Юрий Иванович
Амазонки Янтарного мира
Пролог
Некогда величественная, огромнейшая, сказочной красоты усадьба великого путешественника Сельестра Чари сейчас представляла собой дымящиеся зловонные руины. Кое-где на поверхность продолжали прорываться языки пламени, местами сильно искрили оборванные провода разрушенных устройств и светились остаточные силовые линии защитных контуров. Виднелись изувеченные трупы окончательно подпорченной пищи, и в парочке мест – разорванные на части тела практически бессмертных плагри. Всюду бросалось в глаза крошево почерневших осколков стекла, глины и фарфора. И как раз на это крошево, скрипящее под его копытами, обратил внимание Небесный плагри, который в сопровождении свиты и нескольких горстов-телохранителей пробирался к центру руин:
– Говорят, здесь хранилась огромнейшая коллекция произведений искусств из разных миров?
– Да, ваше величество! – тут же отозвался первый советник, имевший в голове поразительно много знаний, как полезных, так и совершенно ненужных. – Пожалуй, нигде у нас не было собрано столько стеклянной, фарфоровой и даже из горного хрусталя посуды, как здесь. Сильестр, после того как стал больным и перестал потреблять мясо, помимо скота всегда привозил из своих путешествий всякие чаши, статуи, чайники. Вполне безобидное увлечение…
Видимо, заметив владыку, из руин навстречу уже спешил командир специального отряда, в звании купурта, который и проводил штурм усадьбы.
– Долгих лет и кроткой пищи, о Небесный! – поприветствовал он представителя высшей власти.
Тот остановился и наморщил огромный нос с четырьмя ноздрями:
– И тебе того же, бравый купурт! Но сразу хочу выразить свое удивление, мягко говоря, такой разрухой. Нельзя ли было сохранить здание в целости?
– Никак, о Небесный! – в свою очередь, поморщился командир, словно у него заныли сразу все его сорок шесть зубов. – Это взбунтовавшееся мясо оказалось чересчур умным, смекнуло не только включить всю защиту усадьбы, но и воспользоваться найденным во взломанном арсенале оружием. И все бы ничего, если бы у нас было время для планомерной осады. Но наши операторы засекли всполохи и распространяющиеся круги райчи, которые сопровождают включение установки телепортации. Сами понимаете, что могло бы случиться, если бы пища сбежала из нашего мира. Вот и пришлось поторопиться.
Владыка понимающе кивнул головой с аккуратно уложенной гривой, блеснув драгоценными украшениями в ней:
– И что с телепортом?
– Остался цел! – хвастливо оскалился командир штурмового отряда. – Наш десяток десантников краткого пробоя пространства успел вовремя и накрыл установку стазис-полем вместе с собой. Все уцелело, даже автоматический журнал фиксации перемещений.
– Хочу его видеть.
– Прошу за мной, о Небесный! – взмахнул купурт верхней рукой, облаченной в перчатку силового скафандра. – Вход в подвалы вон там! – И продолжил на ходу: – Наши умники журнал вскрыли и получили самые интересные, давно разыскиваемые данные. Теперь, наверное, получится наведаться в те самые миры, которые разыскал Сильестр Чари и где он бывал перед смертью. А значит…
Но владыка цивилизации плагри его недослушал:
– То есть подтверждение о гибели великого путешественника окончательное?
– Да, ваше величество! Попади он в плен, настройки телепорта его выдернули бы из любой передряги и из любого мира чисто автоматически в течение первых минут после подачи сигнала бедствия. Но Сильестра не просто схватили и почти сразу умертвили, но потом еще и развоплотили. Скорей всего поместив в некий произведенный технической цивилизацией дезинтегратор. А как только наш путешественник перестал существовать, внутренняя защита усадьбы стала сбоить, клетки с пищей лишились целостного контура силового поля, и мясо вырвалось на свободу. Судя по данным в журнале, хозяин погиб уже десять дней назад, следовательно, все здесь уже давно находилось в руках человечков.
В образовавшуюся паузу вклинился первый советник:
– Остается только поражаться, где это Сильестр набрал такое умное мясо и почему сразу не продал его на стол своим постоянным клиентам.
