Юрий Корочков
Погружение в Бездну

Глава 2 Стальные небеса

Информация о ракетной атаке американского корабля на орбите Марса, поступила на Землю быстро – запись телеметрии и достаточно качественное видео транслировал один из выведенных на орбиту спутников Пентагона. Вот только оценить обстановку и предпринять хоть какие-то действия на планете не успел никто – пока люди ещё только обдумывали полученную информацию, решение принял искусственный интеллект, которому «в целях повышения скорости ответа» давно делегировали значительные полномочия. Анализ полученной информации занял на центральном серверном узле пентагона три сотых миллисекунды, после чего, согласно протоколу, людям было предложено принять адекватные меры противодействия.

Дежурный диспетчер компьютерного узла, когда перед ним появилась заставка с предложением немедленно начать полномасштабную ядерную войну растерялся. Он не предпринял вообще никаких действий за отведённые ему системой десять секунд, после чего был сочтён недееспособным. С этого момента люди упустили ситуацию из под контроля.

Достаточно разумные программисты, писавшие соответствующие сценарии, не выполнили требование заказчика о безусловном нанесении по всем противникам превентивного ядерного удара. Всё же, сочли эти здравые программисты, подобное решение должен принимать человек. Потому доступ к ядерной триаде был для «Стратега», как звали главный ИИ Пентагона, закрыт. Но и помимо ядерных ракет, в его распоряжении оставалось более чем достаточно средств для «поддержания национальной безопасности. И «Стратег» отдал приказ на активацию и перевод в полностью автономный режим своего «младшего» брата – контролирующего космос «Уравнителю».

Размещённый на тяжёлой орбитальной платформе «Уравнитель», в подчинении которого находились все военные и значительная часть гражданских спутников США, получив сообщение о ракетном нападении и карт-бланш на любые действия, немедленно «принял меры».

Первым делом ударами расположенных на орбите лазерных комплексов была сбита ракета «Ангара», стартовавшая в тот момент для вывода на орбиту нового телекоммуникационного спутника. Обломки ракеты, взорвавшейся над акваторией тихого океана, серьёзно повредили катарский супертанкер «Джейш аль Ислами», возвращавшийся порожняком из Японии. Только это обстоятельство предотвратило масштабную экологическую катастрофу.

Практически одновременно были нанесены удары по орбитальным группировкам России и Китая. Гражданские спутники этих держав перестали существовать в считанные минуты, в то время как военные сумели дать адекватный отпор, и на орбите всё сильнее разгоралась схватка роботизированных военных аппаратов, а на поверхности медленно разгоралась паника.

Военные и политики трёх держав лихорадочно прятались в ядерные убежища и пытались связаться друг с другом, одновременно отдавая приказы подготовить ядерные удары. Руководство США заявило, что ядерная триада подконтрольна правительству, но Белый дом немедленно ответит ядерным ударом любой стране, с территории которой будет произведён хоть один пуск. Вообще же, всем разумным странам рекомендуется подчиниться временному военному положению и выполнять любые требования во избежание «Мгновенного глобального удара». Фондовые биржи США взлетели до небес – ведь уничтоженные спутниковые группировки остальных стран означали ни много ни мало, как монополию на спутниковые телекоммуникационные услуги! Таких шансов в истории ещё не было!

На совещании в российском генштабе настроения царили далеко не оптимистические. Национальная спутниковая группировка практически прекратила существование. Малочисленные военные автоматические станции смогли дать достойный ответа на внезапное массированное нападение, но сила солому ломит. Военных спутников у России было на два порядка меньше, чем у США, и они были уничтожены в течение нескольких часов.

Сердце российской военной космонавтики, ударный лазерный комплекс «Скиф» продержался под ракетной атакой вообще всего три минуты, успев уничтожить пять находящихся в зоне прямой видимости малых ракетных платформ. Счёт был неравным – малые платформы камикадзе не шли ни в какое сравнение с мощным многофункциональным комплексом. Небо над полюсом озарилось яркой вспышкой взорванного прямым попаданием ректора «Скифа». Малые разведывательно-ударные аппараты побарахтались чуть дольше, но было ясно, что часы их сочтены. Так и получилось. Уже к середине совещания из Краснознаменска поступило сообщение о потере контакта с последним военным спутником.

