Юрий Вячеславович Ситников
Похищение on-line

Глава первая

На четвёртом этаже…

И всё-таки дом под номером тринадцать – несчастливый дом. Угораздило же Таньку Клюеву в нём жить, да ещё на двенадцатом этаже. Лифт работает раз в месяц, пока по лестнице поднимешься, семь потов сойдёт. И лестницы длиннющие, каждая – ступеней в двадцать. Пытка! Самая настоящая пытка.

Люська остановилась на лестничном пролёте, взглянув на прикрепленную над лифтом табличку. «7 Этаж». Кошмар, только седьмой.

У Танькиной квартиры Люська остановилась уставшая и злая.

– Вас надо в землянку переселить, – сказала она, когда Таня открыла дверь.

– Почему не в настроении, Люсь?

– Лифт у вас до сих пор не починили. Слушай, задерживаться долго не буду, мы с Димкой в кафе договорились встретиться. Вот тебе домашка, и ещё историчка просила передать вопросы. На следующей неделе контра будет.

– Спасибо, Люсь.

– Выздороветь успеешь?

Танька пожала плечами.

– Наверное. Кашля уже нет, горло не болит, нос, правда, заложен, но за четыре дня пройдёт.

– Надеюсь. Мне, конечно, не трудно тебя навещать, но ваш неработающий лифт раздражает.

– Ладно, Люсь, не переживай, спускаться всегда легче, чем подниматься.

На четвёртом этаже, возле обитой выцветшим дерматином дверью, Люська заметила пушистую белую кошку. Дверная ручка ходила ходуном, и кошка, встав на задние лапы, пыталась передними дотянуться до ручки.

– Тебя что, домой не пускают?

Кошка сверкнула зелёными глазами и мяукнула. И сразу же перестала дёргаться ручка. Люська села на корточки.

– А ты толстушка, кормят хорошо, да?

Кошка начала мурчать. Люська встала и надавила на кнопку звонка, заметив, что светлая точка глазка сделалась тёмной.

– Посмотрели? Теперь дверь открывайте, кошка тут ваша просится.

В квартире стояла тишина. Люська снова позвонила.

– Эй, люди, это уже не смешно.

– Ты кто? – послышался вдруг из квартиры испуганный голос подростка.

– Дед Пихто! Кошку впусти.

– Какую кошку?

– Хватит прикалываться. Белая кошка твоя?

– Не знаю… Нет, не моя.

– Ты не отсюда, что ли? – спросила Люська у кошки.

Та опять мяукнула.

– Ладно, разбирайтесь сами, – Люська отошла к лестнице, и в этот момент дверная ручка вновь задёргалась.

– Не уходи, – крикнул из-за двери парень. – Подойди ближе.

– Чего тебе?

– Ты кто? – повторил он вопрос.

– Люська.

– Люська, помоги мне.

– Чем?

– Помоги выйти из квартиры.

– А в чём проблема-то, открой дверь и выходи.

– Не могу. Понимаешь… меня здесь закрыли.

– Кто?

– Не знаю, – парень на мгновение умолк, а потом выпалил: – Я ничего не помню, вообще не понимаю, как оказался в квартире.

Люська насторожилась. Что-то в голосе незнакомого паренька показалось ей странным. Она решительно схватилась за ручку.

– Ты там один?

– Один.

– Замок здесь самый простецкий, его можно открыть при помощи… например, ножа.

– Ножа?

– А ты ни разу не открывал замки ножом?

– Нет.

– Хм, теперь научишься. Если просто защелкнули, считай, тебе повезло, а если повернули пару раз, дело-труба.

– Какая труба, я тебя не понимаю. Что мне делать, искать нож или трубу?

Люська начала раздражаться. А парень-то туповат. В голову полезли неприятные мысли, а может, никто его там не запирал, и тот, с кем она сейчас разговаривает через дверь, просто не в себе? Проще говоря, чокнутый.

– Иди на кухню и найди нож, – нервно проговорила Люська, отогнав от двери кошку.

– Хорошо, Люси. Ты только никуда не уходи. Обещаешь?

– Обещаю, – усмехнулась Люська. Надо же, назвал её Люси. У парня точно с головой проблемы. Хотя… Люси! Вроде звучит.

Прошло минут пять, прежде чем Люська услышала приглушенный голос:

– Я взял нож.

– Молодец! Дольше провозиться не мог? Можно подумать в квартире сорок комнат и десяток кухонь.

