Юрий Вячеславович Ситников
Афера под прикрытием
Глава первая
Крик о помощи
Я натянул поводок, Буль остановился, посмотрел на меня с укором во взгляде и, по обыкновению, булькнул. Такая у него особенность – булькать, потому и имечко выбрали соответствующее. Буль – собака неизвестной породы: маленький, толстенький, эдакий бочонок на кривых лапках. Живёт песик у наших родителей в загородном коттедже. Однажды мы с Люськой забрали его к себе, но в городской квартире Буль не прижился, пришлось вернуть.
Вчера родители уехали на свадьбу друзей, я с Алисой, и Люська с Димоном решили провести выходные за городом.
Буль побежал по тротуару в сторону главных ворот, мне пришлось ускорить шаг. Выйдя за территорию, мы добрели до тропки, ведущей в деревушку (она раскинулась в пяти минутах от коттеджного поселка), Буль вдруг загавкал.
– Ты чего?
Навострив уши, он пристально всматривался в темноту, напряжённо помахивая коротким хвостиком.
– Кого увидел, кошку, что ли?
Буль дёрнулся.
– Стой!
Буль заскулил. До меня долетел непонятного происхождения шум. Будто кто-то бежал в нашу сторону. Причём бежал быстро.
Буль зашелся в лае.
– Помогите! – услышал я.
В последующую секунду из темноты вынырнула запыхавшаяся девушка лет двадцати. Заметив меня, она, издав вздох облегченья, упала на землю.
– Что с вами? Вам плохо? – растерялся я, подбежав к незнакомке и присев на корточки.
– Помогите, – повторила она, едва слышно. – За мной гонятся.
– Кто?
Девушка облизала потрескавшиеся губы.
– Спрячь меня. Прошу! Быстрее! Я всё объясню позже.
– Давай руку.
Поднявшись, девушка оглянулась и прошептала:
– Ты местный?
– Да.
– Живёшь в деревне?
– В коттеджном посёлке.
– Тогда пойдём. Скорее… Я боюсь! И прошу, не задавай мне вопросов, у нас мало времени. Если меня догонят… – девушка осеклась и замотала головой. – Случится страшное.
В гостиной, почувствовав себя в безопасности, девушка в изнеможении рухнула на диван. Я смог разглядеть её получше. О высоком росте догадался, когда бежали домой, не совру, предположив, что вымахала она до ста восьмидесяти сантиметров. Чёрное платье в нескольких местах порвано. Зияли многочисленными дырами и колготки. Спутанные, ярко-рыжие волосы закрывали половину лица, но и этого хватило, чтобы увидеть кровоподтёк на подбородке и царапину на скуле.
Со второго этажа спустились ребята.
– Глеб, что происходит? – спросила Люська.
– Понятия не имею, – признался я.
– А кто это, Глебыч? – Димон кивнул на девушку. Она лежала с закрытыми глазами, создавалось впечатление, потеряла сознание.
– Выбежала из кустов, попросила о помощи. За ней кто-то гнался.
Алиса подошла к дивану.
– У неё кровь.
– По-моему, она в отключке, – Люська нащупала пульс. – Частый. Димка, принеси аптечку.
– Уже бегу.
Люська села на диван и принялась тормошить девушку за плечо.
– Ты меня слышишь?
– Не тряси, видишь же, она потеряла сознание.
– Интересное кино получается. От кого она ноги делала? И вообще, как здесь очутилась? На деревенскую не похожа.
– Могла приехать в гости к кому-нибудь из соседей.
– Ага. А потом выскочила из коттеджа, понеслась в деревню и попросила о помощи именно тебя. Включи мозги, Глеб, где логика? – Люська снова, на этот раз легонько, тронула девушку за плечо. – Димка, сколько можно аптечку искать?!
Димон выбежал из кухни.
– А где она у вас лежит?
– Блин, Дим. Не на кухне же.
– Откуда Димон знает, где наши родители держат аптечку, – разозлился я. – Сама бы смоталась.
– А почему не ты? – пошла в наступление Люська.
– Сейчас не время припираться, – сказала Алиса. – Глеб, неси аптечку.
Чуть погодя, Люська поднесла к носу девушки ватку, пропитанную нашатырным спиртом.
– Сейчас придёт в себя.
– Ребят, предлагаю вызвать «скорую».
В этот момент девушка открыла глаза, поморщилась.
– Привет, – улыбнулась Люська. – Ты меня видишь?
