Юрий Горюнов
Стриптизерша
– Никто не запрещает репетировать днем, но ты будешь уставать.
– Я не собираюсь доводить себя до изнеможения. Я все понимаю, поэтому хочу успеть подготовить номер недели за две.
– Есть еще одна тонкость, – он сделал паузу, – твой номер отодвинет вглубь других, а это их заработок. В обычной ситуации, как минимум две работают у шестов на сцене, и одна иногда в центре.
– Но в этом случае, одна из них я.
– У тебя могут быть проблемы с другими.
– Номер не так длителен. Что касается доходов, то кто мешает им проявлять свои возможности? Каждая имеет возможность предложить свое, а не ждать, что кто-то сделает общий номер. К тому же у меня уже появились постоянные клиенты, и я часто танцую в приватной комнате. И тебе это известно.
– Как не знать, иначе, что я за владелец. Я слежу за успехами всех девушек. И сам пару раз видел, как ты работаешь. Клиенты у тебя есть и даже знаю, что у тебя с ними нет никаких личных контактов. Претензий ни у меня, ни у клиентов к тебе нет.
Он замолчал, обдумывая мое предложение.
– Хорошо. Надо иногда делать вброс новых номеров. Я разрешаю тебе репетировать сольный номер, помня наш первый разговор. Пусть для всех будет, что я согласился на твое предложение при устройстве на работу. Тебе так легче будет. По прошествии времени инициатива уже исходит от меня… Но с девушками постарайся уладить сама, если возникнет сложная ситуация.
– Хорошо. Я буду репетировать, когда никого нет. Я и так днем репетирую в залах, теперь буду здесь.
– В залах? – откровенно удивился он.
– Да, я регулярно хожу в танцевальный и спортивный зал. Форму надо поддерживать.
– Не ожидал. Многие здесь репетируют, когда требуется. Еще. Когда будешь готова, то номер показываешь мне. И только после просмотра я решу, что делать. Не Майклу, а мне лично.
– Я поняла.
– Можно подумать, что у тебя есть иной выбор, – ответил он ровным голосом. – Еще есть вопросы?
– Нет, начну завтра.
– Тогда иди.
Я вышла из кабинета довольная разговором. Мне и надо было его согласие. У меня не было возможности репетировать еще где-то, где стоят два пилона, только здесь. Мне очень хотелось держать все в тайне, но понимала, что это не возможно. Я съездила домой, а вечером, как обычно пришла в клуб. Мои внешние изменения не прошли не замеченными, но кроме простых вопросов, зачем и не плохо, все закончилось.
5
Начались мои тяжелые дни: ежедневные репетиции, вечером выступления, и все это при том, что я поступила в институт, где тоже надо было заниматься. Учебе я уделяла внимание не меньше. Я хотела быть хорошим специалистом. Учитывая, что у меня уже были постоянные клиенты, то материально я не страдала, и договорилась еще об одном выходном, чтобы заниматься. Сейчас я сама себе удивляюсь, как все выдерживала? Но я была молода, полна сил и имела цель.
Во время репетиций я не занимала все пространство сцены, так на всякий случай, предвидя возможные последствия. Я не хотела конфликта. Но здесь как кому повезет, у каждой своя жизнь и конкуренция, есть конкуренция.
Музыку я подобрала и приносила с собой магнитофон. Свет в зале я включала полностью, потому что не знала, как все будет смотреться при другом освещении, поэтому пока как есть. Суть номера заключалась в том, чтобы занимать все внимание клиентов, и чтобы пустующий пилон не бросался в глаза. Начинала я с танца, увлекая публику, чтобы приковать их глаза к себе, а затем плавно перемещалась к одному из пилонов, где работала высоко, но не долго, чтобы не утомить зрителей, и чтобы затем занять другой пилон. Мои гимнастические навыки позволяли работать вверху пилона, удерживая ноги даже горизонтально. Так в течение не более десяти минут я работала с обоими пилонами, в танце перемещаясь от одного к другому. Я не металась. Я сначала отрабатывала на одном, а потом на другом. Но это был номер, когда все внимание должно быть ко мне. Медленно перемещаться было нельзя от пилона к пилону, скучно.
