Юрий Данин
Амарант
Глава 23
– Главный комендант, докладываю, что третий батальон готов идти в атаку! – прокричал солдат, заходя в дом, ставший временным пунктом стратегического планирования.
– Я же ясно сказал, что мы только сдерживаем их натиск и не переходим в атаку… пока. – Рехор достал трубку и уже приготовился сунуть ее себе в рот, как вдруг вспомнил, что у него совсем не осталось голубого амаранта. Местные скупили все, что могло хоть как-то облегчить их боль.
– Это глупо, комендант. Незачем нам церемониться с крамольными, – сказал капитан стражи, развалившийся на стуле и мечтающий о наградах за подавление такого крупного бунта.
– Там не только еретики. Среди бунтующих много простых граждан. Очень много. Куда больше, чем численность нашего жалкого гарнизона.
– Это не граждане, а наркоманы, спонсирующие торговлю без лицензии. Этот хлам не жалко. А каждый наш солдат стоит двадцати бунтовщиков.
– Именем ордена я запрещаю переходить в наступление.
– И сколько мы будем так ждать?
– Недолго. Скоро он появится. Главное – держать оборону дворца.
– Их лидер? Да ему же все кости переломало, судя по твоему рассказу.
– Я сказал, что, возможно, у него переломы. Он самая главная причина происходящего, и если устранить его, то весь бунт развалится. Вы сами говорили: это лишь куча наркоманов. Как только их перестанут подталкивать к насилию, они быстро попрячутся по норам. – Комендант подошел к окну и выглянул в него.
Дом, который они выбрали опорным пунктом, находился на холме, и из него хорошо было видно масштаб происходящего безумия. Людей на улицы вышло так много, что за ними не было видно мостовой. Будто рой пчел, они хаотично перемещались из стороны в сторону, ожидая возможности ужалить. Комендант недооценил противника, посчитав, что Ярослав решит использовать проблемы города, как обычно, а не создаст их самостоятельно. В один день почти во всем городе пропал голубой амарант. Тогда же и пошли слухи о том, что это стража мешает поставкам, забирая товар себе и продавая его втридорога богачам. А все меры по усилению обороны города, которые ввел лично Рехор, нужны для того, чтобы никто не смел возмущаться. Грязный еретик использовал действия жандарма против него самого, подлив масла в огонь. А ведь в самом худшем случае он должен был пробыть в городе лишь месяц. Если верить словам Лота, то так и вовсе две недели, причем половину этого срока он провел в темнице в цитадели.
– Что-то увидели, комендант?
– Пока ни Ярослава, ни его приспешников не видно.
– Еще трое с донесениями, – очередной солдат вошел в комнату.
– Ну, так впусти, чего ты ждешь? – Начальник стражи громко икнул и жестом приказал поднести ему графин с каким-то напитком, который Рехор определить не смог.
– Докладываю: пятый батальон готов к атаке.
– Сказал же по-человечески, что только сдерживаем! – на секунду комендант поддался эмоциям и замахнулся на простого сотника, но вовремя остановился.
– Впускай следующего, – приказал начальник стражи.
– Докладываю: быстрое расследование закончено. Мы нашли тех, кто устроил взрыв.
– И кто это?
– Два коменданта младшего звена.
– Что? – Комендант злобно ударил по столу и посмотрел на солдата, будто тот сам виноват в произошедшем.
– Двое…
– Я слышал! Как ты допустил такое?! Что творится в этом городе? – На этот раз грозный взгляд был обращен на начальника стражи.
– Я над комендантами не властен. Это к твоему ордену вопросы должны быть. Солдат… как там тебя, что с ними стало?
– Арестованы, посажены в камеры.
– Где?
– В цитадели.
– Это в той цитадели, в которой они знают каждый метр? Там, где они смогли устроить взрыв? – начальник стражи усмехнулся, а Рехор почувствовал огромное желание ударить по лицу мерзавца, который не может быть серьезным даже в такой момент, однако в тот же момент понял, что глава стражи подумал о том, о чем не подумал он сам.
