Юрий Алексеевич Миров
Голубая Бусина

Глава 12.

В гостях у медведицы

А еще в мамы хочешь! Думаешь, мамой легко быть? Да разве мама обманывает?! – Бурфик так разозлился, что даже ногой топнул. – Не выйдет из тебя никакой мамы! Вот!

– Да… – печально сказала лиса. – Видно, прав ты, не выйдет из меня мамы.

Бурфик скатился с крыльца и побежал прочь от лисицына дома прямо по снегу.

«Глупец я, – думал Бурфик. – Я ведь сразу понял, что никакую другую маму себе не найду. Я ведь ни к какой другой не привыкну. Но прощения просить все равно не буду. Без мамы как-нибудь проживу!»

И тут ветер-ветрище стал Бурфика пугать. Не поймешь, что говорит, а страшно.

– У-у-у-у-у. – выл ветер. – Пш ш-ш-пш-ш-ш.

Бурфик весь согнулся, воротничок поднял, руки в рукава сунул: ох, жутко! Вдруг затрещали ветки, и из кустов вылезла гора меха и шерсти. У горы было два маленьких глаза и четыре большие лапы. Бурфик сразу догадался, что это медведица.

– Маму ищешь, что ли? – спросила медведица басовито.

– Нет, нет, – выдохнул Бурфик, а зубы у него так и стучали то ли от страха, то ли от холода. – Есть у меня мама, есть…

– А то иди ко мне в сыночки. У меня квартира большая, хорошая. Куда мне одинокой такая?

– А не в сыночки можно? – пролепетал Бурфик. – Ну, просто так, в гости.

– Ну, идем! – согласилась медведица. – Покормлю тебя да спать уложу.

Поплелся Бурфик за медведицей.

– Ты ноги в мои следы ставь, идти легче будет, – посоветовала медведица.

Следы у тяжелой медведицы глубокие, как ямы. Сунул Бурфик туда ногу – провалилась нога.

– Вот мы и дома, – сказала, наконец, медведица.

Смотрит Бурфик: да разве это дом?! Большой сугроб, а внизу черная дыра и ход вглубь под землю. Однако делать нечего, полез он за медведицей.

– Это у меня коридор, – стала показывать она свое жилье, – а тут комната. Заходи, не стесняйся.

Бурфик запахнул курточку, скорчился в углу: разве это квартира? Землянка! А тем временем медведица открыла навесной шкафчик, достала оттуда хлеб, отломила большой ломоть, полила его золотым медом и протянула мальчику. Потек мед по хлебу. Бурфик с одного бока откусит, а мед с другого бока течет. Бурфик поскорей его слизнет, а мед с корки капает. Ну, ничего! Сладости Бурфик любил больше всего на свете! А медведица привалилась меховой спиной к стене и раскрыла пасть.

– А-а-аф!.. – зевала Медведица. – Какая в этом году зима ранняя!

Она так широко открывала пасть, что Бурфику стало страшновато. Ох, какая пасть и зубов сколько! Заметила Медведица, что Бурфик боится, стала морду лапой закрывать. Хорошая, видно, Медведица. Бурфик доел свой хлеб с медом. Руки у него стали липкие, да и глаза начали слипаться. Не то он их медом измазал, не то просто спать захотелось. Смотрел, смотрел Бурфик на медведицу и сам зевать начал.

– Хр-р-р! – захрапела медведица.

Она повалилась на бок и уснула. И стала опять вся как гора меха: где что – не разберешь.

– Эй, медведица! Медведица, проснись! – испугался Бурфик, и тут же у него весь сон как рукой сняло. – Что я один тут буду делать?

– А?! Что?! – сонно спросила медведица. – Спи, спи, мальчик. Мы теперь долго спать будем. До весны! – и она опять захрапела.

– Это как это до весны? – закричал Бурфик. – Не хочу так долго спать!

Он стал тянуть медведицу за мохнатый бок. Но та даже ухом не повела.