Обведя нас затуманенным взглядом, она кивнула.
– А говорить можешь? – спросила Алиса.
Снова кивок.
– Узнаёшь меня? – я слегка наклонился вперёд.
– Где я?
– Ты в безопасности. Мы вместе бежали из деревни.
– Вспомнила.
– Как тебя зовут?
– Света.
– А от кого ты убегала? – наседала с вопросами Люська.
– Дай ей очухаться, Люсь.
– Дим, я должна знать, что происходит. Вдруг понадобиться вызывать полицию.
– Нет! – взмолилась Света. – Никакой полиции.
– Ты хочешь пить? – Алиса протянула стакан.
Света присела, сделала пару глотков, затем откинула голову на высокую спинку дивана и прикрыла глаза.
– Глеб, я настаиваю на «скорой».
– И «скорая» мне не нужна, – проговорила Света, дотронувшись до шишки на лбу. – Лицо болит… Дайте что-нибудь холодное.
– Поздно. На лбу уже шишка, холод сразу надо прикладывать.
– У вас есть лёд? – настаивала Света.
Люська отправилась на кухню.
– Буль, – крикнула она, – не мешайся по ногами. – Не до тебя сейчас.
Принеся пакет со льдом, Люська протянула его Свете. Та приложила пакет ко лбу, вытянула губы трубочкой, сделала глубокий вдох.
– Света, кто тебя преследовал?
– Могу я попросить таблетку от боли?
– Мне одной кажется, что она переводит разговор? – Люська достала из аптечки обезболивающее. – Держи.
– Не налетай на человека.
– Люсь, согласен с Глебычем. Будь помягче.
– А-а, я еще и крайняя. Окей. Тогда умываю руки. – Люське села в кресло, взяла журнал, делая вид, что увлечена чтением.
Алиса обработала йодом ссадины на лице, Света сразу же попросила зеркало. Увидев помятое лицо, разрыдалась.
– Я уродка! Он специально меня изуродовал. Посмотрите на нос, он его сломал! На кого я похожа?
– Нос у тебя не сломан, – успокаивала Алиса. – Приложим компресс, отёк спадёт.
Света забилась в истерике.
– Я всё-таки вызову врача, – Алиса достала телефон.
– И в полицию не помешает звякнуть, – буркнула Люська.
– Нет! – Света вскочила с дивана. – Всё в порядке, боль прошла. Я чувствую себя намного лучше. Правда!
– Ты похожа на боксёрскую грушу.
Света уставилась на Люську, подумала и спокойным голосом ответила:
– До свадьбы заживёт. У меня к вам большая просьба. Уже поздно… могу я у вас переночевать? Утром я уеду.
– Переночевать можно, – Люська отбросила журнал. – Но с одним условием. Сначала ты расскажешь, кто тебя так оттюнинговал. Предупреждаю, начнёшь переводить тему разговора или опять что-нибудь попросишь, включив дурочку, я вызову полицию. В конце концов, они обязаны знать, кто посмел распустить руки. Решай! У тебя десять секунд, время пошло. Раз… два…
– Мы с мужем возвращались с вечеринки, – нехотя ответила Света. – Всё было хорошо, потом он начал придираться к моему платью. Завёл старую пластинку, платье слишком откровенное, типа я его специально выбрала, чтобы на меня все глазели. Накрутил себя и с катушек съехал. Я пыталась отшучиваться, он только злился. Слово за слово, вдруг он остановил машину и… ударил. Один раз, второй… Бил по лицу. Я выскочила, он за мной.
– Вот сволочь! – в сердцах выкрикнула Люська.
Алиса гладила Свету по плечу, Димон, я так понял, ему были неинтересны признания, вертел в руках смартфон.
– Он меня нагнал, – продолжила Света. – Схватил, хотел снова ударить. Не знаю, откуда у меня взялись силы, саданула его ногой по колену, он согнулся от боли. Благодаря этому мне удалось скрыться. Местность незнакомая, бежала наугад, надеялась встретить людей. Потом услышала лай собаки, вот, в принципе, всё.
– Наверное, твой муж сейчас тебя ищет.
– Не думаю, он уедет. Я его знаю. Походит минут тридцать и уедет.
Люська сверлила Свету глазами. По взгляду было трудно догадаться, какие мысли блуждают в её голове.
– Это, конечно, не моё дело, – осторожно проговорила Алиса. – Но ты должна написать заявление в полицию.