– Нет, здесь всего две комнаты, очень маленькие, а кухня вообще мизерная.

– Открывай дверь.

– У меня вряд ли получится.

– Попробуй. Вставь острие ножа в замочную скважину и осторожно поверни нож против часовой стрелки.

– Ага, попытаюсь. Сейчас-сейчас. Ты не уходи.

– Да не уйду я! Ну, что там у тебя?

– Ничего. Не получается повернуть нож.

– Не нервничай, в скважину вставляй самый кончик ножа. Понял?

– Да. Вставил…

– Поворачивай.

– Поворачиваю. Подожди, Люси, кажется, поворачивается.

– Не останавливайся.

Послышался щелчок. Не веря удаче, Люська опустила ручку и толкнула дверь. Та открылась.

Парень с ножом в руках отошёл вглубь прихожей. На вид ему было лет четырнадцать, черноволосый, с правильными чертами лица и очень пронзительным взглядом.

– Невероятно, – сказал парень. – Я открыл дверь обыкновенным ножом. Если кому-нибудь расскажу, мне не поверят. Спасибо тебе, Люси.

– Ты, в самом деле, не помнишь, как здесь очутился? – спросила Люська, осматривая скудно обставленную прихожую.

– Не помню. Я проснулся в маленькой комнате, сильно болела голова, перед глазами плыл туман. С трудом встал, дошёл до ванной, умылся, но всё равно до конца не оклемался. Такое впечатление, меня чем-то напоили, наверняка снотворным.

– Как тебя зовут?

– Вадим.

– Вот что, Вадим, сейчас мы с тобой… – Люська прервалась на полуслове.

– Ты чего?

Внизу послышался сухой кашель. Люська вздрогнула и, схватив Вадима за руку, втащила его в маленькую комнату.

– Я выронил нож.

– Забей на нож. Прячься!

– Куда, зачем?

– Залезаем под кровать, – скомандовала Люська.

– Ты можешь объяснить…

– Все объяснения потом. Если ты не соврал, то нам лучше действовать быстро.

Едва они оказались под кроватью, в прихожей распахнулась входная дверь. Люська увидела ноги человека обутого в чёрные ботинки на толстой подошве. Пройдя в прихожую, мужчина сильно удивился двум вещам: во-первых, открытой входной двери, во-вторых, наличию ножа на старом паласе. Подняв нож, он выругался и начал кашлять.

Когда мужчина вбежал в маленькую комнатку, Люська на несколько секунд сильно зажмурилась. А вдруг решит нагнуться и посмотреть под кровать? Тогда им крышка. Только бы не нагнулся, только бы пронесло.

Мужчина не собирался искать Вадима под кроватью, он уже догадался, что тому удалось открыть дверь и дать дёру, поэтому вместо обыска квартиры, достал из кармана телефон.

– Это я, – пробасил он в трубку. – Дело дрянь! Пацан сбежал! Как-как, дверь, поганец, ножичком открыл. Да я всего на полчасика отлучился. Ты ж сам говорил, он до самого вечера проспит, а он вот, очухался раньше срока. Не ори, найду я его, из-под земли достану. Далеко не уйдёт, где он тут шастать может. Отыщется.

Минут через пять мужчина хлопнул входной дверью. Люська вздохнула с облегчением.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил её Вадим.

– Я понимаю главное – валить нам надо отсюда.

– Куда?

– Куда угодно.

– Скажи, почему ты решила спрятаться под кроватью?

– Кашель на лестнице услышала. Сразу поняла, бугай поднимается. Я его ещё два дня назад увидела, когда от одноклассницы возвращалась. На этаже с ним столкнулась, он из квартиры выходил. Физиономия у него – жесть. На меня посмотрел, как на прокаженную, потом кашлять начать.

– А под кровать-то зачем?

– Что ты заладил, зачем да зачем. Сам же сказал, не помнишь, как сюда попал, в голове туман. Ежу понятно, привезли тебя в квартиру, и мужик, которого я встретила, замешан в этом. Он закашлял, я испугалась.

– Ты не похожа на пугливую девчонку.

– Ладно, вылезаем из-под кровати и моторим отсюда.

– Мне некуда идти.

– А где ты живешь?

Вадим сделал несколько вдохов, а Люська махнула рукой.

– Потом расскажешь, в спокойной обстановке. Сейчас к нам рванём.

– Это удобно?

– Разве у тебя есть выбор?

– Нет.