– Да. – Солдат начал дрожать от страха, словно подмастерье, которого отчитывают за глупую ошибку старшие.
– Переведите их в тюрьму у рынка.
– Хорошо.
– А теперь запустите третьего. Надеюсь, хоть у этого что-то важное. – Рехор нарисовал на карте район, который, скорее всего, атакуют следующим. Его придется сдать, но вот дальше пропустить врага будет уже нельзя.
– Докладываю. У старого фиванского акведука толпа.
– У нас везде толпа, – капитан стражи рассмеялся так, что его лицо покраснело.
– Там их вожак.
– Яромир? Это точно он? – Комендант подскочил к солдату.
– Он в бумажной маске, но у него нет руки. Он призывает атаковать дворец стареющего.
– Рехор, ты говорил, что этому уроду попал осколок в глаз. На его месте я бы тоже был в маске. Рехор?
Комендант поднял руку, приказывая дать ему время на раздумья. Это точно был еретик. Слишком уж специфические особенности были у выступающего перед толпой. Но зачем он появился лично, а не сделал все чужими руками, как обычно? Наверняка он позаботился о своей безопасности, поэтому арестовать его будет сложной задачей. Но арестовать ли? Рехор обещал Лоту не убивать Ярослава, но теперь ситуация изменилась. Жандарм просто не мог позволить себе рисковать жизнями своих людей.
– Берем два батальона и идем захватывать его. Отряд я поведу лично.
– А что делать остальным? Может быть, начнем подавлять восстание?
– Да. Прикажите всем отгонять бунтующих в квартал крамольных. Насилие все еще нежелательно, но раз уж показался этот монстр, то нужно действовать.
– Слушаюсь, – все так же задорно сказал глава стражи.
– В первую очередь отгонять от дворца, там не должно быть ни единой души, кроме стареющего. Его все еще нельзя эвакуировать?
– Еще два часа. Нельзя затягивать с ритуалом.
– Ускорьте!
– Не злись, Рехор. Как мы ускорим ритуал, который придумали хозяева знает когда?
– Выдвигаемся через пятнадцать минут. И пусть все будут готовы к тому, что ситуация может измениться. – Комендант вышел из комнаты и направился в соседнюю, где было все его снаряжение, которое неудобно носить на переговорах. Он подошел к шкафу и начал надевать специальное вооружение, попутно представляя себе примерный план действий. Нужно будет взять преступников в кольцо, чтобы они не скрылись и не нанесли удар в спину. Главное – схватить главаря, а остальное уже не важно. В городе был лишь один жестокий манипулятор и стадо идиотов, озлобленных своей зависимостью. Все разбегутся как крысы сразу после поимки Ярослава. Только Рехор не собирался повторять свою ошибку. Он планировал заточить врага очень далеко, где его никто не достанет. Он должен был подумать о сообщниках с самого начала, но недооценил влияние Ярослава в Новом Мизбурге, отнесшись к нему как к обычному бродяге. Недооценил во Врало, не понимая, что перед ним тот, на кого комендант вел охоту. Недооценил в Усть-Горе, забыв о том, что у преступника могут быть живые сообщники. И где они прятались все это время? Как они умудрились захватить весь рынок сбыта голубого амаранта? Почему их не поймали? Однако на последний вопрос жандарм знал ответ. Он уже убедился, что чем дальше на восток, тем хуже работают законники. А ведь когда-то Усть-Гора была центром фиванской культуры. Одно время даже столицей. Когда Бедное Дитя взошло на трон, оно приложило кучу усилий, чтобы город обрел новый облик. И все впустую. Как только император умер, город вновь стал крамольной дырой, где можно купить все что угодно, были бы деньги. Потомки человека, начавшего новую эру, предпринимали попытки исправить положение дел, но ничего толком не изменилось. А после того как солнце погасло, эту часть империи перестали контролировать. И вот к чему это привело. Рехор тяжело вздохнул и посмотрел вверх.