– Немедленно проснись! Так мамы себя не ведут! – крикнул Бурфик. – Моя мама всегда вперед меня уложит, а потом сама ложится. И не будет она всю зиму спать!

Но сколько ни старался мальчик, сколько ни толкал медведицу, она лишь храпела да посапывала. Наконец Бурфику стало скучно сидеть возле спящей медведицы.

«Что же мне тут до весны сидеть? Не хочу!» – подумал Бурфик и вылез из медвежьей норы.

А в лесу уже ночь наступила. Сугробы такие глубокие, деревья такие высокие – черно от них в лесу. Бурфик по пояс провалился в снег, еле выкарабкался. Глядит, а ботинок нет! Где же они? А их, оказывается, сугроб с ног Бурфика стащил, да и спрятал. Стал Бурфик в снегу руками шарить, ботинки искать. А тут вредный сугроб варежки с его рук стянул и тоже спрятал. Пополз Бурфик по снегу, добрался до высокой ели. Заплакал бы, да слезы сосульками на щеках повиснут.

– Елка, елка! – зашептал Бурфик. – Видишь, я один в лесу, без мамы. Укрой хоть ты меня.

Заскрипела старая ель, подняла ветки. Заполз под них Бурфик, сжался в комочек, затих. Опустила ель свои пушистые зеленые лапы, прикрыла ими Бурфика…

Глава 13.

Добрая лошадь

Какая ты колючая! – прошептал Бурфик. – А у моей мамы ни одной колючечки.

Обхватил мальчик себя руками и стал ждать пока согреется. Но ветер-ветрище не желал оставить Бурфика в покое – под ель полез: по земле стелется, к ногам подбирается. Загудела ель своими ветками, как будто не ветки у нее, а трубы.

«Зовет кого-то!» – подумал Бурфик.

Тут раздвинулись ветки, и кто-то тепло-тепло подышал на мальчика. Бурфик посмотрел и увидел большой лошадиный нос и печальный лошадиный глаз.

– Холодно мне, холодно! – зашептал Бурфик. – Еще подыши на меня.

– Совсем замерз! – убедилась лошадь. – А ну, вылезай, мальчик! Садись на меня скорей. Пропадешь здесь.

Вылез Бурфик. С трудом забрался на лошадь. Руки от холода уже совсем не гнутся. Побрела лошадь между деревьями. А Бурфик руки и лицо в гриву ей спрятал и глаза закрыл.

Пришла лошадь к своему лошадиному дому. Поднялась на крыльцо и зашла в комнату. Дом у лошади был большой и хороший, но совсем пустой. Мебели в нем никакой не было, только в углу лежала большая куча сена. Бурфик посмотрел на лошадь и увидел, что она очень старая и печальная. У нее были грустные глаза, а на лбу – грустное белое пятно.

– Есть хочешь? – грустно спросила лошадь.

– Мне холодно, – ответил Бурфик.

Лошадь положила Бурфика на сено и укрыла старой попоной. Она подоткнула сено со всех сторон.

– А разве лошади живут в лесу? – спросил Бурфик.

Лошадь покачала головой.

– Я жила на ферме, – сказала она. – Но потом там появился трактор, и я стала им не нужна. Тогда я пошла в город, нанялась на работу в пекарню и стала развозить по булочным хлеб и вкусные булки. Но директор пекарни купил грузовик, и я увидела, что я им тоже не нужна. Тогда я ушла в лес и построила этот дом. Но я, наверное, скоро умру. Зачем жить, если ты никому не нужен?

«А кому я нужен? – подумал Бурфик. – Я маме нужен».

Лошадь отвернулась. Наверно, она не хотела, чтобы Бурфик видел, как она плачет.

Глава 14.

Возвращение домой

Меня никто не ждет. Никто обо мне не думает. Никто не беспокоится, – тихо и печально бормотала в полудреме лошадь.

