З. Г. Фосдик
Воспоминания о Рерихах
18.07.22
О жизни Е.И. Рерих после замужества. – Сны-видения Е.И. Рерих. – Предчувствия Е.И. Рерих в юности. – История замужества Е.И. Рерих. – О разном
Интересный разговор имела с Е.И. о ее жизни, после того как она вышла замуж. Она мне много рассказала о себе, своих мечтаниях, о том, как много читала и как много дала своему мужу, уведя его из школы старых форм на новый путь, развив в нем стремление читать [книги] по духовным и религиозно-философским вопросам и потом направив его мысли на то, чтобы он начал писать статьи, стихи.
В тридцать лет Н.К. был уже директором Школы [общества поощрения] художеств. Пришлось ему перенести много интриг и неприятностей. Бывало, на собраниях [совета] директоров он сидел и молчал, все слушал, все переносил, а когда приходил домой – ей до трех часов ночи приходилось его успокаивать, пока он ей все рассказывал, не скрывая от нее своих огорчений и волнений. Приходилось ей зажигать его дух, направлять мысли, создавать новый путь, и он следовал за нею, понимая ее дух и чуткость. Мудр он был всегда, но была в нем иногда нерешительность, которую помогала побороть Е.И. Без нее, его жены, не было бы Рериха как великого художника и человека.
Сегодня, после завтрака, Юрий рассказывал о своих и Светика проделках в гимназии и университете. Е.И. говорит, что Светик пошел в нее всеми своими проказами. Когда она была девочкой, очень любила устраивать разные шалости, например, раз вошла в комнату гувернантки, влезла в корзину от грязного белья и взяла в руки гармонику. Гувернантка вечером стала ложиться спать и вдруг видит, что корзинка медленно двигается на нее и издает очень странные звуки. Та – в крик, убежала, а когда все сбежались, корзина стояла среди комнаты пустая. Потом Е.И. с кузеном зашли в сарай, где стригли овец, подкрались сзади и открыли дверь. Все овцы разбежались, и их около недели пришлось искать. Набросали немке-гувернантке шиповнику в кровать, та вечером легла спать и, конечно, подняла крик. [Домашние] всегда знали источник этих проделок и ее с кузеном Степой[51] примерно наказывали.
Е.И. вчера ночью ясно слышала голос Мастера, который ей сказал: «Пора, пора уже вам податься из чужой Америки». Она мне рассказывала видение-сон, которое видела пару месяцев тому назад в Нью-Йорке. Обстоятельства у них были, между прочим, довольно затруднительные. Она увидела, что стоит в громадном Храме, в котором [находится] несколько человек и среди них – М.М., стоящий с нею рядом у алтаря. Над алтарем струится дивный свет из радужных лучей. М. отходит от нее, подходит еще ближе к алтарю, делает какие-то знаки, свет становится еще ярче, наполняет весь Храм, и раздается дивная, грандиозная музыка. Когда она проснулась, то у нее потом дней пять вся душа пела.
Потом [Е.И.] рассказала другой сон, как она очутилась у подножия башни, где живет М.М. Башня очень высокая, из желтого камня, как бы песчаника, с черными железными скобами вроде буквы «Т» в ней. Башня сужалась кверху, Е.И. подошла к ней вплотную и верхушки ее не видела. Аза башней виднелось ярко-синее небо. Этот сон был в Лондоне.
Было у Е.И. еще несколько поразительных снов. Один ей приснился, когда ей было особенно тяжело. Она была тогда невестой Н.К.; мать и родня были против [этого брака] и хотели, чтобы она с ним рассталась. Раз она легла спать и перед сном подумала: «Господи, хоть бы папа пришел и помог мне решить». Ей приснился отец, который пришел к ней и сказал: «Успокойся, Ляля[52], все будет решено к Вознесению». Потом отец пошел на высокую гору, она – за ним и видит, оглядываясь, что вся их многочисленная родня идет за ними. Пришли они на гору, на ней – высокий шест. Отец ухватился за этот шест и вдруг провалился вниз – в бездну. Е.И. чувствует, что ей надо прыгать за ним и спасти его, но вместе с тем сознает, что если она прыгнет, то умрет, а ей умирать не хочется. Она оглядывается – за ней идут мать и дядя. Она и говорит: «Дядя, прыгай за папой». Тот прыгнул, она проснулась. Действительно, вскоре все в семье пошло на лад в отношении Н.К., и его признали женихом. А дядя этот вскоре умер, а за ним и ее мать.
