Юрий Михайлович Акаткин
Цифровая трансформация государственного управления. Датацентричность и семантическая интероперабельность

Полная версия

На смену умному правительству, идея которого возникла почти 5 лет назад и более или менее строго сформулирована глобальными консалтинговыми компаниями типа Gartner и IDC, в документах по программам развития электронных правительств англоязычных стран и союзов государств (Великобритании, США, Австралии, ЕС), стран юго-востока (Сингапур, Ю. Корея, Тайвань) и ОЭСР, пришел и начал активно использоваться термин цифровое правительство (digital government, ц-правительство). За последние годы (2014–2016) ведущие мировые аналитические и консалтинговые агентства (Gartner [48], Accenture [2], Deloitte [18], Boston Consulting Group), а также другие международные организации выпустили целый ряд отчетов и докладов, в которых вопросам цифровизации уделяется значительное внимание. Отличительной чертой этой формы правительства является переход на получение доступа пользователей к услугам электронного правительства не только со стационарных персональных компьютеров на работе и дома, но и с гаджетов любого типа (лэптопов, планшетов, смартфонов и др.), подключенных тем или иным способом к интернету. В результате госслужащие и граждане получают круглосуточный доступ к ресурсам электронного правительства на работе, дома, на отдыхе и в пути.

Собственно, аналогичное происхождение в свое время имел термин мобильное правительство [89] (mobile government, m-government). Это случилось после возникновения возможности подключать к сети интернет сотовые телефоны и получать простые услуги электронного правительства (типа информации об оценках, полученных на вступительных экзаменах в вуз).

На сегодняшний день устойчивое определение цифрового правительства не сформировано. Аналитики Gartner считают, что «цифровое правительство является правительством, разработанным и введенным в действие, чтобы воспользоваться преимуществами цифровых данных в оптимизации, преобразовании и создании государственных услуг» [48]. Кроме того, в обзоре Gartner подчеркивается, что именно с появлением связи мобильных, социальных, информационных и облачных технологий, дополненных, где это имеет смысл, интернетом вещей [93] (IoT, Internet of things), такая форма развития стала возможной. В ее основе лежат инвестиции уже пройденных этапов – ранее известных как электронное правительство, объединенное правительство, правительство 2.0 [39] и открытое правительство. На новой стадии развития применяются разработанные на предыдущих этапах принципы, которые позволяют сформировать новые бизнес-модели и варианты партнерства между государственным, некоммерческим и частным секторами на основе цифровой трансформации и сервисов, ориентированных на данные.

В то же время определение цифрового правительства, данное в рекомендациях ОЭСР [47], больше похоже на его описание: «использование цифровых технологий как составной части стратегии модернизации правительств для создания общественных ценностей. В его основе лежит экосистема цифрового правительства, состоящая из государственных структур, неправительственных организаций, бизнеса, объединений граждан и отдельных лиц, которая поддерживает производство и доступ к данным, сервисам и контенту в рамках взаимодействия с правительством».

Переход к цифровому правительству – цифровая трансформация – выходит далеко за рамки автоматизации административных процедур и создания различных приложений (порталов, сервисов, служб) для оказания государственных услуг. В его основе лежит новая, датацентричная парадигма, в которой приложения становятся такими же потребителями данных, как и другие заинтересованные участники⁴³. Такая возможность беспрепятственного и открытого использования данных (с учетом заложенного в них смысла) ведет к стремительному росту цифровых каналов взаимодействия (в первую очередь мобильных), обеспечивает реализацию потенциала анализа больших данных и систем поддержки принятия решений с применением искусственного интеллекта.

Как показывает опыт тех стран, которые стали лидерами цифровизации (США, Великобритания, ЕС), цифровая трансформация требует многолетней и целенаправленной работы для формирования ее фундамента – данных, подготовленных для совместного использования органами власти, и открытых данных для неограниченного использования. Весьма важной инициативой для перехода к цифровому правительству стало и преобразование открытых государственных данных в связанные открытые данные (далее – LOD)⁴⁴. Именно этот фундамент, а также разработка и внедрение ориентированных на данные стратегий и процессов позволяют в кратчайшие сроки реализовать потенциал цифровой трансформации.

