Юрий Берёзкин
Рождение звездного неба. Мифология космоса
Рис. 14 Интерпретация лунных пятен как фигуры хищного млекопитающего, преимущественно собаки или койота 1 Отдельный образ 2 Вместе с фигурой человека и/или другого животного На врезке справа – интерпретация лунных пятен в районах близ западного побережья Северной Америки и Мексики: 1) собака; 2) койот Слева вверху – мифический ягуар на луне, роспись на сосуде культуры мочика, север побережья Перу, V–VI вв н. э. 265
Если образы лунной лягушки и отчасти лунного хищника вписываются в пределы той области, где обычно встречаются индо-тихоокеанские мотивы, то «лунный заяц» (или кролик) соответствует иной тенденции: эксклюзивным параллелям, связывающим Восточную и отчасти Южную и Юго-Восточную Азию с Мезоамерикой и менее выраженно с североамериканским юго-востоком, юго-западом и югом Великих Равнин (рис. 15). Ни генетики, ни археологи не предложили для этой тенденции объяснения, но закономерность в распределении фольклорно-мифологических мотивов здесь хорошо заметна как на примере распространения отдельных образов и эпизодов, так и статистически. Мексика с сопредельными территориями Центральной Америки и в меньшей мере южные районы США отличаются не только наличием здесь некоторых мотивов, которые в других областях Нового Света встречаются редко, но и отсутствием множества мотивов, которые обычны как в Северной, так и в Южной Америке.
Только что было сказано, что на ткани из ханьского захоронения и на стене когурёсской гробницы, где изображены луна и ее обитатели, представлены жаба и заяц. В Китае эта мифологема общераспространена, в том числе известна и неханьским народам на юго-западе страны, таким как лаху и яо266. «Лунный заяц» распространен по всей южной и северной периферии Китая. Среди народов Бирмы и Индокитая он известен тайцам, шанам, бирманцам, палаунг, кхмерам и вьетам267, а среди монгольских народов – халха-монголам, монголам Ордоса, дархатам, дюрбютам, калмыкам268. Возможно, к данной теме имеет отношение представление семангов о том, что кошка, кролик и две птицы – священные животные луны269. В Японии мотив определенно заимствован из Китая. Согласно одному варианту (без точной локализации), два белых кролика на луне готовят для звезд мóчи – рисовые лепешки270. Согласно другому, зафиксированному, с одной стороны, в Тохоку, а с другой – на Окинаве, заяц прыгнул в костер, желая зажарить себя и накормить Будду, но тот спасает его и бросает на луну[17]. Этот вариант имеет очевидное индийское происхождение. Он широко распространен в Южной Азии, где протагонистом бывает как Будда, так и некий брахман, отождествляемый с месяцем. Вполне вероятно, что сюжет был принесен из материковой Азии еще первыми буддийскими монахами до того, как японцы колонизировали Тохоку. На севере Японии он сохранился подобно тому, как мотивы, исчезнувшие в Европе, порой сохранялись в фольклоре переселенцев в Америку. В Южной Азии «лунный заяц» глубоко укоренен и встречается не только в буддийских повествованиях, но и в других контекстах, в частности у кондов, байга, бхумиа, тода, кота, халакки271272. С буддизмом данный образ был принесен не только в Японию, но и к монгольским народам, а также, возможно, в Среднюю Азию в недолгий период распространения там этой религии273.
В Африке записаны два или три текста про «лунного зайца» – один у теда на севере Чада, другой у ила Замбии. В первом рассказывается, как на спящего зайца напала собака, он бросился бежать и прыгнул на луну, где и остался274. У ила просто говорится, что заяц залез на луну и с тех пор виден там275. У сафва Танзании есть песня о «животном на луне», но заяц ли это, неясно276. Стоит отметить, что африканские мифы о происхождении смерти, в которых оппонентами выступают луна и заяц, не содержат мотива зайца, попавшего на луну277. Такие тексты характерны для койсанских народов Южной Африки, но один записан у хауса, живущих в Нигере и Нигерии278. Также к нашей теме не имеет прямого отношения славянский детский фольклор (русские, украинцы, белорусы, хорваты, болгары), в котором заяц и месяц метафорически сливаются в единый образ279. Интерпретировать эти данные на предмет изучения мирового распределения мотивов невозможно.