– Ха! – утробно рассмеялся купурт, нисколько не смущаясь присутствием рядом самого владыки. – Так он ведь над ними опыты проводил. В журнале масса описаний его экспериментов.
Небесный плагри требовательно взглянул на первого советника левым и средними глазами, и тот пояснил:
– Многие знали, что Сильестр после возвращения из плена не только мясо перестал есть. Он еще и на мести помешался, решив любыми средствами уничтожить тот мир, где его силком приучили к вегетарианской пище и перенастроили его организм на травку и сено…
Заметив насмешливый оскал Небесного, он и сам не удержался от смеха. Их тут же поддержали сопровождающие. Для плагри вегетарианство было сродни идиотизму. Посмеиваясь над погибшим соплеменником, все спустились по широкой, кое-как расчищенной лестнице в подвал второго уровня и стали с интересом осматривать идеально сохранившееся устройство. В двух креслах, приспособленных для расслабленного восседания, находились операторы, продолжавшие копаться в журнале телепорта, но на них никто внимания не обращал.
– Неужели так отличается от стандартных? – указал на телепорт владыка.
Первому советнику нашлось что ответить.
– Несомненно! Ничего подобного раньше я не видел. Понятно, что общие тенденции постройки и подводки питания сохранены, но вот количество явно измененных модулей настройки и их расположение отличаются кардинально. Именно поэтому великий Чари и считался самым знаменитым путешественником нашего мира. И если нам доступны только двенадцать миров, то, по некоторым оценкам специалистов, Сильестр побывал в сорока иных реальностях.
– О-о-о! – восхищенно протянул Небесный. – Это же просто невероятно! И уж наверняка бесценно…
– Более чем. Мясо может перестать быть нашим вечным дефицитом…
– Значит, мы тоже сможем воспользоваться проложенными тропинками?
Первый советник задумался, прежде чем ответить на вопрос повелителя. Потом в сомнении помотал головой, почесал гриву и выдал итог умственных усилий:
– Мы не только по тропинкам можем пройти, мы целые автострады туда можем устроить. Вся проблема в том, чтобы не стать потом такими, каким стал великий Чари. Погибнуть – еще куда ни шло. А вот перейти на травку и сено… – Он вновь не удержался от смеха.
Остальные поддержали его с каким-то грустным опасением. Ведь одно дело смеяться над кем-то, а другое – представить себя в виде жвачного животного. И только командир специального отряда в звании купурта не испугался страшной перспективы:
– Можно всегда найти добровольцев среди наших отважных воинов. Да и горсты никогда не откажутся повеселиться.
Он выразительно посмотрел на глыбы телохранителей. Те стояли сзади владыки и на предложение попутешествовать хрюкнули с явным воодушевлением, впервые показывая некоторые эмоции. Рядом с их квадратными тушами, напоминавшими шестируких слонов, тела почти бессмертных плагри-кентавров смотрелись как стройные лани рядом с медведями.
Небесный оглянулся на редкостных в их мире домашних питомцев с сомнением и жалостью:
– Мне кажется, и добровольцев должно хватить, – но, расслышав недовольное хрюканье своих любимцев, чуток подумал и добавил: – А с другой стороны, горстам и в самом деле ничего не грозит. Они-то ведь питаются в основном лишь картофелем, орехами да молоком. Стать полными вегетарианцами им совсем не страшно… Не так ли, чудовища вы наши?
Глыбы колючей плоти предвкушающе захрюкали. Им явно хотелось попутешествовать по иным мирам, и они этого не скрывали. Плагри следовало и для таких тел придумать платформы переброски, которые смогут работать при данном телепорте. Дело вроде и не сложное, но все-таки кропотливое. Однако владыку технические детали не интересовали. Он уже выбирался из подвала, на ходу интересуясь у первого советника:
– А удастся сразу попасть в новые миры, в которых бывал Сильестр?
– Будем пробовать методом тыка. Иначе не получится… Разве что с уверенностью можно будет попасть туда, где наш знаменитый добытчик погиб. Для начала пошлем лучших разведчиков. Ну а если туда телепортируется боевая группа, да еще и при поддержке парочки горстов, то никто их напора не выдержит. Пусть даже это окажется мир тех независимых чудаков, которые когда-то отбили у Сильестра желание нормально питаться и заставили перейти на сено.