– Если кто-то из хозяев действительно нас создал, то прошу его помочь нам.
– Вы готовы выходить? – раздался голос из-за двери. Должно быть, услышали шепот коменданта.
– Да. – Жандарм быстро закончил собираться и вышел в главную комнату. За время его отсутствия там появилось еще несколько человек: посыльные, личная охрана Рехора и два капитана стражи. – У нас есть еще новые сведенья?
– Ага, – сказал глава стражи, успевший надеть защиту, но неправильно.
– И?
– Тот псих в маске повел людей в сторону богатых кварталов, но не напрямую к дворцу. Наши попытались их остановить, но эти… взялись за оружие, – глава стражи замолчал, ожидая реакции Рехора.
– Мертвы?
– Нет. Арестовали. Как вы приказывали.
– Берем всех и идем туда. Приказывай остальным сжимать кольцо. Пусть глашатаи пробегут по всем местам скопления людей и предупредят, что любая агрессия со стороны граждан и крамольных приравнивается к безумству и предательству империи. Бери вообще всех. Приоритет – именно этот еретик. Остальное не заслуживает нашего внимания.
– Всех отсюда?
– Нет. Со всего города. Пусть оставят свои посты и идут к площади. На своем месте должны остаться только необходимые. Не больше десятка людей на десять улиц. Чтобы все остальные были у площади.
– Но так же остальной город будет без защиты.
– Главное – арестовать этого урода. А теперь выполняйте приказ.
– Есть.
– Но первыми в бой не идти! Это приказ! Даже если они берут в руки что-то, но еще не нанесли удар, не атаковать. Всем ясно?
– Да.
– Вы двое, – Рехор обратился к командирам батальонов, – выдвигаемся прямо сейчас. Сколько времени займет путь до этого гада?
– По безопасным улицам пятнадцать минут, по тем, где могут быть бунтующие, пять, – сказал, чеканя каждое слово, воин.
– А на лошадях быстрее?
– Они не пройдут.
– Понял. Выдвигаемся по пустым улицам, но будем спешить и стараться успеть до того, как начнется резня.
Уже через две минуты солдаты двинулись по пустым улицам. Рядом с их штабом толпы бунтующих не было, поэтому обстановка мало чем отличалась от обычной вечерней. Пусто, везде мусор, но ничего необычного. Так продолжалось почти до самого места противостояния. Только возрастающий гул напоминал, что где-то идет битва, которая, как надеялся Рехор, все еще была бескровной.
Они вышли к баррикадам, что второпях соорудили стражи. Множество палаток было сдвинуто вместе, а за ними стояли солдаты, щитами отбивающиеся от бунтовщиков. Все оказалось куда хуже, чем докладывали Рехору. Люди требовали от солдат прекратить преследование торговцев амарантом. За солдатами стоял глашатай, который с помощью своих специальных труб, увеличивающих громкость его голоса, старался донести до людей правду. Однако его слова только сильнее злили бунтовщиков. Они слишком поверили в слова Ярослава.
– Комендант! – поприветствовал жандарма старший по званию среди тех, кто стоял за баррикадой. На его лице был длинный свежий порез, удивительно ровный и параллельный линии глаз.
– Десятник. Что случилось с вашим лицом?
– Человек в маске приказал кидать камни.
– Вам следовало подумать об этом намного раньше. Как обстановка?
– Их слишком много. Нам приходится отступать. Пытались разделить их, но ни один из отрядов не справился.
– Солдаты живы?
– Не все.
– Где человек в маске?
– В центре площади есть навес. Он под ним.
– Ясно. Подкрепление прибыло?
– Да.
– Ждите приказа. – Рехор надел шлем и полез на баррикаду, радуясь тому, что сильно похудел за время пути. Он забрался наверх и смог увидеть площадь полностью. Укрепления были возведены почти со всех сторон. Бойцов собралось очень много, но бунтующих – в десять раз больше.
– Комендант, докладываю, что имперские склады амаранта отстоять не удалось. Мародеры забрали все.