Американский ареал распространения «лунного кролика» ограничен Мезоамерикой. Уникальная роспись культуры мимбрес XI в. н. э. (рис. 15) по содержанию не имеет соответствий в фольклоре пуэбло и, вероятно, связана с мезоамериканским влиянием. Однако на той территории Мексики и Гватемалы, которая соответствует доиспанской Мезоамерике, образ «лунного кролика» известен почти повсеместно и отсутствует главным образом там, где индейские традиции давно исчезли. Для ХХ в. есть данные по кора, хонас, отоми, тотонакам, тепеуа, различным группам науа, тлапанекам, чинантекам, масатекам, пополука, чатино, трикам, миштекам, сапотекам, уаве, михе, киче, какчикелям, чоль, цельталь, лакандонам, майя Юкатана, акатекам и чух280[18].
Рис. 15 Лунный заяц Считается, что на луне находится заяц или кролик (различимый в силуэте лунных пятен) или что лунные пятна есть отпечаток зайца на лице луны На вставке – данные по Мезоамерике Вверху слева – рисунок на сосуде культуры мимбрес (XI в н. э., юго-запад Нью-Мексико) с изображением кролика на луне281
Мотив отражен в доиспанской и раннеколониальной иконографии, связанной с культурами ацтеков и классических майя. В таких языках майя, как акатекский и чух, одно и то же слово (txitx, chi’ich) служило для обозначения как луны, так и кролика[19]. Вместе с мезоамериканскими переселенцами «лунный кролик» достиг запада Никарагуа. Самая южная группа индейцев, которой знаком этот образ, – куна Панамы. Обычное объяснение пятен на луне у куна – такое же, как в Амазонии (след краски, которой девушка вымазала лицо неизвестного любовника, дабы его опознать), но «детям в шутку говорят, что там кролик»283284.
В пользу исторической связи между азиатским и американским ареалами «лунного зайца/кролика» свидетельствует наличие мотива на промежуточных территориях Сибири и Северной Америки. Соответствующие образы и объясняющие их нарративы зафиксированы у юкагиров, чукчей, сэлишей томпсон и какихто сиу, скорее всего, тетон-дакота285. Связь луны с кроликом есть также у помо286, хотя из этого прямо не следует, что помо различали фигуру кролика в силуэте лунных пятен. Текст слишком длинный для пересказа, но в нем есть эпизод, в котором койот забрасывает на луну персонажа, стремящегося быть солнцем, однако в конце концов превратившегося в летучую мышь. На луне две сестры подобрали упавшего и сказали, что это их брат кролик.
Небесная лодка, челюсть животного
Завершая обзор циркумтихоокеанских космонимических мотивов, отметим еще два: представление о Большой Медведице как о лодке и представление о Гиадах, Плеядах или Орионе как об отрезанной голове или челюсти животного (рис. 16).
Рис. 16 1 Большая Медведица – лодка 2 Гиады или Плеяды – челюсть или голова крупного животного (которое убили охотники)
Данных об интерпретации Большой Медведицы в качестве лодки немного, причем европейские варианты, вряд ли связанные с азиатско-океанийскими, американскими и друг с другом (португальцы, греки, румыны, турки Трабзона, саамы Норвегии), составляют почти половину287. Остальные записи сделаны на Маршалловых островах288, Бали289, у кеданг на о. Ломблен (рядом с Тимором)290, срэ на юге Вьетнама291, на Окинаве292, а в Новом Свете у алеутов, алабама, семинолов (ушедшая во Флориду группа криков), каринья Гвианы и островных карибов293. В отличие от североевразийско-североамериканских интерпретаций Большой Медведицы как животного, как группы людей или как охотников, преследующих животное, Алькор в вариантах, осмысляющих Большую Медведицу в качестве лодки, роли не играет, а сама конфигурация созвездия отличается от привычной для нас.
