Юрий Борисович Чигров
Авдотья
– Я не могу понять, что со мной произошло, Он же сказал всего несколько слов, почему же они так подействовали на меня?!! Нет, слова здесь не при чём! Его взгляд, этот дурманящий взгляд – вот именно он опьянил меня. Боже! Да он же дотронулся взглядом до моего сердца! Боже, Боже, что со мной?
В последующие дни, когда мужчина приводил дочку в садик, Дуня старалась отыскать в нём те изъяны, которые помогли бы вывести её из состояния любовного заблуждения. Изъяны не находились. Вся, присущая Дуне, нежность, сосредоточилась на его ребёнке. Иногда, спохватываясь, и. боясь показаться странной, Дуня переключалась на других детей, всё, что знала об отце девочка, знала и Дуня; он давно стал для неё самым близким и родным человеком,
Прошёл год, и вот однажды, когда заведующая вызвала Дуню к себе в кабинет, между ними произошёл очень неприятный для обеих женщин разговор:
– Дуня, я всё вижу, но не совсем всё понимаю. Почему у тебя под присмотром только один ребёнок? Почему ты уделяешь всё внимание только Дашеньке?
– Я уделяю внимание всем одинаково.
– Нет! Ты иногда, спохватываешься, и. боясь показаться странной, переключаешься на других детей. Это вспышки показного внимания, которые не могут ввести меня в заблуждение.
– Что вы! Это не так, это не так!
– Именно так! Я скажу тебе больше: ты компрометируешь наш коллектив. Отец Дашеньки, этот незнакомый тебе человек, стал для тебя вселенной. Ты находишься в состоянии любовного заблуждения, и это все видят.
– Зачем же вы верите всяким сплетням?
– У меня есть глаза – я вижу всё сама. Для тебя отец Дашеньки – это выдуманное, но горячо любимое божество; вся, присущая тебе, нежность, сосредоточилась на его ребёнке,
– Да разве же это плохо?
– Это замечательно, но ты находишься на работе, и другие дети тоже нуждаются в твоей опеке.
Глупышка! Вижу, как заграбастал тебя в свои лапы неистовый демон любви, разбудив дремавшие столь долгое время чувства?!
– Что вы такое говорите, что вы такое говорите?
– Забыла ты обо всём на свете, Дуня. Вижу, как твоё отчаяние переходит в надежду, а надежда – в отчаянье. Два человека безраздельно властвуют над тобой: он и Дашенька.
– Можно, я пойду? Можно я пойду?
– Ладно, слушай меня внимательно. Сегодня на улице гроза и дождь, с детьми на прогулку идти не нужно. Подготовь к отъезду Дашеньку, она переводится в другой садик. Через час отец её заберёт. Иди.
Дуня выбежала из кабинета заведующей и стала метаться по помещению детского сада. Это известие поразило Дуню, ведь она давно уже считала, что этот его ребёнок принадлежит ей; все её чувства давно слились в одно необыкновенное чувство любви к нему и к девочке. Появившаяся в помещении Шура, с удивлением спросила Дуню:
