Юрий Ляшов
Заповедник
– Как бы тебе ни хотелось, погибших всегда будет больше, чем спасённых! Ты ещё волшебную палочку достань!
– Я сделаю всё, чтобы спасти пациента! Нужна будет волшебная палочка – возьму её!
Мешать Бьёрн не стал, сделав шаг назад. Капитан прекрасно понимал, кто сейчас главный в медблоке. Прибор щёлкнул, заполнив помещение запахом озона. Костя принялся водить едва заметным синим лучом по обрубку руки раненого.
***
К моменту прибытия спасательного судна, покалеченный мужчина уже пришёл в себя, хотя всё ещё и не понимал, что произошло. Капитан промолчал, изумлённо наблюдая, как под действием Костиного прибора медленно, миллиметр за миллиметром у раненого вырастала рука. Ни пришедшему в себя пострадавшему, ни прибывшим спасателям экипаж, не сговариваясь, о произошедшем чуде рассказывать не стал.
Врачи из службы медицины катастроф были несколько удивлены состоянием раненого, ведь при внешнем отсутствии повреждений, остаточные симптомы массовой кровопотери сохранились. Медики бережно переместили потерпевших на свой быстроходный катер и умчались к Луне.
Костя облегчённо выдохнул, но от обстоятельного допроса уклониться не получилось. Бьёрн, предусмотрительно задраив медицинский блок, вопросительно уставился на фельдшера.
– Что? – попытался сделать непонимающий вид Костя.
– И мне интересно, – капитан не собирался уходить, – что это было?
– Я же говорил, что разрабатываю медицинское устройство…
– Это я помню, – перебил Бьёрн. – Только я думал, что это в тебе рефлексия такая после того случая! А тут вон, какие дела! Рассказывай, что это?!
Костя опустился на кушетку и тяжело вздохнул. Кривить душой было бессмысленно – Бьёрн умел быть крайне настойчивым. Странно, но увидев результат своей работы, Костя не прыгал от счастья, наоборот, говорить об этом не хотелось.
– Ты молодец, Костя, – пробасил Бьёрн, решив помочь фельдшеру разговориться. – Не сдался! Знаешь, как говорили мои предки? Беда человека умнее делает. Вот не вышло у тебя в Гагарине. Посмеялись над тобой, выгнали. А ты от этого только сильнее стал!
– Да, я нашёл решение, – заговорил Костя. – Принцип в линейности времени. Я планирую использовать его в медицинских целях!
– Время? – скептически спросил капитан.
– Его! Давно известно, что время так же физически определимо, как и свет. Тахионы – частицы времени движутся вперёд, пронизывая абсолютно всё. Даже не так! Они живут в каждой клетке, в каждой молекуле! Скорость света для тахиона – это условное состояние покоя, то есть норма. В обычном состоянии организм при этом стареет. Я полагаю, что если разогнать частицы в клетках до скорости света, то время для этого организма остановится! А если правильно регулировать скорость тахионов внутри клетки, я смогу буквально поворачивать время вспять для живых организмов!
– Э… машина времени? – капитан почесал небритую щёку.
– Нет, конечно! – смутился Костя. – Ретроспективная эволюция клетки! Регенерация за счёт обратного движения по временной оси! Ещё в конце двадцать первого века наш российский профессор Горелов выдвигал такую теорию! Его тогда тоже подняли на смех. Просто на тот момент люди ещё толком не знали о возможностях внутриклеточного ускорения частиц!
– То есть твой приборчик отрастил бедолаге руку, отмотав назад время для его тканей?
– Ну, если грубо, да!
– И что собираешься с этим делать?
– Не знаю, – выдохнул Костя, – думал, добьюсь успеха и вернусь в Гагарин, утру нос этим закостенелым учёным.
– Так в чём проблема? Сработало же?! Вперёд! Я лично буду ходатайствовать о твоём возвращении в научный сектор!
Костя на секунду замер, теребя рукой магнитную застёжку комбинезона. В ушах зашумело, а перед глазами опять возникла картина умирающего мира. Люди без чувств падали прямо на улицах города, которого он никогда не видел, земного города. Видение было настолько живым, что по спине пробежали мурашки.
– Не уверен, что эта методика нужна людям, – вздрогнув, заговорил Костя. – Как будто я что-то не предусмотрел. Нужны исследования, эксперименты… Бьёрн, удали запись мониторинга в медблоке. Думаю, пока не стоит распространяться!
– Как знаешь, – покачал головой капитан.
***
Космический мусоровоз штатно вернулся на лунную станцию и проходил техническое обслуживание. На целые сутки экипаж оказался свободен и мог позволить себе любые доступные на Луне-Т1 увеселительные мероприятия. Вот только сфера развлечений здесь могла похвастать всего одним небольшим баром, но и это позволяло провести время в обстановке, хоть как-то отличающейся от опостылевшего корабля.
В станционной забегаловке, носящей поэтичное название «Сердце Луны», было непривычно тихо. Несмотря на обилие кораблей у причальных ферм, кроме экипажа «Ивделя» в баре оказалось всего несколько посетителей. На стену проецировалось изображение какого-то очередного видеофильма, естественно об отважных покорителях космоса. Но вместо звука из потолочных динамиков играла тихая музыка. Даже автоматический бармен – метровый бочкообразный робот с объемным подносом вместо головы, двигался вальяжно и размеренно, словно поймав общее состояние расслабленности.