Небесный плагри хохотнул и мечтательно облизнулся:
– Давай перечисляй, какие эксклюзивные сорта мяса поставлял господин Чари на стол именно как знаменитый охотник. Хочется узнать, чем нас побалуют наши повара в скором будущем.
И людоеды перешли на беззаботное обсуждение блюд.
Глава первая
Тонкая нить
Дмитрий Светозаров после бурного, перенасыщенного дня, ушедшего на подготовку к карательно-освободительному походу, не смог удержаться на ногах и все-таки провалился в неспокойный, перемежаемый кошмарами сон. И перенапряженный мозг не столько отдыхал, как продолжал по инерции интенсивно работать. Так и всплывали на поверхность сознания те детали предстоящего действа, которые считались не совсем верными, не продуманными как следует и не настолько надежными, как хотелось бы.
Да и как могла появиться уверенность, если все организовывалось в нелепой спешке, при невозможности должной комплектации и при почти полном незнании того, с чем отряду придется столкнуться за Зеленым Перекрестком?
Вернее, даже не так: никто толком не знал, что делается за пересекающим ядовитые болота ущельем. До него агрессивную живность уничтожили поголовно, а вот за ним могли только изредка что-то рассмотреть среди клубов смещающегося Хохочущего тумана. И это «что-то» никак не вселяло оптимизма: твари, пусть и редкие по количеству, но гораздо более крупные, чем их уничтоженные братья на этой стороне болотистого плато. То есть придется двигаться по крайне опасным территориям. К тому же следовало перекинуть мост через ущелье, что могло приравниваться к подвигу, ибо самое узкое пространство между скалами составляло около семисот метров. А потом еще и оборонять мост придется, оставив значительную часть воинов на том берегу.
Но все это было в принципе решаемо. Устройств с Ситулгайна, оружия, защитной одежды Светозаров успел перебросить достаточно для задуманного. В том числе и мощные лебедки с тросами, не подвергающимися разложению в ядовитом Хохочущем тумане. Да и промышленность королевства Ягонов в последние дни круглосуточно работала только на производство неразрушимых сплавов и изделий из них.
Плохо, что Торговец не был стопроцентно уверен в правильности выбранного пути. Все планы строились только на одном: уверенном заявлении Ледовой Владычицы, что ее мать находится именно ТАМ. Она не просто помнила ЭТО направление из своего сна, когда увидела мать, искусанную болотными тварями, но и сейчас, приближаясь к ущелью между болотами, уверенно заявляла: «Она там! – Протягивала руки вперед, прислушивалась и подтверждала: – Там! Я чувствую ее. Она жива…»
Но кроме этой уверенности не настолько уж давнего врага и почти еще пленницы, ничего у Дмитрия Петровича больше не было. Направление атаки, или, иначе говоря, спасательного рейда за своей супругой, он выбирал с огромным сомнением. И в течение последнего дня спорил на эту тему не раз и не с одним человеком. Пожалуй, больше всего в спорщики ему попадались придворные шафики Флавия Несравненная и Аристарх Великий. Последнего пришлось забрать из мира Зелени вместе с командой самых решительных и настойчивых добровольцев, которые буквально заставили взять их на поиски графини Светозаровой. Но если новички из иного мира постоянно пропадали на очищенных от тварей болотах, то уже не раз там побывавшие местные колдуны помогали своему боссу в решении организационных вопросов. Вот потому с ним и спорили.
Хорошо, что все сразу приняли единое мнение по вулкану Бормот, находившемуся в столице империи Юга. Имеющееся там окно, за которым виднелись облака мира, где, вероятно, страдали плененные Торговцы, разбивать или пытаться открыть признали опасным. Причем опасным во всех смыслах и для всех. Тем более что в вулкане Бормот не было ни единой болотной твари, а значит, он с миром подлого Крафы мог и не смыкаться вообще.
Зато именно химеричные порождения Хохочущего тумана за Зеленым Перекрестком стопроцентно подтверждали мысль, что уж болота примыкают к тому миру, откуда Крафа сбрасывал агрессивных хищников в подземные города пушистых и несчастных туюсков в мире Ба. Значит, в общем, направление поиска верно.
