З. Э. Беневоленская
Доверительное управление имуществом в сфере предпринимательства
В сфере финансового капитала доверительное управление применяется при совершении сделок по доверительному управлению денежными средствами клиентов в соответствии с Законом РФ «О банках и банковской деятельности»[154], при управлении имуществом в инвестиционных фондах в соответствии с Законом РФ «Об инвестиционных фондах»[155] и при доверительном управлении накопительной частью трудовой пенсии граждан [156].
В настоящее время доверительное управление имуществом закреплено как устоявшаяся правовая конструкция в кодифицированных актах специального характера: Налоговом кодексе РФ, Кодексе торгового мореплавания РФ, Бюджетном кодексе РФ.
Для расчета налоговой базы по налогу на прибыль доверительному управлению имуществом посвящена специальная ст. 276 «Особенности определения налоговой базы участников договора доверительного управления имуществом».
«1. Определение налоговой базы участников договора доверительного управления имуществом осуществляется:
в соответствии с пунктом 3 настоящей статьи в случае, если по условиям указанного договора выгодоприобретателем является учредитель управления;
в соответствии с пунктом 4 настоящей статьи в случае, если по условиям указанного договора учредитель управления не является выгодоприобретателем.
2. Для целей настоящей главы имущество (в том числе имущественные права), переданное по договору доверительного управления имуществом, не признается доходом доверительного управляющего. Вознаграждение, получаемое доверительным управляющим в течение срока действия договора доверительного управления имуществом, является его доходом от реализации и подлежит налогообложению в установленном порядке. При этом расходы, связанные с осуществлением доверительного управления, признаются расходами доверительного управляющего, если в договоре доверительного управления имуществом не предусмотрено возмещение указанных расходов учредителем доверительного управления.
Доверительный управляющий обязан определять ежемесячно нарастающим итогом доходы и расходы по доверительному управлению имуществом и представлять учредителю управления (выгодоприобретателю) сведения о полученных доходах и расходах для их учета учредителем управления (выгодоприобретателем) при определении налоговой базы в соответствии с настоящей главой. При доверительном управлении ценными бумагами доверительный управляющий определяет доходы и расходы в порядке, предусмотренном статьей 280 настоящего Кодекса.
3. Доходы учредителя доверительного управления в рамках договора доверительного управления имуществом включаются в состав его выручки или внереализационных доходов в зависимости от полученного вида дохода.
Расходы, связанные с осуществлением договора доверительного управления имуществом (включая амортизацию имущества, а также вознаграждение доверительного управляющего), признаются расходами, связанными с производством или внереализационными расходами учредителя управления в зависимости от вида осуществленных расходов.
4. Доходы выгодоприобретателя в рамках договора доверительного управления включаются в состав его внереализационных доходов и подлежат налогообложению в установленном порядке.
При этом расходы, связанные с осуществлением договора доверительного управления имуществом (за исключением вознаграждения доверительного управляющего в случае, если указанным договором предусмотрена выплата вознаграждения не за счет уменьшения доходов, полученных в рамках исполнения этого договора), не учитываются учредителем управления при определении налоговой базы, но учитываются для целей налогообложения в составе расходов у выгодоприобретателя.
4.1. Убытки, полученные в течение срока действия договора доверительного управления от использования имущества, переданного в доверительное управление, не признаются убытками учредителя (выгодоприобретателя), учитываемыми в целях налогообложения в соответствии с настоящей главой.
5. При прекращении договора доверительного управления имущество (в том числе имущественные права), переданное в доверительное управление, по условиям указанного договора может быть либо возвращено учредителю управления, либо передано иному лицу.
В случае возврата имущества у учредителя управления не образуется дохода (убытка) независимо от возникновения положительной (отрицательной) разницы между стоимостью переданного в доверительное управление имущества на момент вступления в силу и на момент прекращения договора доверительного управления имуществом.
6. Положения настоящей статьи (за исключением положений абзаца первого пункта 2 настоящей статьи) не распространяются на управляющую компанию и участников (учредителей) договора доверительного управления имуществом, составляющим обособленный имущественный комплекс – паевой инвестиционный фонд»[157].
Положения Бюджетного кодекса РФ свидетельствуют о том, что государство допускает использование доверительного управления имущества в государственных целях. Статья 42 Бюджетного кодекса РФ говорит о том, что «к доходам бюджетов от использования имущества, находящегося в государственной или муниципальной собственности, относятся… средства, получаемые от передачи имущества, находящегося в государственной или муниципальной собственности (за исключением имущества бюджетных и автономных учреждений, а также имущества государственных и муниципальных унитарных предприятий, в том числе казенных, и имущества, переданного в доверительное управление юридическим лицам, созданным в организационно-правовой форме государственной компании), в залог, в доверительное управление»[158].
