Юрий Буреве
Прости за любовь. Эротика
Глава 3. Периметр
Столовая, где обедал Алексей, был достаточно старый, возможно, построенный лет шестьдесят назад. Внутренние стены если и перекрашивали, и местами она ещё смотрелась достаточно ярко, то внешние стены были из обычного кирпича, силикатного.
Это была заводская столовая, где он работал охранником. И надо сказать, что он был из тех охранников, которые хотели стать именно охранниками, а не потому, что не было другой работы. Он с молодости постоянно занимался спортом, и вполне было бы успешно у него в этом направлении, когда он сам не захотел продолжать, переходя на профессиональный уровень.
«Что меня там ожидает, я не знаю, я вообще не понимаю, что такое профессиональный спорт», – всё время он повторял в голове отговорки.
Ему не хотелось ни славы, ни регалий, он самбо занимался для себя.
Заниматься спортом он начал, правда, уже поздно для профессионального уровня, в девятом классе, после того как после школы его побили его вечером знакомые же, но намного старшие его, которым было чуть старше двадцати, и сильно пьяные.
– Мне гороховый, пюре и котлету, и… компот.
Меню столовой было незамысловатым, но готовили всегда вкусно, и Алексей любит это время, время обеда, эти приятные запахи, которые очень сильно повышали аппетит.
Служащая столовой молча и почти как робот всё собрала в один поднос и подала к кассе. Это была девушка, которая нравилась Алексею, он любил молчаливых, хотя это было по настроению. Это была не худая, как говорят, от природы красивая. По небольшому количеству жира на лице и на шее он точно определил, что она спортом не занималась и родилась изящной благодаря красоте и стараниям родителей.
Она могла продавать спортивные курсы, рассказывая другим, что благодаря спортзалу она сделала себе такую форму. Но он-то знал, что такую-то нормальную форму получить нужно тренироваться не меньше пяти лет, и то, если всё делать правильно.
Это была рабочая столовая завода, где могли подкрепиться все работники металлургического завода, включая охрану и инженерно-технический персонал.
– Паш, ты что тут понабрал? – очень громко и с усмешкой решил подшутить и не пропустить такого момента Алексей.
Павел был его напарником, довольно высокого роста, но худощавый. Он никак не мог набрать нормальный для себя вес. Ему было за тридцать, трое детей и автомобиль, который был старше его, если считать с года выпуска. Параллельно он учился в политехе и хотел стать инженером или менеджером на этот же завод, если получится.
– Да это вот хочу стать такой сильный, как ты.
– Надо спортом заниматься.
– Я занимаюсь. Пятнадцать раз подтягиваюсь.
– Потому что ты худой.
– Я в школе был слабее, но подтягивался семнадцать раз, большее количество раз никогда больше не подтягивался.
– Хорош болтать, давай кушать.
Они очень с аппетитом поели до дна тарелок все блюда и вышли обратно из столовой. Они проводили патрулирование периметра завода, и сама по себе работа не представляла что-то сложное, тяжёлое. Но был один нюанс, который всё перечёркивал, что ночью нужно было в каждые полчаса звонить в центральный пост и докладывать обстановку, и поспать, где ни будь, спрятавшись в таких обстоятельствах, не получалось просто никак.
Дежурство, которое они приняли, длилось до следующих девяти часов, а рабочие пересменивались, и ИТР1 приходил также к восьми, и чтобы весь этот утренний хаос не совпадал ещё со временем пересменки охранников, на которых лежала ответственность не только охраны завода, но и внутреннего порядка.
Ужинали обычно также в столовой, бывало, и приносили с собой кое-какие перекусы.