«А обо мне беспокоится мама, – думал Бурфик. – Ну конечно, мама беспокоится. Она же не знает, где я. Она, наверно, просто с ума сходит. Потому что. Она. Мама. МОЯ МАМА».

– Лошадь, хорошая лошадь, – сказал Бурфик чуть не плача, – пожалуйста, скорее отвези меня домой, к маме, она волнуется

Лошадь посмотрела в окно и покачала головой:

– Посмотри, как метет снег. Послушай, как воет ветер. Никогда не было такой ужасной ночи в нашем лесу. Ты замерзнешь. Давай лучше подождем до утра.

– Нет, сегодня! Нет, прямо сейчас! – умолял Бурфик. – Моя мама места себе не находит! Пожалуйста!

– Не горюй, – сказала лошадь. – Если так, я постараюсь отвезти тебя к маме.

Бурфик опять вскарабкался на лошадь, и она осторожно спустилась с крыльца. Вьюга так и рванула им навстречу, завыла, окружила ледяным кольцом. То справа, то слева, то впереди столбом завивает снег, швыряет колкие снежинки в лицо, в глаза, не хочет выпускать из леса. Поэтому лошадь шла очень медленно. Да что там – еле брела, и все качалась из стороны в сторону, спотыкалась.

– Что с тобой? Ты заболела? Тебе плохо? – испуганно спросил Бурфик.

– Нет, мне просто очень-очень грустно! – ответила лошадь. – Я все время думаю, что я никому не нужна.

– Нет, нет, лошадь! Это неправда! – вскричал Бурфик. – Ты очень нужна! Ты очень нужна мне. Без тебя я бы погиб в этом лесу! Я не могу взять тебя в мамы, потому что у меня уже есть моя любимая мама. Но ты всегда будешь моим самым большим другом.

Лошадь подняла голову и побежала гораздо быстрее. Видно, от радости у нее прибавилось сил.

Вскоре лошадь добежала до города. А в городе во всех домах окна уже были темные, потому что все ребята и их мамы уже спали. Вдруг Бурфик заметил знакомого волшебника, он устало шагал по тротуару, а вместо воротника, уютно свернувшись вокруг его шеи, дремал рыжий Заяц.

– Эй! – крикнул Бурфик.

Старый знакомый увидел мальчика и очень обрадовался.

– Стойте! Стойте! – закричал он. – Все трамваи уже спят в своих трамвайных парках. Все троллейбусы тоже спят в своих троллейбусных парках. Будьте добры, подвезите нас, ведь нам по пути.

Глава 15.

Бурфик просит прощения у мамы

– Пожалуйста, – сказала лошадь.

Волшебник взобрался на лошадь позади Бурфика и обхватил его рукой.

– Домой, к маме? – спросил он.

– Ага, – кивнул мальчик.

И тут Бурфик заметил, что вокруг стало намного теплее! Ветер стих. Снег повсюду стремительно таял, в темноте журчали невидимые ручьи, и даже запахло свежей травой.

– А вам помог ваш Учитель? – вежливо поинтересовался у волшебника Бурфик.

– Да, – ответил тот. – Все оказалось очень просто. Удивительно, как я сам до этого не додумался. Учитель поставил перед Зайцем огромную чашу с морковкой. Заяц вначале очень обрадовался. Но вскоре он так объелся морковкой, что у несчастного разболелся живот. И Заяц стал просить дать ему микстуру.

– И вы его вылечили? – устало спросил Бурфик.

– Не просто вылечили! Заяц обещал, что будет меня слушаться и самовольно фокусничать больше не будет! Тем более превращать что бы то ни было в морковку! Только если его очень попросят.

– А может быть, вы и меня в кого-нибудь превратите? – заинтересованно спросила лошадь.

– В яблоко? – как-то бодро спросил Заяц, открыв один глаз.

– Нет уж, спасибо! – фыркнула лошадь.

