Юрий Иванович
Жертва

Глава седьмая
Новая тень из прошлого

После эпопеи с Мраморным и последовавшими пертурбациями во всем мире Семен решился наконец вплотную заняться исследованием таинственной вотчины Сапфирного Сияния. Или, по крайней мере, того места, где, как все утверждали, этот самый бестелесный демон и обретается. То есть наведаться в Святую долину Столбов Свияти.

Мероприятие не из рядовых, тем более что было неизвестно, как к этому отнесется и сам покровитель Загребного. Увидит ли? Заметит ли? Возмутится ли? Как писал в своих мемуарах «минус седьмой», Сапфирное Сияние никогда, по крайней мере ему, не делало запрета на посещение долины. Но вот каким-то образом положение своего ставленника в пространстве фиксировало. Да иначе и быть не могло, если любой враг в людском обличье и не подпадающий под исключения из правил, покушающийся на жизнь Загребного, уничтожался в течение нескольких секунд столбом жуткого, изумрудно-зеленоватого пламени.

А кто это пламя направлял? Как вообще подобное пламя можно создать, вернее выпустить за тысячи километров от своей обители? Кто фиксировал неприятеля и четко выделял его в окружающем пространстве? Кто следил за законностью защиты и за теми самыми исключениями из правил?

Вопросов масса – и ни одного ответа. Разве что лишь некоторые размышления, и одно из них было связано с тем самым полем, которое земляне в кооперации с группой ученых под общим руководством Эмиля Зидана определили как единую, неделимую субстанцию, зависшую над материком. То есть это поле позволяло не только вести наблюдение через артефакты «Всевидящего ока», но и осуществлять некий контроль защиты за одним-единственным выбранным человеком. То есть некое подобие вполне себе живой информационной сети опутывало материк и в течение пары секунд успевало спасти избранника Сапфирного Сияния в любом месте.

В связи с этими выводами из созданного фундамента предпосылок логически вытекало продолжение иных размышлений. Особенно если их рассматривать с точки зрения кибернетики, роботостроения и компьютеризации, так хорошо знакомой землянам по прежнему миру обитания. Если припомнить творимые человечеством программы и попытки создать некий искусственный интеллект, то напрашивался вполне ожидаемый вывод: не является ли Сапфирное Сияние тем самым вышедшим из-под контроля разумных взращенным, но не прирученным чудовищем? Тем самым, которое является и неведомым полем и бестелесным духом одновременно? Могло ведь случиться, что программа вышла из-под контроля в результате стихийного бедствия, войны, нежданного смещения реальностей или, наоборот, их разъединения? Могло! Чего только не бывает.

Но! Некие стандарты, запреты, а то и жесткие нормы поведения в программе остались, выжили и, являясь базовыми, никак не дают взбунтовавшемуся искусственному интеллекту достичь, свершить свои несуразные, кошмарные или, наоборот, прогрессивные планы. И опять-таки: как понять ход мыслей того, что вообще никак не поддается наблюдению? Как проанализировать его действия и понять, к чему оно стремится? А вдруг Сапфирное Сияние мечтает уничтожить все живое на планете? Или, наоборот, добиться единения обеих ипостасей Изнанки?

Если судить по даваемым каждому Загребному инструкциям в ночь смерти Кариандены, то по общим признакам они носят конструктивный, прогрессивный и миролюбивый характер. Основное: развитие сельского хозяйства, развитие любой промышленности и мир на всем континенте. Плюс еще и убийство Асмы, который пока по всем признакам и неким историческим фактам и есть самое великое зло этого мира. Ведь он как-никак, если судить по легендам, уничтожил всех разумных как минимум на одном континенте и считает себя владыкой Асмадеи и всех океанов. Некие перекосы в инструкциях «минус первому», вроде тотального уничтожения демонов из числа шабенов, можно считать неудачными пробами и экспериментами, начинающими столетний цикл. Возможно, что аналогичные инструкции, только уже в отношении людей-шабенов, получали иные ставленники бестелесного демона. Даже скорее так и было, потому что сжигать столбами зеленоватого пламени людей Сапфирное Сияние мог без малейших ограничений.