– Что ты, – Света испуганно заморгала. – Ни в коем случае!
– Домашнее насилие дело наказуемое.
– Мой муж слишком импульсивный, ревнует меня к каждому столбу. Отсюда и рукоприкладство.
– Ревность не оправдание. Ревность – это диагноз.
– Он хороший человек.
– Она его ещё защищает, – негодовала Люська. – Сколько тебе лет?
– Двадцать три.
– А замужем давно?
– Год.
– И уже битая. Капец! Полагаю, он дал волю кулакам не впервые.
– Угу.
– С самооценкой у тебя большие проблемы, – сказал я. – Занижена – ниже некуда.
– Золотые слова. Я редко соглашаюсь с братом, но сейчас Глеб прав на все сто.
– Почему ты терпишь побои? – спросила Алиса.
– Люблю его.
– У меня нет слов.
– А у меня есть. Она мазохистка! – Люська приблизилась к Свете. – Можно посмотреть на твои ссадины поближе?
– Смотри.
Люська изучала лицо Светы минуты полторы, после чего заявила:
– Отлично.
– Не поняла, что там отличного. Не лицо, а маска ужаса.
– Не обращай внимания. Лучше скажи, ты работаешь, учишься?
– Работаю.
– Где?
– В магазине бытовой техники, продавцом консультантом.
Люська начала забрасывать гостью вопросами, но Света, сославшись на боль, попросила разрешения прилечь.
– Пойдём, провожу тебя в спальню для гостей.
– Люсь, я с вами.
Оставшись вдвоём с Димоном, я спросил:
– Как тебе история?
– Так-сяк. Стрёмная эта Света.
– Если бы тебя часто били, сам был бы стрёмный.
– Не спорю.
– Что ты в телефоне искал?
– Не искал, а снимал. Свету.
– На фига?
– А не знаю, Глебыч, – честно признался Димон. – Какой-то внутренний порыв возник.
Вскоре спустились девчонки, начался спор. Алиса настаивала на вызове полиции, твердила, они вынудят Свету написать заявление на мужа. Я пытался ей втолковать, полиция ничего не станет требовать. Им попросту не нужны лишние хлопоты. Если сама потерпевшая защищает своего обидчика, о чём здесь вообще можно говорить.
Проспорили до глубокой ночи, затем разошлись по комнатам.
Утром, отказавшись от предложенного завтрака, Света заторопилась домой. Я вызвал ей такси. Через полчаса она махнула нам рукой и упорхнула.
– Как вам это нравится, – спросила Люська. – Муж бьёт, а она твердит о любви.
– Любовь зла.
– Ничего подобного, Дим! Вы настолько доверчивы и наивны, что не видите очевидного.
– В смысле, Люсь?
– Ежу понятно, Светка вешала нам лапшу на уши. Я не поверила ни единому её слову. Из неё актриса, как из Буля гончий пёс.
– Для чего ей врать?
– Неужели вы реально купились? Ха-ха-ха! Она продавщица. Умора! У неё рост сто восемьдесят пять сантиметров, и ноги от ушей растут. С такой внешностью в магазине делать нечего. Дослушайте, и убедитесь в моей правоте. Обратили внимание на платье?
– Красивое, – призналась Алиса.
– Симпатичненько, – повёл плечом Димон.
– Симпатичненько? – передразнила Люська. – Знаешь, сколько стоит это платье? Дизайнерская вещь! Тысяч на пятьдесят потянет. В шмотках я научилась разбираться, спасибо Диане. Так вот, отсюда возникает маленький вопрос, на какие деньги она купила платье?
– Наверняка муж купил.
– Муж, говоришь. Допустим. Значит, можно сделать вывод, что он обеспеченный человек. Так?
– Естественно, – меня начал раздражать поучительный тон сестры.
– Тогда ответьте мне, с какой стати жена обеспеченного мужа, который ко всему прочему ревнив и неадекватен, работает продавцом консультантом? Неувязочка выходит. Светка сама сказала, муж придрался к откровенному наряду. Следовательно, не он ей купил платье! Сечёте фишку?
– К чему ты клонишь, думаешь, у мужа нет денег?
– При чём здесь муж? Нет у неё никакого мужа! Свету преследовал другой человек. – Люська задумалась. – Что-то здесь не то. Но Светка при деньгах, это вне всяких сомнений. Поделюсь своими наблюдениями. У неё наращенные ресницы и волосы, изменена форма носа, в скулах наверняка импланты, да и губы обколоты. И колечко на пальце с бриллиантом карат эдак в пять – говорит само за себя.
