Гипсовый трубач. Дубль два – Юрий Поляков

Итак, продолжение....

Надо отметить, что вторая часть прошла у меня как-то веселее. Может быть потому, что тут было больше собственно сюжета и меньше сочинительского бреда главных героев.

А сюжет все то же – герои продолжаю сочинять сценарий, попутно отвлекаясь на многочисленные собственные жизненные истории. Много примет прошлого времени, много размышлений о жизни нашей, много типичного поляковского юмора.

Я специально ждала второй части, чтобы прочесть их вместе. Но, как оказалось, это еще далеко не окончание истории!..

Во второй части трилогии Ю. Полякова «Гипсовый трубач» мы вновь встречаемся с писателем и режиссёром, работающими над сценарием фильма, расположившись в Доме инвалидов. Писатель предлагает всё новые и новые варианты развития сюжета, режиссёр, более недовольный и раздражительный в этой части, один за другим отвергает предлагаемые варианты. Параллельно эта творческая парочка вспоминает различные истории из жизни, что заставляет их постоянно отвлекаться от своей работы. Но не только это тормозит творческий процесс. На писателя внезапно обрушилась любовь, а режиссёру приходится параллельно заниматься различными разборками то в экономических, то в политических вопросах. Всё это не способствует созданию фильма, и сценарий так и остаётся ненаписанным. Зато автору удаётся вновь поднять много актуальных вопросов современности и пройтись по ним со свойственным ему язвительным юмором. Буду двигаться в направлении третьей части. Всё-таки интересно, чем закончится работа над фильмом…

Банальность – это пульсирующая матка новизны

По сравнению с первой частью этого опуса вторая читалась гораздо быстрее. Вопрос – зачем?

Зачем растягивать это безсюжетное псевдофилософское повествование на три книги?

Зачем это читать, в принципе, не спрашиваю – читается оно легко, встречаются забавные мысли, не более.

Метафоры встречаются очень достойные и неожиданные, то есть писать Поляков явно умеет, еще бы сюжетов и смысла ему.

"Трубач" написан явно от желания автора повставлять в какой-нибудь текст свои наброски, услышанные где-то обрывки разговоров и полуправдивых историй.

Пошловато изложенных, к тому же.

Видимо, много накопилось слабеньких рассказиков, и автор вкладывает их в уста своих героев, заставляя якобы на ходу придумывать концовки и высмеивать собственные сюжетные ходы.

А борьба за Ипокренино выдумана с целью отвлечь читателя от приступа авторской импотенции и подчистить все мало-мальски читаемое из своего творческого блокнота.

На протяжении всего романа (слово-то какое, прости господи), я так и слышу этот мучительный скрип неуклюже ворочающейся мысли: «а в машине он расскажет про женщину следователя, а что с ней будет, она влюбится в подследственного, нет, это банально, пусть покончит с собой, растяну на два-три приема, чтобы не провисло».

И растягиваются истории, и интригуют читателя, а в итоге пшик.

Да и читатель в процессе припоминает две-три истории на тему, поинтереснее и позабавнее.

Ничего-то нового в этот раз банальность не родила.

Интересно, что же в итоге будет со сценарием. Интересно, но не слишком.