– Этого хватит хотя бы тысяче, чтобы те отступили, – Рехор решил неудачно пошутить в этот момент.
– Тысяче может быть, но на две уже не хватит.
– Они один склад ограбили?
– Нет. Все.
– Ваш город – это паршивое место. Солдаты! Собираемся в клин и движемся в центр. – Комендант влился в ряды воинов, которые мгновенно сомкнули строй. Их батальон двинулся сквозь толпу, вооруженную палками и камнями. Вначале они пытались отталкивать противников щитами, но, поняв, что это бесполезно и так они далеко не продвинутся, решили применять оружие. Раны были не летальными, но травмирующими. Рехору показалось, что вокруг много людей с признаками крамольного безумия. Ему тут же захотелось разбить черепа безумцев, но он продолжал лишь обезвреживать нападавших. Он махал палицей точно так же, как его учили в гимназии. Движения были невероятно точны. Ситуация оказалась точь-в-точь как на учениях. Боец даже не напрягался, когда проходил сквозь толпу, не замедляясь. Навес, под которым сидел однорукий в маске, становился все ближе и ближе.
Когда солдаты подобрались к убежищу, люди начали кидаться на них намного яростнее. В нос Рехору тут же ударил неприятный запах крамолы. Он не сомневался, что чем ближе они подберутся к Ярославу, тем больше его приспешников, а значит, отступников, будет рядом. Коменданту даже пришлось нанести несколько летальных ударов особо озлобленным бунтарям. Он подгадал удобный момент и сделал рывок вперед, навстречу человеку в маске. Секунда – и вожак бунтарей оказался на земле, а жандарм бил его в живот и грудь. Стража окружила двух борющихся и отогнала от них крамольных.
Рехор сделал еще несколько сильных ударов, как вдруг услышал хрип. Он сломал преступнику несколько ребер, и тот полностью перестал сопротивляться. Можно было брать его и нести в тюрьму.
– Ненадолго ты сбежал, да? Ты мерзкий кусок мусора! Этого ты хотел? Весь город вверх дном! Ты жалкий урод! Ты заслужил смерть от сифилиса! Ты заслужил проказу! Грипп! Язву! Ты заслужил все болезни! Дай посмотреть в твой бесстыжий глаз! – Комендант ударом кулака сбил бумажную маску и увидел абсолютно незнакомое лицо. – А ты еще кто такой?
***
Ярослав сидел напротив бассейна стареющей, ожидая завершения ритуала. Он уже закончил бы свое дело, если бы не опасность, которую представляла собой вода. В такой момент была важна каждая мелочь, поэтому крамольный не решился мешать фиванскому чуду. Отдающая свою молодость выглядела совсем плохо. Она осталась последней, кто заставлял луну светить, и это отнимало у нее все силы. Прошло меньше месяца с назначения на должность, а девушка уже превратилась в ужасную дряхлую старуху, дышащую с огромным трудом. Она выглядела настолько немощной, что отступник даже подумал, будто в чем-то правители поступили правильно, решив разделить нагрузку на сотни людей.
Ярослав оторвал взгляд от старухи и оглядел комнату. Его приспешники складировали тела охраны в углу, чтобы те не мешали. Дворец был практически пуст. Все силы городские власти бросили на сдерживание толпы, оставив стареющему лишь кучку охранников. Предполагалось, что будет что-то подобное, но успех оказался выше всех ожиданий.
– Учитель, кажется, коменданты все-таки схватили Игнаца. Они уже двигаются сюда, – сказал дежурный, глядя на происходящее в городе из окна.
– Не успеют. Вода уже перестает светиться. Готовьтесь достать эту падаль. Мой клинок начищен?