– Нет мужа, есть любовник, – зевнул Димон. – Чем не вариант. Какая нам разница, соврала она или нет? Главное, помогли человеку: обработали раны, предоставили кров, вызвали такси. Собственно, на этом наша миссия закончена.
– Да согласна я с тобой, Димка. Но у меня остался неприятный осадок.
– Забей, Люсь.
– Лучше сделай доброе дело, – попросил я. – Погуляй с Булем.
– И погуляю, – неожиданно согласилась Люська. – Надо голову проветрить. Алис, ты со мной?
– Пошли.
– Буль! Буль, гулять!
Побулькивая, пёсик выскочил из кухни, ринувшись к входной двери.
– Чего Люся так переживает, – не мог взять в толк Димон, когда девчонки вышли на улицу. – Лично мне до лампочки, кто Света на самом деле. Хотелось бы, конечно, узнать, какой урод поднял на неё руку, но она сама ушла в несознанку. Не пытать же её. И фотки вчерашние я удалю. На фига они мне?
Я встал с кресла.
– Проехали, Димон. Свету мы больше не увидим, предлагаю поставить точку.
Глава вторая
Презентация
Прошло несколько месяцев.
Сегодня суббота, я стою у зеркала, критически осматриваю свой прикид и задаюсь вопросом, почему дал согласие составить компанию Люське? Вечно ей удается перетянуть меня на свою сторону. Если бы Алиса не уехала на выходные к бабушке, я бы никуда не пошёл, а так вроде и делать особо дома нечего. Нет, определённо, пиджак – перебор. Надеть вместо джинс брюки я согласился, напялил белую рубашку – терпимо. Но пиджак мне явно не идёт. Выгляжу в пиджаке клоуном. Повесив его на спинку стула, я открыл шкаф и достал джемпер. В нем и стартану. Не такое уж это и важное мероприятие, чтобы, собираясь туда, выносить себе мозг по поводу одежды.
Идём мы на презентацию первого альбома молодёжной группы с довольно-таки странным названием – «Бешеные кошки». Правильнее будет сказать, приглашение на вечер получила Диана, но Люська практически вынудила своим нытьём Александра Борисовича взять с собой и нас. Сыграла на том, что мы любимые внуки Дианы. Александр Борисович произнёс своё коронное «без проблем» и дело, как говорится, в шляпе.
Теперь пару слов о самом Александре Борисовиче. Его фамилия Полежаев, ему пятьдесят пять лет и он продюсер вышеупомянутых кошек, тех самых, который бешеные. А ещё Александр Борисович приятель Дианы, и, судя по всему, наш будущий дедушка. Я не хочу забегать вперёд, но мне известно, пару месяцев назад Полежаев сделал Диане предложение. Она не ответила ни да, ни нет. Держит его в напряжении. Хотя нам с Люськой уже ясно, в скором времени у нашей бабушки появится муж. Скажу честно, они подходят друг другу. На мой взгляд, Александр Борисович именно тот мужчина, который не затеряется и не померкнет, связав жизнь с народной артисткой. Сам он человек творческий, они на одной волне или, как шутит Люська, одного поля ягоды.
…Клуб, где проходила презентация, не понравился Люське сразу, едва она оказалась внутри. Началось бормотание: слишком темно, музыка оглушительная, а толстый мужик в смокинге, который наступил ей на ногу, стал кровным врагом. Для Дианы и Александра Борисовича атмосфера была привычной. Они растворились в ней, чувствуя себя в своей стихии. Мы же выглядели белыми воронами.
– Я мог бы прийти сюда в джинсах, – сказал я Люське. – Почти все в них притащились.
– Не мне претензии предъявляй. Это косяк Дианы.
– Зачем ты вообще сюда напросилась?
– Думала, будет прикольно. Оторвёмся, и все дела.
– Оторвалась?
Люська заткнула уши пальцами.
– Какой идиот так орёт?
– Подойди, поинтересуйся его именем, – я кивком указал в сторону сцены, где кривлялся и пытался петь парень в серебристом пиджаке.
– Глеб, надо найти Диану.
– В толпе? Нереально.
– Тогда я ей позвоню, – Люська достала телефон, но я мотнул головой. – Позже найдём, предлагаю осмотреться на местности.
– А я предлагаю перекусить, – Люська потащила меня к столикам с закусками.