Но с другой стороны, сама только ночь смерти, когда уничтожался каждый житель столицы Сапфирного королевства, говорит о некоем кощунстве, бессердечии, кровавом цинизме и полном отсутствии гуманизма. Может, такое действо заложено программой, и даже всесильный интеллект не может обойти подобный вывих создателей, но ведь всегда можно отыскать обходные пути. Например, заставить всех правителей высечь на видных местах дату следующего массового уничтожения обитателей столицы. Пусть бы люди ушли, а наутро преспокойно вернулись. Так ведь нет! Демон словно специально передает это послание о своем последующем приходе лишь в уши правящего монарха, дабы тот оставил страшную весть только исключительно для своих потомков. А при возможности даже, наоборот, сдал столицу к тому времени ордам завоевателей.

То есть складывается некое впечатление, что массовая гибель людей служит каким-то особо черным целям. Скорее всего, для сбора высвобождаемой во время смерти жизненной энергии. И эта самая энергия, вполне возможно, служит стимулирующим всплеском в умственной деятельности Сапфирного Сияния. А может, вообще будит его от длительной спячки. Потому что к таким выводам подталкивают и последующие размышления.

Сто лет – делятся на три, а то и на четыре этапа. Первый – прекращение войн, любой ценой и любыми средствами. Для этого и оставляется самый-самый интеллектуально развитый человек во время ночи смерти в Кариандене. Желательно сильный шабен, которому еще и дается во время единственной беседы солидный «пинок» для преодоления как минимум десятка-другого уровней. Избранник еще и богатств набирает с собой для себя и для своих внуков. Помимо этого, Загребной обеспечивается уникальной защитой, которая, конечно же, не спасает его от всех напастей, но сразу выгодно и значительно выделяет из всех смертных. С таким покровительством от бестелесного демона, средствами, магическими силами и поддержкой самого богатого короля на материке можно горы перевернуть.

Второй этап – резкий всплеск полезной деятельности разумных. Что люди, что демоны начинают строить, возводить, изобретать, сеять и жать троекратно больше, чем раньше.

Как следствие – третий этап: всеобщее благоденствие. Но вот тогда как раз и начинает складываться некий исторический кульбит, нонсенс, а может, и парадокс. Как раз к тому времени, как правило, погибает-таки Загребной. Почему это происходит, можно только предполагать. Хотя просто банальной людской зависти уже должно хватить для непрекращающейся череды покушений. Да и со временем многие начинают понимать: достаточно вызвать Загребного на дуэль, пусть даже имея за спиной целую армию, и тому гайка! Не помогут избраннику никакие столбы очищающего от скверны пламени.

К тому же явно просматривается возрастающая активность и самого Сапфирного Сияния. Он начинает понимать, а возможно, и противиться резкому возвышению своего ставленника на подотчетном ему континенте. Это вызывает у него неприятие, а потом и желание убрать ненужного уже помощника. Возможно, к тому времени, примерно на втором то ли на третьем десятке отчетного столетия, демон находит некие иные выходы из своего программного заточения и начинает действовать в нескольких направлениях сразу. В итоге главный куратор на Изнанке погибает.

Кстати, не следовало забывать и такой вариант, как цикличность ведущегося эксперимента. Возможно, уничтожение ставленника записано или вложено изначально, и даже сам Сапфирное Сияние не понимает вреда от этого события для себя лично. Как бы там ни было, но после третьего этапа тоже вполне ожидаемо или преднамеренно начинается самый худший отрезок века.

Четвертый этап – резкая эскалация войн. Резкий взрыв агрессивности и неприятия себе подобных. Хаос пожаров, эпидемий и разрушений. И этот этап самый длительный, от сорока до шестидесяти лет. Вполне возможно, что единое информационное поле и суть бестелесного демона слабеют умственно и впадают в спячку. Затем новая ночь смерти в Кариандене, новое пробуждение и новый виток истории. Хотя заметка в мемуарах о том, что «Сияние продолжает взрослеть», невероятно важна. Это может означать, что Сияние с каждым веком проваливается в бессознательность все позже и позже и каким-то образом поддерживает приемлемую для развитой цивилизации жизнь чуть ли не до конца четвертого этапа.

Знать бы только, как все эти размышления соотносятся с действительностью.

Но как бы там ни было, своими предстоящими исследованиями навлечь на себя гнев Сапфирного Сияния землянин не опасался. Если другим не запрещалось приближаться к долине через много лет деятельности, то уж Семену к концу второго года тем более не зазорно будет осмотреться на материке. Основные задачи он выполнил и даже перевыполнил, а значит, теперь можно будет пожить ради своей семьи и поставить во главу угла собственные интересы.