Форма была чёрная, кроме дубинок и наручников им запрещалось что-либо иметь при себе, оружие они брали только на сопровождение грузов, и это случалось очень редко, примерно пару раз в месяц, в разные уголки страны. Машины были разные в каждый раз, и почти всегда всю дорогу приходилось проезжать сидя. Ночью не получалось поспать ни водителю, ни охраннику. Варианты спать по очереди было опасно, потому что по инструкции охранник не имеет права покидать машину больше пяти минут, и только в исключительных случаях, на охраняемых стоянках. Таких мест на маршрутах почти не было, поэтому приходилось нарушать правила и даже спать в разных вагонах-отелях.
– Нельзя написать на все случаи инструкции, – всегда любил говорить каждому водителю на маршрутах Алексей.
И вообще это была самая цитируемая фраза Алексея в любой непонятной ситуации.
Бывало, что они с напарником почти не говорили за день, они просто выполняли свою работу молча, не потому что не хотели говорить друг с другом или из-за ссоры, они молчали, когда нечего было сказать.
Сегодня был один из таких дней, и они молча прохаживались по территории завода, уже пройдя два «периметра», как они любили говорить между собой, обход всей территории завода. Расстояние это составляло около пяти километров, но точно, метр в метр, никто не знал. Это и не нужно было, и тратили они на один круг примерно полтора часа времени.
Инструкции, которые были написаны для работников охраны, которая на самом деле была другой юридической фирмой, и которая полностью обеспечивала охрану завода и нескольких отраслевых предприятий с одним и тем же акционером.
Поэтому порой приходилось для самих себя выбирать решение, которое потом не могло бы расцениваться как самоуправство или нарушение правил несения охранно-постовой службы сотрудника охранного предприятия.
– Интересно, остались ли в живых люди, которые строили этот завод, – сказал без всякой эмоции, обречённо Павел, рассматривая производственные здания вокруг, некоторые из которых оценивались с самым началом двадцатого века по архитектуре.
– Упал что ли?
– Не, интересно.
– Многих давно уж нет, это, бесспорно, и ты прекрасно об этом знаешь, и если даже представить, что кто-то остался, то это мог быть старожил, возраста примерно девяносто лет, – неожиданно для себя ответил очень длинным предложением на простой вопрос, как изначально ему показалось.
– Здесь есть и новые здания.
– Их не берём в расчёт.
После этого они проделали ещё один «периметр», не проронив ни одного слова.
Найдя по пути скамейку с грибком от солнца, они присели отдохнуть. После дежурных пару анекдотов говорить не хотелось. Алексея тянуло в сон, он прислонился спиной к металлической ограде беседки, глаза закрывались с непреодолимой силой.
Алексей шёл по тропинке, где вдоль сидели волки, но они его пропускали, не приближались.
Выйдя к берегу реки, его ждал катер, без капитана, вообще без никого. Он взобрался на этот катер и сидел, пока он не увидел, как из трюма выходят люди и молча уходят, среди которых он видит знакомых, включая девушек, лица некоторых были изуродованы и зашиты.
Он уходит с катера, продолжает идти по лесу, пока не уткнётся на одиноко стоящий домик, немного развалившийся в бок, но с крепкой печной трубой. Он заходит внутрь, но там никого нет, проходит дальше, но маленький с виду дом внутри имеет много комнат, и каждая комната имеет рядом другую комнату, без общего коридора.
В одной из комнат он видит застеленную кровать в белоснежных простынях. Простыни имеют немного грубые края, и он ложится всем телом, и чувствует запахи, звуки. Со временем они становятся сильнее, и видит, что в дом зашла девушка, одетая в строгий костюм с белой блузкой сверху, и нагая ниже.
В одной руке она держит бритву и, немного потоптавшись на месте, поднимая левую ногу, ставит на деревянную табуретку и начинает себя брить. Бреет тихо, ровно, смотря ему в глаза, не моргая.
Подойдя к нему на край кровати, нагибается и даёт себя понаблюдать с неожиданной стороны.
– Неожиданная сторона, вот она какая.
– Я такая. Видишь меня?
– Да.
– Хорошо видишь?
– Да.
– Там глубоко?
– Не знаю. Но очень широко.