Потом, уже когда она была замужем, ей приснилось, что сидят они за столом, а рядом с нею тетя Стася, [которая] вся как бы фосфорически светится, будто разлагающийся труп, и говорит ей: «Ляля, как тяжело мне всех оставить». Она утром просыпается, вызывает эту тетю по телефону, а дядя подходит и говорит: «Тете этой ночью было очень плохо, мы уже доктора позвали». А через пять дней та умерла. <…>
Раз мать Е.И. ехала с ней на извозчике, потом вышла и пошла вперед, а Е.И. за ней. И тут она ясно почувствовала, что мать – уходящая тень. Та действительно через неделю захворала и, проболев несколько месяцев, умерла.
Перед смертью отца Е.И. зашла на кухню к старой прислуге, жившей у них около двадцати лет, и говорит: «Лиза, папа умрет». Так и случилось через пару дней. Между прочим, отец Е.И. приходит [к ней] во сне перед какими-нибудь событиями и дает советы и указания.
Тяжело было Е.И., когда за ней ухаживал Н.К. Мать и родня были против. Тогда же ухаживал за ней видный, богатый человек из прекрасной семьи, гусар, и мать хотела, чтобы Е.И. вышла за него. Но она чувствовала, что ей нужно выйти [замуж] за Н.К., человека наиболее чистого из всех, с которым она будет истинно счастлива. Ей не позволяли с ним встречаться, следили за ней. Наконец, когда она уже была его невестой, пытались все между ними расстроить. Увезли ее за границу, а он за ними ездил в Ниццу, оттуда в Милан. Наконец, их с матерью вызвали в Россию. Н.К. получил в это время должность секретаря при великой княгине. Имя его уже тогда стало очень известным в России, картина его была куплена для Третьяковской галереи. Конечно, семья уже ничего не говорила [против], и они повенчались. Но много тяжелого ей пришлось перенести: борьбу с матерью и родней.
Е.И. спросила М.М.: отчего она должна была готовить и делать всю черную работу, которую ей пришлось выполнять зимой? М.М. ответил, что это важно для других, которые увидят, что у них [Рерихов] были не только богатство и обеспеченность, но часто и лишения, и критические положения, но они не отступили от пути.
Вчера вечером Е.И., Н.К. и я пошли гулять и пришли к пастбищу быка, а перед нами через калитку прошли две барышни. Н.К. и говорит: «Масенька (или «мамочка», как он называет Е.И.), не ходи туда, пожалуйста, там бык». Е.И. отвечает: «Да ведь быка нет». Н.К. говорит: «Он сейчас выйдет из-за той горки, как только мы зайдем». Е.И.: «Но неужели тебя не манит? Смотри, там чудесные скалы». Н.К.: «Нет, нисколько не манит, там бык». Е.И.: «А вот прошли же барышни там». Н.К.: «Так это скотницы, наверное». Так мы ушли и хохотали ужасно.
На прогулке они всегда держат друг друга за руку. Так прекрасно [они] любят друг друга, такая нежность в обращении, такая чуткость в понимании и столько преданности во взгляде, когда смотрят друг на друга. Более прекрасной и гармоничной любви между мужем и женой я не видела. <…>
21.07.22
О разном
Этой ночью перед сном Е.И. видела М. Руки Его – в венце вокруг нее, как она всегда видит. Из глаз (в особенности из правого) струились синие с серебром лучи. И бросал Он на нее какие-то стрелы, а с [Его] Рук на нее струились лучи. И голос Его сказал: «Возрадуйся».
Е.И. жалуется, что организм ее настолько утомлен, что когда она слышит голос М., то не может запомнить, что Он ей говорит, тогда как в Нью-Йорке она каждый день видела Его, (а также) целые картины, слышала и помнила фразы.
Н.К. рассказал забавный эпизод. Директора гимназии[53], где он когда-то учился, на Пасху поздравляли: «Христос воскресе, поздравляю, Карл Иваныч!» А он обычно отвечал: «И я тоже».