Всюду мелькали лица знаменитостей, одних мы знали, они бывали у Дианы, о других были наслышаны, опять же от Дианы, третьих видели исключительно по телевизору.
– Вон Диана, – я взял Люську за локоть. – Двигаем.
К Диане и Александру Борисовичу мы подошли одновременно с Ксенией Мельниковой, актрисой с довольно скверным характером. Расцеловавшись с Дианой, а я знаю, они на дух друг друга не переносят, Ксения Леонидовна обратилась к Александру Борисовичу:
– Три безголосые девицы возомнили себя эстрадными звёздами. Слишком пошло, Саша! Хочется кричать и плакать.
– Тогда зачем ты здесь? – с издевкой в голосе поинтересовался Александр Борисович.
– Чтобы быть в курсе, – ответила актриса. – Еще увидимся.
Она ушла. Диана предложила Александру Борисовичу познакомить нас с виновницами торжества.
– Всю жизнь мечтала увидеть бешеных кошек, – пробурчала Люська.
Первой, кого нам представили, была Татьяна, крашеная блондинка с лицом обиженной девочки.
– А где Стелла? – спросил Полежаев.
– Минуту назад была где-то здесь.
– Стелла – солистка группы, – пояснил Александр Борисович. – И, кажется, я ее вижу. Глеб, Люся, идите за мной.
Высокая девушка стояла к нам спиной. Полежаев ее окрикнул, солистка «Бешеных кошек» обернулась. Мы с Люськой разинули рты.
– Стелла, – Александр Борисович поцеловал девушку в щеку. – Это успех. Поздравляю!
– Спасибо, Александр Борисович.
И вдруг Стелла замолчала и уставилась на Люську, затем перевела взгляд на меня. С минуту мы таращились друг на друга, пока, наконец, Люська не выпалила:
– Светлана?!
– Ты, должно быть, ошиблись, – она с мольбой смотрела на Люську. – Меня зовут Стелла.
Александр Борисович вскинул брови.
– Люда, почему ты назвала её Светланой?
– Она очень похожа на старшую сестру моей одноклассницы.
– Бывает, – улыбнулся Полежаев.
– Да, да, – защебетала Стелла, – с каждым случается.
Я молчал. Перед нами, безусловно, стоит Светлана, та самая Света, что провела ночь в коттедже наших родителей. Она нас узнала, но в присутствии продюсера упорно старается скрыть факт знакомства. В глазах страх, руки слегка подрагивают.
Через пару минут Стелла упорхнула, подошедшая Диана предложила всем сесть за столик.
– Вы пока идите, нам с Люськой надо поговорить, – я отвёл сестру в сторону. – Видела?
– Глеб, я оказалась права. Вспомни мои слова.
– Я помню.
– Вот тебе и продавец консультант.
– Надо бы с ней пересечься, пообщаться.
– Улучшим момент, обязательно поговорим. Н-да, зря мы не интересуемся современной попсой, «Бешеные кошки» несколько месяцев мелькают на экранах, а мы даже не догадывались, что солистка ночевала в нашем доме. Хм!
– У нас в классе ребята обсуждали девчонок из группы, я их до сегодняшнего дня знать не знал. Отстал от жизни.
– Расслабься. Мы не обязаны знать всех звезд-однодневок.
– Полагаешь, группа недолговечный проект?
– Глеб, посмотри на них, какие певицы? Смешно. Полежаев срубит бабки и группа распадётся. Ладно, пошли за столик, что-то аппетит от встречи со Светой разыгрался. Предлагаю рассказать правду Александру Борисовичу, ему, как продюсеру, известна вся подноготная Светы.
– За столом о Свете-Стелле ни слова.
– Но почему?
– Для начала хотелось бы услышать ее версию.
По иронии судьбы, четверть часа спустя Стелла оказалась за соседним столиком. В моменты, когда взгляды пересекались, она слегка качала головой. Что именно пыталась этим сказать, ответить трудно, возможно, просила держать при Полежаеве язык за зубами. Я ощутил тревогу.
Атмосферу разрядил Александр Борисович.
– Место и время не совсем подходящие, – загадочно проговорил он, улыбаясь краешком губ, – но затягивать не имеет смысла. Глеб, Людмила, я хочу просить у вас руки вашей ба…
Диана кашлянула.
– Руки Дианы.
Витая в своих мыслях и искоса поглядывая на Свету, Люська растеряно спросила:
– Зачем вам ее рука?