Почти аналогично дела обстояли и у китайцев. И если количественно аппараты Поднебесной могли сравниться с американцами, то эффективность ударных систем оказалась у этих сторон несопоставимой. В скоротечных схватках выяснилось, что даже мегаватные лазерные системы, установленные на российских и китайских военных спутниках, не могут эффективно бороться против защищённых новейшим противолазерным покрытием американских коллег. Напротив, американцы использовали устаревшие, запрещены всеми странами для использования из-за высокой вероятности загрязнения орбиты осколками, но чрезвычайно эффективные противоспутниковые ракетные системы, эффективной защиты против которых просто не существовало. Последний китайский спутник был сбит облаком шарикоподшипников боевой части американской противоспутниковой ракеты «Авангард» через четыре часа после начала инцидента. Российских спутников к тому моменту не было на орбите уже сорок минут.

В Генштабе царило уныние. Ясно было только одно – подчиняться американским требованиям нельзя ни в коем случае! Ведь подчинение грозило не только репутационными потерями – полное господство в космосе давало главному потенциальному противнику весомое стратегическое преимущество, которое, зная авантюризм и склонность руководства США решать любые проблемы наиболее грубыми силовыми методами, могло привести к глобальной ядерной войне и уничтожению всего живого на планете. С другой стороны, к аналогичным последствиям мог привести и военный ответ.

Всё же, после консультаций с китайскими коллегами по синхронизации действий, решили использовать тот фактор, что Белый дом переложил ответственность на искусственный интеллект. Правда, немедленно инициировав международное расследование по факту атаки на «Конкерор» со стороны ВКС России и Китая. На согласование позиций двух государств и выработку плана совместных действий ушли сутки. Ещё неделя ушла у военных на подготовку к адекватному ответу. А вот потом. Потом президент России и Председатель ЦК КПК сделали совместное заявление, и эйфория бывшего «мирового гегемона», уже решившего, что час возвращения былого могущества настал, закончилась.

Вообще, умные люди в Вашингтоне почти сразу сообразили, что ситуация складывается не самым лучшим образом, и грозит для страны потерей остатков суверенитета. Именно поэтому и было сделано заявление, что руководство США не несёт ответственности за самопроизвольные действия Искусственного интеллекта, «забыв» о возможности этот самый «интеллект» банально отключить. Но именно это заявление и развязало противникам США руки.

Ну а эйфория не слишком умной, но привыкшей переть к цели, сметая всё со своего пути политической «элиты», составлявшей более половины конгресса и сената, длилась ровно до прочтения заявления президента России. Лидеры России и Китая в весьма убедительной грубой форме призывали руководство США воздержаться от необдуманных действий, пока свободное человечество не освободится от опасности в виде неподконтрольной глобальной военной системы в космосе, нарушающей все международные договорённости о демилитаризованном статусе космического пространства. Одновременно в послании содержались убедительные (для всех, кроме США) доказательства, что причиной гибели «Конкерора» стала как раз американская ракетная платформа, что неопровержимо следует из последних полученных с Марса сообщений.

Пока в овальном кабинете лихорадочно решали, как именно поставить на место возомнивших о себе шавок, и не стоит ли превентивно ударить десятком мегатонн по Москве, чтоб остальным неповадно было, из Пентагона пришёл срочный доклад о том, что связь с центральным искусственным интеллектом орбитальной группировки потеряна, а по всему пространству России, Китая и ряда ближневосточных стран, равно как и из акватории мирового океана отмечены множественные запуски. Правда, запуски никак не тянут на МБР, однако, по мнению командования, это лишь отвлекающий манёвр, чтобы насытить систему противоракетной обороны ложными незначащими целями. Следующая волна настоящих баллистических ракет может остаться и без ответа, потому на первые пуски ответа не последовало, но теперь необходимо политическое решение.