В Кодексе торгового мореплавания РФ имеется ст. 14, предусматривающая передачу судна в доверительное управление:
«1. Собственник судна вправе передать его доверительному управляющему по договору доверительного управления судном на срок, не превышающий пяти лет, для осуществления управления судном за вознаграждение в интересах собственника.
Судно, находящееся в хозяйственном ведении или оперативном управлении, не может быть передано в доверительное управление.
Передача судна в доверительное управление не влечет за собой переход права собственности на него к доверительному управляющему.
2. Передача судна в доверительное управление подлежит обязательной регистрации в Государственном судовом реестре, Российском международном реестре судов или судовой книге.
3. Доверительным управляющим может быть компетентный в области управления судами и их эксплуатации индивидуальный предприниматель или коммерческая организация, за исключением унитарного предприятия.
4. В договоре доверительного управления судном должны быть указаны стороны такого договора, права и обязанности доверительного управляющего, размер и форма его вознаграждения».
На основании постановления Правительства РФ от 19 июня 1994 г. № 718 «О мерах по совершенствованию управления северным морским путем» и распоряжения Правительства РФ от 28 сентября 2005 г. № 1531-р в доверительное управление был передан атомный ледокол «50 лет Победы».
Д. А. Подгорнов пишет: «Совсем недавно неоднозначность и противоречивость в подходах к передаче в доверительное управление имущества была устранена. Федеральным законом от 30 июня 2008 г. № 108-ФЗ “О внесении изменений в Федеральный Закон “О концессионных соглашениях” и отдельные законодательные акты Российской Федерации” были внесены изменения в Закон О защите конкуренции (ст. 17.1, ч. 3 ст. 53), благодаря которым создано прочное правовое основание для внедрения на федеральном и иных уровнях единообразного конкурсного порядка заключения договоров доверительного управления публичным имуществом.
Целью этих назревших законодательных изменений, являющихся одной из мер, предусмотренных Национальным планом противодействия коррупции, утвержденным Президентом РФ 31 июля 2008 г. № Пр-1568, является расширение доступа участников рынка доверительного управления к публичному имуществу, которое в условиях стимулируемой конкурентной среды должно использоваться эффективнее. Создана правовая и организационная основы противодействия злоупотреблениям на стадии заключения договора и, как следствие, интенсификации конкурентной предпринимательской деятельности в этой сфере.
Тем самым законодатель со всей определенностью продемонстрировал свое отношение к неоправданной, по нашему мнению, практике внеконкурсного отбора доверительных управляющих публичным имуществом: передача такого имущества в доверительное управление без проведения конкурса очень часто приводит к возникновению неконкурентных процессов на товарном рынке, причиной чему является фактическое предоставление преимуществ отдельным хозяйствующим субъектам»[159].
Согласно ст. 17.1 Закона РФ «О защите конкуренции», «заключение договоров аренды, договоров безвозмездного пользования, договоров доверительного управления имуществом, иных договоров, предусматривающих переход прав владения и (или) пользования в отношении государственного или муниципального имущества, не закрепленного на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, может быть осуществлено только по результатам проведения конкурсов или аукционов на право заключения этих договоров…»[160]
Из данного правила есть исключения. Характер их касается высокой степени профессионализма, проявляемого при доверительном управлении имуществом. Без проведения конкурса или аукциона в доверительное управление может быть передано имущество 1) на основании международных договоров Российской Федерации (в том числе межправительственных соглашений), федеральных законов, устанавливающих иной порядок распоряжения этим имуществом, актов Президента РФ, актов Правительства РФ, решений суда, вступивших в законную силу; <…>
4) некоммерческим организациям, созданным в форме ассоциаций и союзов, религиозных и общественных организаций (объединений) (в том числе политическим партиям, общественным движениям, общественным фондам, общественным учреждениям, органам общественной самодеятельности, профессиональным союзам, их объединениям (ассоциациям), первичным профсоюзным организациям), объединений работодателей, товариществ собственников жилья, социально ориентированным некоммерческим организациям при условии осуществления ими деятельности, направленной на решение социальных проблем, развитие гражданского общества в Российской Федерации, а также других видов деятельности, предусмотренных ст. 31.1 Федерального закона от 12 января 1996 г. № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях»;
5) адвокатским, нотариальным, торгово-промышленным палатам;
6) образовательным учреждениям независимо от их организационно-правовых форм, включая указанные в п. 3 настоящей части государственные и муниципальные образовательные учреждения, и медицинским учреждениям частной системы здравоохранения;
7) для размещения сетей связи, объектов почтовой связи;
8) лицу, обладающему правами владения и (или) пользования сетью инженерно-технического обеспечения, в случае, если передаваемое имущество является частью соответствующей сети инженерно-технического обеспечения и данные часть сети и сеть являются технологически связанными в соответствии с законодательством о градостроительной деятельности; <…>
13) правопреемнику приватизированного унитарного предприятия в случае, если такое имущество не включено в состав подлежащих приватизации активов приватизированного унитарного предприятия, но технологически и функционально связано с приватизированным имуществом и отнесено федеральными законами к объектам гражданских прав, оборот которых не допускается, или к объектам, которые могут находиться только в государственной или муниципальной собственности»[161].