Представление о Гиадах или Плеядах как о челюсти либо (редко) как о целой голове крупного животного в Новом Свете характерно только для Южной Америки. Во всех случаях оно известно по этиологической концовке, завершающей повествование о приключениях героев. Данный образ зафиксирован в Западной и Северо-Западной Амазонии у напо, сиона, секоя, чаяуита, шипибо, канамари и, вероятно, у конибо и карихона. В этих случаях челюсть либо вся голова каймана превращается в Плеяды, но чаще – в Гиады294.
У карибов и араваков Гвианы (каринья, калинья, макуши, локоно, трио, возможно, акаваи), а также у амуэша перуанской Монтаньи в Гиады превращается челюсть либо голова тапира или дикой свиньи295.
С азиатской стороны данных мало (клемантан, дусун, тетум, мапун, букиднон), причем идентификация с астральными объектами в трех случаях из четырех предположительна. Можно лишь сказать, что речь идет о той части неба, где расположены Плеяды, Гиады с Альдебараном и Орион – в один из этих объектов и превращается челюсть кабана296. Наименее надежна интерпретация данных по филиппинским мапун, согласно которым Плеяды – дикая свинья, но в то же время свиная челюсть «связана с Орионом».
Глава 2
Космическая охота
Тема космической охоты отражена в космонимии нескольких континентов. В основном это Евразия и Северная Америка, т. е. речь пойдет о схождениях, возраст которых, как мы оценили выше, составляет не более 15 000 лет. Вместе с тем африканские и южноамериканские данные здесь тоже присутствуют, что делает вопрос о времени распространения соответствующих мифологем особенно сложным. Тема сопряжена с решением целого ряда вопросов и заслуживает отдельной главы.
«Космическая охота» есть ярлык для обозначения разнообразных повествовательных эпизодов и космологических представлений. Является ли эта совокупность единым сюжетом, т. е. имеет ли она конкретные исторические корни, или же речь идет о самостоятельно возникавших и исторически не связанных друг с другом образах, определить не так просто. Мы попытаемся это сделать, но в ряде случаев заключения останутся крайне гипотетичными.
Сюжет космической (небесной) охоты можно определить следующим образом. На небе в виде звезд, созвездий и других объектов (Магеллановы Облака и Угольные Мешки в Южном полушарии) видны охотники, их собаки, убегающие или убитые звери. В редких случаях (это касается, в частности, калевальской традиции) рассказывается, как охотник преследует зверя по небу, но конкретные астральные объекты не упоминаются.
Рис. 17 Мировое распределение вариантов сюжета космической охоты 1 Охотники – звезды ручки ковша Большой Медведицы, животное или несколько животных – звезды ковша 2 Звезды ковша Большой Медведицы – животное, Орион или другие звезды – охотник (в ряде случаев охотник с определенными звездами не идентифицирован) 3 Три звезды Пояса Ориона – трое копытных животных (редко – одно животное), удаленная от них звезда в Орионе или вне его – охотник 4 Три звезды Пояса Ориона – дичь, собака, охотник 5 Орион – охотник, дичь – Плеяды или иное созвездие, но не Большая Медведица 6 Плеяды – охотники, Альдебаран и Гиады – животное, либо животное с определенными звездами не отождествляется 7 Млечный Путь – нанду или тропа, по которой бегут нанду и охотники 8 Неясные варианты, вероятно, связанные (в основном) с северными циркумполярными созвездиями 9 Плеяды, Гиады, реже Орион – определенно или вероятно отождествляемые с животным, охотники – иные звезды либо нет данных (у эскимосов-инуитов Плеяды – это обычно медведь, окруженный собаками) 10 Прочие нетипичные и неясные варианты
На рисунке 17 видно, что регионом, в котором сюжет повсеместно известен, является Северная Азия с прилегающими областями Монголии и Восточного Казахстана. «Космическая охота» не только зафиксирована там у почти всех этнических групп, кроме юкагиров и долган (да и эти лакуны легко объяснить неполнотой информации), но и представлена многими вариантами. Кроме того, в Сибири максимально сконцентрированы те варианты, в которых сюжет не сведен к простому отождествлению астральных объектов с реалиями или даже к объяснению причин соответствующей номинации, но вплетен в ткань длинных повествований (рис. 18). Последнее достаточно характерно также для Нового Света, хотя и не для всех его ареалов.