Не успел президент со своим кабинетом переместиться в оперативный центр стратегического командования, как последовал новый ошеломляющий доклад – большая часть низкоорбитальных спутников разведки и связи уничтожена массированным ракетным ударом средств ПВО противника, которые оказались способны достигать целей в космосе. Неконвекционные ракеты с осколочно-фугасной боевой частью оказались и у противников!

Потеряна связь с 30% высокоорбитальных военных космических аппаратов, через которые осуществляется управление космической группировкой. В том числе перестали отвечать все 13 спутников, на которых располагалась основная и дублирующая инфраструктура главного искусственного интеллекта, отвечающего за космос, действия которого как раз и пытались выдать за самовольные. По некоторым признакам можно предположить массированное применение противником боевого лазерного оружия, расположенного на земле. Никакая защита не могла спасти от мощных стационарных лазеров, запитанных от глобальных энергосистем великих государств. На такое американцы никак не рассчитывали! Это бвло не по правилам! Более того – это была катастрофа!

В Кремле, однако, не спешили праздновать победу. Заявив на весь мир об устранении ужасной угрозы со стороны взбесившегося компьютера США, не так просто было отмыться от обвинений в атаке на «Конкерор». Сделать это можно было лишь одним способом – организовать спасательную экспедицию на Марс и добыть вещественные доказательства непричастности России. Однако во время боевых действий на орбите Земли образовалось огромное количество космического мусора, обломков спутников и боевых частей зенитных ракет – все три космические верфи великих держав пришлось эвакуировать, а почти готовые к старту российский и китайский внутрисистемные транспорты, превосходившие «Конкерора» во всём, кроме времени постройки, были уничтожены роями рукотворных метеоритов. Небо над Землёй на долгие годы стало стальным куполом, в котором лишь на короткие промежутки открывались относительно безопасные для старта проплешины.

Глава 3 Знакомство

Майор Варламов возвращался домой. Рейс к окололунному телескопу «Тихо Браге» получился скучнейшим. В целях всемерной экономии топлива лететь пришлось с гравитационным торможением в поле тяготения Луны, да и предстоящая посадка по баллистической траектории была тем ещё удовольствием: кто не садился на Землю на «Союзе», врубаясь в атмосферу пылающим болидом со второй космической скоростью и перегрузками в 6-8 единиц, не поймёт! Но на «управляемый» спуск руководство «Роскосмоса», как обычно, не расщедрилось. Увы, но руководство корпорации считало лётчиков второго отряда космонавтов, в списках которого значился Варламов, людьми также второго сорта.

О них не писали газеты, не снимались фильмы и вообще об их существовании мало кто знал, хотя всякий мог догадаться, что кроме «белой кости космонавтики»: экипажей космических станций и лайнеров, просто обязаны быть и простые «рабочие лошадки». Второй отряд космонавтов занимался рутинным обслуживанием космических объектов – ремонт, профилактическое обслуживание, модернизация оборудования многочисленных автоматических, а порой и обитаемых платформ. И главным в деятельности этого подразделения «Роскосмоса» была экономика. И уж эта экономика была экономной в высшей мере! Старты только на самых дешёвых ракетах, часто вовсе без резерва топлива, полёты исключительно по наиболее энергетически выгодным траекториям. Ни грамма «лишнего» веса в полёте – только минимально необходимое для поддержания жизнедеятельности космонавта и выполнения миссии. А уж на чём летали!

Самым популярным кораблём отряда являлся «Союз-Л» – модернизированный в частично-многоразовый, способный донести одного космонавта до лунной орбиты и вернуться старичок «Союз». Условия обитаемости на таких кораблях никогда не отличались комфортом, а после последней модернизации и вовсе стали почти невыносимы, поскольку теперь практически весь объём кабины занимали топливо и груз, предоставляя в распоряжение космонавта фактически пилотский ложемент и минимальное место для работы с грузом. И всё это при зарплате космонавта втрое меньше, чем в первом отряде!

Алексей решил – этот рейс будет для него последним в «Роскосмосе»! Его давно приглашали вернуться в ВКС: там принимали на вооружение первые орбитальные истребители «Север», и была нужда военных лётчиках, имеющих опыт космических полётов. Машинка, по слухам, получилась хорошей, с возможностью полётов даже и на лунную орбиту, так что служба обещала быть интересной. «В конце концов, не одни же козлы сидят на генеральских должностях, может на этот раз мне повезёт!» – думал Алексей, поудобнее устраиваясь в тесной кабинке.