– Тогда не задавай лишних вопросов. Да не бойся, я живу в соседнем доме вместе с братом и бабушкой. Они не станут возражать против твоего присутствия.

На Вадиме были джинсы, рубашка с длинным рукавом и кроссовки (в них он и спал на кровати). Ни куртки, ни ветровки ребята не нашли.

– Ничего. На улице не так холодно, добежим за пять минут.

На лестничной площадке, прикрыв за собой дверь, Люська с Вадимом начали быстро спускаться по ступенькам. А уже на улице Вадим спросил:

– Брат у тебя старший?

– Старший.

– А бабушка строгая?

– Диана? Вот ещё. Она у нас актриса, дома практически не появляется: гастроли, съёмки, театр. В основном мы с Глебом вдвоём в квартире тусуемся.

– А родители у вас есть?

– В полном комплекте.

– Где они?

– Вадим, меня напрягают твои вопросы.

– Прости, я спросил без задней мысли.

– Прощаю. Родители у нас есть, но живут отдельно, в загородном доме. Мы почти пришли, нам в третий подъезд.

Пропустив Вадима в квартиру, Люська вспомнила про Димона.

– Он меня убьет. Вадим, ванная прямо по коридору, иди, мой руки, потом топай на кухню, а мне позвонить надо.

Димона она попросила срочно прийти домой, потом позвонила мне (мы с Алисой после уроков зарулили в парк), и прошла на кухню.

– Димка и Глеб с Алиской сейчас придут.

– Кто они?

– Глеб мой брат. Алиса его девушка.

– А Димка?

– Мой парень, – ответила Люська, и её щек коснулся румянец.

Вадим отвернулся к окну и с потерянным видом посмотрел вниз.

– Ты чего такой хмурый?

– Думаю.

– О чём?

– Обо всём сразу. И знаешь, ничего в голову не приходит. Не могу поверить, что со мной произошла такая нелепая история: странный тягучий сон, раскалывающаяся голова, чужая квартира… Люси, – спохватился Вадим. – Меня же, наверное, обыскались. Надо им сообщить, что я здесь.

– Кому сообщить?

– Мадам Бланшар.

– Что ещё за Бланшар?

– Мадам Катрин Бланшар, она наш воспитатель.

– Вадим, я тебя не понимаю. Ты сам кто такой, где живёшь, адрес свой ты помнишь?

– Конечно, помню. Я живу в Париже.

– Очень смешно.

– Я не шучу.

– Не верю я тебе. Тоже мне, парижанин нашёлся.

– Придётся поверить, – жёстко ответил Вадим. – Меня зовут Вадим Дюмериль.

– Повтори, что ты сказал? – Люська даже села на стул, чтобы не упасть.

– Вадим Дюмериль.

– И ты действительно живешь в Париже?

– Да.

– В том самом, который во Франции? – на всякий случай уточнила Люська.

– В том самом.

– Обалдеть! Настоящий француз на моей кухне.

В дверь позвонили. Вадим резко обернулся, Люська вздрогнула и быстро заморгала.

Глава вторая

Назад дороги нет

Мы гуляли по парку, а потом, не сговариваясь, сели на скамейку.

– Глеб, – виновато сказала Алиса, – меня пригласили на кастинг.

Я сразу напрягся.

– Что за кастинг?

– Для съёмок в рекламном ролике. Представляешь, если меня отберут, я снимусь в рекламе.

– Алис, мне это не нравится. И потом, слово ты выбрала неподходящее. Что значит, отберут, так говоришь, как будто помидоры на рынке покупаешь.

– Глеб, всех отбирают, – засмеялась Алиса. – Из песни слов не выкинешь.

– Когда кастинг?

– Точно нам не сказали, думаю, через пару дней.

Все эти кастинги, отборы и прочие мероприятия начались у Алиски с Нового года. Она ходит в школу актерского мастерства, мечтает стать актрисой, и как следствие – я называю это побочным действием – некоторых учащихся время от времени отбирают для всяких там реклам. Ну вот, теперь сам сказал «отбирают». Хотя чего я разволновался, на кастинге ведь наверняка будет тьма народа, не факт, что Алиска пройдёт отбор.

– Глеб, почему молчишь?

– Да так, размышляю, – уклончиво ответил я, отвернувшись. Стало немного стыдно за свой эгоизм, но поделать с собой ничего не могу: ревную Алиску жутко. А теперь, узнав о предстоящем кастинге, накручу себя до предела.

– Ты сегодня свободен, может, в кино сходим?