– Не боишься утонуть?
– Я умею плавать.
– Это тебе не поможет.
– Как это не поможет?
– Так. Ты чувствуешь тепло?
– Да.
– Кто ты?
Она ничего не сказала и, не снимая чёрного костюма и блузки, начала изгибаться у стены. Она не слышала дальше его. Она валялась на полу, вставала и снова нагибалась.
– Я буду тем, кем меня назовёшь. Я могу менять свои имена, но есть условие: если ты запутаешься в именах, я уйду, ты останешься один, больше я не приду.
– Подойди ко мне.
– А ты догони.
– Я не могу. Я не могу двигаться
– Тебе не нужно двигаться. Я сделаю сама.
В этот момент у него начал расти член, и начал извиваться по комнате, как вьюн, и после нескольких попыток достал её лоно и проник внутрь. Тепло и влага, влага, залипающая, притягивающая.
Она подошла к окну и исчезла.
Алексей открыл глаза, рядом стоял начальник охраны завода.
– Спим?
– Никак нет. Сели отдохнуть.
Откуда он взялся в это время, Алексей не понял, потому что он из кабинета обычно не выходил.
Осмотрев по сторонам, он увидел девушек в спецовке, у половины которых, похоже, они были зашиты на заказ или подшивались, потому что они настолько гармонировали с их фигурами, что можно было подумать, это была выставка хард-кор фешен индустрии, и они на подиуме, помогающие продать одним производителям одежды другим, виляя жопой.
Одна из них постоянно запаздывала от основной толпы, или у неё не было среди них подруг, или у неё было плохое настроение, Алексей понять не мог. Он вообще не понимал женщин, разве что иногда, разве что примерно, разве что всё это вообще неправда, и он их совсем не понимал.
Они шли, смеялись. Возможно, это были практикантки, возможно, фасовщицы, возможно, маляры, он не знал, и это ему и не было нужно знать. Он любовался красотой, грацией и естественностью этих девушек, как они умеют радоваться жизни.
Проходя мимо них, они, казалось, преобразились ещё сильнее, начали поправлять причёски, которые под платками не были видны совсем.
Одна, которая постоянно шла сзади, уронила что-то из рук и наклонилась, и делала это настолько медленно, как камыши гнутся при слабом ветре. Она гнулась, как ива, которая тоскует одна на берегу всю жизнь. Летняя спецовка у них была из тонкого, но крепкого материала. И когда она нагнулась, её округлые ягодицы стали ещё больше, никаких следов теснения белья или границы трусов не было видно. Она была без трусов, зашитая наверняка на заказ крой, подчёркивал выпирающие её ягодицы ещё сильнее.
Она встала, выпрямилась, поправила причёску и снова надела платок, который ей очень шёл. Чёлка по бокам, покрывали её лицо наполовину, и делала её более утончённой. Фантазии, которые ему приснились в полудрёме, только что ему захотелось продолжить, реализовать, осуществить, исполнить, сделать. Сколько глаголов можно сочетать со словом «хотеть»? И сколькими разными способами это можно сделать, не счесть.
– Какую бы ты выбрал себе?
– Я не смотрел.
– Пошли на периметр, засиделись уже.
Глава 4. Футбол
Она не хотела проглатывать, но он держал её голову, пока она этого не сделала несмотря на то, что дышать ей было тяжело.
Это были только сумерки, и освещение в комнате не было включено, и оно не нужно было.
Она встала, потирая руками губы, и пошла в сторону ванной, где стояла большая душевая кабина, двухместная ванная с гидромассажем.
Она зашла в джакузи и села на корточки, ей не хотелось возвращаться. Но ужин, который оплатил ей парень, она считала справедливо вернуть хорошим сексом, но секс не получался. Очень быстро облив себя водой, она вернулась в спальню. Валера лежал на спине, и казалось, что он спал здесь целый день, не просыпаясь.