Приоритет датацентричности в последнее время находит отражение и в материалах консалтинговых компаний. Например, Gartner [33] предлагает выделить отдельную стадию зрелости – датацентричное правительство. Его основной характеристикой считается смещение фокуса с простого понимания потребностей граждан к проактивному выявлению новых возможностей, свойственных стратегиям сбора и последующего использования данных. А ключевыми показателями эффективности – степень открытости данных и количество приложений, которые на них построены [40].

Важно отметить, что сама по себе открытость данных не является достаточной для перехода к цифровому правительству. Переход на датацентричную парадигму меняет подход к организации информационных систем: не приложения становятся источниками открытых данных (выгрузил – опубликовал – пользуйтесь), а доступные, подготовленные к совместному использованию данные стимулируют создание новых инновационных приложений.

Расхождения в определениях аналитиков во всем мире вызваны новизной концепции цифровой трансформации. Тем не менее, подчеркивается ее важность для выхода на следующий этап развития современного э-правительства. Экспертное сообщество, как и авторы, сходится во мнении, что именно цифровое правительство как неотъемлемая часть цифрового общества будет во многом определять дальнейшее мировое развитие. Учитывая серьезное значение цифровой трансформации ЭП, мы развернуто рассмотрим эту тему в части 5 монографии.

1.4. Уровень развития электронного правительства

Организация объединенных наций (ООН) с 2003 г. проводила ежегодно, а с 2008 г. проводит раз в два года регулярное обследование уровней развития (уровней зрелости) э-правительств 193 стран, входящих в ООН⁴⁵44. Составляется соответствующий глобальный рейтинг. В июле 2016 года был опубликован отчет ООН о результатах обследования электронных правительств стран мира под названием «Обзор электронного правительства 2016. Электронное правительство для устойчивого развития» [21], который интересен не только результатами и сформированным рейтингом. Впервые акцентировано воздействие электронного правительства на различные аспекты обеспечения устойчивого развития стран. Рассмотрим изменения методических подходов, так как оценки именно по этим методикам и будут определять лидеров рейтинга ЭП в последующие годы.

В обследовании и расчете рейтинга стран используются следующие показатели:

• Индекс онлайн услуг (Online Service Index, OSI) – объем и качество онлайн государственных услуг;

• Индекс телекоммуникационной инфраструктуры (Telecommunication Infrastructure Index, TII) – уровень развития телекоммуникационной инфраструктуры;

• Индекс человеческого капитала (Human Capital Index, HCI) – оценка заложенного человеческого капитала.

Как следует из обзора, страны мира в рейтинге ранжируются на основе композитного индекса развития электронного правительства (Electronic Government Development Index, EGDI), представляющего собой среднее арифметическое нормализованных оценок трех других основополагающих индексов:

EGDI = 1/3 (OSInormalized + TIInormalized + HCInormalized),

где каждый из показателей представляет собой нормированное значение Z-статистики, показывающей, на сколько стандартных (или средне квадратических) отклонений измеренная величина отстоит от среднего. Индексы OSI, TII и HCI являются композитными, их структура расшифрована в Приложении А отчета [21]. Страна с наибольшим значением индекса EGDI занимает в рейтинге первое место.

Для вычисления значения индекса онлайн услуг OSI эксперты дистанционно обследуют и оценивают главный государственный портал страны, главный портал государственных услуг, портал электронного участия, а также сайты национальных министерств образования, труда, социальных услуг, здоровья, финансов и окружающей среды. Во внимание принимается как содержание, так и доступность различных услуг. Чтобы получить набор значений OSI, в 2016 году работало 111 исследователей, в том числе эксперты ООН и онлайн волонтеры более чем из 60 стран с охватом 66 языков. Каждое из государств – членов ООН перед началом работы предоставило список и адреса сайтов для исследования. Отвечая на вопросы обследования, эксперты ставили бинарные оценки, затем отклонение суммарной оценки страны от минимальной оценки по странам нормировалось на диапазон оценок по странам.

Поскольку электронные услуги предоставляются через развернутую в стране телекоммуникационную инфраструктуру связи, индексы телекоммуникационной инфраструктуры TII отражают доступность услуг гражданам и бизнесу во всех государствах – членах ООН. Они формируются Международным союзом электросвязи (МСЭ⁴⁶), который, в свою очередь, является организацией ООН, на основе исходных данных, предоставляемых в МСЭ государствами – членами ООН. В 2016 году индекс TII каждой страны впервые оценивался по активным абонентам с учетом следующих показателей:

• число интернет-пользователей вне зависимости от места использования интернетом в течение последних трех месяцев (на 100 жителей);

• число линий фиксированной телефонной связи на 100 жителей;

• количество подписок абонентов мобильной связи (на 100 жителей) на мобильные услуги в течение последних трех месяцев;

• количество абонентов, имеющих беспроводной широкополосный доступ к сети интернет;

• количество абонентов, имеющих фиксированный широкополосный доступ к сети интернет (на 100 жителей).