Приведенный анализ нормативных актов позволяет сделать вывод о том, что доверительное управление имуществом – это особая правовая форма, которая:
а) способствует налаживанию качественно новых интегративных связей в области организации и управления экономикой;
б) устраняет для государственных органов и государственных служащих равным образом как сложности, связанные с руководством хозяйственной деятельностью, так и возможность непосредственного вмешательства в эту хозяйственную деятельность коммерческих организаций, что способствует становлению разграничения публичного и частного права;
в) создает условия для отделения и охраны публичных целей от воздействия частноправовых интересов.
§ 2.2. Роль и место доверительного управления имуществом в системе права
Доверительное управление – правовой институт, т. е. институт гражданского права и коммерческого законодательства. Итак, следует обосновать теоретически природу и сущность правового института доверительного управления.
Доверительное управление имуществом называют правовым институтом П. Лахно, П. Бирюков, Е. Суханов, В. Дозорцев[162]. Если считать доверительное управление имуществом одним из видов гражданских обязательств (каковым оно, на наш взгляд, и является), то согласно структуризации гражданского права, предложенной Н. Д. Егоровым[163], доверительное управление в качестве разновидности обязательства из договора может претендовать только на роль субинститута.
Однако обязательство доверительного управления не всегда возникает из договора, оно может возникнуть из односторонней сделки (завещание), может быть разновидностью легата (завещательного отказа), где завещатель выступает учредителем доверительного управления в отношении предмета легата, а легатарий выступает доверительным управляющим. Очевидно, что в данном случае доверительное управление не является ни разновидностью договора, ни субинститутом по отношению к институту договора. Доверительное управление имуществом – институт гражданского права и коммерческого законодательства.
Признак законодательной обособленности, столь же характерный для института права (С. С. Алексеев) и тем более для субинститута, как структурной части института, не выдержан законодателем в отношении доверительного управления имуществом.
Учитывая обширную нормативную базу доверительного управления имуществом, объем регулируемых отношений, захватывающих коммерческое, гражданское, налоговое, административное, государственное законодательство, доверительное управление нельзя назвать субинститутом гражданского права. Это тем более затруднительно из-за тесной связи доверительного управления с правомочием распоряжения в праве собственности, а также из-за его законодательно определенного соотношения с представительством в соответствии со ст. 182 ГК РФ, с вещными правами хозяйственного ведения и оперативного управления (ст. 1015 ГК РФ), а также в связи с тем, что право доверительного управления упоминается в ст. 38, 43 ГК РФ.
На наш взгляд, доверительное управление является институтом по отношению к подотрасли гражданско-правовых обязательств.
Итак, доверительное управление имуществом не просто субинститут по отношению к институту договора, договорного (регулятивного) обязательства, а самостоятельный институт гражданского права и предпринимательского (коммерческого) законодательства.