Она решила его не будить и пошла на кухню, думая сварить себе кофе или выпить просто воды. Там стояла большая кофемашина, которая была когда-то у нее, просто эта была более с современным дизайном, и казалось, что она и работать должна по-другому. Замявшись недолго, она решила, то есть выбрала, куда нажимать, чтобы оттуда вылилось кофе.
«Сегодня целый день на меня что-то льётся», – подумала она, вспоминая к тому же, как на неё потекла вода из кондиционера, когда она стояла на краю здания.
Заваренное кофе получилось достаточно ароматным, вкусным, насыщенным. Она села на табуретку на кухне, которая непонятно откуда взялась в этом достаточно современном интерьере.
Стало после глотка кофе немного жарко, и она села, чтобы ноги не касались друг друга, не распаривались.
Прическа в зоне бикини у неё была в форме сердечка, но вместо стрел на неё насаживались члены. Она этого сегодня ещё не получила, и ей захотелось ощутить член у себя во влагалище так глубоко, что, не ожидая сама от себя, всунула собранные в пучок пальцы левой руки себе в промежность, она ушла внутрь до запястья. Вытащив обратно, она захотела почувствовать аромат самой себя. Это был нейтральный запах, запах женщины, которая хочет секса.
Она облизала их, чтобы потом держать ими чашечку кофе, потому что правая рука немного затекла.
Она всунула пучки пальцев правой руки настолько глубоко и уже с первого раза, что она достала почти свой матки, осознание этого вскружило ей голову. Она продолжала засовывать и вытаскивать свою руку из самой себя же, после пяти раз она уже не хотела останавливаться, продолжала, продолжала, продолжала. Простые движения, которые заставили скрасить себе вечер.
Рука начала уставать, она оргазм так и не получила, и, скорее, уже не получила бы. Допив уже немного остывшую чашку кофе залпом, как она делала и раньше, не раз, она решила вернуться в спальню.
Её парень лежал на том же боку, и казалось, он спал здесь целый день. Слово «недвижимость» в его понятии начало приобретать новый смысл.
Ночь наступила, она окутала своей темнотой всё, но уличные фонари заботливо освещали комнату, что этого было довольно, чтобы видеть предметы. Она смотрела на парня, который был достаточно крепким, но пузо его было явно лишним. Пузо портило всё.
Она встала и, расставив пошире ноги, начала себя массировать уже в промежности двумя руками, рассматривая его голое тело и член, который решил, видимо, тоже поспать. Пальцами то одной, то другой руки она продавливала свой клитор, отчего она от боли закатывала глаза, но повторяла это вновь и вновь.
Она пробовала на своих половых губах играть, как гитаристы на рок-концертах, она пробовала снова засовывать глубже то одну, то другую руку, она не чувствовала приближение оргазма.
Она легла рядом с ним, но ближе к его члену, хотела понюхать, почувствовать его запах. Сильный удар, который он получил от аромата, который она так долго ждала. Это был запах спермы, которая уже успела немного высохнуть на головке и простыне, куда она продолжала стекать, после того как кончил.
Она начала себя снова мастурбировать, и поток чувств, которые она начала получать, нельзя было ни с чем сравнить и сравнивать, она нюхала его член и мастурбировала, нюхала и мастурбировала.
Сейчас ей понадобились достаточно лёгкие движения вокруг своих половых губ и клитора, чтобы получить настолько сильный оргазм, что через некоторое время ей уже стало некомфортно от того, что под ней стало очень мокро.
Она кончила очень бурно, что, встав, обнаружила целую лужу на простыне, но ей было всё равно.
Она встала и пошла на кухню, заварив ещё чашку кофе, села на край табуретки и начала рассматривать свою промежность. Она ей нравилась, она сама себе нравилась. Сейчас не хотелось идти в душ, ей хотелось оставить этот запах, этот аромат, эту страсть. Она сидела на кухне одна, пила кофе, сейчас уже запустив одну ногу на другую, что верхняя нога казалась огромной.
