Юрий Горюнов
Стервы тоже люди
– Я его успешно гашу. И что плохого в материальных благах?
– Ничего, но денег не должно быть много, их должно быть достаточно. И все. Но не получится ли так, что потом и выбрать будет не из кого?
– Не получится. Во всяком случае, у меня. Мужчина всегда найдется.
– Мужчина найдется, а вот тот на кого можно опереться не всегда.
– Обопрусь на клюшку, – пошутила она в ответ.
– А как же чувства? Не скучно будет жить только на основе прагматизма? И не жалко обидеть мужчину, живя с ним без чувств?
– Не жалко, – был ее ответ, но чуть помолчав, добавила, – хотя все возможно. Может быть и встречу того единственного, а пока я ставлю цель и иду к ней. И меня не очень заботит, каким методом.
– Вы знаете, как называют таких женщин?
– Конечно, но я не проститутка. Это низкий уровень. Это стервы, и одна из них рядом с вами. Я знаю, что я хочу и получаю это. Цель оправдывает средства.
– Цинично.
– А что делать? Быть на содержании лучше? Заглядывать ему в рот, что скажет?
– Заглядывать лучше в глаза, в них больше правды.
– В ваших я вижу пустоту.
– Может так оно и есть, но хочется надеяться, что вы не правы.
– Почему?
– Пустота признак отсутствия интереса к жизни, но меня жизнь интересует. У меня есть близкие люди: друзья, которые мне не безразличны.
– А женщины?
– И женщины тоже.
– А я, например?
Он повернул голову и мельком взглянул на нее, а потом снова стал смотреть на дорогу.
– Вы интересная женщина. И внешне привлекательна и не глупа.
– Но я вас не интересую?
– В том смысле, если я вас правильно понимаю, нет.
– Ого, – произнесла она, – достаточно откровенно, а если я обижусь на такое отношение?
– Это ваше дело. Вы спросили, я ответил. Зачем буду лукавить.
– А почему?
– Именно потому, что с вами придется жить, общаться, как на вулкане, не известно, когда все взорвется.
– Я не взрываюсь, я умею управлять эмоциями.
– Я это понял, но знаете, иногда надо дать выход эмоциям. Вы слишком практичны и с вами придется всегда быть в напряжении.
– Ну а как же другие?
– Это их дело. Может быть им это нравится, этакий экстрим.
– А вам нет?
– А мне нет. Я его испытал уже по полной.
– И вам хочется тихой спокойной жизни.
– Да, хочется. Хочется домашнего уюта. Хочется прогнозируемости в отношениях, а главное не хочется быть объектом или средством для достижения чьей-то цели. Хочется понимать и быть понятым, да много чего хочется, то, что так удерживает мужчину и женщину, чтобы жить вместе. И эта сила основана не на материальной основе. Вот вы когда последний раз плакали?
Его вопрос несколько ошарашил ее.
– Не помню.
– Вот видите, а слезы – это дождь эмоций. Вы гасите эмоции, сдерживая слезы.
– Жилетки не нашла, – сказала Татьяна грустно.
– Да и не искали, – и чуть помолчав, добавил, – у вас иные цели.
– Откуда вам знать?
– Это верно, не откуда, но заключения основываются на том, что слышу.
– Вы же сами сказали, что правду надо видеть в глазах.
– В ваши глаза я не заглядывал.
– И не надо, во всяком случае, пока.
Он взглянул на нее и промолчал. Остаток пути они проделали молча. Каждый думал о своем, не пытаясь высказать мысли вслух, не стараясь обнажить свою душу. В них было общее – одиночество. Даже находясь среди людей, они оставались внутри себя. Это понимали оба. Они были опытными одиночками, которые умели ценить жизнь, но каждый видел ее в зависимости от прожитых лет и накопленного опыта. А он у них был разный.
Так они доехали до ее дома. Она показала дом, где жила и когда он остановил машину у подъезда, повернулась к нему:
– Надеюсь, не очень обременила. Спасибо.
– Мне тоже было интересно. Частичная откровенность бывает полезнее.
– Чем?
– Своей частичностью, – улыбнулся он ей впервые за все время поездки, – что-то стало лучше видно, но что-то осталось и для себя. Может быть, будет легче общаться в дальнейшем.
– Посмотрим.
Они попрощались, и на этом их сближение закончилось. Правда, в дальнейшем при встречах он стал более внимательным и не столь прямолинейным. Это она отметила и даже улыбалась себе – это был маленький шажок вперед.