– Пошли. Подожди, сегодня среда? Алис, не получится в кино.

– Опять к Иннокентию идёшь?

Я посмотрел на часы и стал прикидывать.

– Он меня в библиотеку отправил, она работает до девяти. В принципе на шестичасовой сеанс мы успеем, а потом я в темпе…

– В темпе не годится, Глеб, ты ничего не успеешь сделать. Ладно, в кино в другой раз сходим.

И такая свистопляска у нас уже на протяжении трёх последних месяцев: то Алиска занята, то у меня вырваться не получается. Сам я сейчас работаю у одного старикана, помогаю ему в написании книги. Помогаю – громко сказано, так, служу мальчиком на побегушках. За всю свою жизнь Иннокентий Иванович написал три книги. Несмотря на то, что последняя вышла в свет в конце семидесятых годов прошлого века, старик причислял себя к маститым писателям. Был членом союза писателей, имел какие-то награды и ни разу не смог внятно ответить мне на вопрос: чем занимался на протяжении последних десятилетий, после выхода третьей книги. Работал, туманно отвечал Иннокентий Иванович, поправляя на толстом носу очки. К слову сказать, три его изданные книги, мне пришлось их прочитать по просьбе писателя, навевали такую скуку, что я отключался буквально через две страницы. Писал Иннокентий Иванович о партии, о коммунистической молодёжи, о том, как эта молодёжь под чутким руководством партии борется за досрочное выполнение сталинской послевоенной пятилетки; как готовятся к съездам; как гордятся новыми достижениями на культурной и хозяйственной ниве.

И вот теперь, не бравшись за перо почти сорок лет, Иннокентий Иванович решил написать историко-приключенческий роман, жанр – на стыке художественной и исторической литературы.

Пишет он уже почти год, пишет тяжело, натужно. Десять листов напишет, исправит, потом семь из них отправляет в корзину.

Компьютер Иннокентий Иванович не признаёт, а печатать на печатной машинке не может из-за болей в суставах. Свои мысли выливает на бумагу, держа в руке шариковую ручку, а уже потом, когда пять-десять листов исписаны его неразборчивыми каракулями, за дело берусь я. Сижу в отдельной комнатке его огромной квартиры, с трудом разбираю каракули старика и набираю текст на ноуте. Затем печатаю на принтере и отдаю Иннокентию на проверку. Часто он гоняет меня по городу: то в одну библиотеку смотайся, то в другую, найди то, привези это. Иногда я ищу необходимые ему книги или справочные материалы неделями. Но есть у моей работы и положительные стороны: Иннокентий Иванович очень щедрый человек, я получаю неплохие деньги, которые с удовольствием трачу на себя и Алису. И делом занимаюсь, и у родителей ничего клянчить не приходится.

…Телефонный звонок настиг нас на выходе из парка. Звонила Люська. Сказав, чтобы мы возвращались домой, она сразу отсоединилась.

– Что-то случилось, Глеб?

– А ты Люську не знаешь, у неё каждый день ЧП. Пошли, посмотрим, что на этот раз.

В подъезде мы столкнулись с Димоном.

– Я больше часа её в кафе прождал, а теперь она позвонила и попросила срочно прийти.

– Сейчас узнаем, на какой пожар она нас позвала.

– Глебыч, сплюнь.

– Да ладно, Димон, Люська есть Люська.

***

На кухне мы увидели незнакомого парня. Люська представила нас друг другу и сообщила, что Вадима похитили неизвестные. Серьёзное заявление.

Вадим попросил помочь ему отыскать гостиницу, в которой по его словам остановилась их группа.

– Сядь, – попросил его Димон. – Не суетись, мы тебе поможем, всё выясним, только сперва нам самим надо разобраться.

– В чём?

– Ты живешь в Париже, так?

– Я уже говорил.

– И в Москву приехал с группой на экскурсию?

– Ну да.

– Тогда вопрос такой: откуда ты знаешь русский язык? Говоришь ведь без малейшего акцента.

– Я родился в России. До семи лет мы с мамой жили в Санкт-Петербурге.

– А отец у тебя был? – спросила Алиса.

– Он погиб, через два года после моего рождения.

– Извини.

– Ничего страшного. Мама вышла замуж за француза Жака Дюмериля, и мы уехали в Париж. Жак меня усыновил, и, – Вадим отвернулся к окну, сжав кулаки.

– В итоге твой отчим оказался поддонком, да?