Она втягивала аромат, она хотела запомнить эти минуты, она хотела. Она уснула довольно быстро, но проснулась ещё раз примерно через три часа посреди ночи, она понюхала его член ещё раз, чтобы запомнить запах, и легла на один бок, спиной к нему. Её задница начала выпирать настолько, что казалось, что сейчас лопнет. Валера не видел этой красоты. Он спал.
Проснулась она рано, солнце ещё не встало, он ещё спал. Ближе к шести дальше она не могла выдержать утреннее ожидание будильника и решила, откинув одеяло, которое прикрывало только одно её одну ногу ниже бедра. Она встала у окна, потянулась, её тело с бархатной кожей, отсвечивало по контуру тела от уличных фонарей и наступающего рассвета так нежно, что казалось, что она нарисована масляной краской, и силуэт растворялся в пространстве.
Найдя свои трусы, она преподнесла их к губам, принюхалась, рассмотрела на ощупь и решила не одевать, положила в свою маленькую сумку и надела платье, которое было чуть выше колена. Ситец был очень опрятен, и, одев, она стала похожа на игрушку из магазина. В какой-то момент она уронила ключи от своего дома, которые вытащила, чтобы проверить их наличие, но они упали, и ей пришлось наклониться до пола. Гибкое тело это сделало очень легко, хотя ей пришлось это сделать ещё ниже, потому что нужно было достать ключи под столом, куда они закатились.
Её упругие ягодицы сзади показались как два воздушных шарика, которые посередине плохо склеены.
– Я тебе позвоню, – сказала Таня Валере, только сейчас разбудив.
– Хорошо, – ответил Валера, не вставая с кровати.
Дверь захлопнулась, и Валера встал, медленно шагая в сторону кухни. Завтрак готовить ему было лень, и он заварил кашу в кипятке.
Несмотря на то, что не был похож на спортсмена, вернее, совсем не похож, он работал исполнительным директором сети спортивных магазинов, которая торговала спортивным питанием, спортивной одеждой и спортивным инвентарём, включая профессиональных моделей. Но посетителями их магазинов в основном были обычные люди, которые покупали одежду, и не всегда для спорта. Многим нравилась спортивная одежда, потому что она была удобной и можно было носить в разных местах.
Но питание он всегда старался регулировать, использовать разные спортивные диеты, не занимаясь спортом. Спорт ему нравился, он не пропускал ни одной спортивной передачи, которая шла в прямом эфире, порой засиживался допоздна, включая ночь. Потому что некоторые спортивные матчи происходили в другом часовом поясе, порой значительно отличающемуся от пояса его города, региона.
В школе он хорошо играл в футбол, но забросил, когда нужно было готовиться к выпускным экзаменам. Поступил в престижный столичный университет, но спорт так и забросил. Тешил себя трансляциями спортивных мероприятий. Смотрел разные виды спорта, но, кроме футбола, хоккея и баскетбола, редко теннис, больше трансляций не было. Его телевизор был довольно старый, хотя в своё время это была топовая модель с самым большим экраном в мире. Интернет он не поддерживал, а покупать приставки, подключать, потом пользоваться с двумя пультами сразу, Валере не очень хотелось.
Нельзя сказать, что он был перфекционистом, но лишних вещей он старался дома не держать. Но и выбрасывать когда-то дорогие для него вещи он не спешил. Телевизор он перевез со своей старой квартиры в новую, хотя купленная в ипотеку. Эта квартира была настолько большой, что в кухне можно было устать, пока дойдёшь с одного края в другой.
Пока каша заваривалась, Валера записал в телефон новый контакт – «Таня попа секси».
Таня примерно в это же время заблокировала номер, который принадлежал Валере.
Глава 5. Танцы
– Пошли в буфет, я тебя чаем угощу.
– Спасибо, не хочу.
– Значит, пирожками.
– Ну пошли.