– Люсь, не тупи, – прошептал я.
– А! В этом плане. Так бы сразу и сказали. Но вы же уже делали ей предложение пару месяцев назад.
– И не получил ответа. Надеюсь сегодня ситуация прояснится. – Александр Борисович достал из кармана красную коробочку, протянул Диане. – Открой.
– Что это? – она попыталась изобразить удивление, но актёрское мастерство подвело.
– Действительно, – развеселилась Люська. – Что может быть в маленькой бархатной коробочке, после предложения руки и сердца? Глеб, ты как считаешь?
– Люсьена, не язви.
– Открывай уже, хочу полюбоваться на колечко.
Диане самой не терпелось увидеть подарок Полежаева. Достав кольцо, она воскликнула:
– Какой крупный бриллиант! Люсьена, Глеб…
– Можно мне померить? – Люська протянула руку.
– Не доросла еще до бриллиантов, – одёрнул я сестру и обратился к Диане. – Если всё настолько серьёзно, я вас поздравляю.
– Присоединяюсь, – Люська знаком показала Диане, чтобы та примерила кольцо, а я бросил быстрый взгляд на Александра Борисовича.
Он сурово смотрел на Свету. Девушка встала из-за стола и растворилась в толпе.
– Так, так, так! – услышал я низкий женский смех за спиной. – По-моему, кому-то делают предложение. Я права?
– Флора! – Диана встала. – Рада тебя видеть.
– Взаимно. Здравствуй, Саша.
Полежаев коснулся губами тыльной стороны ладони Флоры и предложил присесть.
Опустившись на стул, Флора жеманно поправила причёску, томно взглянула на Полежаева и, вскинув брови, спросила у Дианы:
– Неужели это твои внуки? Я помню их совсем детьми.
– Время летит.
– Я вас тоже помню, – ляпнула Люська. – Вы снимались вместе с Дианой.
– Люсьена!
– Я ошиблась?
– Флора Леклер не актриса. Она модельер! Не просто модельер, один из лучших в стране. Владеет собственным модельным агентством.
– Диана, прекрати, терпеть не могу, когда мне поют дифирамбы. Да, я одна из лучших, но не в стране, будем реалистами, мне достаточно столицы.
Люська пыталась определить возраст Флоры. Вначале ей показалось, модельерше не больше сорока пяти, теперь же, увидев густой слой грима на лице, накладные ресницы и прочие женские хитрости, приплюсовала десять лет.
Подняв бокал, Флора кивнула Стелле, девушка стояла в стороне и во все глаза смотрела на Александра Борисовича.
– Никогда не любила злословить, но должна признаться, я сильно сомневалась, что из Стелки получится звезда эстрады. Милая мордашка, неплохая фигурка, но… Для сцены этого недостаточно. Голосок слабоват. Хотя в наше время и из меня можно вылепить Мирей Матье. Было бы желание.
Стелла метнулась вглубь зала.
– Господи, надеюсь, она не слышала моих слов? Я не хотела её обидеть.
– Из-за громкой музыки даже я тебя плохо слышу, – успокоила Флору Диана.
– Значит, нам надо встретиться в более спокойном месте, – Флора встала. – Например, у меня в агентстве. Я надеюсь, на свадьбе невеста будет в платье от Флоры Леклер?
– Если только Флора Леклер преподнесёт платье в качестве свадебного подарка, – засмеялась Диана.
– Жду твоего визита. Всем приятного вечера.
– Диан, сколько ей лет? – поинтересовалась Люська, глядя вслед модельерше.
– Этот вопрос мучит всех, кто знаком с Флорой. Свой возраст она держит в строжайшей тайне. В зависимости от настроения, озвучивает разные цифры: от сорок до шестидесяти. Я могу лишь рассказать об одном моменте её биографии. В начале семидесятых Флора работала манекенщицей, и было ей далеко за двадцать. Теперь подсчитай и делай выводы.
– Пластическая хирургия рулит.
– Люсьена, не суди.
– Да я не со зла.
Допив третий стакан сока, Люська отправилась в туалет. Там она столкнулась со Стеллой.
– Привет, на ловца и зверь бежит. Не хочешь объяснить, что здесь происходит? Почему ты перевоплотилась из Светы в Стеллу и зачем врала про магазин и ревнивого мужа?
– Тише, не кричи, нас могут услышать. Я не врала… Так было необходимо. Мне угрожала опасность.