Вот потому саму экспедицию снарядили и отправили еще быстрей, чем Загребной о ней раздумывал. Три дня сборов, и с «Лунного», стоящего в порту города Тарангона, выступил отряд в двести людей и десяток демонов, движущийся по прямой линии в сторону древнего тракта, который так и пролегал потом по границе между королевствами Стимия и Сурим и прямиком упирался в Кариандену, столицу Сапфирного королевства. А через дна дня следом за отрядом на трех сайшьюнах вылетел и сам Загребной со своей командой. Причем на крупном Айне восседал землянин со своей любимой демонессой и располагалось самое дорогостоящее или уникальное оружие. Плюс в специальных клетках сразу два специально прирученных Семеном тумблона. Через них можно было держать постоянную связь с шабенами группы Эмиля Зидана и с младшим сыном Виктором Алпейци. А уж те в случае надобности доставят вести или приказы всем остальным, кому следует.

На двух шмелях меньшего размера летели две тройки сопровождающих. Одна – Лейт, Геберт и Вишу Крайзи. Причем великого химика и ученого взяли в эту экспедицию заранее, выхватив его во время последнего рейса с цитадели Аврора. И великий исследователь все больше и больше становился не только самым нужным человеком в команде, но сердечным другом. Вторая тройка – три офицера, экипированные воины, самые близкие и верные демоны, которые уже прижились в окружении Загребного и триясы.

Встреча с вышедшим ранее отрядом планировалась в пограничном городке на стыке трех королевств. Причем там к ним должно было присоединиться и четыре тритии рыцарей, подтянувшихся с территории Сурима. То есть с территории протектората. Могли бы взять и десяток полновесных тритий, но тогда бы Славентий Пятый точно подумал, что на него идут войной. А так триста человек вполне укладывались в понятие свиты отца императоров. Демонов решили не призывать, так как в Сапфирном королевстве уже несколько месяцев как не проживало даже единственного обитателя демонической ипостаси. А те, которые остались, по словам наблюдавших людей-шабенов, просто вымерли. То есть запущенные кем-то или как-то по собственной воле блуждающие маусты сделали свое черное дело.

Тот десяток демонов-исследователей, что выступили с корабля, оставались тоже в пограничном городке, для того чтобы провести тотальный опрос демонов-беженцев и совершить некоторые магические замеры. Ну а по поводу летящих с Загребным офицеров, и в особенности триясы, имелось несколько задумок. Во-первых: они всегда могли вернуться в пограничный городок, если обстановка возле долины будет для них катастрофична из-за маустов. Во-вторых: для них специально были сделаны обширные накидки из магической ткани с начесом, сквозь которую энергетические пиявки не могли пробиться. Вдобавок и сам дух-транспортник к себе не подпускал маустов, разве что те могли прилететь сверху. Ну и напоследок: само плоскогорье, где располагалась долина, было настолько напичкано озоном и прочими магическими флуктуациями, что кишащей по всему пространству Сапфирного королевства мерзости там могло и не оказаться. То есть в любом случае вначале следует осмотреться, а уж потом решать возникшие проблемы.

В самом городке случилась несколько непредвиденная задержка. Перепуганный, занимающий явно не свое место комендант гарнизона со стороны Сапфирного королевства вдруг вздумал противиться пропуску колонны из рыцарских тритий, которые попытались выдвинуться первыми, пока Семен обедал и распределял демонов по объектам исследований. А ведь препон не обязаны были чинить по той причине, что любой рыцарь имел право путешествовать где и когда ему вздумается. Хоть на турнир, допустим, собрался, хоть на свадьбу к товарищу. Даже налоги с них не брались при пересечении границ или въезде в большие города. А тут вдруг такой скандал.

Пришлось лично вмешиваться Загребному, показывать свое кольцо полномочного представителя и посла, которое когда-то ему вручил сам Славентий Пятый. Комендант вроде как сдался и вроде как смирился. Даже извинился. Но вот отправленные из его башни почтовые голуби, рванувшие в сторону столицы, смотрелись несколько странно. Получалось, что дорогого, знаменитого и желанного визитера встречали как-то не совсем радостно и чистосердечно. Или выскочка-офицер уж совсем съехал с катушек от служебного рвения.