Вчера вечером мы все пошли гулять и видели со скал дивный закат. Было довольно трудно подойти к берегу, и мы хорошо попрыгали по мокрой земле и скалам, но наконец подошли почти к самой воде и стали наблюдать закат, причем Н.К. набрасывал рисунок на листке бумаги.
У Е.И. поразительное воображение, она видит целые картины в облаках и так сообщает о них другим, что и все начинают их видеть. Благодаря ей мы видели и замки, и горы, и две широкие дороги, ведущие в дальний город, и высокую фигуру в остроконечной шапке, а потом два солнца. Мы наслаждались всем этим.
Е.И. учит всех наблюдать цвета на камнях: серые, лиловые, розовые – у нее учишься видеть природу в красках.
22.07.22
Н.К. Рерих о некоторых моментах пейзажной живописи. – О технике пранаямы
Я, Нуця и Н.К. пошли сегодня утром гулять и сделали несколько снимков, много ходили по скалам. Н.К. сделал набросок одной скалы карандашом. Между прочим, он говорит, что художник обыкновенно рисует [с натуры] прибой, небо, скалы, и часто получается фотография, то есть то, что лишь слепой не увидит. А главное – это подметить в природе настроение и передать его на полотне.
Н.К. попросил меня записать, как однажды этой зимой он ехал в подземке и напротив себя на скамейке увидел такую картину: М. около Своей башни, вдали горы, снег, и на нем даже оттенок синего цвета. Прямо, говорит, мог бы эту картину написать. Продолжалось это видение довольно долго.
Н.К. нравится морской прибой, но рисовать его он не будет, потому что выйдет слащаво, как фотография.
Читаю теперь о раджа-йоге. Е.И. дала мне ряд указаний, как делать дыхательные упражнения. Надо вдыхать в правую ноздрю, отсчитывая пять, задерживать дыхание, отсчитывая пять, и выдыхать через левую ноздрю, отсчитывая пять. Делать это [надо] на воздухе утром перед завтраком четыре раза подряд, а через две недели – и вечером, а через месяц – направлять дыхание вначале на кундалини, соединяясь мысленно с этим центром и представляя его себе в виде треугольника, потом – на центр в области желудка, представляя себе человека, потом – на солнечное сплетение в груди, представляя себе его в виде солнца, потом – на два центра в затылке, представляя их как двуконечное пламя, потом – на третий глаз, представляя его в виде пламени. Но Е.И. говорит, что прежде надо спросить М., можно ли мне это делать.
23.07.22
О разном
Мы сегодня вечером спросили М., и мне с Нуцей было позволено делать пранаяму» по известным указаниям. У нас был прекрасный сеанс и очень интересное послание, данное автоматически через Ю.Н.
Сегодня мы гуляли, и Е.И. с восхищением припоминала Финляндию, ее дивные цветы и природу и говорила, что, благодаря двум годам, прожитым там, у нее накопился такой запас здоровья и праны». Этим она и объясняет свои необыкновенные видения в Лондоне. Теперь же, после Нью-Йорка, она жалуется на усталость и говорит, что ей трудно видеть отчетливо, все [как бы] в тумане, и слышит[54] она не очень ясно из-за усталости в организме.
Н.К. удивительно мил и прост в жизни. Сегодня за завтраком мы заказали чай из новых машин – перкуляторов, а прислуга говорит: «Чай кончился». Н.К. заявляет: «Чай умер, надо требовать молока». Между прочим, он сегодня почти закончил картину у себя наверху (он работает в башне дома, где мы живем) и говорит: «По быстроте – вроде Айвазовского».
Сегодня он нам рассказывал, как Государь со всей семьей ездил осматривать их музей[55], а он и Е.И. с остальными работниками музея его принимали. Вдовствующая Государыня очень много беседовала с Н.К., а Государь первым разговора вообще не начинал. Всегда приходилось самому начинать разговор, нарушая этикет (ибо первым должен заговорить Государь), поскольку он обычно не знал, о чем говорить, и разговора бы вообще не было.
Завтра приезжают Хорши» и Грант, и наши сеансы, конечно, на неделю будут прекращены, только будем писать автоматически каждый вечер у Рерихов.