Рис. 18 1 Сюжет космической охоты отражен в подробном повествовании (хойхой, луба-касаи, тибетцы, Древняя Индия, восточные и западные саамы, Калевала, казахи, киргизы, телеуты, алтайцы, тувинцы, шорцы, хакасы, чулымские тюрки, тофалары, хоринские и аларские буряты, халха-монголы, лесные ненцы, манси, все ханты, северные и южные селькупы, кеты, колымские якуты, все эвенки, эвены, негидальцы, орочи, удэгейцы, нанайцы, эскимосы Баффиновой Земли, полярные, эяк, тлинкиты, карьер, чилкотин, шусвап, томпсон, халкомелем, снохомиш, кёрдален, васко, фокс, сенека, мохавки, микмак, пенобскот, делавары, вичита, чироки, северные и южные пайют, явапай, килива, каринья, сиона и секоя, напо, матако, тоба, пилага, мокови, теуэльче) 2 Номинация звездных объектов опирается на краткое описание соответствующего сюжета (бушмены, чокве, конго, сонге, темне, йоруба, Древняя Греция, рутульцы, марийцы, дархаты, дюрбюты, кукнорские олёты, нганасаны, якуты, якуты на Олекме, Марково, нанайцы, чукчи, азиатские эскимосы, инупиат Северной Аляски, эскимосы устья Маккензи, медные, нетсилик, мохаве, марикопа, иглулик, Западная и Восточная Гренландия, кус, оджибва, сарси, чемеуэви, диегеньо, западные апачи, калинья, возможно, акаваи) 3 Объяснение номинации астральных объектов сводится к идентификации отдельных звезд или их совокупности с теми или иными реалиями (гого, тсвана, каранга, бамбара, сапа, кпелле, хауса, туареги, испанцы, итальянцы, французы, Австралия, мапун, Калевала, коряки, тундровые ненцы, лиллуэт, пуяллуп-нискуалми, гровантр, кауилья, купеньо, луизеньо, юте, кокопа, сери, локоно)
Зато «космическая охота» почти совершенно отсутствует в Восточной, Юго-Восточной Азии, Океании и Австралии. Интерпретация астральных объектов как животных или птиц, на которых ведется охота, встречается там настолько редко, что случайное независимое появление подобных образов выглядит наиболее вероятным. Один из текстов подобного рода мы только что упоминали в связи с представлением о Гиадах как о кабаньей челюсти. У филиппинских мапун Плеяды – это свинья, в которую нацелено копье – Пояс Ориона297. Стоял ли за этим образом нарратив, неизвестно. У одной из групп аборигенов Австралии (более точной информации нет, мы условно относим ее к юго-востоку континента) Капелла – это кенгуру, которого преследуют охотники – Кастор и Поллукс298. Эта интерпретация звездных объектов к рассматриваемому сюжету отношение имеет, но для Австралии она уникальна, а повествовательный контекст опять-таки практически отсутствует. Вполне возможно, что какие-то случаи остались мне неизвестны или вообще не зафиксированы, однако редкость сюжета в пределах индо-тихоокеанской окраины Азии не вызывает сомнения. Добавим еще, что у маори есть рассказ об отношениях охотника на птиц с небесной девой, который заканчивается превращением человека в созвездие Ориона, причем среди звезд видны силки и множество голубей. Однако с «космической охотой» этот текст можно сопоставить лишь формально, он посвящен другой теме.