Тем более что никакой тайны из цели своего похода великий шабен не делал. Во всеуслышание всеми и везде заявлялось, что отряд движется в Святую долину Столбов Свияти для научных и магических исследований. Место более чем мрачное, опасное и никем в здравом уме не посещаемое. Да хоть бы и в Кариандену отправлялся. Имеет полное право двигаться по всему континенту с любым количеством сопровождающих.

Но во время этих несуразных разбирательств Люссия обратила внимание на одну деталь в поведении обнаглевшего коменданта: тот чуть ли не постоянно косился в сторону, где находился некий молчащий субъект. Лицо субъекта было скрыто за опущенным капюшоном да плюс щитом сокрытия личины, доступной в принципе даже шабену с десятым уровнем. Такой щит ставился с помощью более мощного амулета или артефакта, но вот демонесса со своим уровнем не могла под него никак заглянуть.

– Странный тип, – поставив полог неслышимости в малом пространстве, прошептала Люссия. – Такое впечатление, что комендант все время ждет одобрения своих действий именно от этого человека. Но я его никак рассмотреть не могу. Попробуй ты.

Землянин попробовал и чуть не воскликнул вслух во весь голос: «Ба! Да это же наш старый знакомый! Двуносый!»

И тут же стал интенсивно раздумывать над создавшейся проблемой. Когда-то этот человек, притворяясь наемником, пытался проникнуть в охрану Семена. Затем довольно настойчиво мчался по следу Загребного и его семьи, пытаясь то ли ограбить после выноса огромного богатства из Кариандены, то ли вообще устранить землян из этого мира по чьему-то злому наущению. В последнем бою банду Двуносого развеяли начисто, а он сам сумел сбежать от расправы на слишком сильном и выносливом коне. Причем когда допрашивали его схваченных в плен подельников, те утверждали, что их командир великий шабен.

Понятно, что слово «великий» бандит с большой дороги может приметить и к человеку с магическими умениями даже десятого уровня. Ударил болью как следует при наказании, вот и поднялся по лестнице иерархии на недосягаемую высоту. Но сейчас следовало решить, что делать: бросаться со всеми силами на обнаруженного Двуносого, просто завести с ним разговор для выяснения обстоятельств или вообще сделать вид, что ничего не замечаешь, и удалиться восвояси. По старой памяти следовало этого разбойника арестовать, а то и казнить на месте. Но ведь времени и в самом деле прошло очень много, и вдруг тот если не перешел на честный образ жизни, то поступил на государственную службу и теперь находится, так сказать, при исполнении? Ведь недаром комендант на него косится с неуверенностью, страхом и подобострастием.

Обычный разговор тоже может оказаться неэффективным. Ну спросят его: зачем нас тогда преследовал? Двуносый и ответит, что по приказу там какого-то жадноватого герцога, уже помершего и сто раз охаянного всеми без исключения. Дескать, служил и зарабатывал на жизнь как мог.

А вот если задействовать оставленные здесь силы наблюдения и дозора, да и самому как следует усилить бдительность, то вскоре все и выяснится. Но тогда возможностей для маневра будет намного больше. В случае нужды можно и власть применить и силу, а если бывший бандит и в самом деле начал праведную жизнь и честную, то шут с ним, пусть себе коптит небо, сколько сможет. Вспоминать старые разногласия сейчас не место и не время. Да и несолидно для отца императоров.

Решил повременить до окончательного выяснения всех обстоятельств.

На прощание комендант высказал дополнительную услужливость:

– Как вы будете пересекать границу? Хотелось бы лично вас поприветствовать на земле Сапфирного королевства!

– Да как получится, так и отправлюсь, – буркнул Загребной с раздражением. – Рыцарские тритии и без меня знают нашу конечную цель.

Он первым вышел из приграничной крепости, которая нависала над точкой пересечения трех границ, резко взмахнул рукой и гаркнул в сторону застоявшейся колонны своего воинства:

– Вперед! К долине!

Следом комендант несколько унизительно и запоздало дал команду своим пограничникам поднять над аркой металлическую решетку. Те еле успели это сделать, в противном случае рассерженные долгам ожиданием рыцари просто бы снесли и арку и все опоры, ее удерживающие, вместе с решеткой.

– Совсем твои поганцы разленились и мышей не ловят, – бросил Семен через плечо побледневшему коменданту и поспешил на местный постоялый двор доедать остывающий обед.

Но вот приказы остальным своим людям раздал прямо по ходу движения и, когда уже готовился к вылету, получил первые доклады, основанные на опросах всегда охочих до лишнего медяка обывателей.

– Тот человек, который имеет рассеченный нос и считает это своим отличием, является военным губернатором южной провинции по ту сторону границы. Его титул и настоящее имя маркиз Флат ди Удер. Кто он такой, в смысле предков, и откуда вообще взялся в провинции полгода назад, никто толком не знает, только и говорят, что порядки там жутко строгие навел и в руках у маркиза нынче не только военная, но и вся светская власть. Поговаривают, что королем он обласкан и получил много наград за уничтожение превосходящих сил противника в последних войнах. Особенно в свое время отличился при отражении агрессии со стороны Сурима и Ганеции. Показания о его магической силе очень разнятся: от десятого до шестидесятого уровня.

Загребной поблагодарил, дал задания, как и что узнавать дальше, и, уже взбираясь на сайшьюна, начал диалог с Люссией, который вытекал из их предыдущего разговора:

– Ну вот, а ты требовала его немедленной казни.

– И сейчас требую. Не нравится он мне.

– Мне тоже не нравится, но он, оказывается, герой! Браво, не щадя живота своего, защищал отечество. И арестовать такого – значит, поссориться со старым приятелем Славентием.

– Хм! А тебе не кажется, что Двуносый за вами тогда как раз и гонялся по указке твоего уникального приятеля?

– Вряд ли. Король Сапфирного не настолько глуп, чтобы связываться с такими личностями. Он бы действовал против меня более тонко. Скорее этот Флат ди Удер уже потом сумел как-то пристать к армии да отличиться своей жестокостью.

– Может, и так, а может, у Славентия в тот момент никого другого под рукой не оказалось, вот он и послал ушлого маркиза?

– Ладно. Пока летим к долине, а там посмотрим.

Глава восьмая
Оправданные задержки

Погода была хоть и без дождя, но пасмурная. Туман скрывал дальние горизонты, но на небольшой высоте городок смотрелся словно на ладони. Легко можно было рассмотреть и наездников. Кажется, их перелет над граничной крепостью стал полной неожиданностью для сапфирцев. Ух, как они забегали и заметались, обнаружив, что над ними пролетели всемирно известные шмели-транспортники.

– Ну вот, – похвалил сам себя Семен. – Правильно мы сюда на бреющем прилетели. Но все-таки, чего они так переполошились?

– Да не так они, как их комендант, – докладывала демонесса, чуть не свесившись сбоку от сайшьюна. – И тот Двуносый от нас взгляда оторвать не может. Даже капюшон на плечи уронил.

– Злится. Мы ему тогда здорово кровь попортили. Почитай, всех его подручных и приставших к ним гензырцев вырезали.

Некоторое время летели, вспоминая перипетии самого первого путешествия на восток и своего удивительного знакомства на том пути. При этом обогнали следующую галопом колонну рыцарей и следующих за ними воинов из экипажа «Лунного».

– Хорошо идут! – похвалил Семен. – К ночи в любом случае успеют к долине.

После чего немного сменил курс, уже заранее отклоняясь от тракта, над которым летели, смещаясь в северо-западном направлении. Меньше часа такого лета, и покажется возвышающееся плоскогорье. А там четверть часа – и на месте. Следовало и место для лагеря, пока светло, определить, и с маустами разобраться, а в случае нужды отправить обратно в городок на границе и триясу, и подчиненных ей офицеров. Рисковать никто не собирался.

Хотя воспоминания об энергетических пиявках напомнили землянину о той же беде в Рыцарской империи.

– А здесь совсем иначе. Если бы хоть гнезда были, откуда эта гадость взлетает, можно было бы и побороться за Сапфирное для демонов. Атак… До сих пор еще ни одной вертуги не заметил. Или еще раз присмотреться?

И он сам свесился в сторону, заставляя Айна лететь чуть помедленнее и чуть пониже. Перенастроив зрение, попытался заметить те самые гнезда, в которых плодились и обитали маусты. Еще и приговаривал при этом, чувствуя на своем поясе руку триясы:

– Скорее бы уже ты сама могла эту гадость видеть.