– А что, бывают же лошади в яблоках… – сонно пробормотал Заяц и закрыл глаз.

Дальше все ехали молча, никто больше не разговаривал. Лошадь, видимо, выбирала, кем бы она хотела стать, то и дело фырчала и трясла гривой. Вдруг мальчик увидел, что в одной девятиэтажке светится окно. Конечно, это был его, Бурфика, дом! И окно светилось, конечно, в его, Бурфика, комнате! Мальчик быстро соскочил с лошади, обнял ее за шею и шепнул на ухо:

– Пожалуйста, никуда не уходи, слышишь? Я сейчас.

Фокусник из цирка и его шустрый Заяц смотрели вслед Бурфику и улыбались. А Бурфик бегом бросился домой. Дверь открыла мама. Она была очень бледная, а глаза у нее были заплаканные.

– Где же ты так долго гулял? – спросила она. – Это ужасно, ну разве так можно!

Бурфик бросился к ней.

– Мамочка! – закричал он. – Прости меня!

Оказывается, очень даже легко просить прощения. Он понял, как это просто и хорошо, и даже приятно – просить прощения! Мама поцеловала Бурфика, и сразу стало тепло-растепло, потому что в эту самую минуту Великие Холода навсегда покинули город.

– Мамочка, – сказал Бурфик, – там у нас во дворе такая хорошая лошадь. Она мой друг. Можно, я приведу ее домой?

– Можно, – ответила мама.

– Она у нас будет жить. Ладно?

– Ладно, – согласилась мама. – Только не знаю, будет ли ей у нас хорошо. Конечно, сена и овса мы где-нибудь достанем. Но понравится ли ей ездить в лифте? А пешком подниматься ей будет нелегко.

Бурфик побежал во двор.

– Лошадь! Ты где?

На улице никого не было, и только у дверей подъезда стояла деревянная лошадь-качалка мышиного цвета с белым пятном на лбу. Она покачивалась и улыбалась.

– Тебя превратил волшебник? – спросил Бурфик.

Деревянная лошадь кивнула. Бурфик подхватил ее на руки и понес домой. Дома он обнял маму, потерся носом об ее щеку, а потом лег спать. Мама потушила свет. А рядом в темноте тихо покачивалась деревянная лошадь-качалка и счастливо улыбалась.

Глава 16. Возвращение

Утром Бурфик проснулся в прекрасном настроении и приступил к своим обыденным делам. А новые приключения уже витали в воздухе, проникали сквозь форточку и окутывали его своим таинственным ароматом. Он даже сам не понимал, как это происходит. Неведомая сила путешествий подпихивала Бурфика, и он не мог, да и не хотел сопротивляться этому порыву.

Невидимый своенравный поток быстро вытолкнул его на улицу. Бурфик только и успел налету схватить приготовленный мамой блинчик с вареньем. Сияло солнце, белые пушистые облачка плавно парили в чистом и прозрачном небе. Почки на глазах распускались, превращаясь в листья, украшенные разноцветными веселыми цветами. Птичий хор радовал своим пением.

«Какая красота, – думал Бурфик, – а всего-то попросил у мамы прощения. Даже представить себе не мог, что от этого могут случаться такие волшебности!»

Пробежав через двор, Бурфик направился в свой потайной штаб: кажется, он слишком давно туда не заглядывал, а ведь пора бы посмотреть, все ли там в порядке. Бурфик поднялся на последний этаж, вскарабкался по лестнице на чердак., посветив фонариком, нащупал старую лампу и включил свет.

– Ого! Столько всякой всячины!

В этот момент Бурфику показалось, что он оказался на заброшенном складе.

– Что же со всем этим делать?