– Не смей так говорить, – Вадим посмотрел на Люську с неприязнью. – Жак был хорошим человеком. Те пять лет, что мы прожили в Париже, были сказочными.

– Тогда что произошло?

– Два года назад сказка закончилась. Родители погибли в автокатастрофе.

В кухне повисла пауза. Я похлопал Вадима по плечу.

– Не раскисай, старик.

Не глядя на меня, Вадим продолжил говорить:

– Я оказался в интернате. Знаете, что это такое?

– Догадываемся, – кивнула Алиса.

– Сомневаюсь. Это надо прочувствовать на собственном опыте, пропустить через себя. Первые полгода я вообще ни с кем не разговаривал, врачи думали, проблемы с психикой, начали таблетками пичкать.

– От них крыша быстрее съедет, – сказал Димон.

– Со временем пришёл в себя, но к интернатской жизни не привык. Нет, в нашем интернате живётся неплохо, учителя, воспитатели люди хорошие. Но, понимаете… как бы это сказать.

– Не надо ничего говорить, – перебила Вадима Алиса. – Всё и так ясно.

– Вадим, ты про поездку в Москву расскажи.

– Рассказывать по большому счёту нечего. На десять дней мы с нашим воспитателем Катрин Бланшар приехали сюда на экскурсию.

– Мы, это кто?

– Ребята из моей группы.

– И много вас?

– Девятнадцать человек.

– Надолго приехали?

– В том-то и дело, завтра должны возвращаться в Париж.

– Тогда тебе повезло, что Люська вызволила тебя из той квартиры сегодня.

– Да, но мне необходимо связаться с мадам Бланшар.

– Свяжешься. В какой гостинице вы остановились?

Вадим сник.

– Не помню.

– Как так?

– Забыл я название.

– Напряги память.

– Нет… Всё смутно … Помню, что сидел утром в номере. Нас было четверо: я, Патрис, Ален и Люк. Мы о чём-то разговаривали, а я пытался починить крепление на своем рюкзаке. Позже ребята вышли, оставив меня одного.

– И что было дальше?

Вадим нахмурил лоб и начал растирать переносицу.

– Я сидел на кровати спиной к входу. Слышу, открылась дверь, думал вернулся кто-то из ребят… И вдруг вижу перед лицом руку… очнулся у же на кровати в квартире.

– История, – протянул Димон налив из кувшина кипяченой воды. – Чем же они тебя усыпили?

– Усыпить могли хлороформом, – сказал я. – Но вряд ли бы Вадим провёл в отключке несколько часов.

– Может, потом укол сделали?

– Похоже на то.

– Скорее всего, укол, – согласилась Люська. – Мужик, когда начал оправдываться по телефону, обронил фразу, типа, Вадим должен был только вечером прийти в себя.

– Слушай, какие-нибудь предположения у тебя есть, кем мог быть тот мужик?

– Не догадываюсь.

– А чего тут думать, похищение в чистом виде.

– Люсь, просто так людей не похищают.

– Почему ты решил, что Вадима похитили просто так?

– Он воспитывается в интернате, у него нет богатых родителей, за него некому дать выкуп.

– И всё-таки его похитили из гостиничного номера и привезли в квартиру.

– Задачку ты нам задал, – я прошёл в комнату и через несколько минут позвал ребят. – Вадим, если услышишь название гостиницы, вспомнишь, в какой остановился?

– Давай попробуем.

Я начал перечислять все столичные гостиницы, список которых обнаружил на одном из сайтов. Вадим останавливал меня трижды. Три раза ему казалось, что их группа проживает в разных гостиницах. В итоге, так и не сумев выбрать одну единственную, мы сошлись во мнение, что придётся проверить все три. Дозвониться не удалось ни в одну: телефон постоянно давал занято.

– Отправимся прямо сейчас? – Вадим был в нетерпении, хотя и выглядел угнетённым. Лицо бледное, глаза отёкшие, да и зевал он постоянно.

– Тебе бы отлежаться, – предложила Алиса.

– Некогда. Надо успеть вернуться к своим, завтра днём мы уезжаем.

– А мне не дают покоя слова мужика, он обещал найти Вадима, – сказала Люська. – Найти, понимаете? У них на него свои виды, свои планы.

– С меня нечего взять, – растеряно произнёс Вадим.

– Но ты кому-то понадобился, – заключил Димон.

Вадим зевнул.

– Глаза слипаются.

– Я же говорила, лучше поспи.

– Не могу, я должен ехать на поиски.