24.07.22
Об участии Хоршей в делах Школы
Утром, за завтраком, Нуця рассказал смешную историю из своего детства. Он привязывал на ниточку кошелек и из окна опускал на улицу, а потом следил, как прохожие, согласно своим индивидуальным чувствам, бросались на кошелек и потом ругались, когда кошелек взлетал у них под носом наверх. Н.К. это очень понравилось, он пошел к себе, записал эту историю в виде новеллы и назвал ее «Святой рыбак», обратив Нуцю в монаха Джованни, который со стен монастыря проделывал это с кошельком на нитке, думая так спасать души жителей городка. В результате все об этом узнали, и никто, видя кошелек, к нему больше не подходил, говоря: «Опять этот сумасшедший монах выбросил на дорогу кошелек». А монах, сидя наверху, радовался, что все стали идеальными. Мы все очень смеялись этой истории.
Приехали Хорши, и мы сегодня провели пять часов, обсуждая дела. Хорши дают деньги на рекламу и на перегородки для Школ ы. Очень хорошие люди, и Школа дорога их сердцу. Нас теперь семь человек. М.М. уже давно сказал нам про семерых. Вечером много писали автоматически Н.К., Юрий и Грант.
25.07.22
Финансовая поддержка Школы Хоршами
Хорш дает семь с половиной тысяч для Школы и несколько тысяч для «Корона Мунди». Поразительно, как [активно] они и Грант взялись за дело, [удивительна] их любовь к Школе. Во всем Рука М., Его любовь и забота о Школе. И как трогательно отношение Рерихов к этой поддержке. Они это принимают как дар, посланный М. на Его дело. Это не радость пришедшим деньгам, а умиление перед силой М., приведшего новых людей для Своей Школы.
Конечно, сеансов у нас нет, но вчера Юрий писал автоматически.
29.07.22
Приезд Хоршей на Монхиган. – Беседы с Н.К. Рерихом. – О внешнем облике Е.И. Рерих
Вчера уехали Хорши. Поразительные вещи случились за время их пребывания. Они вначале вошли в Школу и «Корона Мунди». Мы инкорпорируем оба общества, и нас семь участников, как нам уже давно было указано М. Их [Хоршей] энтузиазм поразителен. Они дают деньги, веру в дело и самих себя.
По их приезде мы обыкновенно собирались утром и работали над планами, каталогами, рекламой; днем гуляли, вечером собирались, писали автоматически и получали дивные послания – Н.К., Юрий, Грант, Хорш и его жена. <…> Вечером через Юрия было дано автоматически дивное послание к мадам Хорш, как к матери, от Единой Божественной Матери, и мы все были потрясены и тронуты до слез. Между прочим, М.М. сказал: «Цветов Моих – семь».
На другой день мы все гуляли, а Нуця и Юрий отошли в сторону. Нуця увидел чудесные синие цветы. Он их все, то есть всю грядку, сорвал для нас, потом пересчитал, и [их] оказалось семь.
24 июля индейцем, продающим в своей палатке мокасины и корзинки, под окном Е.И. была водружена доска с надписью «India» и рука, показывающая направление в Европу. Это нас всех поразило. Два дня спустя Н.К. писал автоматически, с закрытыми глазами, как он обыкновенно пишет, и под его рукой вышел рисунок этой самой доски с надписью «India».
До приезда Хорша нам было сказано на сеансе не приглашать его, и мы все этому бесконечно удивлялись. На второй день после приездаХорш нам рассказал, что слышал в Нью-Йорке голос, который ему говорил не верить в М., ибо Он обыкновенный человек, и вообще не входить в Школу. Он это испытание выдержал и приехал. Вот почему М. и не велел его приглашать как раз тогда, когда он слышал этот голос. И Грант имела пару раз неприятные мысли, но о них рассказывала и их поборола. <…>
Уехали Хорши в восторге от всего случившегося и полные веры в дело М. Теперь нас семеро в этом деле. М.М. сказал: «Я дал. Теперь действуйте».
Прекрасно говорил со мной и Нуцей сегодня Н.К., с которым мы проделали длинную прогулку. Мы шли по дороге и увидели даму, рисующую дом. Н.К. говорит: «Ведь это можно рисовать и в Нью-Йорке, и гораздо лучшие дома, а все происходит оттого, что учивший ее не сказал ей, что брать в природе». И вспомнил он, как Куинджи обыкновенно говорил, когда его ученик приезжал с Кавказа и привозил этюд гуся или теленка: «Это все, батюшка, хорошо, только вы ведь могли это писать в Петрограде на дворе».
