Юргис Извеков
Повелитель кристаллов
6. Марсианское досье
– Зайди ко мне, – на ходу бросил Ясон Романопуло, шеф службы безопасности Государства Джавайна, своей помощнице Надин Бьенсюссэ, ворвавшись в приемную.
– В очках? – только уточнила Надин.
– Да.
«В очках» – означало, что шеф вызывает ее по работе. Вызов для секса кодировался фразой «без очков».
– Принц нашелся, – начал Романопуло без предисловий, – с ним все в порядке.
– Слава Богу! – Как и все островитяне, Надин искренне переживала за молодого Паоро. – Его величество в курсе?
– В курсе, в курсе! Он мне и сообщил только что.
– И где сейчас Паоро?
– На Амазонке. Перерезал там банду хоферов и нашел какого-то индейца из неизвестного племени. Настаивает, что заберет индейца с собой. Старик просил меня лично лететь в Лиму и утрясти там все вопросы с властями, а их доставить сюда. Я вылетаю немедленно на королевском Боинге.
– Отлично!
– Не вижу ничего отличного! Ты остаешься на хозяйстве. По марсианскому досье есть новости?
– Да. Сегодня Алиса Тавридис прибыла в Дрезден и посетила Ивон фон Кранепуль в психиатрической лечебнице доктора Хольцман1.
– Этого следовало ожидать. Значит, теперь они точно знают про Джавайну.
– Получается – знают.
«Марсианское досье» было после того, как в европейских, а затем и в мировых СМИ разразился скандал вокруг доктора Алисы Тавридис и якобы обнаруженного ею на Марсе вещества, содержащегося в земной марихуане.
По непонятным (конечно, непонятным лишь на тот момент) причинам информация эта, носившая сугубо научный характер и опубликованная в узкоспециализированном научном журнале «Вестник экзобиологии», который и читали от силы пара сотен специалистов по всему миру, всколыхнула общественность. Впоследствии маховик этого скандала был искусно раскручен одним из европейских наркокартелей, прикрывающихся вывеской религиозной организации. Но тогда, в самом начале, мир разделился на меньшинство – тех, кто поверил в данные Алисы Тавридис, и большинство – тех, кто счел эти данные фейком, шарлатанством или ошибкой.
И только один человек на Земле – ученик поэта и философа Джозефа Джиби, бывший ученый, а ныне рыбак с острова Джавайна, Науэль Эрнесто Рохо твердо знал, что это не ошибка, а его личная трагедия.
Много лет назад он получил так называемое Послание Вселенной и вошел в негласный клуб Творцов – живых существ, владеющих способностью управлять материей силой разума. Эту способность Творцы имеют право использовать с одной, и только одной целью – для создания волн, которые могут зародить жизнь на безжизненных доселе планетах.
Но, вдохновленный образом рая в барабане, нарисованным растафарианским поэтом Джозефом Джиби, Рохо нарушил Кодекс Творцов и усилием воли послал на Марс волны, которые могли бы породить там бактерии, производящие два главных ингредиента этого рая: чистый воздух и гашиш. До сих пор Эрнесто Рохо надеялся, что его идиотский, легкомысленный, пропитанный юношеским максимализмом и восторженностью эксперимент не удался. Алиса Тавридис разрушила эту надежду.
– Кровь, слезы и руины, – сказал Рохо королю Хотонго, близкому другу и единственному человеку, посвященному в его тайну. – Да, кровь, слезы и руины – вот неизбежная расплата за то искажение естественного хода вещей, которое толпа называет чудом. По моей вине уже пролилась кровь, а прольется еще больше. Мой бумеранг возвращается.
Близким друзьям не нужны слова. Король молчал. Размышления Рохо теребили и его душу. Ведь его предок Моро-Рару'а тоже был Творцом, и тоже, во имя спасения своего клана, подчиняясь мольбам и требованиям голодных, обозленных и перепуганных людей, поднял остров из вод океана, и не просто поднял, а еще и накрыл его невесомым покрывалом иллюзии, которое больше трехсот лет спасало островитян от высокомерия и алчности цивилизованного мира. Так что может быть, и его бумеранг летит сейчас где-то между звезд, описывая необозримый, но неизбежно замыкающийся круг… Они сидели вместе и думали каждый о своем, попивая джавайнский ром.