Под окончание номера, я забиралась высоко вверх, где задержавшись ногами, рукой отцепляла бюстгальтер и спускалась вниз головой змейкой, по спирали, словно поглощала в себя пилон. Его практически не было видно, за моим телом. Внизу, сворачивалась кольцом и поднималась. Во время движения вниз, когда обнажалась грудь, ее не было так явно видно, и в этом тоже была своя интрига. Все было в движении. И лишь когда я вставала в полный рост, прислонившись спиной к пилону, чуть расставив ноги, то выбрасывала обе руки в направлении зала, и меня можно было видеть полуобнаженной.
Репетиции шли сложно, а вечерами еще и работа. Клиенты тоже были всякие и не все симпатичны. Я не давала повода для индивидуальных контактов, но это была работа, и приходилось пресекать всякие попытки.
Как то, я по вызову вошла в приватную комнату, где уже сидел клиент. Это был тучный мужчина. Он расположился на диванчике и губы его растянулись в предвкушении удовольствия. Я подошла к нему и чуть прикоснулась ногой к его ноге. Запах пота ударил, как взрывной волной, но я не подала вида. Издержки профессии. Надо было сдерживать себя, хотя как? Не дышать? И я начала медленно под музыку свой танец. Отошла от него и начала издалека, чтобы он видел меня всю. В нужный момент бюстгальтер был отброшен на диванчик, но не рядом с ним. Некоторые клиенты любили взять его в руки и поднести к лицу. Надевать его после того, как его хватали чужие руки, не могла. Брезговала, да и гигиена необходима. Вот и отбрасывала подальше.
Танцуя подошла к нему ближе и снова чуть коснулась его ноги, а затем, выпрямившись, снова задела его ногой и тут же зажала его левую ногу между своих ног. Он смотрел на мое полуобнаженное тело своими жадными глазами.
– Совсем, – выдохнул он.
Я отрицательно покачала головой. Не секрет, что некоторые девушки обнажаются полностью перед клиентом, но не я. Вид полностью обнаженного тела мог привести к нежелательным последствиям, когда клиент, не сдержавшись, мог протянуть руки, пытаясь обнять. К тому же полностью обнаженное тело не давало ему фантазии, а суть была именно в этом. Во всяком случае, это было мое мнение.
Мне нравилось иногда танцевать в приватной комнате, но все зависело от мужчины. Я его чувствовала и получала удовольствие от танца с ним. Во время танца ничего нельзя, кроме танца и эти несколько минут, я танцевала с незнакомым мужчиной, получая удовольствие. Но не в данном случае. Он оказался понятливым и не домогался.
Но среди клиентов были и такие, которые делали попытки перейти к сексу неоднократно. Его я заметила почти сразу. Он не был постоянным завсегдатаем, и сидел не далеко от меня. В клубе иногда появлялись клиенты, которые приходили часто, а потом также внезапно исчезали, как и появлялись. Видимо отпущенный им срок посещения закончился.
Все девушки умели хорошо видеть зал и во время танца, и в перерывах. Намечали клиентов, которых хотели раскрутить. Зал был нам хорошо виден.
Этот привлек мое внимание тем, что почти не смотрел на других девушек. В этих случаях роешься в памяти, пытаясь вспомнить, не знакомы ли мы вне клуба. Этого мужчину я не знала, но за таким пристальным вниманием, почти всегда следует предложение. Несколько вечеров он только смотрел, потом пригласил меня и угостил коктейлем. Назвался Олегом. В один из вечеров я не увидела его в зале и думала, что он исчез, но ошиблась. Меня позвали в приватную комнату, войдя в которую я увидела сидящего на диванчике Олега. Едва за мной закрылась дверь, он поднялся и подошел ближе.
– Давай уйдем отсюда.
– Зачем?
– Займемся любовью.
– Ты думаешь, мне ее не хватает в жизни?
– Ее не хватает мне и с тобой.
– Я на работе, и мне надо быть на сцене.
– Да, брось, можно уйти, а отступные я компенсирую.
– Не получится.
– А если после работы?
– Я подумаю. Но не обещаю. Не бери с собой надежду. Оставь ее здесь.
Я не собиралась отдаваться этому мужчине. Моя работа заключалась не только в танце, а еще и в раскрутке клиента на выпивку. При этом я старалась брать себе сок, а уж когда не было такой возможности, то легкий коктейль. Мой интерес был в том, чтобы он сидел в зале и заказывал выпивку. Или здесь.
Он достал визитку, где значилась его должность, и был указан телефон, протянул: – Я буду ждать.
– Ты предлагаешь мне засунуть ее в стринги?