Прошло не менее двух недель со времени со дня совместной поездки. Время летело, но на лицо был явный застой в отношениях. В прежних ситуациях она еще на ранней стадии общения бросила бы эту затею, но пройдя путь, отступать не хотелось. В отношениях с другими мужчинами была явная, реальная цель, что-то получить, в этой ситуации она не хотела ничего материального, это было просто самолюбие. Но Татьяна стала за собой замечать, что оно странное это какое-то у нее самолюбие. Оно не говорило, что это для того, чтобы доказать себе, что она успешна, уверена и владеет искусством соблазна. Ее самолюбие нашептывало, что оно хочет быть замеченным, что она не просто нужна, она хочет быть замеченной им, именно им.
В один из дней позвонила Олеся и радостно сообщила, что Кирилл сделал ей предложение, и предложила отметить это событие. Они договорились о встрече в одном из клубов в пятницу.
«Ну вот, скоро и поговорить будет не с кем. Олеся, простая, милая женщина, получила то, что хотела. А что я? А я – это я. До финиша еще далеко и устроить свою жизнь успею. Бывают периоды грусти, но это не страшно, это просто хандра. Без мужского внимания не останусь. Но вопрос в том, что все это внимание иногда надоедает. Завидую я ли я Олесе? И да, и нет. Да, потому что человек счастлив, радуется, что есть он, единственный мужчина, а нет, потому что понимаю, что сразу наступает ограничение в свободе действий, а я к этому не готова. Мысли остаются, но не всегда можно высказать их вслух, не обидев другого. Все прикидываются, что все для него или нее открыто. Ну да. Только молодые, глупые купятся на это. Все равно ни он, ни она не скажут всего того, что думают, и правильно, важнее сохранить то, что получили, чем дать выход мыслям, которые не всегда важны. Я еще не готова. Я слишком независима, чтобы сложить свою свободу к чьим-то ногам. Слишком велика цена.
Они встретились с Олесей в ночном клубе около восьми вечера. Татьяна видела, как та счастлива и излучает радость.
Обсудив житейские дела и поболтав о своем женском, Олеся спросила:
– А как тот работник? Как с ним?
– Малые сдвиги, но каких – то реальных результатов нет.
– Тань, а может ну его? Зачем он тебе? Может быть тебе тоже замуж?
– Да пока он и не нужен, так интересно, что дальше будет. И за кого замуж? – она обвела взглядом зал, – мужчин здесь не мало, но интереса в качестве мужа никто не представляет. Да и другая я, ты же знаешь.
– Да, – вздохнула Олеся, – другая с виду. А внутри?
– И внутри другая.
К их столику подошел мужчина, уже не первый за вечер, но они отправили его назад. Бояться было нечего, так как это была не просто тусовка, этот клуб был спокойным и охрана следила за порядком. Ближе к полуночи, Олеся заметила:
– Мне пора. Сейчас заедет Кирилл, мы тебя довезем.
– Не надо.
– Ты что, остаешься?
– Посижу еще. Завтра выходной, торопиться некуда. Я доеду, езжайте.
Это было не первый раз, когда она уезжала спокойно домой одна. Когда позвонил Кирилл, и сообщил, что приехал, Олеся еще раз уточнила, поедет ли она с ними, но получив отказ, попрощалась и ушла. Татьяна посмотрела ей вслед, и ей стало грустно, сама не знала почему, может быть потому, что уходила частица близкого человека. Она теперь будет другой, – размышляла она.
– Девушка, можно я присяду за ваш столик, – вывел ее из задумчивости голос. Она повернула голову и увидела, что за столом уже сидит мужчина, примерно ее возраста. Не пьяный и достаточно симпатичный.
– А если я скажу, нет?
– Будет жаль.
– Кому?
– Мне точно. Я вас давно заметил, но вы были с подругой, а вот когда остались одни я и решил подойти.
– Решил скрасить мое одиночество?
– Решил познакомиться. Я здесь с друзьями, отмечаем день рождения приятеля.
– А вас не хватятся?
– Ну и пусть. Я свободен.
– Все свободны, когда этого очень хочется.
Он засмеялся, – так как по поводу знакомства?
– Я еще не решила.
– И как мне узнать ваше решение? Может быть, позволите проводить?
Она смотрела на этого ловеласа, бабника. Она видела, что он и в клуб пришел не только отметить день рождения, а уйти с какой-либо женщиной. «А может быть? Провести время. На вид вроде бы ничего, а то грустно. Пусть проводит, а там увижу, что дальше».
– Я уже ухожу, – и она встала из-за столика. Видя, что она не отказала, мужчина встал и, махнув кому-то рукой, направился следом за ней.