Понятие правового института в наше время не относится к числу особенно спорных вопросов. Это понятие активно обсуждалось в 1950-х годах, когда была актуальна проблема кодификации гражданского законодательства, в преддверии принятия Основ гражданского законодательства 1961 г. и Гражданского кодекса РСФСР 1964 г. К этому времени относятся статьи Ю. К. Толстого[164] и Л. И. Дембо[165]. Существует обзор мнений по поводу понятия правового института, приведенный В. С. Якушевым[166] в 1970-х гг. и, наконец, всем известный анализ С. С. Алексеева[167] в его знаменитой работе «Проблемы теории права». Статьи Л. И. Дембо и Ю. К. Толстого затрагивали очень широкий спектр проблем системы права, отрасли права, систематики права, системы законодательства, института права и проч. Л. И. Дембо писал, что «правовой институт имеется лишь там, где налицо совокупность правовых положений, очерчивающих собою определенное законченное типизированное правоотношение»[168]. Ю. К. Толстой возражал, что «этот тезис ничего не объясняет, ибо всякая норма права очерчивает типизированное правоотношение»[169]. Позиция Л. И. Дембо соответствует общей позиции представителей хозяйственного права, среди основных положений которой – «единое сложное хозяйственное правоотношение»[170]. Ю. К. Толстой различает два вида правовых институтов: правовые институты, состоящие из норм какой-либо одной отрасли права, и правовые институты, состоящие из норм различных отраслей права. Первые, очевидно, можно отнести к институтам права, а вторые – к институтам законодательства. В целом при определении института права в основу кладут либо общественное отношение, цементирующее правовые нормы в правовом институте, либо место правовой конструкции в системе права (правовой институт как «звено отрасли права»). В первом случае правовой институт – межотраслевое явление[171], а во втором – внутриотраслевое[172]. Спор о чистоте гражданского права и неоднородности отношений, регулируемых хозяйственным правом (В. В. Лаптев – О. С. Иоффе), уже утратил новизну. Если придерживаться мнения о существовании комплексных отраслей права, то в этом случае правовой институт уже не является внутренней составляющей отрасли («звеном»), а цементируется признаком однородности регулируемых фактических отношений и таким образом неизбежно выливается в некое столь критикуемое «завершенное типизированное правоотношение». В условиях плановой экономики эта теория как нельзя более адекватно и достоверно объясняла природу регулируемых отношений, где государственная власть непосредственно осуществляет хозяйственную деятельность, почти сливается с нею. В настоящее время российская экономика является рыночной, а поэтому законодательство возвращается вновь к делению права на частное и публичное, что для нашей научной ориентации является концептуальным фактором. Рыночная экономика – сфера действия частного права, а ее государственное регулирование – сфера действия публичного права.
Справедливо мнение Д. В. Нефедова о различной степени комплексности существующих традиционных и новых отраслей права. Например, гражданское право обладает низкой степенью комплексности, коммерческое право – более высокой[173].
Институт права, на наш взгляд, следует понимать как составную часть одной из основных отраслей права, но поскольку институт всегда регулирует определенные однородные фактические отношения и привлекает нормы других отраслей права, то это неизбежно способствует появлению комплексного института законодательства. И в этой ситуации особое значение приобретает мнение О. С. Иоффе, которое основано на решающей роли метода в формировании правового института[174], а точнее института законодательства. Мы не склонны придерживаться мнения о существовании комплексных институтов права[175]. Причины такой позиции в том, что объективные общественные отношения элементарны, они не содержат признака комплексности, ибо тяготеют к базису, к экономической основе. Воля законодателя, обусловленная уравновешенностью воли политических сил, напротив, стремится к компромиссу, сложным законодательным образованиям, дабы удовлетворить интересам максимального числа граждан, правотворцев и правоприменителей. Из этого компромисса рождается институт законодательства, очерчивающий «образ» фактического отношения с помощью норм различных отраслей права. Основная модель доверительного управления имуществом лежит в области частного, гражданского права. Правовое отношение, которое строится на этом фундаменте, облекается в форму института законодательства. Особенно это верно, если говорить о доверительном управлении в области предпринимательства.
Конструкция доверительного управления имуществом как института права в значительной мере сложилась под влиянием споров между сторонниками (П. Мостовой, П. Бунич) и противниками (В. Дозорцев, И. Медина, Я. Миркин, Е. Суханов) конструкции trust в российском праве. Законодатель колебался между экономической сутью (коммерческое использование имущества, воздействие на вещь) и юридическим методом (обязательственное право) и склонился к последнему, оказавшись в юридическом смысле в спорной позиции: общедозволительный режим деятельности должника в обязательстве. Словом, метод сыграл в образовании гражданско-правовой модели доверительного управления имуществом решающую роль. Если бы законодатель преследовал цель верно отразить экономические отношения, лежащие в основе доверительного управления имуществом, то он закрепил бы доверительную собственность в качестве законодательной модели, что и предлагалось в соответствующем проекте Закона РФ «О доверительной собственности». Доверительное управление, будучи включенным в подотрасль обязательственного права, обрело на законодательным уровне статус, выходящий за рамки договорного обязательства, что свидетельствует о величине его места в системе права, отдаленно напоминающего о роли и месте trust’а в системе Common Law. Доверительное управление имуществом в силу вышеуказанных причин (законодательно закрепленная тесная связь с правом собственности и правовым статусом лиц, соотношение с представительством, иными вещными правами и правовым статусом, возникновение доверительного управления имуществом как из договора, так и из односторонних сделок) является институтом законодательства, непосредственно входящим в подотрасль обязательственного права.