– Вадим, Алиса права, постарайся отдохнуть. Мы сами смотаемся в гостиницы, если найдём твою группу, сразу свяжемся с… – я посмотрел на ребят. – Кто останется с Вадимом?

– Я, – крикнула Люська.

– Отлично. Позвоним Люське, она тебя разбудит и проводит в гостиницу. Какой тебе смысл ехать сейчас с нами.

– Хорошо. Только вы найдите мою группу, я не могу остаться здесь. Я должен вернуться в Париж.

– Сделаем всё, что в наших силах.

В коридоре я обратился к Димону и Алисе:

– Вам без меня придётся в гостиницу ехать, мне в библиотеку пора.

– Справимся.

…И в первой и во второй гостинице, куда мотались Алиса с Димоном им сообщили, что постояльца под именем Вадим Дюмериль, как впрочем, и Катрин Бланшар, у них нет. Димон просил проверить ещё раз, говорил, что Вадим приехал с группой из Парижа, и наверняка остановился в этой гостинице.

– Извините, такие люди у нас не останавливались, – слышал он в ответ.

Домой они вернулись в десятом часу. Люська сказала, что Вадим заснул почти сразу и до сих пор спит.

– Пусть спит, – отмахнулся Димон. – Всё равно нечем его порадовать.

– Осталась ещё одна гостиница, съездим туда завтра.

– А толку, Алис? Я почти уверен, правильного названия Вадим не запомнил. Съездить, конечно, съездим, но надежды мало.

– И как поступим? – спросила Люська.

– А никак. Меня знаете, что напрягает, почему Вадима не хватились? По идеи и одноклассники, и воспитатель, как там её Бланшар, кажется, должны были поднять панику.

– А Димка прав.

– В чём он прав? – не согласилась Алиса. – Откуда вы знаете, что в гостинице нет паники? Мы не обращались в полицию, не сообщали, что нам известно местонахождение француза Вадима Дюмериля.

– Это идея, – одобрительно закивал Димон. – Почему раньше никто не предложил звякнуть в полицию.

Димка уже подошёл к телефону, когда я вбежал в прихожую и, запыхавшись, выпалил:

– Алис, после твоего звонка, я ломанулся прямо из библиотеки в третью гостиницу.

– И что?

Дверь из спальни открылась, в коридор вышел заспанный Вадим.

– Вы нашли мою группу?

– Нет, – ответил Димон.

– Да! – выкрикнул я.

– Глеб…

– Короче, девушка на ресепшн подтвердила, что группа школьников из Франции с воспитателем Катрин Бланшар действительно остановились в их гостинице.

– Слава Богу, – вздохнул Вадим, подбежав к шкафу, собираясь достать кроссовки.

– Подожди, Вадь.

– Я должен немедленно…

– Да подожди ты! – мне пришлось повысить голос.

– Глеб, что-то не так? – спросила Алиса, заподозрив неладное.

– Всё не так! Дело в том… Вадь, твоя группа вернулась сегодня днем в Париж.

– Как вернулись? А я?

– Сам в шоке, но это подтвердили в администрации гостиницы.

Вадим растеряно смотрел по сторонам, а потом обратился к Люське:

– Люси, какое сегодня число?

– Четырнадцатое.

– Четырнадцатое? – Вадим прислонился спиной к шкафу и медленно сполз на пол.

– Вадим, тебе плохо? Алис, воды. Димон, помоги мне.

– Я думал, меня увезли из гостиницы сегодня утром, а получается, это произошло еще вчера. Тринадцатого числа. Я проспал в квартире больше суток.

– Вот вам и паника и заява в полицию, – шёпотом проговорила Люська. – Они вернулись в Париж, не поставив никого в известность, что пропал один из учеников. В противном случае, Глеба бы просто так не отпустили из гостиницы.

– Могли не знать, что Вадим исчез.

– Глеб, ты сам веришь в то, что говоришь. Как это могли не знать, они же не слепые.

– На самом деле есть варианты.

– Двойник!? – взволнованно произнес Димон.

– Да не-е. Какой двойник? Нет, – Люська уже не знала, во что верить, и о чём думать.

– Ничего не понимаю, кто тогда улетел во Францию вместо меня? – спросил Вадим. – И что теперь будет со мной?

Его вопрос на время повис в воздухе. У нас не было подходящего ответа.

Глава третья

Квартирант

В полночь из театра вернулась Диана. Димон с Алисой к тому времени разошлись по домам, мы пили на кухне чай, обмусоливая одну и ту же тему.

