способ осуществления чего-либо», в то время как «процедура» представляет собой «официальный порядок действий, выполнения, обсуждения чего-нибудь»[40]. Как видим, процедуры устанавливают, описывают и закрепляют наиболее целесообразный порядок совершения действий, образующих содержание приемов, выступают в виде правил их применения. Если, к примеру, интервьюирование выступает в виде приема познания, то конкретные вопросы по его проведению (выбор времени, круга респондентов и т. д.), включая и форму (свободное, стандартизованное, массовое), составляют содержание процедуры такого исследования, как интервью.
Конкретный способ действия (вид приема) определяется как характером самой сферы познания и содержанием разрешаемых задач, так и тем, на каком этапе исследования этот прием используется.
Естественные науки оперируют своим набором приемов; социальные науки – другими (криминологическое изучение уголовных дел, идентификация в криминалистике).
В условиях широкой интеграции наук все более прочные позиции завоевывают правила и приемы, используемые как в сфере естествознания, так и социологии. Так, к примеру, любое выводное знание в социологии представляет собой по существу результат проведенного количественного и качественного (категории математики) анализа определенных явлений. Следует заметить, что в процессе взаимодействия происходит взаимообогащение наук. Существует потребность как в исследованиях «естественные науки – социальным», так и в обратном порядке.
Особенности приема находятся в прямой зависимости и от этапа проводимого исследования. Результаты последнего во многом предопределяются качеством предшествующей ему подготовительной деятельности. На этом этапе решаются такие вопросы, как выбор и уточнение самой темы (проблемы) исследования, определение его хронологических рамок, последовательности и конкретной процедуры проведения (будет ли она статистической, типологической, экспериментальной), объема подлежащего анализу материала, составление программы предстоящего изучения и уточнения содержания основных понятий, которыми предстоит пользоваться научному работнику, разработка форм фиксации тех данных, которые будут получены в ходе исследования (составление анкет, таблиц, шкал и т. д.). Нет сомнения в том, что при решении всех этих вопросов исследователь вынужден прибегнуть к самым различным приемам, носящим логический, технический или иной характер.
Ответственным этапом исследования является сбор и накопление фактического материала. Можно применить для обработки и анализа полученных данных сложные методы, дорогостоящую технику, однако результаты и выводы окажутся недостоверными, если были нарушены правила сбора информации. Полученная информация должна быть надежной и адекватной, репрезентативной и объективной, ибо только в таком случае конечные выводы и результаты будут правдивыми. На этом этапе можно широко использовать такие приемы, как изучение документов, анкетирование, интервьюирование, наблюдение.
При обработке полученной информации, наряду с широким применением логических приемов, используются статистические, математические, технические приемы.
При классификации методов по характеру получаемого в результате их применения знания различают методы эмпирического и теоретического познания.
Эмпирические исследования есть сбор сведений о фактах, о практике. Обязательным свойством их является непосредственный контакт с изучаемым явлением, информация о котором может быть получена лишь в результате определенных операций, таких как собирание, накопление, отбор и классификация фактов. Специфическими методами этого уровня научного познания являются наблюдение, описание, измерение, эксперимент, дающие фактический материал для сравнения и статистического анализа.
На теоретическом уровне познания контакт с изучаемым явлением осуществляется опосредованно, новое знание (формирование понятий, категорий, гипотез, теорий) рождается в результате критического осмысления уже имеющегося научного багажа. В качестве основного рабочего инструмента выступает здесь мыслительная деятельность, опирающаяся на такой сложный аналитико-систематический процесс, как восхождение от конкретного к абстрактному, и обратно, на использование логического, исторического, системно-структурного приемов, а также идеализации, аналогии, моделирования.
Но процесс научного познания нельзя представить упрощенно: сначала эмпирия, а затем – теория. Эмпирические исследования, связывая практику с теорией, сами нуждаются в теоретическом обосновании. Теория разрабатывает гипотезы, которым подчинен выбор направлений, объектов и конкретных методов эмпирического исследования. Теория же обеспечивает научную интерпретацию собранного фактического материала. Диалектико-материалистический путь познания истины един – «от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике»[41]. Единством характеризуются и используемые при этом методы познания, находящиеся между собой в устойчивой иерархической связи, потому что каждый метод зависит от предшествующих ему в познании приемов и, в свою очередь, позволяет получить материал, выступающий исходным началом последующего познания, осуществляемого при помощи других методов.
Вместе с тем отмеченное единство не исключает, а предполагает известную дифференциацию методов научного познания. Так, при онтологическом подходе к изучению уголовно-процессуального доказывания, основанного на изучении внутреннего содержания соответствующих правовых норм с точки зрения их возможностей по обеспечению требуемого регулятивного воздействия в данной области общественных отношений, используются главным образом теоретические методы. При феноменологическом подходе, направленном на изучение внешнего функционирования права, результатов практической деятельности по применению конкретных средств уголовно-процессуального доказывания, преобладают методы эмпирические.