Применительно к предпринимательскому договору В. С. Белых пишет: «Предпринимательский договор – комплексный правовой институт, сочетающий нормы частноправовых и публичных начал. Поэтому можно утверждать, что предпринимательский договор представляет собой межотраслевое (комплексное) явление»[176].
М. К. Сулейменов высказывает позицию, близкую рассматриваемой в настоящей монографии. Он пишет: «Предпринимательский договор является институтом комплексной отрасли права, какой является предпринимательское право. В то же время остается целиком в рамках гражданского права в качестве его института»[177].
Институт доверительного управления – это институт гражданского права, но при этом комплексный институт законодательства.
§ 2.3. Историческое место доверительного управления имуществом в системе сходных с ним правовых моделей
§ 2.3.1. Древние модели. Парность вещно-правовой и обязательственно-правовой моделей управления чужим имуществом
Теперь рассмотрим историю правовых форм, так или иначе предшествовавших доверительному управлению имуществом и повлиявших на разработку этой конструкции.
Д. М. Михайлов и С. В. Барсукова пишут: «Исторические свидетельства позволяют утверждать, что институт доверительного управления имуществом в интересах собственника или других указанных им лиц возник еще в Древнем мире. В Древней Греции примерно в 600-х годах до н. э. был принят Свод законов Солона, разрешающий любому лицу выбирать наследника независимо от степени родства, завещать имущество любому лицу»[178].
А. С. Генкин глубоко анализирует все возможные аналоги доверительного управления и доверительной собственности в Древнем мире. Он пишет: «Исторически первые трасты – это опека наследуемого или завещаемого богатства. Древним собственникам, как и современным, было свойственно принимать меры по сохранности своего имущества на время дальних поездок или на случай внезапной смерти. Жрецы-опекуны управляли огромным имуществом египетских фараонов и их детей. Древнейший известный нам документ о трасте – египетское завещание (примерно 2000 лет до н. э.): «Я, Уах, передаю моей жене Шефту все имущество, которое перешло мне от моего брата Анкрена. Она же должна его передать одному из наших общих детей. Избранный мною Гебу должен принять покровительство над моим сыном»[179].
Древний Рим (I–III вв. н. э.) практиковал две формы траста. Fiducia cum creditore заключалась только на движимое имущество и создавала имущественные гарантии кредиторам. При fiducia cum amico собственник передавал свое имущество (familiam) своему достойному доверия другу (familie emptor), которого обязывал разумно этим имуществом распоряжаться, например, передать его определенному бенефициару. Фидуция позволила сохранить имущество многим беглецам, попавшим в проскрипционные списки. Приобретатель обязывался вернуть имущество в оговоренный срок. На рубеже н. э. при императорах Августе и Клавдии появился институт фидуциарных комиссаров: «другу» (amicus) собственника могло быть поручено (исключительно в силу взаимных отношений дружбы и только безвозмездно) принять наследство, чтобы затем передать его сыну собственника по достижении им совершеннолетия. Кроме того, мог быть назначен опекун (tutor). Опекун, назначенный собственником, утверждался автоматически, если только он не делался из друга недругом или из богатого бедным. Друг вел дела неопытных детей своего друга, обеспечивал алименты, предоставлял финансовую помощь для выкупа на волю. В Древнем Риме действовал специальный суд, занимавшийся делами, связанными с доверительными имущественными отношениями[180].
А. С. Генкин также в числе причин возникновения trust в Англии называет причину, состоявшую в том, что «рыцари, уходя в крестовые походы, доверяли имущество другу для управления в пользу их семьи в их отсутствие»[181].
Следует отметить, что развитие в Англии отношений trust (передача рыцарем, уходящим в Крестовый поход, имущества, в том числе земель, своему другу в целях управления этим имуществом в пользу семьи рыцаря, возникшая впоследствии недобросовестность друга и государственная защита этих отношений со стороны Лорда-канцлера и возникновение судов справедливости) – все это весьма сходно с отношениями в Древнем Риме, описанными А. С. Генкиным.