Появление Дианы заставило Вадима напрячься, он сразу ссутулился, вжал голову в плечи, начал требовать, чтобы я немедленно сообщил бабушке о его присутствии.

– Если она не согласится, я сразу уйду, – прошептал Вадим, выталкивая меня в прихожую.

Наивный, он совсем не знает Диану, да она добрейшая из людей, плюс ко всему вся в искусстве, ей попросту до фонаря, кто такой Вадим, как он оказался в нашей квартире, и сколько здесь пробудет.

Вручив мне три букета роз, Диана сняла плащ и села на стул.

– Устала, сил нет. Сегодня был аншлаг, народу – тьма.

В коридор выскочила Люська.

– Звёздам театра и кино привет.

– Привет, Люсьена. Вы уже поужинали?

– Давно, время первый час. Сидим вот, чаи гоняем.

– А я в ванную и спать.

– Чай будешь?

– Нет, Глеб, устала очень.

– Диан, у нас к тебе разговор.

– Да, да, – она прошла в свою спальню, снимая на ходу серьги.

– Понимаешь, у нас гость, – я кивнул Люське, чтобы она позвала Вадима. – Ты не против, если наш знакомый поживет у нас некоторое время?

В дверях появился смущенный Вадим.

– Добрый вечер, мадам, – сказал он, запинаясь.

Люська толкнула его в бок.

– Добрый вечер, мсье, – хохотнув, ответила Диана.

– Знакомьтесь. Диана, это Вадим. Вадим, это Диана.

– Очень приятно.

– Я тоже рад знакомству, мадам.

Люська второй раз толкнула Вадим в бок.

– Так сложились обстоятельства, что мне временно…

– Господи, Вадик, о чём речь, живи, сколько хочешь, квартира большая. – Диана сняла с пальцев два кольца и положила их в малахитовую шкатулку.

– Спасибо, мадам.

На этот раз Люська толкнула Вадим так, что он едва устоял на ногах.

– Ты чего, Люси, больно.

– Терпи, ты же мужчина, – процедила Люська.

– Твои родители в курсе, что ты у нас? – запоздало поинтересовалась Диана, снимая с запястья браслет.

Вадим не успел ничего ответить, я его перебил:

– Конечно в курсе. Ну что, знакомство состоялось, Вадим, пошли допивать чай.

Когда Люська увела Вадим на кухню, Диана жеманно повела плечами.

– Чудный мальчик, вы одноклассники?

– Нет. Он… Он учится в одном классе с Люськой.

– Чудный мальчик, – повторила Диана. – Только передай ему, чтобы больше не смущался.

– Передам, – пообещал я и вернулся на кухню.

Там полным ходом шли разборки.

– Откуда я знал? – сердито говорил Вадим. – Во Франции принято обращаться ко всем женщинам «мадам».

– Ты не во Франции.

– Мне показалось, ваша бабушка ничуть не обиделась.

– Она уверена, что ты шутил. Глеб, когда он назвал Диану «мадам» мне чуть плохо не стало. Пойми, Вадим, она не должна знать, кто ты и откуда.

– Хорошо, ты меня убедила. Тогда как мне к ней обращаться, баба Диана?

– С ума сошёл! За бабу Диану она тебя с восьмого этажа без парашюта спустит. Зови просто Дианой.

– Но она намного старше, а к женщинам старшего возраста принято…

– Бли-и-ин, какой ты нудный. Твои одноклассники, наверное, рады без памяти, что ты остался здесь.

– Люсь, следи за языком, – прикрикнул я на сестру.

Вадим схватил чашку с остывшим чаем и сделал несколько больших глотков.

– Извини меня, я погорячилась.

– Не в обиде. Да и не в том я сейчас положении, чтобы на вас обижаться. Вы спасли меня, я ваш должник.

– А это ты брось, и запомни, ты никому ничего не должен. Люсь, налей ему ещё чая.

– Глеб, в меня больше не влезет.

– Ты так жадно пьёшь, я думал, напиться не можешь.

– Не в этом дело, просто Люси постоянно подливает мне чай, а отказаться неудобно.

– В следующий раз скажи: горшочек не вари, она остановится.

Люська показала мне язык, а Вадим сильно удивился.

– Что за горшочек?

– Ну, ты даёшь, неужели в детстве не слышал сказку братьев Гримм «Горшочек каши»?

– Нет. Когда был маленьким, мама в основном читала русские народные сказки, потом совсем читать перестала.