Перешагивая через валявшиеся на полу предметы, он пытался восстановить в памяти череду событий, которые привели к появлению такого количества ненужных вещей. Бурфик подобрал старенький фотоаппарат, долго разглядывал его, не понимая, что же с ним делать. Потом ему под ноги попалась старая шайба, кстати, здесь же была и клюшка. На Бурфика вдруг нахлынули воспоминания, связанные с его увлечением: когда-то он хотел стать хоккеистом. Здесь же валялся старый альбом и краски, которые некогда увлекали Бурфика: ведь тогда, кажется, ему хотелось стать художником…

Глава 17.

Генеральная уборка.

На полу в дальнем углу комнаты валялся мишка. Маленький и пыльный, он одиноко и тоскливо смотрел на Бурфика одним пуговичным глазом.

Бурфику вспомнилась одна очень нелицеприятная, или лучше так: не очень лицеприятная история – мишка был в точности такой же, как в мультике, который Бурфик видел по телевизору, а потом такой же точно мишка оказался у его друга. Мишка был такой милый, что Бурфику захотелось забрать его себе. Мальчик так и сделал: положил мишку в портфель и унес домой, ничего не сказав своему другу. Сейчас ему было очень стыдно вспоминать этот момент.

«С кем не бывает, – вздохнул Бурфик, – тем более позже я отдал другу свой самокат, так что можно сказать, что это был равноценный обмен: он мне мишку, а я ему самокат!»

От этих внутренних воспоминаний щеки Бурфика стали красные, и уши тоже, но к счастью, этого никто не видел. Еще немного помедлив, Бурфик сделал решительный шаг. Он собрал свои старые «воспоминания» в охапку, подошел к окну и стал выбрасывать одну за другой эти бессмысленные ненужности, занимающие слишком много места и напоминающие о разных нелепых ситуациях.

Первым полетел фотоаппарат. За ним – шайба. Клюшка. Альбом. Краски. Коньки. Мишка. Порванная книжка. Чернильница. Поломанный кубик Рубика…

– Все! – отряхнув ладошки, сказал вслух Бурфик, закрыл окошко и еще раз осмотрел чердак. – Вроде порядок, даже дышать стало легче!

Эту фразу он не раз слышал от бабушки – она всегда так говорила после очередной уборки квартиры. Бурфик еще раз посмотрел вокруг себя.

Ничего лишнего: только стол, пара старых табуреток и ящик с инструментами.

– Ну, во-первых, они точно не поместятся в окошко, а во-вторых, стол и инструменты могут пригодиться. И вообще, нельзя же выбросить все и даже не оставить самого необходимого.

Булькающие звуки в животе упорно отвлекали Бурфика от построения дальнейших планов.

«Наверное, я проголодался: столько времени здесь провел», – подумал Бурфик, спускаясь с лестницы. Дома его ждали любимые вареники с картошкой и еще вкуснейший мамин компот из слив!

А в это время, подхваченные ветром, все выброшенные из окна игрушки летели неизвестным курсом. Летели они долго, не понимая, почему не срабатывает закон гравитации…

Наверное, ветер был слишком сильный, а может быть, потому что Бурфик их забросил слишком высоко, туда, где живут загадочные повелители ветров, направляющие облака в путешествия по разным странам.

Одно из таких облаков подхватило игрушки и понесло далеко-далеко в края, где, возможно, они кому-нибудь пригодятся. Во всяком случае, именно так думали выброшенные игрушки.

Глава 18.

День рождения

Маленькие частицы духа приключений уже разлетались повсюду ароматами яблочной шарлотки и распустившегося под окном куста сирени. Сегодняшний день был не похож на какой-то другой день! Хотя бы потому, что такой день бывает всего один раз в году. Бурфик открыл глаза, потянулся и сладко зевнул.

На кухне что-то шкварчало: ради такого события бабушка специально приехала из деревни, чтобы порадовать внука множеством вкусностей. Ведь сегодня у Бурфика был самый настоящий день рождения. В этот день ему позволялось делать все, что захочется, в рамках разумного, конечно.