HCI, индекс человеческого капитала страны, отражает способность ее граждан пользоваться электронными услугами национального э-правительства. HCI определяется средним значением четырех показателей:

уровень грамотности взрослого населения; 2) отношение числа обучающихся на всех ступенях образования независимо от их возраста к числу населения по возрастным группам, соответствующим ступеням образования; 3) ожидаемое число лет обучения; 4) реальное среднее число лет обучения.

Данные для обзора предоставляются Программой развития ООН (ПРООН)⁴⁷ и Организацией ООН по образованию, науке и культуре (ЮНЕСКО)⁴⁸. В соответствии с методикой обследования HCI вычисляют по формуле:

Составное значение индекса человеческого капитала =

= +1/3 × уровень грамотности взрослых +

+2/9 × общий коэффициент обучающихся +

+2/9 × ожидаемая продолжительность обучения +

+2/9 × средняя продолжительность обучения.

Заметим, что помимо индекса развития э-правительства EGDI в ООН подсчитывают еще дополнительный индекс электронного участия граждан во взаимодействии с государством (индекс э-участия, E-participation Index, EPI [22]). Индекс э-участия обогащает содержание обзора, поскольку с его помощью учитывается:

• предоставление государством гражданам (по требованию или без) электронной публичной информации («предоставление электронной информации», «e-information sharing»);

• вовлечение граждан в обсуждение с государством вопросов государственной политики и услуг («электронные консультации», «e-consultation»);

• расширение прав и возможностей совместного участия государства и граждан в проектировании вариантов государственной политики, создании компонентов услуг и условий для их предоставления («электронное принятие решений», «e-decision making»).

Заметим, что такая оценка взаимодействия граждан с электронным правительством явно выходит за рамки традиционного оказания электронных услуг и предоставления информации, свойственные электронному правительству в соответствии с определением ООН. Эти взаимодействия скорее относятся к «открытому правительству» (см. предыдущий раздел), о котором сегодня достаточно много говорится.

Рассмотрим динамику развития электронного правительства в России в соответствии с тем, как она отражена в обзорах ООН [59]. Изменение позиции Российской Федерации в глобальном рейтинге ООН развития электронного правительства для двух главных композитных индексов показано в таблице 1.4.

Таблица 1.4. Динамика позиции Российской Федерации в глобальном рейтинге ООН развития электронного правительства⁴⁹

Из таблицы видно, что до конца 2009 года прогресса не наблюдалось. Как будет показано ниже (см. раздел 3.1), в этот период осуществлялась в основном информатизация министерств и ведомств. Индексы не росли из-за неразвитой телекоммуникационной инфраструктуры и отсутствия электронных государственных услуг. Но 31 декабря 2009 г. заработал Единый портал государственных услуг (ЕПГУ) с несколькими электронными услугами. Это произошло между двумя рейтингами: 2010 и 2008 годов. К середине 2011 года появился уже не один десяток услуг, что в последующие годы было зафиксировано и сразу привело к резкому повышению позиции России в рейтинге.

По результатам обследования ООН в 2016 году (см. табл. 1.5) произошли существенные изменения в составе лидирующих стран. 17 из 35 стран с лучшим рейтингом продемонстрировали положительную динамику (отмечены серым). Так, в состав стран с высоким уровнем EGDI (≥0,75) вошла Словения (21-е место), поднявшаяся с 41-го места. Резкий рост продемонстрировали Великобритания, Швеция, Дания и Мальта, занявшие в рейтинге соответственно 1-е, 6-е, 9-е и 30-е места. Заметим, что именно представители Великобритании на сегодняшний день активно продвигают и реализуют идеи цифровой трансформации государственного управления [46]. В то же время Республика Корея, устойчиво занимавшая 1-е место последние шесть лет, стала третьей.