…Из кухни мы прошли в гостиную. Несмотря на поздний час спать никому не хотелось, и снова началось обсуждение общей проблемы.

– Мне, наверное, надо обратиться за помощью в вашу полицию, – сказал Вадим.

– Не вариант.

– Почему?

– Чем идти в полицию, уж лучше топать прямиком во Французское посольство.

– Можно и в посольство, только я не уверен, что меня там сразу примут.

– Сразу не сразу, а попробовать стоит.

– Ребят, я бы на вашем месте не торопилась с походом в посольство. Не гоните коней. Неужели вам совсем не интересно выяснить причину, по которой Вадима похитили неизвестные?

– Узнать что-либо уже невозможно.

– Кто это сказал?

– У нас ни улик, ни свидетелей, ничего нет.

– Ошибаешься, – Люська начала загибать пальцы. – Адрес квартиры, куда тебя привезли из гостиницы, есть – раз. Мужика в лицо я видел – два. Разговор его мы с тобой слышали, и в ближайшие планы (разыскать тебя, во что бы то ни стало) посвящены – три. Чем не информация к размышлению?

– Глеб, а ты как считаешь? – обратился ко мне Вадим.

– Люська права, мы должны узнать, кому принадлежит квартира. Потом можно будет капнуть поглубже, возможно, что-то и всплывет. Вопрос в другом, стоит ли тебе ввязываться во всё это?

– Конечно, стоит, – ответила за Вадима Люська. – Вадим, как ты не понимаешь, неизвестные заварили кашу, и ты основной ингредиент. Я чувствую, замышляется нечто грандиозное, широкомасштабное. Мы не имеем права самоустраниться. Вадим, Глеб, давайте рискнём, не будьте вы такими правильными. В свою Францию ты сто раз успеешь вернуться. Тут тема следующая: если тебя не хватились сразу, не хватятся и после. Димкина версия с двойником начинает казаться мне не такой абсурдной.

– Его версия нелепа! Скажешь тоже. Смысл кому-то заморачиваться с двойником?

– Вадим, ты нужен этим людям – факт неоспоримый. И к операции с твоим похищением они подготовились заранее, поверь мне, такие дела с бухты-барахты не прокручиваются.

– Люси, я ничего собой не представляю, у меня нет родственников, я сирота. Кому я мог понадобиться, и для каких целей?

– Постараемся выяснить. Глеб, согласен?

– Дело не в нашем нежелании пуститься во все тяжкие, – сказал я Люське. – Была бы зацепка, хоть сейчас сорвался бы с места. Но пока по нулям, рисковать нечем.

– Похищение человека было, значит, и риск есть. А квартиркой я сама займусь. Завтра же.

– А мне какие шаги предпринять?

– Пока сиди дома и набирайся сил. Дальше начнём действовать по ситуации.

***

После шестого урока Люська пошла к Таньке Клюевой.

– А я сегодня тебя не ждала.

– Дело есть. Тань, ты не в курсе, кому принадлежит квартира в вашем подъезде на четвёртом этаже… Номер забыла. Как из лифта выходишь, направо и в сторону.

– Подожди, подожди, четвёртый этаж. Из лифта направо… Мам, – крикнула Танька. – Кто у нас на четвёртом этаже живет?

Мать Таньки сообщила, что квартира принадлежит Ольге Петровне, бывшее воспитательнице детского сада.

– Сама она здесь не живет. Уже года два, как к сестре переехала, а квартиру сдаёт.

– А кому сдаёт, теть Зин, не знаете?

– Не знаю, Люсь. Вообще там разные люди жили. В прошлом году молодая пара, потом студентка, а кому сейчас сдаёт, понятия не имею.

– А как Ольгу Петровну можно найти?

– У меня телефон её есть.

– Откуда, мам?

– Здрасти, – Зинаида Николаевна с усмешкой посмотрела на дочь. – А кто со мной в детском саду нянчился?

– Тётя Оля?

– Тётя Оля.

– Я не знала.

Люська кашлянула.

– Мне бы адресок её сестры. Или телефончик.

– С адресом помочь не могу, а номер мобильного дам. Девчонки, вы пока поболтайте, или чайку попейте, я сейчас.

Минут через тридцать Люська звонила Ольге Петровне Полежайкиной, а час спустя они встретились у станции метро «Красные ворота».

Домой Люська пришла с новостями.

– Обрадовать не обрадую. Встретилась я с Ольгой Петровной, поговорили, но толку от разговора – чуть.