– Кто за тобой гнался в тот вечер?
– Никто.
– Стелла!
– Да пойми ты, я находилась на грани, сама не знаю, почему придумала про мужа и магазин. Нервы сдали.
– От кого убегала?
– Это в прошлом, теперь всё под контролем. У меня единственная к тебе просьба, не распространяйся про мою ночёвку в коттедже.
– Скажи, а ты…
– Прекрати меня допрашивать. Я ухожу!
– Постой!
– Отстань.
У двери Стелла резко остановилась.
– Александр Борисович твой дед?
– Нет.
– Родственник?
– Дальний.
– Ясно.
Люська прошла в кабинку и услышала цокот каблуков, затем шум открывающейся двери и голоса. Один голос, несомненно, принадлежал Флоре.
– Сегодня ты выглядишь не лучшим образом, дорогая, – говорила Флора. – Проблемы со здоровьем?
– Я не в том возрасте, чтобы жаловаться на здоровье, – парировала Ксения Леонидовна, достав из сумочки помаду. – Это тебе пора задуматься о вечном.
Флора зашлась в хохоте.
– От кого я слышу про возраст. Приглядись к собственному отражению. Не стоило оголять плечи. Пятна на плечах, выдаваемые тобой за веснушки, вызывают рвотный рефлекс.
– Да что ты? – Ксения Леонидовна пристально посмотрела Флоре в глаза. – Интересно узнать, как ты умудрилась свести старческие пятна? Помнится, твои костлявые ручонки пестрили возрастными изменениями.
– Это называется молодость, дорогая.
Люська боялась пошевелиться.
Тем временем, приблизившись вплотную к Флоре, актриса прошипела:
– Гадина!
– И тебе всех благ, – Флора развернулась, громко хлопнув дверью.
Мельникова закрылась в кабинке.
Дождавшись, когда актриса выйдет, Люська вернулась в зал.
– Скучаешь? – усмехнулась Таня.
– Есть немного.
– Мне самой осточертело видеть эти физиономии. Улыбаются в лицо, а за глаза грязью поливают.
– Такая профессия, шоу-бизнес вещь жестокая.
– Профессия, – передразнила Таня. – Я хотела стать врачом, о сцене не помышляла.
– А каким образом оказалась в составе группы?
– Лидкина заслуга, она порекомендовала меня Александру Борисовичу. Уговаривала меня месяц, говорила, прославимся, станем знаменитыми, деньги, поклонники. Я, дура, согласилась, думала, нас будут учить петь… Ага, как же! Контракт подписала, а потом в осадок выпала. Ты бы слышали, как мы поём – жесть. У Лидки, правда, голос есть, а нам со Стеллой медведь на ухо наступил, попрыгал и раздавил. – Татьяна рассмеялась. – Название «Бешеные кошки» полностью себя оправдывает. Без компьютерной обработки наше пение напоминает вой мартовских кошек.
– Зачем ты мне это рассказываешь? Не боишься откровенничать с незнакомым человеком?
– Во-первых, нас познакомили, во-вторых, познакомил не кто-нибудь, а сам продюсер. Я так поняла, Полежаев твой родственник. Значит, ты свой человек.
Не став ее разубеждать, Люська спросила:
– Тань, я не врубаюсь, если тебе не нравится петь, почему не уйдёшь из группы и не займёшься любимым делом?
– Кто ж меня теперь отпустит? А контракт? Мы полностью, со всеми потрохами, принадлежим Полежаеву.
– Вряд ли он станет удерживать человека насильно.
– Сама говорила, шоу-бизнес жесток.
К Тане подбежала миловидна брюнетка.
– Где Стелла?
– Понятия не имею.
– Чёрт! Её ищет Поликарпов.
– Посмотри в туалете.
– Смотрела.
– Тогда не знаю.
Девушка убежала.
– Это и есть Лида?
– Она самая. Из нашей троицы ей одной доставляет удовольствие спектакль под названием «Мы клёвые певицы».
– А разве Стелла не довольна?
– Стелла больше всех мечтает вырваться из лап Александра Борисовича.
– Танька, поздравляю! – худощавый парень с серьгой в носу, вырос словно из-под земли. Обняв Таню, начал её целовать.
Люська решила выйти на улицу, глотнуть свежего воздуха.
В холле остановилась. Справа от лестницы тянулся длинный коридор, Люська, поддавшись внезапному порыву, дёрнула ручку массивной двери.