Корабль шёл через радиационный пояс, и Варламов думал, как хорошо было бы засунуть в «Союз» и прокатить до Луны вот по такому вот маршруту гениальных менеджеров корпорации, больше пекущихся о сбережении сотни килограмм топлива, чем здоровья космонавта. Скудное финансирование периферийных космических программ заставляло экономить на всём, потому в стандартной полётной программе был зашит оптимальный маршрут с приземлением на Мадагаскаре. При таком курсе корабль проходил практически через кольцо геостационарных спутников, что и было сочтено охранной программой, включившейся в боевой режим спутниковой группировки США, за попытку нападения.

Современный космический бой мало напоминает сюжет из «звёздных войн» – для мощных лазерных установок необходимо слишком много энергии, что абсолютно неприемлемо в условиях питания бортовых сетей от солнечных батарей. Да и последние разработки в области противолазерных покрытий неплохо защищали от маломощных космических установок. Поэтому такое оружие несли исключительно крупные боевые платформы, оснащённые реакторами, способными обеспечить накачку по-настоящему мощных лазеров. К примеру, такой платформой являлся центральный узел космической обороны США, фактически представлявший собой необитаемую, но достаточно большую орбитальную станцию, оснащённую собственным бортовым реактором, обеспечивающим не только надёжное энергоснабжение управляющего искусственного интеллекта, но и несколько лазерных батарей ПКО. А вот рядовые спутники похвастаться подобными системами не могли. Несмотря на международный запрет на применение кинетического оружия на орбите Земли, именно таким, неконвекционным оружием и были оснащены почти все американские спутники «второго эшелона». Всего несколько лёгких твердотопливных ракет класса «космос-космос» делали практически любой телекоммуникационный спутник грозным оружием почти без издержек, и устоять против искушения применить именно такой подход к обеспечению «национальной безопасности» в Пентагоне не смогли.

На счастье Варламова, маршрут союза пролегал вдали от основных комических трасс, и он попал в зону ответственности обычного спутника двойного назначения, на вооружении которого для самообороны находилась всего пара устаревших ракет спейсуиндер.

Корабль «Союз – ТЛМ-34» отличался от своих многочисленных орбитальных предшественников главным образом модифицированной силовой установкой с увеличенным запасом топлива и усиленной теплозащитой, позволяющей приземляться со второй космической скоростью не совершая сложных орбитальных манёвров. Заплатить за такие возможности пришлось, как водится, немало – дополнительный вес обеспечили максимально примитивная система управления и сокращение экипажа до одного космонавта. При крайне низкой зарплате, политикой корпорации была вербовка в ряды второго отряда лётчиков-неудачников, по той или иной причине покинувших ряды ВКС, но имевших необходимый для управления примитивной техникой налёт и опыт ручного управления аэрокосмической техникой в сложных ситуациях.

Майор Алексей Варламов был именно таким человеком. Сразу после окончания лётного училища судьба забросила его на Дальний Восток, где буквально через месяц молодого лейтенанта ждало крещение огнём. В краткосрочной, но чрезвычайно интенсивной войне с Китаем, решившим, что настала пора вернуть свои «исторические земли» в Сибири, Россия отстояла свою целостность, но стоило это немалой крови с обеих сторон. Семьдесят шестая отдельная истребительная эскадрилья, в которой служил Варламов, потеряла в той войне, вошедшей в историю как «трёхдневная», более половины личного состава и 70% техники.

В своём четвёртом боевом вылете, уходя из-под удара передвижного комплекса ПВО «Красное знамя 115», на позиции которого они с ведущим неожиданно выскочили над своей территорией, лейтенант Варламов впервые встретился с Космосом.