Костя и Лера учились на одном факультете, но на разных специальностях, поэтому виделись редко, но каждый раз он старался оказывать ей знаки внимания, как мог.
Костя был одним из лучших студентов факультета, подавал надежды, что может остаться в аспирантуре, довольно был своенравным, но довольно добрым.
Лера была из числа красоток факультета, длинные ноги, которые, казалось, доходят до самых грудей, казались ещё длинней, когда она надевала брюки, утончённые, которые были немного вьющимися, и на ветру казалось, что они – это единственная беспокойная деталь натуры, которая как-то реагирует на других, потому что во всём она была очень холодна ко всем.
Приглашение поесть пирожок в студенческой столовой было большим событием для Кости, наверное, и для Леры. Это означало, что она отступила и не может выглядеть как холодная королева. При общении на самом деле она оказалась довольно разговорчивой, и, видимо, у неё накопилось многое в душе, она держала в себе. И он не мог представить, что она сидит в скудной столовой и после съеденного одного пирожка оказалась такой жизнерадостной, живой, это был образ, который она тщательно скрывала.
Она была из простой семьи, и порой она обходилась одним комплектом белья, и если за ночь не успевала высыхать, ходила на занятия без них. Под брюками или длинными юбками это не было видно, а свитер, который ей очень шёл, всё скрывал.
Единственный раз, когда сзади сидящий одногруппник провёл ей пальцем по спине, он понял, что она без бюстгальтера, на что она посмотрела ему в лицо, и он больше не смел ничего сказать, всё замялось.
Костя мало куда мог пригласить её в вечернее время, денег почти не было, и разве что прогулки в парк или в кино, или на дискотеку.
Танцевать Костя не очень любил, да и не умел, поэтому, возможно, и не любил. Но ради завоевания сердца Леры он решил свозить её на танцы, которые были достаточно доступны по цене, тем более девушек пропускали бесплатно. В баре продавали спиртное, но оно было в основном дорогое, и покупали его уже более состоятельные по сравнению со студентами.
Впечатлить её танцем он не рассчитывал, он рассчитывал танцевать с ней медленные танцы, чтобы приблизиться к ней, возбудить у неё чувства сильнее.
Первоначальный замысел реализовывался с большим успехом для него, потому что после таких танцев она становилась всё мягче, голос у неё становился больше томным, протяжным, она начинала говорить медленней, выразительнее. Она чувствовала его набухший член через штаны, она чувствовала своим животиком. Хотя она была довольно высокая для девушки, он был ещё выше. Первые фантазии у неё начали разыгрываться, когда они вышли после танцев, свежий воздух ударил в сознание, пульс зачастил.
Она жила в общежитии, он жил с родителями, поэтому продолжение вечера было довольно предсказуемым – он её провожает до вахты и идёт домой пешком.
Район общежитий студентов был рядом, видимо, кто организовывал такие мероприятия, рассчитывал на этот контингент, расчёт для них был верен.
Дойдя почти до её общежития, она предложила присесть на скамейку в соседнем дворе, где уже дома городских жителей. Она всегда хотела быстрее закончить университет и начать работать, зарабатывать, поэтому постоянное нахождение сначала в университете, потом в общежитии давило на её сознание, и она круглосуточно чувствовала себя студенткой.
Скамейка была неудобной, поэтому через некоторое время и у Леры, и у Кости затекли ноги, они встали и стояли так, обнявшись, довольно долго. Она думала, что быстрее бы добраться до постели и уснуть, он думал о ней и как потом будет добираться пешком почти на другой конец города. Но это довольно большая проблема его волновала сейчас меньше всего.
Он обнял ей и прижал её спину к себе, она почувствовала тепло, он начал ласково проводить руками по её животу, бедрам, и каждый раз, когда он пытался запустить руку ей в промежность и к грудям, она всячески одёргивала своими тонкими руками.
– Я устала. Проводи меня.