– Я буду ждать, – повторил он, и, вложив визитку в мою руку, вышел из комнаты.
Я вышла следом, и видела, как Олег, не задерживаясь, вышел из зала. Я же села на диванчик и порвав визитку, бросила ее на стол.
– В гости приглашал? – поинтересовалась Изабелла, что сидела рядом.
– Не мой вид деятельности.
После окончания работы я уже не помнила этого Олега. Таких было много каждый вечер. Но на другой день, после первого танца меня вызвали в приватную комнату. В ней ждал Олег.
– Ты не приехала, – заметил он огорченно.
– Даже не собиралась. Ты вызвал меня, чтобы я танцевала?
– Нет, присядь.
Я села на диванчик напротив него.
– Ты почему не согласилась?
– Давай закроем тему. Если тебе нужен секс, то это не ко мне. Не берусь судить других, но ты можешь найти все в другом месте и с другими. Что касается меня, то фактически я продаю свое тело, но есть тонкость. Я продаю его целиком, а не частями, чтобы удовлетворять мужские потребности. Я продаю эстетическое наслаждение, а не физическое. Запомни, не всякая стриптизерша – проститутка. Так что перестань задавать глупые вопросы. Я не приду ни к тебе, ни к другим. Ясно объяснила?
– Ясно, – кивнул он головой.
– Так мне танцевать? Время тобой оплачено.
– Не надо, – вздохнул Олег, – Иди.
Я вышла из комнаты и присоединилась к девушкам, скоро был мой выход. Больше он не приходил.
Так проходили дни. Я уже была готова показать номер Константину, и в последнюю репетицию, когда я закончила, от двери раздался голос:
– Так вот кто у нас днем топчет зал и стирает пилоны. – Возле дверей стояла Настя. Она пересекла зал и остановилась перед сценой.
– А ты темная лошадка, – сделала она вывод глядя на меня снизу
– С чего такой вывод?
– Хочешь подкатиться к Константину?
– По себе судишь? Мне он без надобности.
Настя не стала отвечать на мой вопрос, и продолжила: – Я навела справки о тебе.
– И что тебе лестного сообщили обо мне?
– Ты не вписываешься в общую атмосферу. Была, как белая ворона.
– Так кто же я? Лошадка или ворона? Ты уж определись для себя, – усмехнулась ей.
– Не смейся, но это факт.
– Насколько я знаю, в этом клубе не обязательно уезжать на ночь с клиентом.
– И тем не менее.
– Видишь ли. Я работаю телом, но не торгую им. Ты никогда не задумывалась, что можно зарабатывать деньги и иным путем. Насколько поняла, ты сама им не торгуешь. Тебе нет в этом необходимости.
– На мое место метишь?
– Ошибаешься, если имеешь в виду постель.
– Не забывайся.
– У меня хорошая память.
– Вот и напряги ее, и запомни, что я тебе скажу. Держись в тени.
– В зале везде тень, а если ты имеешь в виду свою, то не надейся. Я работаю, а качество работы определит клиент.
– Я тебя предупредила.
– Я не услышала.
– Жаль. Но это твое дело, твои проблемы.
– Проблемы? Какие?
– Ты хочешь отнять заработок у других?
– Говори про себя. И тебе ли не знать, что это шоу-бизнес, и здесь всегда есть конкуренция. И скажи. Что тебя не устраивает? У тебя же свой номер.
Это была правда. Настя имела свой танцевальный номер. Танцевала она очень хорошо и по заслугам была любима публикой. Но до сих пор она одна была здесь такая, и тем более под защитой Константина. А тут появилась я, кому же это понравится? Жаль, что она не хотела понять, что быть первой всегда не возможно. Придут другие, не хуже нее.
– Настя, – обратилась я, – у нас с тобой разные номера. Чем я тебе мешаю?
– Своей напористостью. Я же знаю, что ты ходила к Константину.
– Ну и что? Он мог запретить мне, но не сделал этого. Он владелец и его в первую очередь заботят доходы, а не я или ты. Мы с тобой не вечны.
– К сожалению. Но хочется продлить этот период жизни, приносящий доход и удовольствие.
– Удовольствие можно найти в любой период, и я у тебя его не отнимаю.
– И не получится. Ладно. Какой бы ни был твой номер, постарайся не делать его исключительным.
– Ты его видела, и не мне решать, а клиентам.