– Да. Вот он. – Последователь отдал Ярославу красивый кинжал. Последнего стареющего отступнику следовало убить лично, чтобы ритуал наконец был закончен. И ему хотелось избежать осложнений. Он планировал сделать все быстро и максимально безболезненно. Сколько раз крамольному приходилось принимать решения, влекущие за собой смерти. Случай со Жденкой, присоединение к тайному ордену крамольных, помощь в ритуале, который должен был стереть грань между хозяевами и людьми, но уже семь десятков лет оборачивается трагедиями. Он вышел на балкон дворца и посмотрел в сторону боев, сразу увидев отряд Рехора, спешащего исправлять ошибку.
– Знаешь, а я ведь и не думал, что до такого все дойдет, – сказал Ярослав воображаемому Лоту, с которым уже не первый раз вел диалог. – Когда-то я был просто бродягой, прислушавшимся к обещаниям старших. Я им воду носил да книги подавал. А теперь все они в могиле. Вообще все. Представляешь? – Воображаемый попугай не ответил. – Мои наставники, друзья, ученики, жены. Ты думал, я все это время по ней страдал? – Собеседник все еще сохранял молчание. – Вот поэтому я и хожу всегда с напарником. Люблю поболтать, но хорошего собеседника так сложно найти. Я скучаю по нашим перепалкам. Даже твое предательство не может изменить этого. Конечно, я убью тебя сразу же, как спасу мир, но буду продолжать скучать. Ты ведь тоже хотел спасения мира. Тебя не устраивали все эти казни, допросы, террор комендантов. Идиот. Не умеешь расставлять приоритеты. Надеюсь, ты радуешься там, где ты сейчас. И думаешь, что не зря доложил о нас. Посмотри, как рубит. Эти коменданты – животные. Боюсь, Игнаца убили. Грустно, но оплакивать его я буду потом. До сих пор в шоке оттого, что он себе руку отрубил добровольно, чтобы за меня сойти. – Лот не отреагировал.
Ярослав постоял у окна еще несколько минут, обдумывая все, что произошло с ним за его долгую жизнь. Ему было страшно делать последний шаг, после которого все изменится не только для него, но и для каждого, кто обитает на материке. Вдруг крамольного осенило, что это повлияет и на жизнь тех, кто находится за пределами материка, если там кто-то есть. После завершения ритуала Ярославу уже никакие левиафаны не будут страшны. Да и зачем тем мешать морякам? После всего этого они с хозяевами и левиафанами будут заодно. Как в лучшие годы фиванской империи.
Бойцы Рехора были уже совсем близко. Некоторые из них тащили откуда-то взявшееся бревно. А Ярослав надеялся, что выиграет несколько лишних минут, закрыв дверь дворца изнутри и подперев ее. Он повернулся и увидел, что старуху уже достали из бассейна. Приспешники безуспешно пытались заставить ее стоять. Выглядело это нелепо.
– Да положите ее. Дайте мне нож, – сказал Ярослав и тут же услышал хруст ломающегося дерева. – Быстрее!
Время для Ярослава будто замедлилось. На первом этаже загремели шаги. Подчиненный протянул кинжал своему учителю, забыв о церемониальных обычаях. Отступник занес клинок, когда комендант был уже у самой двери, и начал опускать кинжал в тот момент, когда в комнату ворвались бойцы. Ярослав повернул голову и увидел палицу коменданта, несущуюся на огромной скорости к нему. Раздался хруст, и позвоночник преступника сломался в нескольких местах, точно так, как учили в гимназии комендантов. Битва не продлилась и десяти секунд. Все крамольные были убиты. Их боевые навыки стоили хоть чего-то только при численном преимуществе, но против целого отряда и коменданта у них не было и шанса.
Ярослав открыл глаза и увидел перед собой абсолютную темноту, в которой скрывались хозяева, чтобы не свести с ума тех, кто попал в загробный мир.
– Так я не успел? Все кончено?
– Приветствуем тебя, наш верный последователь.
– Что? Кто это сказал?
– Ты настолько упорно шел к своей цели, что мы решили исполнить твою просьбу.
– Что с моим ртом? И хватит этих пафосных речей!
– Если мы будем говорить с тобой своими истинными голосами, то ты сойдешь с ума. Пока ты не готов их услышать, поэтому мы используем твой рот. Ощущения очень странные. Посмотри под свои ноги.