Зато умная и энергичная принцесса Аики, как раз в то время занявшая пост премьер-министра, не стала впадать в ненужную рефлексию. Все, что касалось силы Творцов, интересовало ее с практической стороны: как и Паоро, она надеялась, что когда-нибудь сможет приручить эту силу, чтобы направить ее в нужное русло – на благо родного острова и его обитателей. Она немедленно поручила Ясону Романопуло тщательно мониторить все, что касается этой аферы, и установить наблюдение за всеми к ней причастными объектами. И за пять прошедших лет марсианское досье распухло так, что для его хранения потребовался бы целый зал в королевской библиотеке, если бы, конечно, оно хранилось как раньше, на бумаге.
Таким образом они узнали, что за частными инвесторами, спонсировавшими институт IERECEO и успешную миссию на Марс, стояла европейская наркомафия, что конкурирующая наркомафия тоже захотела получить марсианские бактерии, производящие гашиш, и что ведущие разведки мира вступили в эту игру с какими-то своими, непонятными простым смертным, целями.
Теперь игра перешла в эндшпиль. На Алису Тавридис, невольную зачинщицу всей этой истории, была организована настоящая охота, и в поисках ответа на главный вопрос – как искусственно синтезированные бактерии попали на Марс – она вынуждена была скрываться и бежать, а люди, имевшие неосторожность протянуть ей руку, погибали. Беспилотный космический аппарат «Флибустьер» с образцами марсианских бактерий на борту, неумолимо приближался к Земле, и так же неумолимо отсчитывались последние дни и часы этой кровавой драмы.
– Эрнесто Рохо давно просил, чтобы мы притащили эту Алису Тавридис на остров и обеспечили ее безопасность. Он винит себя во всех ее приключениях и бедах. Пора вытаскивать ее оттуда. Займись этим, пока я буду в Лиме, – сказал Ясон Романопуло.
– Есть! – обычно саркастичная Надин Бьенсюссэ на этот раз была серьезна и приготовила блокнот.
– Свяжись с русскими из ФСБ, которые ее прикрывают, хорошо заплати им, попроси вывезти ее в Вену и укрыть на пару дней в надежном месте.
– Понятно.
– Лусиано Раминьюш пусть решит все формальности с предоставлением гражданства ей и этому ее другу, как его…
– Оливер Хубер.
– Да, и Оливеру Хуберу. Потом везите их в посольство, вручайте паспорта и сразу в аэропорт.
– Принято.
– Кто из наших сейчас в Вене?
– Мокомо. Он контролирует венский бидонвиль. И еще несколько агентов.
– На всякий случай пусть все будут в курсе и наготове. Гуго де Труасу наверняка успел рассказать ей о фулуфулу-талатала. Это даст ей дополнительный шанс если что-то пойдет не так.
– Согласна.
– Но мы не должны допустить, чтобы что-то пошло не так.
– Все понятно, шеф! – отрапортовала Надин и добавила интимным шепотом: – Возвращайся скорее, пока я не соскучилась.
7. Да поможет нам Великий Пох!
В течение двух дней подготовка к эвакуации с острова канайканахов была завершена. Они тщательно очистили территорию, подготовили небольшую площадку, с которой их мог забрать вертолет, и, по настоянию Пух’яха, сожгли тотемный столб и все следы материальной культуры племени.
Особое беспокойство Паоро вызывал риск заражения Пух’яха какой-нибудь незнакомой его иммунитету болезнью. Было решено перевозить индейца в изолирующем боксе. Когда устройство было наконец доставлено на площадку, Паоро залез внутрь и остался доволен. По размеру и форме бокс походил на двухместную палатку – здесь можно было не просто удобно лежать, но и сидеть. Одним словом, для восьми– девятичасового путешествия это было вполне комфортное гнездышко.
Но Пух’ях, едва увидев бокс, гневно затараторил что-то на канайканахском, и по его тону и жестам Паоро понял, что устройство чем-то не устраивает индейца. Перейдя на язык чаяруни и продравшись сквозь семантические завалы и лабиринты, Паоро наконец разобрался, в чем дело. Оказывается, прозрачный материал бокса ассоциировался у Пух’яха с мочевым пузырем капибары, который индейцы использовали в качестве презерватива, поэтому такое предложение он воспринял как оскорбление. Напрасно Паоро убеждал следопыта, что этот материал не презерватив, а, скажем, застывшая вода с далеких гор или специально обработанный обсидиан – Пух’ях не мог, по крайней мере пока, преодолеть этот культурный барьер.