– Думай, – она, повернулась и вышла из зала. Я поняла, что номер получается, иначе она не сказала бы про исключительность. Мне было жаль, что у нас такие сложные отношения. Я не набивалась к ней в подруги, но и конфликта не хотела. А он назревал. Оставалось ждать развития ситуации.
На другой день я известила Майкла, что готова показать номер. Он был в курсе, но ни разу не приходил на репетицию, а через день мне был назначен просмотр.
Ди-джей получил мою запись, свет в зале установили, а за столиком в глубине зала разместились Константин и Майкл.
Номер я отработала без ошибок. Когда музыка затихла, Константин попросил подойти. Я села на диванчик за их столиком.
– Номер не плохой, даже хороший, – сказал Константин, – но я заметил, что позади тебя пустая сцена, пустое пространство. Так? – обратился он к Майклу, и тот согласно кивнул головой.
Я понимала его, и знала, что это так, но это я собиралась обратить в свою пользу, должен же владелец сказать свое слово и внести замечания.
– Какие предложения, – обратился он к нам. Я промолчала, давая возможность высказаться Майклу.
– Может быть, поставить сзади пару девушек. На задних шестах будут продолжать работать.
– Но они должны вписываться в общий номер, – заметил Константин.
– Это мы сделаем.
– Есть кандидатуры, предложения? – и Константин посмотрел на меня.
– Пусть Майкл сам выберет, – ответила я, считая, что даю ему возможность внести свою лепту, да и мне так легче.
– Подберу.
– Тогда подбирай. На репетиции еще неделю, и показываем.
Так прошла еще неделя. Номер был отработан. В последнюю репетицию подвели итоги, и Майкл назначил показ через день. В это вечер я была свободна, не работала.
Выйдя из клуба, я вдохнула свежий морозный воздух первых дней зимы. Я пришла сюда в начале лета, а сейчас уже зима. За этот период, такой короткий по меркам жизни, у меня много изменилось? Я получила номер, имела не плохой доход, училась, чему радовались мои родители. Но я также и понимала, что если номер будет иметь успех, на что я надеялась, то мне этого не простят. Эта неприятная мысль чуть омрачила настроение, но иначе не могло быть, всегда кому-то переходишь дорогу. Своего надо добиваться, но быть осторожной. Улыбнувшись, я направилась к своей машине, радуясь солнечному, морозному дню.
6
Мой маленький сольный номер шел уже месяц, Для того чтобы не утомлять клиентов однообразием, я его показывала не каждый день, иначе быстро приестся. Иногда я меняла некоторые движения, но финал оставался прежним – эффектный быстрый спуск вниз, скольжение по пилону. Доходы мои увеличились. Какого-то недовольства со стороны других девушек я особо не ощущала, разве что с Настей продолжался холодок в отношениях. А что остальным? Никто им не запрещал предлагать свое. Я нашла ключик к мужскому восприятия женского тела. Что касалось Насти, то ее танец был не плох, но как-то чуть померк на моем фоне, это заметили некоторые девушки, говоря мне, да и клиенты не скрывали своего отношения. Поэтому в один вечер мы редко выступали сольно. Клиенты разделились на ее и моих поклонников. Все чаще я замечала в ее взгляде злую зависть, хотя внешне она этого не показывала.
Я уже привыкла к клубу, к его атмосфере, и на вопросы Вики отвечала, что все наладилось. На мое первое представление пришел Виталик, как и обещал; мы потом с ним поговорили немного.
– Хороший номер, – заметил он, – я думаю один из лучших в городе.
– Тебе-то откуда знать?
– Обижаешь, я же бываю в клубах и вижу. У тебя есть страсть, огонь. Ты работаешь, а не отрабатываешь время. Если что надумаешь опять сотворить с собой, звони, приходи.
– Ну, сотворить с собой дело не хитрое, сложнее потом из этого всего выбраться. Сам знаешь, что путь в неприятности находишь быстро, а потом долго думаешь, как я сюда попала, и как выбраться?
После Нового Года народу поубавилось, наступил мертвый сезон, но мне это было на пользу, я могла себе позволить больше уделять внимания учебе, чтобы сдавать экзамены. Я по-прежнему гуляла по городу, наслаждаясь зимними днями, когда не было сильных морозов. В институте появились знакомые, но на вопросы, кем работаю, я уходила от ответа или говорила, что в коммерческой фирме. Я не стеснялась своей профессии, но зная, как порой воспринимается она, то не собиралась давать повода, чтобы за мной бежала молва доступной женщины, когда тебе смотрят вслед, оценивая. Родители тоже были довольны, что я училась. В общем, жизнь не предвещала особых сюрпризов.