– Чуть-чуть осталось, – вздыхала демонесса, – всего три ступеньки. И я уж тогда…

– Ну да, нуда. Надо же, так ни одной вертуги и не вижу, а вот слой роящихся маустов на высоту метров шести, а то и больше, клубится. Кошмар какой-то! Если так будет на плоскогорье, то я и секунды сомневаться не буду в…

В чем он там сомневаться не будет, Загребной договорить не успел, потому что его перенастроенному на максимальный поиск зрению предстала на одной из прикрытых редкими кронами деревьев полян странная картина. Десяток крытых повозок как раз выехали из леса со стороны тракта и принялись разворачиваться, видимо собираясь стать на привал или на более длительную стоянку. Повозки сопровождали более трех десятков до зубов вооруженных воинов. Понятно, что никто из них наверх, в пасмурное небо, и не всматривался, а вот наездник решил не полениться и рассмотреть более тщательно несколько странный караван. В это время на обед уже останавливаться довольно поздно, а на ночной привал слишком рано. Любые путники старались бы добраться до пограничного города и другого населенного пункта, но уже никак не заезжать в глухой лес по плохой, увитой корнями дороге.

– Оп-па! Ну-ка глянем, что это за лесники такие бродят.

– На разбойников не похоже, – уже частично рассмотрела сквозь ветки караванщиков Люссия. – Да и твой приятель Славентий хвастался, что вывел всех подчистую.

Тяжеленный сайшьюн, да еще с грузом, никак не мог усесться на кроны данных деревьев, поэтому завис чуть в стороне от поляны, а его знаменитый наездник сформировал «подсмотровый зрачок», усилил слух и прекрасно рассмотрел и увидел все происходящее на поляне. И почти сразу стало понятно, почему повозки свернули в лес. Далеко впереди у этого каравана двигался дозорный, который при виде странной колонны рыцарей развернул своего коня и во всю прыть поскакал обратно. Предупредив своих товарищей, он остался в лесу возле самого тракта ждать, пока пройдет вся колонна, а сам караван рванул в лесную чащу. И вот здесь, уже переговариваясь между собой, старшие в чинах и титулах довольно подробно выдали причину своего странного ухода в сторону от маршрута.

– А чего мы вообще с тракта убрались?! – громко возмущался, пожалуй, единственный всадник в дорогой одежде дворянина. – Сейчас не война, так чего нам рыцарей бояться?

– Приказ такой у нас, ваше сиятельство, – с досадой отвечал командир охраны. – Уходить с пути любого большого отряда. Потому и дозорные впереди скачут.

– Но вы же в одеждах личной гвардии губернатора, под его прямым прикрытием, чего вам опасаться?

– Ха! Любая сила – это опасность. А вдруг как командиру колонны взбредет в голову заглянуть в повозки?

– Они не посмеют! – фыркал от возмущения дворянин. – Тем более что и я с вами!

– Знаете, ваше сиятельство, – тон командира охраны стал невероятно ехидным, – будь я во главе внушительной силы, я бы в любом случае проверял любой проходящий мимо караван во избежание банального удара в спину. Невзирая при этом ни на форму одежды, ни на высокопоставленных чиновников. А уж когда имеются определенные инструкции от марки за, то их я не посоветую нарушать даже вам.

– А то что?

– Не знаю как с вами, но меня точно за неисполнение маркиз посадит на кол. Ха-ха-ха! – Хотя вояка не сказал ничего веселого, но его, вероятно, позабавила явная бледность, выступившая на лице у представителя благородных сословий.

– Не смей даже сравнивать меня с собой! – прошипел «сиятельство». Но его собеседник на это гневное шипение никак не отреагировал, отправившись вдоль повозок и отдавая на ходу распоряжения:

– Осмотреть упряжь! Протереть коней и проверить тщательно колеса! Чтоб темные демоны подавились этими корнями!

Загребной попытался протиснуться «зрачком» сквозь плотно затянутые пологи повозок и с удивлением понял, что это у него не получается: вокруг каждой повозки имелся некий кокон силы, поддерживаемый неведомыми амулетами.

– Век живи, век учись, – стал он рассуждать вслух, чтобы и Люссия слышала, в чем дело. – «Непроглядки»! В теории мы о таких амулетах слышали, но вот в жизни сталкиваемся впервые. И что за ними могут прятать такое ценное? Что даже встреч с превосходящими силами противника избегают? При всей фантазии своей не могу отыскать предметов такой тайной контрабанды. Драгоценности? Оружие? Артефакты? Может, там внутри государственные преступники, отправляемые на каторгу?

Демонесса тоже ничего определенного предположить не смогла, зато чуток раньше, чем до этого додумался Семен, подсказала:

– Смени систему зрения на сорок пятый уровень.

– Ага, так и сделаю. – В самом деле с его силой расстояние в пятьдесят метров и не слишком густые кроны позволяли рассмотреть днем любое теплокровное существо даже сквозь тент и силовой кокон «непроглядки». – Ого! Да там и вправду люди! Живые! Хм, но все лежат в два слоя, словно штабелем. Тел двенадцать в повозке… в каждой. Надо же! И все слишком тонкой кости? Никак женщины?!

Ну и дальше уже стало все ясно: подобного количества худеньких, скорее всего, стройных преступниц за один раз ни в одном королевстве не сыщется. А значит, в повозках одурманенные каким-то сонным зельем пленницы.

– Работорговцы! – подрагивающим от бешенства голосом констатировал Загребной. – И я не удивлюсь, если они в своем разговоре упоминали того самого маркиза с двумя носами!

В этот момент он смотрелся так, словно собирается вот-вот отправить сайшьюна в атаку против охраны каравана.

Поэтому Люссия постаралась прикосновением к плечу вернуть своего любимого в реальность:

– Как будем проводить окружение и захват?

Семен с благодарностью заглянул в глаза демонессы и двинул шмеля в сторону, туда, где зависли в ожидании два других транспортника:

– Лейт! Летите к тракту, но не напрямик, а к колонне и сообщите о предстоящем захвате. Под нами караван работорговцев, пусть приготовятся сразу по моей команде спешиться и тихо двинуться широкой цепью к этой поляне. Потом успеете вернуться и вместе с демонами опуститесь вон там. Ваших сайшьюнов кроны выдержат. Будете следить, чтобы никто из преступников не удрал в лесную чашу. Старайтесь не убивать, нам их показания пригодятся. А я пока к тракту напрямик, отыщу их дозорного и уберу. Вперед!

Сам еще раз постарался подсмотреть, что творится на поляне: там с руганью и проклятиями в адрес темных демонов пытались заменить сразу две лопнувшие оси на повозках. То есть пока рабовладельцы не изнывали от безделья.

Летели над самыми кронами, чтобы не прозевать свечение тела дозорного. И хорошо, что не спешили: оказывается, ушлый командир охраны выставил еще одного человека в наряд между поляной и трактом. Удар «ослепленного сна», и сидящий в дозоре свалился словно замертво, так и не воспользовавшись очень пронзительной магической пищалкой. А его конь так и продолжил равнодушно объедать кустарник.

Дозорный при дороге укрылся в кустах, примыкающих к чаще леса. Тоже ушлый, он наверняка знал про умения сильных шабенов различать пятна теплокровных созданий даже за небольшими преградами. Но вот со спины его видно было прекрасно, а так как времени еще имелось с запасом, то вводить его в бессознательный сон было излишне. Желая как можно быстрей выяснить некоторые подробности, Загребной обрушил на человека большой удар подчинения эмоций. Почувствовав отчаянное сопротивление то ли силы, то ли носимых амулетов, ударил еще раз. И только тогда добился успеха – бандит покорно перевернулся на спину, расставил руки в сторону и стал ждать своей участи.

На тракте движение было средней интенсивности, и одиноких путников не наблюдалось. Тем более таких, которые попытались свернуть в лес при виде громадного шмеля-транспортника. Но практически все крестьянские телеги, несколько карет и группа всадников замерли на месте, когда рассмотрели экзотического сайшьюна, приземляющегося на обочину. Так как маустов там было выше его крыльев, то он сразу же и взлетел с демонессой и опять завис на высоте древесных крон. Оттуда вся дорога просматривалась отлично, как и виднеющееся вдали облако пыли спешащих на помощь рыцарских тритий. Если бы и среди путников оказались сообщники работорговцев, пытающиеся подать сигнал тревоги, трияса сразу бы это заметила.

Лишь только ступив на грунт, землянин сразу поспешил в чашу к пленнику. Предварительно обыскал, освободив от амулетов и оружия, затем усадил к дереву и заглянул в глаза: «Жить хочешь?» – одновременно вливая в пленника желание выговориться и безропотно отвечать на любые вопросы.

– Хочу. А меня оставят в живых? – все еще пытался морально сопротивляться эмоциональному подчинению бандит.

– Если ни слова не соврешь – обещаю избавить тебя от высшей меры наказания.

– А ты кто?

– Загребной.