Но! Болот с тварями было целых четыре! В каждое из них выводила одна из дверей Зеленого Перекрестка. Только вот дальше начинало казаться, что миры с болотами совершенно разные. Все четыре!
Оглянешься на дверь: вот он, створ. Хорошо видимый между валунов, внутри подсвеченный, забранный решеткой из нерастворимого металла и защищенный стоящими наготове лучниками и копьеносцами. Обойдешь валуны – ничего! Только новые уходящие в неизвестность болота, валуны, обломки скал и чахлые деревца, кривляющиеся в ядовитых испарениях. Сходство стопроцентное, а вот миры скорей всего разные.
Хотя тут Флавия высказала вполне здравое предположение:
– Представим, что мир с порабощенными Торговцами в центре. А вот по бокам его во все стороны простирается болото с Хохочущим туманом. И где-то очень далеко в этом болоте, в каждой из сторон света находится вот такая дверь-телепорт в королевство Ягонов. Только вот все двери у нас сведены в одно место, на Зеленый Перекресток. Может такое быть?
Мужчины согласились.
– В ином случае вообще полный абсурд получается, – кивнул Дмитрий.
– Хоть и хитро рассуждаешь, но возьмем это за основу, – добавил Аристарх. – Но тогда у нас выпадает из системы главный ориентир: сон Ледовой Владычицы и ее четкое ощущение направления к матери. Как с этим быть?
– И это если учитывать, что Власта не ошибается, – напомнил Торговец.
– Да все очень просто, – ни минуты не сомневалась шафик Флавия. – Все четыре выхода жутко удалены от центра. Учитывая, что и тамошний мир огромен, мать нашей Власты может находиться именно с того края, который ближе к данному выходу. И даже хорошо, что мы умудрились уничтожить всех тварей на нашей стороне. Если отдельные хищники и приходят, то лишь те, которые прибыли ну очень издалека, а до того умудрились обойти длиннющее ущелье. В итоге у нас больше нет иных ориентиров, как зов крови, которым пользуется наша пленница. Мать и дочь имеют духовную связь, на нее и будут ориентироваться.
– Ничего больше не остается, – кивал Торговец и мчался в иное стоящее у него на очереди место. Но когда опять сталкивался с шафиками, вновь выплескивал на них очередные сомнения:
– Хорошо, допустим, некий голос, или зов крови, существует. Но тогда почему я не ощущаю свою мать? Или своего отца?
Флавия заглянула ему прямо в глаза:
– Извини, если разбережу раны, но с чего ты взял, что твои родители живы? Или, в крайнем случае, что они именно в мире за данными болотами?
Светозаров опять убегал озадаченный и возвращался с новым вопросом-сомнением:
– Тогда почему я не чувствовал раньше и не чувствую сейчас свою сестру Елену?
– А ты уверен, что не чувствуешь? Может, как следует не пробовал? Может, у тебя умений не хватает? Или мужчинам такое вообще не дано?
Такие вопросы могли обломать кого угодно. Только граф не сдавался и во время очередного спора восклицал:
– Но ведь я будущий отец! А значит, просто обязан чувствовать своего ребенка, которого мы ожидаем с Александрой. Правильно?
Колдунья из королевства Ягонов отвечала уже с раздражением и некоторой ревностью:
– Ну раз «обязан», так чего ты телишься и ничего не чувствуешь? Или тебе надо немножко мозги в голове пошевелить? Так это не ко мне, я такое не умею. Проси своего друга Титела Брайса, он все-таки Верховный целитель аж четвертого уровня, все может. Вон, тебе за минуту всю память восстановил, когда ты покалеченный из мира Мерлан вернулся.
Обижаться на «покалеченного» Светозаров не стал. Как и на нотки ревности: в свое время между ними вспыхнул короткий любовный роман, который был больше спровоцирован обстоятельствами, чем чувствами. Но, как видно, воспоминания о тех днях у Флавии до сих пор не развеялись.
Как ни был Торговец занят, метнулся в магическую академию в мир Зелени и с порога выпалил ректору:
– Тител, а вот ты так меня настроить можешь?