В Южной Азии сюжет космической охоты есть только в древней индоарийской традиции. Праджапати, принявший вид самца антилопы, был настигнут Рудрой, который стрелой или трезубцем снес ему голову за греховные намерения в отношении дочери. Миф этот читается в созвездиях, одно из которых (часть Ориона) носит название «Антилопа» (mŗga) или «Голова антилопы» (mŗgaširas)299. В другом пересказе та же история выглядит следующим образом. Дакша устроил первое жертвоприношение, но не позвал Рудру. Оскорбленная этим жена Рудры Сати бросилась в костер. Взбешенный Рудра пронзил жертву стрелой. Жертва стала антилопой, устремилась на небо, и теперь это созвездие Мригаширша (три звезды Пояса Ориона). Звезда Ардра (α Ориона, Бетельгейзе) – дикий охотник, который за нею гонится300. В традициях дравидои мундаязычных народов Индии данный миф соответствий не имеет, но у хиндиязычного населения Северной Индии он сохранялся как минимум до конца XIX в.301 Сюжет близок характерному для тюркских и монгольских народов Южной Сибири и Центральной Азии и зафиксированному также у тибетцев. Во всех этих вариантах речь идет о трех маралах (точнее, маралухах), которые, сохраняя числительное «три» в номинации («Уч-муйгак» и т. п.) и соотношение с тремя звездами Пояса Ориона, порой фактически описываются как одно копытное животное. Сам древнеиндийский вариант посвящен не охоте, а другой теме, хотя звезда-охотник в нем все же есть. Определить конкретные истоки и проследить развитие индоарийского сюжета невозможно, но его опосредованная связь с тюрко-монгольскими версиями сомнений не вызывает.
Не вполне понятна ситуация с Европой. Древнейшая космонимия значительной части этого региона стерта более поздней. Греческий источник описывает сюжет, согласно которому охотник Орион с собакой-Сириусом преследуют зайца («Явления» Арата Солийского, писавшего в первой половине III в. до н. э.302). Этот сюжет, возможно, имеет переднеазиатские параллели. С той же темой допустимо связать сообщения ранних армянских источников. Согласно им, прародитель армян Хайк после смерти превратился в созвездие Ориона. Его собака или собаки тоже, возможно, имели звездные соответствия (Сириус, Гончие Псы?), хотя данные ненадежны. На рельефе из гробницы армянских Аршакидов в Ахце (IV в. н. э.) изображен воин с двумя собаками, поражающий копьем дикого кабана, что иногда считают иллюстрацией к мифу о Хайке-охотнике303.
Что касается греческого мифа о Каллисто, которая превратилась в медведицу и была перенесена на небо, то его связь с интересующим нас сюжетом более спорна, чем у мифа об Орионе. Существует много вариантов истории Каллисто, по одному из которых ее сын Аркас (Аркад), видя бросившуюся к нему медведицу, не узнал мать и пустил в нее стрелу. Зевс остановил стрелу, поместив Каллисто на небо304. По другому варианту, Аркас выстрелил в медведицу, когда та зашла в храм305. Сам Аркас отождествляется либо с Волопасом (или только с Арктуром), либо с Малой Медведицей306. Весьма возможно, что сюжет космической охоты повлиял на формирование этих повествований, однако охота как таковая в них не описывается. Авторы популярного обзора отмечают связь Большой Медведицы с сюжетом космической охоты в представлениях романских народов – испанцев, итальянцев, французов307, но ссылки на источники не приводят. Даже если это мнение на чем-то основано, подобные представления, скорее всего, восходят – через латинское посредство – все к тем же древнегреческим авторам.
