Юрий Вячеславович Скрипченко
Небо тебя найдёт
5.
Глупо надеяться, что интернет и свободный доступ к информации делают людей умнее. Наивно полагать, что в бесконечном массиве данных можно докопаться до истины – на самом деле это сложнее, чем найти потерянный смартфон на городской свалке.
Идеалисты думали, что невозможно обмануть или сформировать нужное мнение в мировом сообществе, которое выросло из ютуба, твиттера, или фейсбука. Они были уверены, что ещё никогда человечество не было таким просвещённым и независимым в суждениях. Что родился человек 2.0 – как никогда мудрый и не подверженный манипуляциям. Что инакомыслящих уже невозможно заткнуть.
Идеалисты ошибались, потому что всего за двадвать лет заинтересованные силы сумели ввергнуть человечество в средневековье. Когда единственной мерой всего сущего является Бог, Солнце вращается вокруг Земли. А космоса… космоса не существует.
Всех гражданских, которые на тот момент были за пределами земли, просто не пустили обратно, по сути обрекая на медленную смерть. Персонал, связанный с поставками инопланетных ресурсов, припечатали такой жестокой подпиской о неразглашении, что легче голову под гильотину сунуть, чем проболтаться. Вот и молчали многие тысячи космонавтов в увольнительной. Сжимали зубы, но молчали.
Сообщение с орбитальными станциями было минимизировано. Космические лифты закрылись для всех перевозок, кроме грузовых. Но это были только внешние меры.
Из магазинов и интернет-площадок вроде «амазона» или «алиэкспресса» исчезли атласы звёздного неба, телескопы и всё, из чего можно собрать ракету или оптический прибор для изучения звёздного неба. Обсерватории стали охраняться почище ракетных шахт.
В СМИ и искусстве тема космоса оказалась под запретом. Для начала. Потом со всех электронных страниц и экранов людям стали постепенно внушать, что бесконечное пространство за пределами Земли – это красивая сказка, не более. Взрослые удивлённо пожимали плечами: да как же так, мы же прекрасно помним, как всё обстоит на самом деле! Чтобы заткнуть рты, секторальное правительство назначило гражданам старше двадцати лет пенсию цифровыми товарами на сумму 30 000 условных денежных единиц в месяц (кроме Чёрного сектора – там до сих пор ели людей, боролись за право стать вождём и интернетом почти не интересовались). Единственное условие, которое было озвучено правительством, звучало просто: не вести с детьми никаких разговоров о космосе. Соблюдение этого требования контролировалось каждый месяц на детекторе лжи.
А вот за молодёжь взялись со всех сторон. Блогеры-миллионники, которые совсем недавно разливались соловьём о космической экспансии, развернулись на сто восемьдесят градусов, и теперь смеялись над самой этой идеей. Из школьной программы вычеркнули всё, что хоть как-то касалось космической стороны человеческой жизни. Бомбардировка ложью стала такой массированной, что даже взрослые через несколько лет стали сомневаться, а правдивы ли их собственные воспоминания. Так что когда через семь лет «космическую пенсию» тихо свернули, подавляющее большинство так и вспомнило, за что её платили.
На инакомыслящих, которых оказалось довольно много, была объявлена охота. Причём главную скрипку сыграл не репрессивный аппарат, а гиперактивные широкие массы: комментаторы, СММ-щики, интернет-боты, тролли, дизлайкеры. Соцсети стали убирать из выдачи и рекомендаций все посты, которые касались существования космоса. Сетевые ресурсы на историческую тему были нещадно вычищены. Вдобавок в битву за разумы включилась новая геоцентрическая религия, которую вырастили всё на том же интернет-гумусе цифровые корпорации. Это вероучение очень быстро выдавило на периферию традиционные религии. Те, впрочем, чтобы совсем не сойти со сцены, быстренько перетолковали священные тексты под новые реалии, благо и стараться сильно не пришлось.