Не успел Бурфик почистить зубы, как в дверь кто-то позвонил. Это были Топа, Топ и Ладушка, которые знали обо всех событиях из жизни Бурфика и, конечно, не могли упустить возможность полакомиться разнообразными праздничными угощениями.

– Поздравляем Бурфика с днем варенья! С днем рождения! – дружно и радостно прокричали ребята.

Топа протянул потертую кобуру.

От настоящего пистолета, дед отдал, – сказал Топа.

А пистолета там не было?

– Не-е-е, пистолета не было… – задумчиво пробурчал Топа.

– Вырастешь, станешь солдатом – и тебе дадут настоящий пистолет! – добавила Ладушка.

– А это настоящие морские ракушки! – Ладушка вручила Бурфику коробку из-под конфет.

От ракушек пахло морем и водорослями.

– Ух ты, это вещь!

– Вот еще, смотри! – и Топ передал Бурфику два спичечных коробка.

– Что это?

– Ты только не открывай: он может улететь, – произнес Топ.

– Кто? – удивился Бурфик.

– В этой коробке настоящий майский жук, послушай, как он царапает лапками. У него блестящая спинка, и когда он взлетает, он жужжит, как вертолет!

– А здесь, – таинственным голосом сказала Ладушка, – самый настоящий Светлячок. Если тебе вдруг ночью станет грустно, открой коробочку – и увидишь чудо!

– Ого, сколько всего!

Бабушка подошла к ребятам, толпившимся в прихожей.

– Пироги остынут, пока вы здесь разговоры разговариваете!

На столе, покрытом белой скатертью с яркими цветами, были представлены кулинарные изыски бабушки Бурфика: яблочная шарлотка, ватрушки с творогом, пирожки с грушей и лимонный пирог. Еще она приготовила настоящее ванильное мороженое, украшенное разными ягодами. И наконец, на столе появилось главное творение бабушкиного мастерства – орехово-ягодный торт со сливками, цветочками из марципана и шоколадными капельками.

Бабушка с умилением наблюдала, как дети уплетают праздничное пиршество. Она выглядела слегка уставшей, но ее глаза светились от счастья. Да что там: бабушка была очень довольна всем происходящим и настроена очень благожелательно. Поэтому можно было позволить себе шуметь, громко смеяться и носиться сломя голову.

Наевшись и наболтавшись, дети поблагодарили бабушку и отправились на прогулку.

Глава 19.

Прятки в лесу

Обгоняя друг друга, ребята убегали по тропинке все дальше от дома. Ветерок ласково трепал их волосы и щекотал ресницы.

Незаметно они очутились на лесной полянке. Лучики солнца скользили прозрачными полосками сквозь ветки, покачивая кружево паутины.

– Давайте играть в прятки, – предложила Ладушка.

– Здесь столько деревьев, самый раз в прятки, – поддержал Топ и начал считалку:

Эники-беники ели вареники,

Эники-беники судакамо,

Афель-бафель, до-ми-но,

Ики-брики, драматики!

Бац!

И Топ ткнул ладошкой в Бурфика.

– Не, я так не согласен, – сказал Бурфик.

– Ему сегодня можно! – хихикнула Ладушка.

– Ну хорошо, тогда считай ты! – уступил Топ.

Бурфик продолжил считалку:

Эни бени лики паки

Куль буль буль каряки раки,

Эус деус краснадеус!

Бац!

– громко выкрикнул Бурфик, и его палец указал на Топу.

Топа закрыл глаза руками и стал бубнить себе под нос:

– Я считаю до десяти, не могу до девяти, раз, два, три, четыре, пять, я уже иду искать. Кто не спрятался, я не виноват.

Ладушка, Бурфик и Топ разбежались в разные стороны. Пока ребята прятались, налетела серая туча. Резко потемнело. Ветер усилился, и холодные потоки воды обрушились на землю.

Бурфик поежился.

«Спрячусь-ка я под той пушистой елкой!.. Но слишком уж она колючая, – подумал он. – Лучше у того дерева!»