Он взял её за руку и пошли в сторону общежития.
– Там короче. Пройдём через оттуда.
Лера послушно пошла за ним.
Это был район гаражей, которые расположились рядом. Построены они были, точнее будет сказать, расставлены хаотично, как улья, поэтому, несмотря на небольшую площадь, если не знать расположение основных маяков, можно было легко заблудиться, и тем более в ночное время суток.
– Смотри, звёзды.
– Да, они высоко, нас не видят.
– А зачем нужно, чтобы они нас видели?
– Не знаю, может, за нами кто-то наблюдает.
– Сложно сказать, хотя может быть даже, инопланетян ведь кто-то видел.
– Может, они врут.
– Всё может быть, и может не быть.
Разговор начал складываться довольно запутанный и с непонятным смыслом.
Он взял её за талию, пока она смотрела в небо, и приложил руку на её промежность, до которой так хотел давно добраться. Она пыталась убрать его руку, но у неё это плохо получилось, и она перестала сопротивляться.
Она чувствовала его сильные руки, ей стало приятно, она успокоилась, даже захотелось закрыть глаза, даже красота звёзд не могла заставить её смотреть на них, она закатила глаза и закрыла веки. Руки продолжали ползать, как змея, по её телу.
Она чувствовала, что тепло окутывает её тело, несмотря на прохладную звёздную ночь. Она почувствовала, как он добрался до её сосков и начал их ощупывать, сжимать грудь. Она чувствовала, что её хочется спрыгнуть в тёплый океан, чтобы всё тело горело.
Она чувствовала, как пальцы Кости проникают ей под брюки, под которыми не было белья. Этот момент ещё сильнее возбудил его, и со всей страстью начал массировать ей половые губы, запуская внутрь сначала один, потом два пальца. Они утопали, как в омуте.
Она почувствовала, что очень большое приблизилось к её вагине, которую она так берегла после того, как потеряла девственность с другим сокурсником, с которым отношения дальше не пошли. И это было после того, как они обедали с Костей с одним пирожком в столовой.
Толчок, который сменился ощущением инородного тела внутри живота, продолжался. Она открыла глаза, как оказалось, что они уже стояли между двумя гаражами, он заходил ей сзади, он её трахал, трахал с остервенением, как в последний раз.
– Не надо, Кость…
Он ничего не ответил. Она пыталась от него отцепиться, но это было невозможно для неё, впереди стоял забор, по бокам гаражи.
Толчки продолжались, она перестала сопротивляться. Наслаждение, которое было больше, чем красота звёзд, увело её в состояние, которое она никогда раньше не испытывала. Ей хотелось кричать, ей хотелось выпрямиться и бежать, и ей хотелось уснуть, и всё это одновременно. Тепло океана, куда она хотела нырнуть, она ощутила сейчас достаточно хорошо.
Произошло довольно быстро, что ей спина даже не успела устать. Она повернулась к нему и стала его целовать, запуская язык ему, кусая его губы. Она взяла его член, который уже был липким, тягучим, она захотела, чтобы он стал сухим, и начала втирать руками, как втирала она крем на лице. И ей это почти удалось, и член стал ещё больше, она не знала, что с ним делать, поэтому просто протирала ствол руками, она продолжала, не хотелось ей выпускать его из рук.
В этот момент он повернул её спиной, и теперь она стояла так же, как это было, когда она открыла глаза, после того как наслаждалась звездами.
Сейчас она уже не захотела закрывать глаза, потому что она хотела, хотела наслаждений, которые красивее далёких звёзд.
Её вагина немного начала побаливать, но она терпела, терпела, и от этого наслаждение было ещё больше.
Он что-то говорил, но она его не слышала, она не хотела ничего слышать, она хотела только чувствовать, и она чувствовала.
Он вытащил, как второй раз залил её спермой, хотя изначально планировал кончить ей на задницу, включая в первый раз, и оба раза свой план сорвал.