Петраускас в своём привычном амплуа наспех закинул в себя несколько рюмок чего-то крепкого, закусил пищевым брикетиком, имитирующим вяленое мясо, карикатурно раскланялся и убежал устраивать личную жизнь на ближайшие несколько часов. Костя с Бьёрном оставались за столом вдвоём и собирались отведать жаркое из синтетической курицы, когда сзади проскрипел знакомый старческий голос:
– Константин Юрьевич, какая встреча!
Кондаков, одетый в нетипичный для него полётный комбинезон, опустился за столик. Двигался профессор немного неуклюже – сказывалось долгое проживание в парящих городах Венеры, где эмуляторы выдавали почти стопроцентную земную гравитацию. Местные же ноль семь процента были для него непривычны.
Костя от удивления округлил глаза. В ушах опять зашумело. Кондаков показался каким-то молодым и улыбчивым парнем. Казалось, что они беседуют, как старые друзья. Наваждение быстро схлынуло, уступив место искреннему изумлению.
– Дмитрий Иванович? Вы тут как? – спросил Костя.
– Да вот, наслышан о твоём успехе, – хитро сощурился профессор. – Решил лично поздравить!
– Зачем? – Костя перевёл взгляд на Бьёрна.
– Ну извини! – развёл руками капитан. – Да, я сообщил профессору! Во-первых, такой талант не должен загнивать на чёртовом мусоровозе! А во-вторых, я не хочу, чтобы ты проводил эксперименты с этой штуковиной на моём корабле! Вдруг, что не так?! У меня всё-таки орбитальный транспортник, а не исследовательская…
– Спасибо, капитан Бьёрн! – перебил Кондаков. – Вы можете идти. Я уверен, вам есть чем заняться!
Бьёрн изменился. Сейчас этот крупный мрачный мужчина казался перепуганным школьником, суетящимся перед застукавшим его за какой-то пакостью директором. Чуть не опрокинув полную кружку пива, капитан вскочил и, нервно расправляя складки на комбинезоне, направился к выходу.
– Капитан! – окликнул его Кондаков и, улыбнувшись, приложил указательный палец к губам. Следующую фразу профессор адресовал уже Косте. – Я впечатлён! Хотя, конечно, и не сомневался в тебе!
– Это когда насмехались надо мной? Или когда выгоняли из научного сектора?
– Ну, – надул губы профессор, – не сердись! Так было нужно. Ты в своих исследованиях ушёл от основной задачи! Идея с пробуждением Спящих – это хорошо, но я ждал другого! Тебе просто необходима была встряска, выход из зоны комфорта! Теперь ты окунулся в реальный мир, понял, что ему нужно!
– Вы следили за мной?
– Самую малость, – вновь улыбнулся Кондаков. – Конечно, я не выпускал тебя из вида. Ставки слишком высоки!
– Какие ставки?! – возмутился Костя. – Откуда вы узнали, что именно у меня получится?!
– Считай это моей научной прозорливостью, – хитро улыбнулся профессор. – В общем, летим в Гагарин. Ты продолжишь исследования, доведёшь всё до ума. Здесь тебя уже ничего не держит. От работы в экипаже ты освобождён!
– О как! Вы уже всё решили? А меня спросить не хотите?
– А разве не об этом ты мечтал? Ты совершил открытие! Настоящий переворот! Только представь: скоро во всех госпиталях появится отделения темпоральной терапии! И ты автор этой технологии! Ты получишь славу и признание! Людям в космосе нужен шанс на выживание, а не пробуждение Спящих! И ты…
Высокопарную речь профессора прервал кашель. Кондаков согнулся, сотрясаясь в конвульсивных судорогах. Лицо его покрылось багровыми пятнами, а в глазах моментально полопались капилляры.
– Вам плохо? – взволнованно спросил Костя.
– Сейчас, – прохрипел профессор, – сейчас…
– Вот в чём дело. Вы больны! Это нужно вам!
– А что в этом плохого? – криво усмехнулся Кондаков, промокнув платком лоб. – Моя болезнь называется старость. И недуг этот ждёт каждого! Но теперь появилась возможность отменить старость!
– Вы хотите омолодиться? Жить вечно?
– И не только я. Человечеству это нужно, мы вымираем! Смертность превышает рождаемость в разы!
ИБМ сообщил о входящем вызове – Вика, молчавшая несколько недель, решила позвонить именно сейчас. Костя отклонил вызов, но коммуникатор против воли хозяина принудительно создал канал связи.
– Костя! – прозвучал в голове взволнованный голос Вики. – Тебе нужно бежать, слушай внимательно!
– Кто тебе звонит?! – прорычал Кондаков, опять превращаясь из милого дедушки в злобного и властного старика.
– Посмотри кругом! – продолжала Вика. – Это люди Кондакова. Они схватят тебя.
– Стоп! Да что происходит? – растерялся Костя, озираясь по сторонам.
– Хочешь или нет, эта технология станет моей! – ревел разъярённый профессор. – Слишком долго я ждал!
– Через один, – Вика не обращала внимания на Костины протесты, – два, три!
Свет в баре потух. Ни аварийных ламп, ни подсветки от видеотрансляции. Лишь маленький диодный огонёк режима ожидания мерцал на корпусе автобармена.
– Захват! – раздался голос профессора.
– Ефремов! Оставаться на месте! – прозвучало сзади, где сидели трое незнакомых космонавтов.