Ситуация чуть было не зашла в тупик, но когда Паоро понял, что неприятие индейца вызывает не сам материал, а именно его прозрачность, он быстро нашел решение. Ясон Романопуло и члены спасательной группы с удивлением переглянулись, получив от принца новый приказ: доставить на площадку пять баллончиков голубой аэрозольной краски и респиратор для малярных работ.
Напоследок Паоро и Пух’ях еще раз обошли заброшенное селение. Лицо индейца было беспристрастно – воин не имеет права быть сентиментальным. Лишь раз дрогнули его губы – когда они подошли к кострищу, в котором был расплавлен ророхико Пух’яха, последний умный камень на Земле. «Так вот, оказывается, когда по-настоящему закончился в истории каменный век, – грустно и торжественно думал Паоро, – и я тому единственный свидетель».
Когда принц Паоро оказался на борту вертолета, он строго-настрого запретил не только команде, но и самому Романопуло даже приближаться к боксу. Запрет действовал и при погрузке бокса в самолет, и в полете до острова, и потом, когда бокс внесли в специально подготовленные апартаменты, соединенные с личными покоями принца в его резиденции в Тейнтауне.
Паоро твердо решил, что не позволит превратить друга в экзотическую диковинку, в объект праздного интереса публики. До поры, до времени Пух’ях будет жить рядом, наверстывать «цивилизационное отставание» и учиться, учиться и учиться. Паоро лично займется его адаптацией и постепенно подготовит сознание и иммунитет Пух’яха к выходу в новый мир. В мир, где он вновь обретет свой собственный умный камень, своего нового личного ророхико, наделенного разумом.
Теперь наконец-то у принца появилась настоящая цель, ради которой весь накопленный им научный багаж и духовный опыт наконец сольются в один поток. Он уже знал, что будет делать по прибытии на Джавайну.
– Друг Паоро, друг Паоро, – перебил его мысли голос в наушниках. Паоро сидел в кресле рядом с боксом, соединенный с его обитателем голосовой связью, – я чувствую себя странно, будто падаю в пропасть.
– Все в порядке. Это мы с тобой летим по небу.
– Летим по небу? Вой-суурипо́х-аутаме́йта-нах!
– Вой-суурипо́х-аутаме́йта-нах! Да поможет нам Великий Пох!
8. Грандиозный план Паоро
– Отец, то, что я узнал в этой экспедиции, перевернет наши представления об истории человечества, но то, что я предлагаю создать, перевернет саму историю!
Отдохнувший и посвежевший принц Паоро прохаживался из конца в конец небольшого уютного зала, иногда даже притоптывая от нетерпения поскорее выложить собравшимся свои идеи. Солнечный свет, отраженный от поверхности голубого озера, проникал сюда, в пещеру, сквозь большое круглое окно в каменной стене, наполняя зал таинственными переливами.
За массивным дубовым столом сидели самые близкие люди, друзья и доверенные лица: отец король Хотонго III, сестра принцесса Аики, Эрнесто Рохо и его жена Эльза Милльбаух, Ясон Романопуло и хранитель традиций старый Анару Хохепи. Паоро специально просил всех собраться именно здесь, в принадлежащей Рохо пещере, возле знаменитого барабана, в месте, где дети короля проводили долгие часы, слушая удивительные рассказы хозяина. Но ностальгия была не единственным его резоном. Творец Эрнесто Рохо занимал центральное место в грандиозном плане Паоро.
– Сейчас я могу с уверенностью утверждать, что более двухсот тысяч лет назад в руках одного из представителей рода Homo, кочевавшего в составе небольшого семейного стада по африканской саванне в поисках пищи, оказался – как именно оказался, об этом позже – странный объект. Внешне, это был кусочек обыкновенного гранита. Но стоило положить его на ладонь, он начинал вибрировать, причем вибрации его, распространяясь по телу, превращались в подобие звука, который слышал лишь тот, кто держал камень в руке. И это были не просто звуки, а осмысленные слова. Камень обладал разумом и многими удивительными способностями, в числе которых были телепатия, уникальная нестираемая память, способность ощущать предметы на расстоянии и ориентироваться по сторонам света, не видя звезд…
Паоро специально сделал паузу, чтобы дать собравшимся осмыслить сказанное, но все спокойно смотрели на него, как будто слушали сказку.
– Вы понимаете, что я только что сказал? Разумные камни! Понимаете?