В мифологии и фольклоре балтов, славян и германцев «космической охоты» нет. Европейские финно-угры могли быть с данным мотивом знакомы, хотя источники тоже весьма ограниченны. С одной стороны, это известный благодаря все тому же Г. Н. Потанину марийский вариант, записанный им в дер. Бимы Елабугского уезда: Большая Медведица (Шордо-шюдыр, «лось-звезда») – это лось с четырьмя детенышами и охотник с собакой; «последние осуждены вечно кружиться по небу за то, что умертвили первых, т. е. молодых лосей с маткою (чего не следовало бы им делать)»308. К теме может иметь косвенное отношение чувашский вариант, хотя ни лосей, ни медведей в нем нет: двое охотников с тремя собаками на паре лошадей замерзли в дороге, стали Большой Медведицей309. Иная ситуация с калевальской традицией карелов и финнов. Тринадцатая руна «Калевалы» о преследовании Лемминкяйненом лося Хийси хорошо известна. Действие в ней разворачивается во вселенских масштабах, однако ни охотник, ни лось с астральными объектами не идентифицируются. В то же время речь идет о преследовании охотником лося, в том числе и на небе. Для обозначения неба использована лексема kirjovuori, т. е. гора или холм, испещренная выщербленными точками, крапинками, в данном случае звездами310[20]. Синонимом служит лексема kirjokansi«орнаментированное (пестрое) покрывало»), которое Фрог, основываясь на Setälä311312, также переводит как «небосвод». Калевальская традиция с ее специфической метрикой консервативна, отражая представления многовековой давности, что легко объясняет отсутствие соответствий в народной космонимии карелов и финнов, зафиксированной в источниках XVIII–XX вв. В любом случае как марийский образ, так и калевальская традиция в отношении сюжета космической охоты скорее продолжают сибирскую зону распространения данной мифологемы и к индоевропейской Европе отношения не имеют. Косвенно о сибирских связях свидетельствуют и сцены охоты на лося на карельских и сибирских петроглифах313. Их истолкование как изображений космической охоты гипотетично, хотя и не исключено.
Саамская традиция своеобразна, объединяя в одной сцене все основные созвездия, видимые на широте 70°. Сюжет зафиксирован у разных саамских групп314. Охотник (или один из охотников) отождествляется с Орионом, Большая Медведица (что необычно) мыслится луком, из которого охотник стреляет в убегающего лося или северного оленя – Кассиопею либо Тельца. Другие созвездия и звезды также упоминаются в разных версиях (Плеяды – кладовая, Персей – хвост оленя, Юпитер – лось, Венера – важенка и пр.). Нигде больше в Евразии нет соединения такого множества удаленных друг от друга астральных объектов в рамках единой сцены. Согласно тексту, записанному В. И. Немировичем-Данченко среди кольских саамов, по мере того как убегающий олень будет поражен двумя стрелами и затем убит, земля окажется уничтоженной, а светила упадут и погаснут. Детальная эсхатологическая картина подобного рода известна еще лишь в «Эдде» и в «Откровении Св. Иоанна», но вторичен ли по отношению к ним саамский вариант или же независим от них, судить невозможно.
Другой уникальный текст зафиксирован на границе Азии и Европы среди родственных лезгинам рутульцев. Крайняя правая звезда Пояса Ориона и соседняя с ней звезда меча – «козы»; средняя звезда Пояса – «волк», левая – «собака»; волк гонится за козами, собака – за волком, не могут поймать315. Образов, основанных на идентификации трех звезд Пояса Ориона с бегущими друг за другом дикими животными и собакой в Евразии больше нет, как нет их и в Новом Свете. Все параллели находятся в Африке, к которой пора перейти.
Этнографы и миссионеры не раз свидетельствовали об отсутствии у обитателей Африки южнее Сахары интереса к звездному небу316. Африканская космонимия действительно небогата и включает только два широко распространенных образа: Плеяды как курица с цыплятами и Пояс Ориона как сцена охоты. Первый из них – недавнего азиатского происхождения, о чем еще пойдет речь. Относительно времени распространения второго делать категорические заключения трудно, но его евразийские истоки также вполне вероятны.