Небольшая комнатка с кожаным диваном, парой кресел, журнальным столиком и двумя кадками с лимоном выглядела уютно.
В коридоре послышались шаги и высокий голос Стеллы.
Метнувшись к окну, Люська спряталась за плотную бордовую штору. Дверь распахнулась. Александр Борисович силой затащил девушку в комнату и, не переставая ругаться, швырнул Стеллу на диван.
– Безмозглая идиотка, – кричал продюсер.
– Только не бей, – молила Стелла.
– Тебя следовало убить, ты понимаешь, на какие бабки я попадаю? Твоя морда уже засветилась, диск, презентация, раскрутка.
– Я не виновата, так получилось.
– Вина полностью ложится на твои плечи.
– Уже поздно.
– Никогда не поздно.
– Я верну деньги… Потом… Всё до копейки, только дай мне время.
– Нет! – негодовал Полежаев. – Мне нужна ты. Стелла! А не разжиревшая корова с животом. Когда подписывала контракт, о чём думала? Надеялась распиариться за мой счёт, а потом сделать ручкой? Возомнила себя звездой? Завтра, Стелла, ты сделаешь это завтра! Иначе я убью тебя. – Продюсер выбежал из комнаты.
Люська хотела выйти из укрытия, но Стелла, с криками: «Подожди, давай всё обсудим», бросилась вслед за Александром Борисовичем.
…Вытирая слёзы, Стелла остановилась у свободного столика. Внутри всё пылало огнём, сердце разрывалось на части, горло сдавливал металлический обруч. Хотелось убежать. Хоть на край земли.
Сев, Стелла погрузилась в собственные мысли. Чуть погодя девушка спиной ощутила чей-то колкий взгляд. Обернулась и вздрогнула. Метрах в десяти от столика стояла Мельникова, чуть дальше Александр Борисович с Дианой, слева коренастый коротышка беседовал с Флорой.
Стелла зажмурилась. Надо встать и найти Таньку. Таня подскажет, как действовать, даст совет, посочувствует. Танька всегда умела рассуждать здраво.
Мотнув головой, Стелла не увидела ни актрису, ни продюсера, ни модельера.
Досчитав до пяти, девушка намеривалась подняться, и в этот момент почувствовала укол в шею.
Конечности онемели, стало трудно дышать. Стелла упала на пол.
Когда Таня крикнула, что Стелла умерла, началась паника. Люська порывалась подойти ближе, я держал её за руку.
– Не подходи.
– Глеб, что с ней могло случиться? Приступ? А вдруг она еще жива?
Я промолчал. Александр Борисович попросил Диану уехать. Домой мы возвращались на такси. В тишине.
Глава третья
Запрещено контрактом
В школе многие обсуждали смерть Стеллы. «Бешеные кошки» успели обрести поклонников, некоторые девчонки и ребята из моего класса фанатели от группы Александра Борисовича.
По предварительным данным Стелла умерла от острой сердечной недостаточности, во всяком случае, об этом писали в СМИ. Многие в классе были с этим не согласны.
– В двадцать три года нельзя умереть от сердечной недостаточности, – заявил Витька.
– Почему нет, – возразила Соня. – У неё могло быть слабое сердце.
– Плюс нагрузка, – поддержала Соньку Надя.
– Или наркотики, – высказалась Маринка. – Все они там что-то принимают.
– Не надо говорить за всех, – вспылил Витька.
– А чего так разнервничался?
– Противно твой бред слушать.
– Не слушай.
– Марин, в самом деле, зачем наговаривать на человека.
– Сонь, ты вообще помолчи.
– Не затыкай ей рот!
– Глебыч, – шёпотом спросил Димон. – Не хочешь им сказать, что был в тот вечер на презентации альбома?
– Не, Димон.
– Я бы сказал.
– Зачем? Да, был, да, встретил Стеллу. Как она умерла, я не видел. Мне кажется, никто этого не заметил. Парадокс. Полный зал народа, а как человеку стало плохо, и он упал со стула, осталось загадкой. Таня подбежала к Стелле, когда та уже лежала на полу.
– Глебыч, если откровенно, веришь в версию о сердечной недостаточности?
– И да, и нет. Согласись, сердце у каждого может остановиться.
– Но не в двадцать три года, – повторил Димон слова Витьки.
– Полежаев к нам ещё не приезжал, только по телефону с Дианой разговаривал. Когда появится, я с ним поговорю, возможно, удастся узнать подробности.