– Конечно понимаем, – ответила принцесса Аики, – чего же тут не понять? Разумные камни. Ну?…
– Я понимаю, что сразу вам трудно ухватить эту мысль… Ладно, продолжим…
На заре истории именно ророхико – так называются разумные камни – позволили этому человеческому стаду размножиться и разделиться на семьи, некоторые из которых двинулись из колыбели человечества на поиски новых мест обитания. Именно ророхико обусловили появление нового вида людей, который мы сейчас называем Sapiens, и позволили этому виду не только занять доминирующее положение, но и победить в конкурентной борьбе с другими видами людей, обитавших тогда на планете.
Из рассказов одного из последних на Земле ророхико, принадлежавшего индейцу по имени Аиши́куа, я узнал кое-что и о строении камня. По сути, весь разум сосредоточен только в одном крохотном кристалле, который находится в центре камня. Сам камень нужен лишь для защиты кристалла от физических повреждений, а главное – для того, чтобы ху не потерял его…
– Чтобы кто не потерял его? – переспросил король.
– Ху, что значит «повелитель», «хозяин».
– Вот как!
– Да. Так вот… Я, конечно, не имел возможности обследовать камень с помощью приборов, но могу с уверенностью сказать, что ророхико умеют излучать и принимать электромагнитные волны в самом широком диапазоне – от радиоволн до ультрафиолета; они могут вибрировать и чувствовать вибрации, поэтому с ними можно общаться голосом; они чувствуют присутствие друг друга и могут соединяться в группы при помощи намагничивания. Кристаллы могли бы и передвигаться, не будь они окружены тяжелой каменной оболочкой. Они могут получать, накапливать и хранить информацию и делиться ею друг с другом. Одним словом – ророхико представляют собой сверхмощные компьютеры, уровень которых не превзойдут даже современные квантовые супермозги. И главное – у ророхико есть разум. Настоящий разум, не имитация искусственного интеллекта, а именно свободный самоосознающий и самообучаемый разум. С компьютером их роднит и еще одно важное обстоятельство, а именно – наличие программы. Заложенная при рождении ророхико программа определяет его дальнейшее отношение к своему ху, а именно – заботу о его безопасности, беспрекословное подчинение и любовь. Перешагнуть табу, наложенные этой программой, умный камень не в состоянии.
– Но это же рабство! – воскликнул король, принявший рассказ Паоро со всей серьезностью. – Я бы не хотел, чтобы мои подданные были такими. И не хотел бы я быть на месте этих ророхико, чей разум заключен в камне и не может вырваться на свободу.
– Конечно! – согласился Паоро. – Очевидно, в каменном веке, на заре человеческой истории, иного пути подчинить себе чужой разум не было. Времена были жестокие, речь шла не о каких-то там плюшках, а о выживании. Но ты прав, отец, это было рабство. А рабство, как известно – не самый эффективный способ самоорганизации общества. Именно поэтому, к середине неолитического периода, основная масса племен утратила духовную связь с камнями и разучилась их разводить. Но умные камни уже сыграли свою роль в человеческой истории. Благодаря им, человечество вышло из неолита, имея развитую речь, религию и ремесла. Появились системы счета и записи. Появились сложные инструменты и оружие. Но бронза убила камень, ророхико стали не нужны, и люди навсегда забыли о них. Лишь некоторые племена, остановившиеся в своем развитии на стадии первобытно-общинного строя, сохранили древнейшее искусство их культивации…
– И этот твой друг-индеец принадлежит как раз к такому племени? – уточнил Ясон Романопуло.
– Совершенно верно! К сожалению, он последний представитель племени канайканахов – всех его сородичей уничтожили агрессивные соседи и хофхантеры. В огне погиб также и его ророхико. Я поклялся помочь ему и вырастить для него новый.
– Вырастить новый? И как ты собираешься это сделать? – спросил Эрнесто Рохо.
– Вот! – Паоро поднял палец. – Вот тут мы переходим к главному, ради чего я вас всех и собрал. Я расскажу вам, что я предлагаю, но сначала давайте подумаем, а кем же был тот первый человек, создавший первый ророхико.
– Ну, и кем же он был? – спросила Аики больше для того, чтобы не показаться равнодушной к затее брата.
– Имя его, конечно, не сохранилось. Но именно он инициировал в крохотном тогдашнем человечестве идею Бога, которая не просто дожила до сегодняшнего дня, но и кардинально трансформировала то, что ее породило – человеческое сознание. У меня есть все основания предполагать, что это была женщина, и не просто женщина, а именно та самая «митохондриальная Ева», которая была последним общим предком всех ныне живущих людей по материнской линии. Возможно, ророхико и был создан для того, чтобы уберечь всех ее потомков на все времена от всех опасностей.