В тот день они с ведущим майором Гоцеридзе должны были нанести удар по расположенному недалеко от линии фронта замаскированному командному пункту противника. Оба истребителя по такому случаю имели по 4 тяжёлых ракеты повышенного могущества Х-250. Они ещё только шли к району пуска ракет, когда автоматика истребителей пробила сигнал о внезапной массированной ракетной атаке.

Времени, чтобы спастись, у пилотов практически не было. Понимая, что они обречены, майор Гоцеридзе даже не попытался уклониться от ракет противника. Он спокойно направил истребитель к новой, только что обнаруженной цели и выпустил по установке все свои ракеты. Самолёт ведущего превратился в груду обломков спустя полсекунды после того, как с его пилонов сошла последняя ракета. Но досталось и китайцам: «Красное знамя» перестало существовать и второго залпа не последовало. Собственно, именно это и спасло от неминуемой смерти Варламова.

Алексей, уходя от преследования пары отведённых ему зенитных ракет, бросил свой СУ–75 в крутое пике. Выровняться удалось у самой земли, с двадцатикратной перегрузкой, зато и одна из преследовательниц не справилась со сложным управлением и врезалась в скалы. На максимальном форсаже обоих основных двигателей Варламов устремил «Сушку» вверх. Когда на 40 километрах полностью пропала тяга ТРД, лётчик задействовал в качестве дополнительных ускорителей все 4 подвешенные под крыльями тяжёлые ракеты воздух-земля.

Вообще говоря, запуск двигателей ракет без схода их с пилонов строжайшим образом запрещался должностной инструкцией, но лётчики давно обнаружили нештатную возможность на пару секунд увеличить тягу в экстренной ситуации. Сейчас отчаявшийся лейтенант использовал не пару секунд, а все 30 из 45, отпущенных ему конструкторами до самоуничтожения ракет.

Итог таких действий пилота стал для изучавших данный бой специалистов большой неожиданностью: зенитная ракета, преследовавшая истребитель, отстала, выработав всё топливо, когда «Сушка» забралась на 150км, фактически выйдя в космическое пространство по крутой баллистической траектории.

Жизнь пилоту спасли высотный антиперегрузочный гермокостюм и автоматическая система катапультирования, сработавшая, когда неуправляемый самолёт с потерявшим сознание пилотом и заглохшими двигателями вошёл в атмосферу. Спустя десять секунд после катапультирования пилота, СУ-75 был подорван системой самоуничтожения.

Вышедшего из госпиталя и получившего внеочередное звание старшего лейтенанта тихо списали из ВВС – война к тому моменту закончилась, а высокое начальство, не обратившее внимания на разведданные, и пославшее пару истребителей на убой, предпочло задвинуть неведомо как выжившего лётчика куда подальше. Вину за провал миссии возложили на погибшего майора Гоцеридзе, якобы нарушившего полётную инструкцию и отклонившегося от маршрута.

Промыкавшись без работы пару месяцев, оставшийся не у дел лётчик решил попытать счастья в космосе. Оказалось, что устроиться в Роскосмос не так и сложно. Правда, придя в офис госкорпорации, Варламов с удивлением узнал от кадровика, что все должности в основном отряде космонавтов были заняты на много лет вперёд «потомственными» космонавтами и их протеже. Так что единственное, что мог предложить сидящему перед ним лётчику клерк, была должность лётчика так называемого «технического» корабля.

Не знавший тонкостей предлагаемой работы, Варламов с радостью согласился и не глядя подписал кабальный контракт на три года. Очень скоро выяснилось, что космонавты бывают очень разными, и Алексей попал в самое низшее их сословие. Почти никто из его коллег, кроме нескольких одержимых космосом, да двоих отчаянных адреналинщиков, которых привлекал именно риск полётов на безумно устаревших и плохо обслуженных кораблях, не собирался продлевать контракт. Но и расторгнуть его раньше времени не решался никто – слишком уж жёсткими были прописанные там санкции: вплоть до конфискации всего движимого и недвижимого имущества и отправку на принудительные работы на урановых рудниках в уплату неустойки и потерянной выгоды.