Сегодня, гуляя с нами, Н.К. делал наброски карандашом и все сравнивал здешнюю природу с русской, причем заметил, что скалы здесь не как в Финляндии – громадные и имеющие формы, – а просто милые и ничего не говорящие. «Вот, – говорит Н.К., – пишете вы сверху вниз, небо не захватите, а пишете, желая захватить и скалы внизу, и вид наверху, и небо, и что же получается? Зритель, смотрящий потом на эту картину, меняет много раз положение головы, чтобы ее осмотреть со всех сторон». И многие пишут такие картины.
Интересный случай рассказал нам Н.К., как-то раз в Петрограде в обществе спорили, кто больше понимает: Рерих или Бенуа. Тут один и сказал: «Я знаю, что Рерих будет всегда творить, а Бенуа критиковать». <…>
Н.К. – большой мудрец, в жизни добрейший человек, полный простоты, удивительно скромный, редкой чистоты взглядов и прекрасный рассказчик. Рассказывает он с чудесным мягким юмором, употребляет смешные меткие сравнения. <…> На деловых заседаниях он молчит, но если что-либо промолвит, то все соглашаются с ним, так это мудро и правильно решено. Очень любит длинные прогулки, вообще любит много ходить.
Е.И. он обожает, прямо молится на нее, она для него все – весь мир. Между ними полная гармония, хотя они совершенно противоположны.
Между прочим, Н.К. добровольно воплотился после того, как был Далай-ламой[56] в Тибете, сказал М.М. Он – высокая душа, и у него громадная миссия в России будущего.
Е. И. – натура ищущая, стремящаяся с раннего детства к знанию духа. У нее сильный характер, ясный, глубокий ум. Она очаровательна в обращении, умеет всех приласкать, обнять, и вся она светится внутренней красотой. Кроме того, она обладает большой внешней красотой. Дивные карие глаза, ясный большой лоб, изумительные черные длинные брови, прелестный, неправильный, но тонкий нос, красивый тонкий рот, очаровательная улыбка с ямочками на щеках и удивительный цвет лица – румянец на слегка смуглом лице. Кожа на лице как персик, ни одной морщинки под глазами, у рта, а ей теперь сорок три года. Волосы черные с сильной проседью, она завивает их. Не имеет никаких фотографических карточек – как мы ее все ни просили, не позволила себя снять и сознается, смеясь, что это делает потому, что в молодости всегда ужасно выходила на карточках. В молодые годы она любила (хорошо) одеваться, до сих пор любит красивые вещи, тонкое белье и имеет прекрасный вкус. Но всегда стремилась к познанию духа и много [книг] читала по философии и религии.
31.07.22
Культурные организации Рерихов в Америке; внутренняя взаимосвязь их деятельности. – Предвидения Е.И. Рерих. – Необычный случай с кольцом Е.И. Рерих
Е.И. рассказала сегодня милый эпизод, как, будучи маленькой девочкой, любила варить разные травы и цветы, толкла их в ступке, а потом варила, чтобы получить жидкости красивого цвета, как в аптеке.
<…> Н.К. предлагали сотрудничество большевики, в первый раз в Лифляндии. Потом определенно [обратились к нему] в Лондоне с просьбой, чтобы он приехал и сделался главой художественного образования. Потом в Нью-Йорке при нас – мадам Стриндберг, которая прямо [ему] говорила: «Денег будет, сколько надо». А теперь [получено] письмо из России с предложением печатать за счет правительства второй том монографии о нем и перевести книгу на немецкий язык.
На Монхигане Н.К. рассказал мне, [что] название «Кор Арденс» было принесено им на первое собрание, и все присутствующие, имея каждый свое предложение, единогласно согласились с Н.К., [даже] еще не понимая значения, приняли его.
Идея и название «Корона Мунди» удивительно интересно пришли в жизнь. Мысль об этом обществе и план были у Н.К. всю зиму, но как-то раз в мае, проснувшись, он сообщил Е.И. это название и весь план, которые ему бесспорно были посланы Учителем, и это название уже обрисовало всю дальнейшую деятельность и возможности общества.
«Кор Арденс» – это выявление творческой силы.
Master School of United Arts [Школа объединенных искусств] – это Образование, Гармония, Единение.