Еще некоторое время она продолжала стоять нагнувшись, со спущеными штанами, хотя он уже даже отошёл от неё на несколько шагов.
– Тебе хорошо было?
Это был второй мужчина в своей жизни, и она второй раз услышала этот вопрос, но не смогла ничего другого ответить:
– Заебись.
Костя не ожидал услышать матерного слова от неё, но ему понравилось.
– Почему ты не девственница?
– Потому.
Она долго приводила себя после этого в порядок, смотрела, разворачиваясь, на свою задницу, и даже после того, как уже надела штаны. Отряхивала штанины, хотя они по грязи не ходили. Она внутренне хотела, хотела что-то почистить, помыть, постирать. Ей было стыдно, но в душе было спокойно.
К получению диплома они уже были женаты, и у них был уже ребёнок.
К двадцати семи годам она уже была ведущим специалистом в одной компании, где первоначально работали с мужем после университета. Через год он перевёлся в другую организацию, где он получил повышение по должности.
Так как рабочие дни и время совпадали, то для них ничего не изменилось, они вечером приходили домой, куда переехали год назад. Это был дом на окраине города, большой, красивый.
Они редко ссорились, старались не выплёскивать эмоции сразу, а выдержать в себе и только потом проговаривать.
В один день, уже Лера сама не помнила, из-за чего они в первый раз серьёзно поругались с мужем, что после работы она решила прогуляться по городу пешком. Рассматривала здания, памятники, она всё медлила, чтобы тянуть время, чтобы не возвращаться в дом, прождать.
Проходя мимо университета, где она училась, захотела посмотреть, что там изменилось. На первый взгляд не было никаких изменений, возможно, где-то покрасили фасады, но она не помнила уже цвет старого фасада. Она захотела сходить посмотреть ту самую дискотеку, куда они с Костей ходили на танцы.
Уже издалека было понятно, что там сегодня очередная вечеринка с танцами. Она себя уже чувствовала семейным человеком и даже немного старой. Она прошла вдоль зданий и села на ту скамейку, где они сидели с мужем. Она помнила всё.
Вспомнив, что уже поздно, решила выйти на дорогу и поймать такси. Решила сократить путь и пройти через гаражи.
Группа молодых людей, которые там появились непонятно откуда, испугали её, она хотела уже свернуть обратно, но её окликнули, она оцепенела от страха.
Она стояла как вкопанная, молодые люди окружили её и начали говорить разные слова, явно не из литературного лексикона. Вот сейчас ей стало еще страшнее.
– Что вам надо?
Толпа загоготала.
– Ясно дело, не жвачку, хотя дай жвачку.
– Нет у меня жвачки.
– А что есть?
Она стояла, молчала.
Вдруг один из них её взял, молча повёл в одно из мест между гаражами, и быстро одёрнув юбку, сдвинув тонкие стринги, всунул свой член и начал трахать, продолжая всё глубже заталкивать в вагину.
Она ощущала, как её кусают муравьи, облепившие всё её тело. Но через некоторое время она поняла, что ей перестало быть страшно. Она начала течь, как сука.
Первый, кончив, облил её спермой так сильно, что она думала, что обмочилась. Она даже захотела потрогать, но это была сперма, которую она облизала с пальцев.
Потом был другой, потом другой, она сбилась со счёта, она не видела даже лиц, кто её трахал, она лишь чувствовала их члены.
– Всё, иди.
Наступила тишина, а она продолжала стоять, нагнувшись, как это было раньше с Костей, здесь же, и, возможно, место гаражей было то же, но этого она не помнила.
После того раза она вышла замуж, сейчас она, заполненная спермой в вагину и анус, стояла, и никто не предложил ей руки, даже для того, чтобы выпрямиться. Спина у неё затекла.
Домой вернулась она уже за полночь, когда еле удалось поймать такси. Внешний вид и грязь на одежде намекали, что она явно не в библиотеке уснула.