Все шло замечательно, но полоса спокойствия закончилась неожиданно. Была пятница, народ в зале занял уже все места. Ближе к полуночи был мой номер. Приглушенный свет, красивая музыка, я заканчивал номер, и вот в конце, когда наступил финал, и я стала спускаться вниз по пилону, почувствовала, что скорость спуска резко увеличилась. Мысль о том, что пилон смазан чем-то, пришла уже потом. Все движение – несколько секунд. Те, кто танцевал у пилона до меня, могли этого не заметить, они держались за него на уровне груди, а я спускалась до пола. Спрыгнуть с шеста я не успевала, да и нельзя было.
Меньше секунды были в моем распоряжении. На каком-то инстинкте я не стала спускаться обвивая пилон, а спускалась головой вниз, и уже почти коснувшись пола, сделала кувырок, при этом сильно ударившись плечом, прокатилась по сцене и поднялась. Боль была адская и лишь занятия гимнастикой, позволили не врезаться головой, рухнув затем на пол всем телом.
Превозмогая боль, я с улыбкой устремила взгляд в зал, как будто, так и было задумано. Завсегдатаи сразу поняли, что что-то не так, а случайные посчитали, что так задумано. Раздались аплодисменты.
Выдержав пазу я, улыбаясь, ушла в гримерку, где сцепив зубы, села на стул, поглаживая плечо. В гримерку влетел Майкл.
– Что случилось, Натали? – спросил он испуганно.
– Какая-то сволочь, смазала внизу пилон маслом, и я не смогла затормозить спуск.
– Да ты что! Сильно ударилась?
– Думаю, да. Плечо болит жутко.
– Сейчас, потерпи, – он достал телефон и стал звонить. Я поняла, что звонит врачу. Клуб не имел его в штате, но по договору врач приходил, когда вызывали. Профессия стриптизерши – травмоопасна.
Поговорив, он сообщил: – Сейчас придет Нина и посмотрит.
В гримерку заглянули несколько девушек, но Майкл их прогнал: – Идите, работайте.
– Да что смотреть, – ответила я Майклу, – как минимум ушиб, как максимум кость могла повредить. Повезло, что я занималась гимнастикой, а там учат падать.
– Все равно. Сейчас позову кого-нибудь, помогут переодеться. Сама то, наверное, не сможешь.
– Только не Настю.
– Ты думаешь…
– Я ничего не думаю, – перебила я его, – просто не хочу, чтобы это была она.
Он вышел, а я осталась наедине со своей болью и злостью. Вошла Вера.
– Давай помогу. Вот гадина, что позавидовала тебе.
– Переживу.
Вернулся Майкл, и Вера начала ему говорить о кознях.
– Заткнись! – выпалил он, – вообще оставьте нас. Нечего тут делать, без вас разберутся что и как.
Я не стала переодеваться, дожидаясь врача. Когда пришла Нина, женщина лет сорока, она осмотрела плечо, которое чуть распухло, сделала обезболивающий укол.
– Снимок надо сделать, – обратилась она Майклу. Он понимал, что это не лучший вариант, так как надо будет фиксировать травму в травмпункте.
– Не переживай, – успокоила я его, – все будет хорошо, я знаю, что сказать.
У меня не было сомнений, кто причастен к данной ситуации. Осторожно переодевшись с помощью Веры, она же помогла снять макияж, я поднялась. Боль утихла. Я в сопровождении охранника отправилась в травматологический пункт, там и выяснилось, что сильный ушиб.
– Недели две будет болеть, – предупредил врач, чем огорчил меня. Затем в дежурной аптеке, я купила мазь, и в сопровождении того же охранника на такси приехала домой. Была глубокая ночь. Дома приложила лед и села додумывать ситуацию.
Ясно, что выступать пока болит плечо, не смогу. У меня было желание отомстить Насте, кроме нее этого сделать было некому, но в этот момент я была в напряжении, словно вступила на тонкий лед босыми ногами. Он обжигал и был очень хрупок, готовый в любой момент треснуть, чтобы я провалилась в бездну мести. Мне хватило ума и сил не идти по нему. Я решила, что месть не лучший способ, выяснения отношений.