Таблица 1.5. Top 35 в глобальном рейтинге ООН развития электронного правительства [59]

К сожалению, мы видим, что в 2016 году Россия потеряла свою позицию в тридцатке лидеров, опустившись на 35-е место и пропустив вперед Казахстан. Тем не менее, в Восточной Европе Россия все еще остается одним из лидеров по уровню развития электронного правительства, опережая, к примеру, Венгрию и Чехию. Институт развития информационного общества (ИРИО) дает падению рейтинга России в 2016 году следующее объяснение: «Падение места в общем рейтинге, как и его рост в 2012 году, объективны, объяснимы и связаны с динамикой двух индексов – индекса телекоммуникаций и индекса онлайновых услуг» [87].

Другую, на наш взгляд, более точную картину дает сравнение динамики измеряемых ООН индексов в 2014 и 2016 гг. (см. табл. 1.6). Это средние значения индексов для 30 лучших стран и индексов российского ЭП. При этом следует учитывать, что составляющие композитного индекса развития электронного правительства EDGI нормализованы (см. выше) и не носят абсолютного характера. Из таблицы видно существенное падение российского индекса телекоммуникаций TII вместе с ростом индекса онлайновых услуг OSI. Тем не менее, этого роста не хватило даже для сохранения EGDI, поскольку одновременно Россия продемонстрировала падение индекса человеческого капитала HCI.

Таблица 1.6. Сравнительные значения индексов в глобальном рейтинге ООН развития электронного правительства⁵⁰

По-видимому, основной причиной столь существенного снижения рейтинга можно считать невысокие темпы роста российского ЭП, наблюдаемые в последнее время, на фоне впечатляющей динамики развития ЭП целого ряда стран-лидеров⁵¹. В приведенной выше таблице 1.6 хорошо виден существенный рост средних индексов ЭП стран первой тридцатки за период исследования.

Полученные в странах – лидерах рейтинга ООН результаты стали фундаментом для перехода государственного управления к моделям

«умного» и «сетевого» правительства, а также цифровой трансформации экономики и общества (см. предыдущий раздел). В свою очередь, достижение нового качества государственного управления позволило говорить о дальнейших задачах ЭП для обеспечения устойчивого развития стран.

Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года, принятая главами государств и правительств государств – членов ООН [86], определила 17 целей устойчивого развития (ЦУР) и 169 задач, которые направлены на создание мира, свободного от нищеты, голода, болезней и нужды.

Многие страны уже ведут работу в этом направлении, поэтому в рамках обследования ООН 2016 года проводился анализ того, как электронное правительство развивается и ориентируется на поддержку реализации ЦУР, что нашло отражение в тексте обзора. Следуя трендам 2014 года, ООН делает акцент на открытости, использовании информации для повышения ответственности государства перед гражданами и создания стимулов для более эффективного использования государственных ресурсов. При этом особо подчеркивается необходимость применения открытого правительства как для осуществления ЦУР, так и для мониторинга их достижения. В методику обследования ООН 2016 года были внесены некоторые изменения. Композитный индекс развития электронного правительства был модифицирован в части расчета индекса телекоммуникационной инфраструктуры для установления соответствия с целью 9 – «Создание стойкой инфраструктуры, содействие всеохватной и устойчивой индустриализации и инновациям», – тесно связанной с достижением всех семнадцати целей устойчивого развития. Достижение ЦУР требует обеспечения уровня участия в принятии решений, поэтому в этом году был пересмотрен и расширен список вопросов, используемых для оценки индекса электронного участия с целью отражения текущих тенденций вовлечения граждан в создание, реализацию и оценку государственной политики. Представленные в общем обзоре тенденции позволяют предположить, что эксперты ООН, проводившие обследование, формировали свою позицию через призму достижения ЦУР, что также в значительной мере повлияло на полученные результаты.

Как справедливо указано в обследовании ООН, достижение ЦУР требует больших усилий правительств, а также высокого потенциала и необходимых средств. Но оно также требует дальновидного и целостного принятия решений: ЦУР будут достигнуты, только если государственный и частный секторы будут применять комплексный и сбалансированный подход к социальной, экономической и экологической сферам, а также к различным областям устойчивого развития. Важно обеспечить всеобщий доступ к качественным услугам для принятия согласованных решений, разработки комплексных стратегий, повышения эффективности, прозрачности и подотчетности. Для этого необходим беспрецедентный уровень интеграции и институциональной координации политики.