«Корона Мунди» – это Творчество, Результаты Сил Искусства.
«Кор Арденс» – «Пылающее сердце» – то есть прежде всего сердце должно зажечься – единый путь.
Master School of United Arts – После зажженного сердца наступает School of the Master [Школа Учителя].
Результатом этой школы является «Корона Мунди» (как было сказано М.М.: «Я дал Корону»). Космическое творчество во всем логично, во всем просто.
1906 год. Виллар сюр Оллон[57]. Ясновидящая указала среди многих пророчеств о революции и гибели царской семьи, что видит Рерихов в Америке и видит огромное дело, «много бумаги», в смысле развития дела.
1. год. В Лондоне ясновидящая указала, [что] когда будут семь человек вместе и когда Елене Ивановне исполнится 44 года, будет замечательный успех всего дела, в котором будут семь человек. А когда Е.И. исполнится 49 лет, наступит кульминационный период какого-то блестящего развития.
2. год, 1 мая. В Чикаго ясновидящая указала успех всех этих дел, и при этом было дано много картин будущего.
1922 год, июнь. В Метрополитен-музее неизвестный господин подошел к Н.К. и сказал ему: «Я вижу, как что-то возникает вокруг вас, и будет это очень скоро». Абсолютно незнакомый человек, который сказал: «Желаю удачи» – и ушел.
[1922 год], 11 июля. Само название «Кор Арденс» было дано на квартире д-ра де Бей в Чикаго в апреле. Знак «Корона Мунди» был дан автоматическим рисунком Н.К.
Возникли большие трудности и противодействия в связи со словом «Мастер» в названии учреждения. Когда Н.К. и Нуця поехали в Олбани лично – препятствие устранилось, но когда это слово упоминается и желают его утвердить в бумагах – начинается какая-то борьба. Три подтверждения этому: первое в Олбани, второе у Хорша с его адвокатом, который против, третье – Слободин против [этого] названия. Крейнер тоже счел такое название претенциозным и просил изменить его.
Е.И. рассказала три интересных случая предвидения [в связи с поиском жилья].
Первый случай был в Лондоне, когда Рерихи пошли снимать дом и пришли к одному хорошему дому, который был им посоветован агентом. Дом оказался занят, но Е.И. сказала, что они будут в нем жить. Через неделю агент послал их опять к этому же дому, из которого выселили за неплатеж прежних жильцов, и Рерихи действительно сняли его.
Потом здесь, на Монхигане. Из Нью-Йорка они писали в [отель] Island Inn, но Е.И. говорила, что там [они] жить не будут. В Albee House ей вообще не хотелось писать, а получив проспект Monhegan House, она сказала: «Вот тут мы и поживем».
Третий случай [произошел] в России, когда они перебирались в свою новую квартиру при школе в Петрограде, Е.И. [однажды] вечером пришла на квартиру расставлять мебель и была совершенно одна в столовой, где стояли часы с неприятным звоном, ею нелюбимые и потому не заводимые никогда. И вдруг она услышала, как часы пробили десять, не будучи заведены, – ей даже стало немного жутко. Через пять минут раздался звонок, пришли ее мать и тетя, она их спросила, который час, оказалось пять минут одиннадцатого. Прожили они на этой квартире ровно десять лет. Часы потом больше никогда не били.
[Когда Рерихи] жили в Нью-Йорке на 67-й улице, Мастер им сказал: «Известите всех – 82». Это было в марте, а в сентябре, после приезда из Санта-Фе[58], они переехали в пансион на 82-ой улице. Когда Е.И. начала искать квартиру через агентов и объявления, она очень уставала, и Мастер ей сказал: «Найдешь в понедельник». Она нашла прекрасную квартиру на 82-й улице, в которой и прожили всю зиму
Перед выездом с 82-й улицы Е.И. потеряла одно свое кольцо с бирюзой, которое купила в Мехико. Она долго искала его, но не могла найти. После переезда на новую квартиру в первую же минуту Н.К. увидел: на диване что-то блестит. Е.И. пошла посмотреть – и выяснилось, что там лежало ее кольцо. Потом Мастер сказал, что оно было у Него в Тибете. Он ей прислал его обратно, и она никогда не должна его снимать, что она и делает, постоянно нося на пальце.