– Ой, это же комната дворца. Вон Рехор, а вон… я. Что за ужас! Мое тело!
– Ты исправишь его, когда вернешься.
– А когда это произойдет?
– Как только стареющая перестанет дышать. Клинок достиг легкого, но пока она жива и ритуал не закончен.
– А можно ускорить процесс как-то?
– Нет. Но ждать осталось меньше минуты.
– Можно пока задать вопросы? Кто вы? Это вы создали нас? Правы ли земмеры? Почему люди сходят с ума? Что произошло тогда, когда рухнула фиванская империя?
– Ты задаешь глупые вопросы.
– Неправда. Почему вы не хотите отвечать?
– Потому что мы считаем, что будет лучше, если каждый решит для себя. Строй теории. Предполагай. Находи детали. И ты найдешь то, что будет похоже на правду. Твое время подошло к концу. Ты победил и получил что хотел.
– Звучит как-то безразлично.
– Да. Прощай. Не пытайся с нами связаться.
Последний вздох старухи ознаменовал новую эру в истории человечества. Она погибла. Рехор не успел ее спасти, ему не хватило каких-то секунд. Вдруг раздался громкий хрип. Комендант и стража повернулись на звук и увидели, как тело, лишенное глаза, руки и части грудной клетки, оживает и встает, игнорируя вырванный позвоночник. Ярослав направился к окну, и никто из стражи не осмелился помешать ему. Воины лишь молча наблюдали за столь странным зрелищем. Однако Рехор не растерялся и, прислушавшись к инстинктам, напал на восставшего сзади. В этот раз удар палицей пришелся в висок, и голова крамольного раскололась на две части, одна из которых отвалилась, а вторая беспомощно повисла на шейных мышцах. Тело упало, но тут же вновь начало вставать. Комендант нанес еще один удар. Голова окончательно превратилась в кашу. Еще удар. И сердце выпало из разбитой грудной клетки. Жандарм вздохнул и сделал шаг назад, но вдруг тело вновь начало вставать.
– Да сдохни ты наконец! – Рехор начал хаотично бить палицей по Ярославу, пытаясь окончательно обездвижить врага. Он наносил удар за ударом, пока не почувствовал, как что-то жжет ему глаза. Комендант поднял голову и повернулся к окну. За горизонтом, далеко от отвратительного города, появилось солнце.
– Оно встало бы раньше, если бы нам не мешали такие, как ты, – раздался голос Ярослава, чье тело вновь собралось.
Все было на месте. Рука, глаз, позвоночник, сердце, легкие. Отступник был абсолютно цел. Крамольный встал с пола. Взял то, что осталось от его рубашки, и обмотал вокруг пояса. Ему не хотелось предстать нагим перед своими подданными, а удары коменданта сильно повредили одежду. Он увидел, как комендант открыл рот, чтобы что-то сказать, но не наместнику хозяев на земле слушать какого-то убийцу. Ярослав слегка качнул головой, и грудная клетка жандарма разделилась ровно посередине, после чего кости Рехора сами вылезли из груди коменданта, разрывая кожу. Бедняга посмотрел на свои органы, лишенные защиты, и упал на спину, продолжая дышать. Ему оставалось жить несколько минут, но Ярослава это уже не волновало. Он повернулся к остальным солдатам и увидел, что те встали на колени, почувствовав всю силу и мощь наместника. Правитель поприветствовал их жестом и прошел мимо. Ему еще надо было попасть в столицу и занять трон императора. А по пути было бы неплохо заглянуть домой. Ярослав спустился на первый этаж, прошелся до дверей, выбил их одним прикосновением, вышел на улицу и еще раз дернул головой. Он пока не научился полностью управлять своей силой, поэтому приходилось делать глупые движения. Дворец задрожал и начал тлеть, на глазах превращаясь в угли. Все было кончено. Крамольный улыбнулся и пошел к ближайшей конюшне, наслаждаясь теплым солнышком.