И Бурфик побежал к старому ветвистому дубу.

Глава 20.

Неожиданная встреча

Бурфик присел на корточки и решил переждать дождь.

Вдруг под ним что-то заскрипело, раздвинулось, и словно по ледяной горе, он покатился куда-то вниз по нескончаемой спирали… От неожиданности у Бурфика даже пропал голос. Он только и успел, что сильно зажмуриться.

Наконец, под ногами что-то треснуло, и Бурфик понял, что совершил посадку. Открывать глаза было боязно. Пахло сыростью. Приоткрыв один глаз, Бурфик попытался разглядеть, где это он оказался. От неизвестности воздух казался густым и тягучим.

Тут возле левого уха раздался щелчок, и появился тусклый желтоватый свет. Вокруг Бурфика, словно в танце, закружились непонятные, загадочные предметы.

«Кажется, я где-то их уже видел! – промелькнула мысль в голове у Бурфика. – Возможно, это просто сон!»

Желая убедиться, что это именно так, Бурфик ущипнул себя за ухо. Однако видение не прекратилось. Продолжая в недоумении наблюдать за происходящим, Бурфик вдруг отчетливо разглядел старую скрипку, потом смычок, затем клюшку, фотоаппарат, часы с кукушкой, плюшевого мишку, машинку без колес, лопатку со сломанным черенком и еще целую кучу вещей, вихрем вращающихся вокруг. Казалось, эта карусель никогда не остановится.

Ноги стали ватными, Бурфик еле удержался, чтобы не упасть – так закружилась голова. И тут откуда-то из глубины подземелья раздался низкий и скрипучий голос:

– Затихает все вокруг

и застынет, сделав круг!

Все послушники мои —

В Царстве духов у земли.

Замрите и слушайте!

В тот же миг карусель из вращающихся предметов застыла, а потом все вещи с грохотом упали. Наступила звенящая тишина.

– Вы… кто? – заикаясь, произнес Бурфик.

– Я дух старых вещей! И я очень не люблю, когда к игрушкам относятся с пренебрежением! – ворчливо заговорил голос подземелья. – Конечно, хорошо, когда дети любят порядок. Но очень плохо, когда они ломают вещи! И уж совсем непростительно, когда они выбрасывают сломанные вещи из окон своих домов!

Бурфик почувствовал, как на лбу выступили капельки пота.

– Я… Я… Я…

Мальчик хотел сказать что-то убедительно-оправдательное, уверить, что все вовсе не так, а совсем по-другому! Но слова предательски прилипли к языку и склеились между собой. Поэтому кроме протяжного квакающего звука ничего другого произнести так и не получилось.

– Я знаю, что тебя звать Бурфик. Еще мне известно, что ты выбросил в окно все эти несчастные предметы. Посмотри, сколько здесь обиженных тобой игрушек! – не унимался дух старых вещей.

«А что мне с ними делать, если они сломались?» – мысленно возмутился Бурфик.

– Есть множество благородных способов вернуть эти вещи к жизни! – сердито сказал дух. – Но ты не воспользовался ни одним! И поэтому я превращу тебя.

– Не надо! – от испуга голос Бурфика вырвался на свободу. – Я больше так не буду!

– Поздно! Я превращу тебя…

– Нет, нет! Пожалуйста, не надо!

– Я превращаю тебя. в плюшевого мишку!

Послышались раскаты совсем недоброго смеха, от которого у Бурфика волосы на голове зашевелились.

– И что, я так и останусь мишкой на всю жизнь? – Бурфик был в панике.

– Ты будешь мишкой до тех пор, пока тебя не узнает твоя мама!

– А как же она меня узнает, если я буду плюшевым мишкой? – удивился Бурфик.

Но спорить оказалось бесполезно. Дух вещей уже произносил сложную формулу магических заклинаний, и Бурфик кубарем полетел сквозь волшебные светящиеся коридоры.