Часть даже опубликованных данных наверняка осталась мне неизвестной, но и существующие достаточны для того, чтобы примерно очертить ареал распространения образа и оценить степень сходства вариантов. Среди народов банту три звезды Пояса Ориона ассоциируются со сценой охоты у чокве (дичь, собака, охотник)317, конго (охотник, собака, пальмовая крыса)318, луба-касаи (дичь, собака, охотник)319, сонге (дичь, охотник, собака)320, гого (охотник, собака, кабан)321, тсвана (звезды Пояса и Меча Ориона: три собаки, которые гонятся за тремя бородавочниками)322, а в Западной Африке у сапа (носильщик, охотник, слон)323, бамбара (охотник, собака, антилопа)324, йоруба (дичь, собака, охотник)325 и хауса (собака, заяц, охотник)326.
В Западной Африке есть также традиции, которые связывают Орион с сюжетом космической охоты, но не ограничиваются сопоставлением основных участников с Поясом Ориона. У темне (Сьерра-Леоне) Орион стреляет в Плеяды – ту самую курицу с цыплятами327. Оба созвездия прямо не названы, но определимы по описанию. У бамбара (юг Мали) Орион со своей собакой-Сириусом охотится на двух антилоп (Плеяды и Гиады)328. У кпелле (Либерия) четыре звезды образуют фигуру слона, а за ними стоит охотник329, но идентификация с созвездиями, к сожалению, невозможна. Наконец, в Сахаре у туарегов плато Ахаггар Орион с собакой-Сириусом охотится на газелей (созвездие Зайца)330.
Наконец, в Южной Африке у различных койсанских групп есть варианты, согласно которым звезды Пояса Ориона – это три зебры, а охотник – другой астральный объект (Альдебаран, Большое Магелланово Облако, Меч Ориона)331.
Несмотря на то что однозначно доказать производность африканских вариантов от евразийских невозможно, в пользу этой гипотезы существуют определенные доводы. Логика такова.
Близкое сходство вариантов «космической охоты» у народов Сибири и Северной Америки исключает их независимое появление и, соответственно, указывает на распространение сюжета в Евразии по меньшей мере в финальном палеолите. Между тем, хотя соответствующий terminus ante quem для африканских вариантов определить невозможно, во многих из них упоминается собака, которая южнее Сахары в палеолите появиться никак не могла. Как я уже писал332, в сюжете «ложной вести», который объясняет происхождение смерти, собака фигурирует в пределах той же территории тропической Африки, что и коза с овцой. Последние были доместицированы в Передней Азии в VIII тыс. до н. э.333 и проникли южнее Сахары лишь в IV–II тыс. до н. э.334 Весьма вероятно, что и собака, относительно динамики распространения которой по континенту археологических данных мало, появилась в тропической Африке примерно синхронно с мелким рогатым скотом.
В этой связи нельзя не обратить внимание на идентификацию с собакой Сириуса у туарегов и бамбара (рис. 19). Если возможность повторного независимого появления «космической охоты» допустима, то вероятность повторного сопоставления одной из множества ярких звезд с одним из множества видов животных ничтожно мала. Между тем идентификация Сириуса с собакой характерна для многих традиций Западной Евразии, а также для некоторых североамериканских. В Евразии древние и средневековые источники подтверждают это относительно греков, латинян, скандинавов, армян, вавилонян, персов, индоариев и китайцев335, а источники Нового Времени и современные – относительно каталонцев (включая Мальорку), немцев, французов, словенцев, поляков, финнов, шведов, литовцев, коми, персов, тибетцев336. В Америке данные об отождествлении Сириуса с собакой есть для центральных юпик, чироки и сери337. Кроме того, македонцы, кашубы и пауни отождествляли Сириус с волком338. Случайная ли это вариация или волк здесь предшествовал собаке, определить невозможно.