Когда старый друг понял, что от него просят, замахал на графа длинными руками и заявил категорически:
– Такие умения, подправлять мозги в нужную сторону, никому не даны. Либо у тебя есть зов крови, либо его нет.
Дмитрий Петрович скривился, да так и умчался обратно в мир, который по одноименному королевству в последнее время называли миром Ягонов. Там сразу продолжить прежнюю тему не удалось по причине столкновения с левитирующим ему навстречу Прусветом. Разумный кальмар из погибшего мира Шелестящего Песка тоже, вторично в своей биографии, напросился участвовать в рейде против подлого Крафы и уже несколько часов пытался освоиться в зеленом Хохочущем тумане с помощью новых, специально продуманных силовых полей. Его уникальная способность проникать сквозь любые каменные породы могла помочь невероятно. А за умение кричать страшным, сбивающим с ног голосом он получил прозвище Живой Ужас. А уж если бы удалось привлечь к этому делу еще нескольких собратьев Прусвета, то подобное содействие было бы трудно переоценить. Ради этого Торговец даже собирался метнуться с кальмаром на обломки его мира, теряя для этого час, а то и два.
Но увы! С самого начала умеющий дышать в камне, жить в нем, Прусвет стал ощущать себя в зеленом, почти все разъедающем тумане неважно. Там, где люди, баюнг, туюски, да и все остальные существа дышали свободно, разумное создание в виде кальмара просто задыхалось, а его тело покрывалось болезненными пузырями. Единственное место, где кальмар чувствовал себя значительно лучше, – это в толще камня. Пользуясь этим, он и решил попробовать проникнуть в глубины Болотного мира и уже там по литосферным континентальным плитам пробраться как можно дальше в нужном направлении.
Вот и сейчас сморщенный, с посеревшей лысиной кальмар хватал ртом воздух и никак не мог толком отчитаться:
– Уф! Что за гадость в той зеленой мгле! Да я в аммиаке дышать могу, а тут… слезы на глаза наворачиваются! – Он и в самом деле смахнул одним из своих четырнадцати щупалец выступившие слезы. – Но самое противное и неприятное, что далеко я так и не успел забраться. Фактически по ту сторону ущелья преодолел такое же расстояние, как и от входа. Потом пришлось спешно возвращаться, даже отсидка внутри скал не помогла…
– Ну а что хоть увидел? – с досадой спросил Дмитрий. – Хоть что-то ценное заметил?
– Там, где я вынырнул в последний раз, болота вроде кончились. Начинается новое, повышающееся плоскогорье, заросшее лесом уже совсем иных пород. Не скажу, что они мне знакомы, но хоть на порождение яда и злобы не похожи. Просвета – никакого. Те же клубы тумана, и тот же мерзкий хохот. Мало того, что дышать трудно, так еще и моральное давление сильное. Так и казалось, что это надо мной подлый старикашка Купидон Азаров издевается…
Упоминания о колдуне, которого они пленили и заключили живьем в плен камня, заставило Дмитрия на ходу обеспокоиться:
– Давно мы не присматривали за тюрьмой в Кабаньем. Часом, этот злобный старикашка не сбежит?
– Из камня еще никто не сбегал, если я лично туда пленника заволок! – гордо заявил Прусвет, и, не сдержавшись от неприятного хрипа в горле, натужно закашлялся. – Чтоб эти болота разорвало! – выдавил он из себя.
Торговец с сочувствием поглядел на него:
– И неужели никак дыхание не очищается?
– Такое впечатление, что во мне нечто мерзкое и противное скопилось.
После чего друзья решили, что отдых со сном – лучшее лекарство, и разумный кальмар поспешил в отведенное для него место королевского дворца. А Дмитрий опять с головой окунулся в организационные вопросы.
На тему зова крови до конца напряженного дня удалось переговорить не только с королевскими шафиками и прибывшими из мира Зелени Арчивьелами, но и с самой Ледой, которая до сих пор пафосно именовала себя Ледяной Владычицей. Да и канги ее иначе не называли, несмотря на плен. Почти четверть часа Торговец выспрашивал у молодой красавицы (и уже не первый раз!), как именно она настраивается, что чувствует и каким образом определяет нужное направление к томящейся в плену у Крафы матери. Толку это никакого не дало, но до самой поздней ночи Дмитрий старался даже выслушанные, пусть и очень неконкретные объяснения использовать в работе подсознания.