Так вот, Алексей очень быстро обнаружил, что под эвфемизмом «полёты на техническом корабле» подразумевались полёты в одиночку на предельно разукомплектованных «Союзах», зачастую с вторично используемыми в нарушение всех и всяческих инструкций спускаемыми аппаратами. При всём том полёты, как правило, совершались на высокие геостационарную и геосинхронные орбиты, либо вообще к Луне, для технического обслуживания дорогостоящих космических сооружений.

Определяющим для Алексея при приёме на работу стал тот факт, что при зачислении во «второй» отряд космонавтов он оставался на военной службе, более того, числился на военном положении с ускоренным производством чинов и выслугой лет. Без службы Алексей своего существования не мыслил. На самом деле этот пункт ввели как раз, чтобы иметь возможность применять наиболее жесткие штрафные санкции, аргументируя в суде законом о дезертирстве. Но то, что было минусом для других, послужило одним из немногих плюсов для Алексея.

Сейчас его старый кораблик впервые столкнулся с реальным врагом. Компьютер спутника легко распознал цель – устаревший маломаневренный транспортник семейства «Союз» – и выпустил свои ракеты с максимальной дистанции догонным курсом, не предполагая сопротивления и опасаясь исключительно разлёта обломков.

Именно это обстоятельств позволило майору Варламову второй раз в жизни выкрутиться из смертельной ситуации. Страдая от скуки и подчиняясь неискоренимому инстинкту лётчика-истребителя, Алексей рассматривал пролетающий рядом спутник. Подготовку к пуску ракет опытный космонавт заметил ещё на этапе предварительного прогрева их двигателей, после чего рассуждать стало поздно – далее всё решали выдержка и профессионализм пилота. Вот как раз их-то Алексею было не занимать. Подпустив ракеты поближе, «Союз», пользуясь своей форсированной силовой установкой, резко отработал маневровыми двигателями, уходя с курса. Устаревшие ракеты, израсходовавшие почти всё топливо, чтобы догнать быстро удаляющийся кораблик, не были способны совершать столь резкие манёвры. А потом Алексей добавил и импульс маршевого, окончательно уходя из-под атаки не ожидавшего такой прыти от старого кораблика спутника.

Подрыв выработавших топливо ракет уже не мог причинить далеко ускользнувшему кораблику никакого вреда, но вот уход с курса при весьма ограниченном запасе топлива был чреват серьёзными осложнениями, вплоть до невозможности вернуться на Землю.

Только уйдя из-под ракетной атаки, Алексей вышел на связь с ЦУПом и, наконец, узнал, что происходит в космосе. К сожалению, порадовать его с Земли не смогли – топлива в баках осталось всего ничего, а кораблик неумолимо смещался в область полярных орбит.

С одной стороны это было неплохо – любое сближение с любым объектом теперь было чревато непредсказуемыми последствиями, а на полярных орбитах спутников имелось всё же поменьше. Однако никто не отменял вопроса посадки. В конце концов, приняли решение сажать «Союз» «рикошетом» от атмосферы – для такого манёвра по хорошему требовался детальный расчёт и соответствующая программа, само собой отсутствующая на разукомплектованном кораблике, но другого выхода просто не было – иначе «Союз» уходил на высокие орбиты, либо сгорал в атмосфере.

На седьмом витке низкой орбиты, куда он добрался, по каплям тратя топливо под руководством Земли, в районе южного полюса Алесей включил ТДУ и от «Союза» отделился спускаемый аппарат. Все расчёты производились в ЦУПе и передавались на борт обычной голосовой связью. Выдерживать режим полёта требовалось с точностью до двух десятых секунды, лётчик предельно устал, но выхода уже не оставалось – до ответного удара ПКО России и Китая по спутниковой группировке оставалось чуть более сорока минут.

Войдя в атмосферу под острым углом, спускаемый аппарат не нырнул в неё, как это происходит обычно, а отрикошетил обратно в космос подобно брошенному в воду камню, и помчался на предельно низкой орбите на север. В районе средиземного моря Алексей повторно включил ТДУ и «Союз» обгорая в мгновенно образовавшемся плазменном облаке, пошёл на посадку на бескрайних просторах Сибири.

Спустя неделю, когда лётчик добрался до Москвы из-под Салехарда, его уже ждали.