В результате чудовищного всепланетного эксперимента стало ясно – переформатировать сознание человечества при условии доступа пропаганды к всеобщему вниманию проще некуда.
Особенно если вся пропаганда кричит в унисон.
А потом за космическую ересь начали сжигать, и казни эти стали лидером просмотра на «твитче» и «ютубе».
6.
Прошли десять лет вялотекущего ада. Сирена превратилась в женщину средних лет с жёсткими складками у губ. Виктор отрастил бороду, но глаза его поблекли. Племянники сделались великовозрастными отъявленными хулиганами без царя в голове.
Только вот космотуристов на борту «Аргонависа-17» теперь было уже не четверо, а семеро.
За это время муж и жена непонятно зачем произвели на свет троих детей: двух девочек и одного мальчика.
Запас одежды на яхте был скуден, поэтому сейчас все щеголяли в латаных-перелатаных комбинезонах. Шевроны «Система С» выцвели. Все до неприличия обросли.
Питание… О, оно было скудным. И это мягко говоря. Пищевые брикеты стали лакомством на праздники. Основную часть рациона робинзонов составляли дары «оранжереи», которая разрослась уже совсем до неприличия. Даже в кухонно-столовом отсеке по стенам змеились какие-то ползучие растения, плющи, лозы и лианы. Гомер с превеликим трудом и напряжением бортовых систем удерживал влажность в границах нормы. К счастью, вся эта зелень давала не только фрукты. Семья выращивала картофель и репу. Сколько раз Виктор поблагодарил себя и родной университет за ту летнюю практику!
Она не принесла денег, зато спасла от голодной смерти.
Органический синтезатор изредка позволял полакомиться синтетическим мясом. Вся жидкость на борту проходила рециркуляцию, и скоро всем стало плевать, чем раньше было то, что они пьют. К тому же, во второй месяц изгнания, на задворках Солнечной системы, корабль смог притянуть захватами ледяной астероид. Теперь объект изломанной формы тянулся за яхтой на буксире и служил источником пресной воды.
С энергией тоже проблем не было. На борту судёнышка трудился маленький ядерный реактор, а двигалось оно и вовсе на парусах, чувствительных к давлению солнечных лучей.
Так что жизнь их была почти полностью автономна.
И абсолютно безрадостна.
Сирена за годы вынужденной практики сделалась прекрасным художником, только космические виды уже давно не писала – так они ей обрыдли. Исключительно земные пейзажи, исключительно портреты полузабытых людей, которые остались на родной планете. Она выучила наизусть весь цифровой худлит, который нашёлся на борту яхты. От земных информационных сетей, и Гомера это удручало больше остальных, «космонавтов» отключили практически сразу.
Виктор углубился в науку. Он постиг столько естественных дисциплин, что, наверное, стал бы лучшим преподавателем своего университета. Если бы у него был хоть один шанс туда попасть.
Дети сотню раз прошли все лит-РПГ, которые содержались в памяти корабля, и были вынуждены освоить языки программирования, чтобы создать несколько новых.
Иногда вся семья устраивала представления для единственного зрителя, Гомера. И тот оказался очень благодарным театралом: вылезая то из одного, то из другого предмета обстановки, он смеялся, плакал и неистово рукоплескал самодеятельным пьесам.
Детей воспитывали всем миром, и они не знали иного мира, кроме тесного пространства яхты, затерянной в Солнечной системе.
А ещё робинзоны постоянно ругались: яростно, со слезами и рукоприкладством. Положил что-то на непривычное место, уронил, не смог найти нужное, сказал лишнее, не сказал ожидаемое, – поводом для скандала могла стать любая мелочь, и Гомеру приходилось стать настоящим психологом, чтобы не довести ситуацию до членовредительства и смертоубийства.
Меж тем, яхта ветшала и медленно разрушалась.
В таком душном киселе прошли ещё десять лет.