Тогда ничего не получилось.
Да и почти вся ночь, пронизанная кошмарными снами и переживаниями, можно сказать, пропала даром. Ну разве что отдохнул все-таки.
А вот под самое утро оно и случилось!
Причем ни на какой призыв или тянущее чувство, о котором рассказывала Власта, ощущение не походило. Скорей его можно было сравнить с солнечным зайчиком – ухватить его нельзя, но он обдает приятным теплом. Вот этот зайчик как бы и предложил поиграть с ним. Продолжая спать, Дмитрий попытался подставить ладонь под невидимую теплую точку. Ладонь ничего не ощутила. Тогда Торговец присел, пытаясь подставить странному лучику лицо. Никакого ожидаемого ослепления не произошло, зато в сознание ворвался образ. Может, и не столько образ, как некие чужие ощущения, которые можно было трансформировать условно в слова: «Мне хорошо. Мне тепло. Я в полной безопасности. И мне уже не страшно». Но самое интересное, что эти ощущения как бы создавались кем-то свыше. Кем-то немыслимо огромным, невероятно сильным и, несомненно, могущественным.
И получалось, что это нечто огромное, теплое и родное еще не так давно было сильно испугано, пребывало в жуткой депрессии и невероятных переживаниях. А сейчас вот спокойно, уравновешенно и смиренно ожидает развития событий. Мало того, это нечто большое четко пытается внушить меньшему в себе: «Теперь уже с нами все в порядке, и нам нечего бояться. А наш папа обязательно вскоре за нами заявится… И все будет хорошо!»
Вот после этого момента Светозаров и проснулся. Конечно, ему захотелось вновь заснуть, чтобы проверить мелькнувшую догадку, но как он ни старался, как себя ни настраивал, это ему не удалось.
Тогда он, не меняя позы, попытался проанализировать свое состояние и припомнить все из прочувствованного до последней детали. И, еще не веря себе, подумал:
«И с кем это я только что пообщался? Неужели с собственным сыном? Скорей всего… Ведь именно это ощущение у меня возникло, когда я его впервые почувствовал внутри Александры. Именно эти эмоции с первого дня зарождаются вместе с маленьким кусочком жизни, который за девять месяцев превращается в полноценного младенца. И эти эмоции проникают ко мне только с одной стороны… А что это значит?.. Только одно: некий зов крови во мне все-таки проснулся! Ура! Только… не стоит радоваться преждевременно… Надо бы все это тщательно проверить…»
Проверка большого труда не составит. Если уставший мозг просто выдает желаемое за действительное, то мираж рассеется при столкновении с правдой жизни. А правду эту поможет вскрыть несложный эксперимент. Точнее, ряд экспериментов.
Вначале аккуратно покрутил головой, стараясь не упустить из поля внутреннего зрения направление лучика. Потом подвигал корпусом, смещаясь на кровати из стороны в сторону. После чего перекатился на живот. Получалось! Солнечный зайчик теперь пытался прогреть черепную коробку с другой стороны!
Встал. Медленно совершил оборот вокруг себя. Тонюсенькая нить контакта не терялась. Потом раскрутился сильно, сделал кувырок на полу. Открыв глаза, проделал несколько упражнений с переворотами и верчением.
Получалось! Трудно было в это поверить, но солнечный зайчик все так же мерцал в сознании с одного и того же направления!
Завершили эксперименты перемещения в пространстве. Вначале на короткие дистанции, затем на длинные. В финале Торговец запрыгнул в Зеленый Перекресток. Шаг к нужной двери, и подсознание отыскивает родную теплую ниточку в клубящейся зелени Хохочущего тумана. Причем в том же направлении, в каком Власта ощущает свою мать. Есть! Теперь уже твердо можно было заявлять: есть четкий контакт! Зов крови либо дал возможность себя ощущать после определенной настройки, либо сам проснулся и действует теперь постоянно!