С помощью современных электронных и мобильных сервисов ЭП призвано обеспечивать предоставление государственных услуг наиболее эффективным, доступным и соответствующим нуждам людей способом, способствовать повышению участия граждан в процессе принятия решений и увеличению прозрачности и подотчетности государственных учреждений. Наряду с интеграцией услуг э-правительство может поддерживать политику интеграции и поощрять усилия различных государственных учреждений для более тесного сотрудничества.

В таблице 1.7 приведены цели и задачи ЦУР, на которые оказывает непосредственное влияние создание и развитие э-правительств и которые использовались для определения индекса онлайн услуг OSI и при обследовании и оценке экспертами качества и доступности открытых государственных данных на общегосударственных порталах и ведомственных сайтах.

Таблица 1.7. Цели и задачи устойчивого развития в обследовании ООН [59]

Цели устойчивого развития, которые лежат в основе Повестки дня – 2030, тесно взаимосвязаны: продвижение одной цели вызывает прогресс других. Этот комплексный характер подтверждает необходимость выработки комплексной политики и общегосударственного (Whole-of- Government, WoG) подхода, чтобы более эффективно добиваться устойчивого развития с учетом взаимосвязей между экономическими, социальными и экологическими направлениями, а также между секторами и подсекторами, решаемыми целями и задачами.

В основе WoG лежит совместная работа государственных учреждений с использованием всего набора организационных возможностей при совместном решении конкретных вопросов. Таким образом, WoG тесно связан с понятиями объединенного и сетевого правительства [58]. Подходы WoG к разработке политики, оказанию услуг и э-правительству являются взаимодополняющими, поскольку и сложные проекты, и решаемые проблемы связаны с институциональной динамикой, регулированием, технологическими трудностями, возможностями и ресурсами, а также с направлениями культуры и развития. В то же время они оба (как объединенное, так и сетевое правительство) могут обеспечить значительные преимущества для людей, облегчая взаимодействие с государственными органами и получение ответов на свои запросы и потребности.

В результате изучения опыта ряда стран по поддержке политики интеграции, координации деятельности учреждений и преодоления преград, которые существуют между организациями, в обследовании ООН 2016 года сделан ряд важных выводов:

«Проблема устойчивого развития, по сути, является проблемой интеграции. Для решения этой проблемы органы управления должны стремиться к оказанию комплексных услуг не только между экономической, социальной и экологической сферами, но и между различными отраслями, подотраслями и видами деятельности.

Некоторые правительства успешно интегрировали услуги в трех отдельных направлениях⁵² и между ними, приняв, таким образом, подход WoG для оказания услуг. Это сопровождалось тенденцией создания государственных сервисов целостными, ориентированными на потребности людей.

Эффективный, интегрированный сервис неизбежно должен базироваться на политической интеграции. Такая интеграция, однако, представляет собой серьезную проблему для многих стран. Например, разработка комплексной политики требует глубокого проникновения в целый ряд сложных проблем по всем трем направлениям устойчивого развития.

Э-правительство (включая средства анализа больших данных) служит в качестве инструмента реализации политической интеграции. Оно обеспечивает правительствам ряд элементов, необходимых для интеграционной политики и способствующих улучшению понимания комплексных проблем. Оно также предлагает возможности для того, чтобы перестроить существующие процессы принятия решений и информационные потоки. Кроме того, э-правительство неизбежно помогает интегрировать „изолированные“ правительства, вызывая изменение организационной структуры и координации органов власти. Автоматизированные системы, используемые в э-правительстве, по своей природе требуют определенного уровня стандартизации, сближения и взаимодействия для того, чтобы работать. Затем эта технологическая интеграция может быть перенесена на совершенствование межведомственной связности и интеграции.

В то время как э-правительство является явным катализатором WoG подхода при предоставлении сервисов и политической интеграции, обратное тоже верно. Развитие самого ЭП в большой степени зависит от комплексного подхода. Тенденции свидетельствуют об увеличении количества стран с широким государственным учреждением CIO или эквивалентного органа для координации национального развития электронного правительства.

Значение надежного доступа к информации и статистическим данным, включая соответствующие инструменты (например, для анализа больших данных), является общепризнанным. Поэтому важно наращивать потенциал развивающихся стран в области сбора и анализа данных для улучшения разработки политики в интересах устойчивого развития» [59].