Пока она шла к выходу, ей в голову бросилась мысль – «Ты что? С ума сошла? Ты же не пьяная, чтобы вот так не контролировать себя и расслабляться. Какой-то незнакомый мужик. Да ты только позвони, и найдутся, кто примчится скрасить твой одинокий вечер. А этот? К нему явно ехать нельзя. К себе поведешь? Да ты утром будешь себе противна. Минутная слабость похоти обернется мучительной душевной рвотой поутру. Утром видеть его не захочешь и будешь неделю драить квартиру, чтобы исчез моральный случайный запах. Да, мать, тебя сняли, и ты пошла. Ну и кто ты после этого?»
Выйдя из клуба, Татьяна обернулась к мужчине:
– Спасибо, что проводили.
– Что и все?
– Я вам не давала согласия проводить меня до дома.
– Но часть пути пройдена, надо идти и дальше. Обратного пути нет.
– Да что вы? Не вы ли мне его закрыли? – стараясь придать голосу ироничность, ответила она, но внутри защемило недоброе предчувствие.
– Нет, не я, а ты. Со мной так нельзя. Надо было сразу отказать.
– А я вам ничего и не обещала.
В это время из клуба вышли еще двое мужчин с девушками.
– Слышь, парни, мне отказали, прямо здесь на улице, – обратился он к ним.
– У вас, кажется, мозги стекают вниз, – сказала Татьяна и развернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за руку.
– Все только для тебя. Подожди красотка, не торопись. Все только начинается.
Татьяна мельком осмотрелась. Прохожих было мало, а те, кто появлялся, старались быстро пройти мимо. Охраны тоже не было видно.
– Как я понял к тебе нельзя, тогда поедем с нами. Не пожалеешь.
– Уже пожалела, – и попыталась выдернуть руку, но он держал крепко. Его друзья и девицы молча наблюдали.
Тут она услышала знакомый голос: – Отпусти девушку. Видишь, не хочет она с тобой идти.
Она и незнакомец обернулись. Рядом стоял Никита. Взгляд его был спокойный, но жесткий.
– Иди мужик. Видишь, женщина капризничает. Сами разберемся. Зачем тебе неприятности? Давно не было?
– Давно. Соскучился даже.
Мужчина отпустил ее руку и ни слова не говоря, нанес удар в голову Никите. Тот успел немного увернуться, чтобы смягчить удар, но все же кулак достал его скулу вскользь. Никита отшатнулся и тут же нанес ответный удар, так, что противник отлетел на пару шагов.
Видя, как развиваются события, друзья, оставив девиц, бросились на помощь. Вместе с ним рванулся и их заводила. Татьяна не успела понять, что произошло, но только увидела мелькание рук Никиты и движения его тела, а затем лежащих на асфальте мужчин, жадно ловивших ртом воздух. Они не издавали ни звука, сил хватало только чтобы хватать губами воздух и корчиться от боли. Девицы завизжали.
– Пойдем. Зачем нам приключения здесь. Я на машине и довезу тебя.
Он взял ее за руку и повел вдоль дороги. Она послушно шла за ним. Пройдя мимо нескольких машин, он остановился у своей, и открыл дверь. Садясь, Татьяна взглянула назад, мужчины все еще лежали на асфальте, след девиц простыл.
Уже в пути она взглянула на него.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
– Если бы не ты, было бы скверно.
– Забудь. Считай, что это был сон, и мы были в клубе вместе, все остальное приснилось.
– А как ты там оказался?
– Случайно, конечно. Но когда увидел тебя и идущего за тобой мужчину, понял, что и мне пора.
– Почему?
– Опыт ситуаций и не твой тип мужчины. Но не это главное, не в твоем это характере.
Она улыбнулась и повторила: – Спасибо.
– Да, ладно. Проехали.
– А что с ними?
Он повернулся к ней: – Тебя что это интересует? Минут пять полежат, а потом поползут зализывать раны. Ты не ходи больше одна.
– Хорошо, – Татьяна вдруг поняла, что ей хочется с ним соглашаться, хочется знать его мнение, хочется слушаться его, – я была с подругой и сглупила. Она выходит замуж и устроила девичник,– закончила она грустно.
– Ряды редеют.
– Мой ряд состоял из двух человек.
– Но подруги от этого не исчезают. И в чем была твоя глупость?
– За ней заехал жених, и они предложили меня повезти, а я отказалась. Мне бы не хотелось, чтобы ты думал, что я такая, какой могла показаться тому типу.
– Я так не думаю. Я знаю, что ты другая. Не будем об этом.
– Как скажешь, – и снова она чувствовала приятное чувство, не знакомое ей, от того что соглашалась, – а ты заметил, что мы ушли от официального обращения друг к другу?