Античная традиция наверняка повлияла на отождествление Сириуса с собакой в европейском фольклоре, однако для Северной Европы такое влияние все же менее вероятно, чем для южной, а для тропической Африки, Китая и тем более Америки исключено. Скорее проникновение данного образа к югу от Сахары, равно как и появление там варианта «космической охоты», в котором упоминается собака охотника, произошло хоть и тысячелетия назад, но все же не в палеолите. Если источник влияния находился в Передней Азии, то рутульский вариант также с ним связан.
Койсанские варианты «космической охоты» имеют другое происхождение. Они локализованы настолько далеко от похожих на них центральноазиатских (о которых речь впереди), что спекуляции по поводу наличия или отсутствия исторических связей между теми и другими теряют смысл.
Обратимся к данным по Новому Свету.
Самое раннее проникновение людей в Америку, вероятно, связано с миграцией по ныне затопленному океанскому шельфу. Его результатом стал обширный комплекс фольклорно-мифологических мотивов, общих для Южной и частично Центральной и Северной Америки и Восточной и Юго-Восточной Азии, Океании и Австралии. По мере улучшения климатических условий в конце плейстоцена в миграционный поток оказались втянуты также группы людей, живших во внутриконтинентальных районах Евразии339. К числу мифологических сюжетов, с которыми эти люди должны были быть знакомы, относится миф о ныряльщике за землей, поскольку в Старом Свете он известен только внутриконтинентальным, но не тихоокеанским группам. С этой же эпохой может быть связано и появление в Новом Свете некоторых вариантов сюжета космической охоты. Как всегда, категорически исключать возможность повторного независимого формирования фольклорных сюжетов и образов трудно, однако в пользу исторических связей южноамериканских вариантов с евразийскими говорит отсутствие сюжета в Восточной, Юго-Восточной Азии, Океании и Австралии. Это значит, что подобные повествования не возникали повсюду, где люди занимались охотой. В североамериканских традициях есть детальные совпадения с сибирскими, но к ним мы обратимся в следующей главе. Что касается южноамериканских вариантов, то детальных совпадений с евразийскими у них нет, однако отсутствие сюжета в пределах индо-тихоокеанской окраины Азии заставляет и для южноамериканских повествований о «космической охоте» искать конечный источник где-то в Сибири.
Рис. 19 1 Сириус отождествляется с собакой в древних и средневековых источниках 2 То же в источниках XVIII–XX вв 3 Сириус отождествляется с волком
В Мексике (кроме крайнего северо-запада, конкретно сери) и в Центральной Америке «космическая охота» неизвестна, а южноамериканские варианты от североамериканских далеки как территориально, так и по содержанию. В них не только не упоминается Большая Медведица (что естественно), но и Орион тоже не фигурирует. Идентификация охотников с определенными звездами в них вообще плохо прослеживается, а объектом охоты являются либо Плеяды, либо – что весьма необычно – Млечный Путь. В зависимости от этой идентификации южноамериканские мифы можно поделить на две группы. Первая характерна для Гвианы и Амазонии, а вторая – для Чако. В Андах и Восточной Бразилии сюжет космической охоты отсутствует.
Гвиано-амазонские варианты нередко предполагают ассоциацию Млечного Пути с тропой тапира. Подобный космоним – в связи с этим сюжетом или в другом контексте – зафиксирован для варрау, локоно, акаваи (возможно), каринья Гвианы, оямпи, сиона и секоя, напо, тупинамба, канамари, чакобо, бакайри, камаюра, куйкуро, ботокудо и для различных групп гуарани340[21]. Истории о том, как несколько братьев, которые ассоциируются с Плеядами, преследуют и убивают тапира, записаны у калинья, сиона и секоя341342, напо (превращение в Плеяды предположительно)343 и камаюра344. Они могли быть известны также локоно345 и бакайри346, но данные фрагментарны. Учитывая близкое сходство версий, записанных в Гвиане, Западной Амазонии и Южной Амазонии, аналогичные нарративы должны были быть известны и на промежуточной территории, однако сведений о фольклоре Центральной Амазонии мало, а для многих этнических групп, живших здесь ко времени появления европейцев, их нет вовсе.
