Юрий Ляшов
Алгоритм
– Я не смогу позже, капитан. Я умираю, я знаю…
Тишина моментально заполнила рубку, даже всё ещё улыбающийся Айдар растерянно посмотрел на навигатора. Макс нахмурился – это уже было похоже на истерию, стремящуюся к безумию. Слава богу, пошли данные телеметрии, теперь возможности участвовать в этой «непринужденной» беседе у него нет – нужно изучить информацию с зондов. Столбики цифр, графики, схемы рельефа, синоптическая карта и многие другие характеристики нового для них мира проецировались прямо в воздухе перед ним. Но экипаж продолжал наставлять юного навигатора.
– Вероник, да от холодного сна еще никто не умирал! – уговаривающим тоном начала Ирина, – у нас больше шансов задохнуться при разгерметизации!
– Согласен, у нашего брата уйма возможностей умереть, – весело подхватил Айдар, – допустим столкновение с астероидом, хотя нет, астероид вряд ли – автоматические системы безопасности не позволят. О! Метеорит! Он может пробить обшивку корабля и пронзить горячее сердце отважного космонавта!
Бортинженер откинулся в кресле, изображая покойника, но довольная улыбка с лица не сползла.
– Ещё скажи, инопланетяне проберутся на борт и аннигилируют нас, – скептически пробасил старпом.
– Командир, вам не кажется, что экипаж пытается накликать беду, – Вероника попыталась улыбнуться.
– Ага, кажется, – отозвался Макс, не отрываясь от своего занятия.
– Вы что-то будете с этим делать?
– Уже делаю.
– И что же?
– Старательно игнорирую, – улыбнулся капитан.
Рубка заполнилась смехом, даже суровый старпом сдержанно хихикнул. Вероника подхватила общее веселье и рассмеялась. Максим краем глаза взглянул на неё и уже решил, что психологический кризис миновал, как вдруг смех девушки сменился кашлем. Тяжёлый грудной хрип сковал дыхание, бледное до сих пор лицо навигатора приобрело синюшный оттенок, а глаза затянула кровавая сеточка полопавшихся капилляров.
– Срочно в медблок! – прокричала Ирина, мгновенно подскочившая к Веронике.
Очередной приступ кашля сопровождался кровью. Стало не до смеха. Выполняя немую команду капитана, старпом с бортинженером подхватили содрогающееся тело и проворно засеменили за врачом.
Максим активировал канал связи со станцией дальней разведки на Марсе, конечно, связь эта была очень и очень специфическая. Тяжело поддерживать непринужденную беседу, а тем более принимать совместные решения, если твое сообщение достигнет базы через шесть часов, и столько же будет идти ответ, а сколько времени у специалистов уйдет на подготовку этого ответа… В общем назвать такую связь оперативной, язык не поворачивался. Но доложить он был обязан.
Мрачные Айдар и Филипп уже вернулись, когда активировался приватный канал связи с медблоком. Судовой врач хотела сохранить беседу в тайне.
– Капитан, – начала она, пытаясь скрыть дрожь в голосе за официальным тоном, – навигатор Кузнецова, она умерла. Я сделала всё возможное… Пока точно назвать причину не могу, но все признаки указывают на острые посттрансфузионные осложнения…
– Какие осложнения? – Максим сохранял невозмутимость, несмотря на шокирующее сообщение.
– Э… – на секунду замялась Ирина, стараясь сформулировать медицинские термины общедоступным языком, – негативные последствия переливания крови.
– То есть всё-таки анабиоз? – изумился Макс. – Может болезнь какая-то? Инфекция космическая? Ну не может же сон…
– Это исключено, – в интонации врача появилась тень обиды, – вы знаете, бортовой врач входит в состав предполётной медкомиссии. Официально заявляю, до введения в анабиоз навигатор Кузнецова была абсолютно, подчеркиваю, абсолютно, здорова.
– И, тем не менее, – Макс не собирался утешать уязвленное самолюбие будущего светила медицины, – возможно вирус на борту?