С. В. Хромушин свидетельствует, что «исторические документы позволяют утверждать, что институт управления имуществом опекуном в интересах собственника сформировался в глубокой древности. Существуют документы, свидетельствующие о наличии рассматриваемых отношений в Древнем Египте, где на основе опекунства и доверия управлялось огромное имущество египетских фараонов и их детей. Опекунами выступали приближенные монархов и жрецы древнеегипетских храмов. В Древнем Египте зарождалась сама идея, но не конкретный прообраз современных трастовых отношений»[182]. И далее: «Одним из первых древних правовых кодексов, содержащих правила управления имуществом по доверенности, являются своды Солона, написанные в Древней Греции примерно в 600 г до н. э. В них подтверждались права человека на выбор наследника и лица, имеющего право получать собственность другого лица, независимо от родственных связей. В Греции демократизация прав наследования имущества отвечала интересам первых купцов в процессе сохранения коммерческой деятельности, ее передачи деловым партнерам, а не пассивным родственникам. Согласно сводам Солона партнеры по торговым сделкам, менялы, производители продукции для продажи могли путем передачи своего имущества коллегам сохранить дело, обеспечить преемственность предпринимательской структуры»[183].
А. М. Соловьев излагает следующую версию возникновения конструкции управления чужим имуществом: «В древнеримском праве трасты были узаконены во времена императора Августа Цезаря около двух тысяч лет назад. Принятие концепции траста в Римской империи стало результатом предательства вероломного друга, которого богатый отец римского семейства попросил стать доверительным собственником имущества после его смерти. Жена отца семейства не была гражданкой Рима, из-за чего ни она, ни их дети по римскому закону не могли наследовать собственность. Отец семейства предложил своему другу завещать ему свое имущество, если тот обещает использовать его только в интересах детей. После смерти отца семейства его друг унаследовал имущество, но вскоре нарушил обещание и стал пользоваться имуществом в своих интересах. Этот неправедный поступок привлек внимание римского императора, который приказал отдать «доверительного собственника» под суд. Судьи признали «друга» виновным в нарушении обещания, за что он был наказан»[184].
Мы не считаем приведенные примеры точным прообразом классического trust или же доверительного управления. Однако, по нашему мнению, в большинстве государств с развитой системой права существуют парные модели управления чужим имуществом: вещная и обязательственная. Этому вопросу мы посвятим дальнейшее исследование.
Среди указанных форм:
1) римский договор mandatum и управление имуществом Богов в Древнем Риме, право узуфрукта;
2) британский trust и агентские соглашения (agency);
3) германские прокура и пользовладение;
4) институт управляющих имениями, договор доверенности, частные сервитуты в дореволюционной России; земельное (вотчинное) владение;
5) правовое положение трестов, их управляющих, директоров трестированных заводов, право оперативного управления и полного хозяйственного ведения в СССР;
6) современные модели права хозяйственного ведения, оперативного управления, комиссии, поручения и агентирования[185].
Среди всех форм опосредования экономического отношения «управление собственностью» (см. гл. I) на основе общественного разделения труда можно отметить одну интересную закономерность: при любом строе, в любой стране наряду с обязательственной моделью управляемого имущества всегда существует вещное право, которое характеризуется либо признаками «неполной собственности» (контроль за деятельностью обладателя вещного права со стороны собственника, сохранение относительного правоотношения между собственником и обладателем производного вещного права), либо признаками «целевого имущества» (контроль за деятельностью обладателя вещного права со стороны государства при постепенной утрате, ослаблении относительного правоотношения между собственником и обладателем производного вещного права).
Первая конструкция вещного права («неполная собственность») более характерна для континентальной системы права. Например, германскому и австрийскому пользовладению, средневековому российскому вотчинному землевладению начало дал древнеримский узуфрукт (Д. А. Медведев назвал право госпредприятия на государственное имущество в СССР «плановым узуфруктом»).
Вторая конструкция («целевое имущество») была всегда более характерна для англо-саксонской системы права с высокой регулятивной ролью судов, строго охранявших частное право граждан.
Законодатель, избравший обязательственную модель доверительного управления, тем самым не решил окончательно проблему существования производного вещного права (trust, механически перенесенный на российскую почву, модифицированная доверительная собственность, закрепленная Указом Президента РФ от 24 декабря 1993 г. № 2296, или иная подобная конструкция) в сфере коммерческого оборота. Рано или поздно данная задача будет важным вопросом повестки дня для законодателя[186].