– Ну хорошо, но будь она даже трижды Евой, как она могла просто так взять и создать разумный камень? – не унимался Рохо.
– Эрнесто, уж кому-кому, а тебе следовало бы догадаться…
– Ума не приложу!
– Подумай хорошенько!
– Да я уже… – Рохо вдруг замолк, осененный внезапной догадкой и уставился на Паоро, – о, нет…
– Да! – твердо сказал принц.
– Это не может быть! Я не верю.
– Это было. Это факт.
– Да перестаньте, наконец, говорить загадками! – вышла из терпения Аики. – объясните, наконец, в чем дело и отпустите меня – меня министры ждут!
– Дело в том, что эта женщина, эта Ева, была, судя по всему, первым в истории Творцом.
– Да ну!
– Ну да! Она была Творцом – таким же, как Эрнесто Рохо или Джиби, или наш с тобой далекий предок Моро-Рару'а.
– И что?
– И она создала для своих детей кристаллических помощников и научила их разводить камни с тем, чтобы они могли, в свою очередь, обеспечить ими своих детей. И так далее. Понимаете? Это была гениальная идея! Ни один другой способ не обеспечил бы ее потомкам защиту не просто на столетия, а на сотни и даже тысячи поколений!
– Вряд ли бы она пошла на такое вопиющее нарушение Кодекса, если бы действительно была Творцом, – не согласился Рохо. – Я думаю, Паоро, ты ошибаешься.
– Кто бы говорил, Эрнесто! А марсианские бактерии? Может это не твоя работа? И не по твоей ли милости сейчас наркомафия устроила в Европе настоящую войну и преследует эту несчастную Алисию Тавридис?
Рохо опустил голову и сказал тихо.
– Я же объяснял, что это была глупость.
– Ну вот, может и Ева в конце жизни думала так же. Но я сомневаюсь. Она же не создавала новую жизнь с заданными свойствами, что справедливо запрещает ваш Кодекс. Она просто создала то, что сейчас мы называем суперкомпьютер и наделила его разумом, но не душой!
Все молчали, осмысливая сказанное.
– Ну все же, к чему ты клонишь, Паоро? Ты же хотел что-то предложить. Что именно? – нарушила молчание Аики.
– Аики, ты всегда хотела избавить Джавайну от покрывала иллюзии, сделать ее не просто равноправным, а лидирующим членом мирового сообщества. Ты всегда мечтала о джавайнском экономическом чуде.
– Я и сейчас о нем мечтаю.
– Представь себе, что мы станем обладателем уникальной технологии производства универсальных сверхмощных компьютеров размером с крупинку соли, способных решать любые задачи. Представь, что лет через пять ни одно устройство в мире – от телефона до космического корабля – не сможет обойтись без «джавайнского кристалла»! Мы же не будем сообщать человечеству, что кристаллы разумны. Мы просто предложим миру массовое производство дешевых суперкомпьютеров. Для обучения такого устройства не надо будет писать сложных программ. Достаточно будет просто объяснить ему, что он должен делать.
Аики, уже вставшая было уходить, снова села на место.
– Секунду, – сказала она. – С этого места чуть подробнее. Ты хочешь сказать, что мы станем обладателями уникальной и неповторимой технологии, которая будет востребована в мире?
– Именно это я и хочу сказать! Единственными обладателями.
– Это потрясающе! И что для этого нужно? Что надо делать? Сколько денег тебе нужно?
– Ты же знаешь, я не силен в финансах. Сколько это будет стоить, ты рассчитай, пожалуйста, сама.
– Подожди! – вмешался Рохо. – Но как ты собираешься получить кристалл? Давай начистоту! Если ты имеешь ввиду, чтобы я вам его вырастил, то говорю сразу: я не стану этого делать ни при каких обстоятельствах. Даже не трать время на подобные планы. Я больше никогда не нарушу Кодекс, потому что знаю, что рано или поздно это приведет к несчастью.
Аики с досадой цокнула, но Паоро вовсе не выглядел разочарованным.
– Я предполагал, что ты ответишь именно так. Нет, Эрнесто, я не буду просить тебя нарушить Кодекс. Я хочу понять физическую суть процессов, которые запускает Творец во время посева жизни. Поняв это, мы научимся сами, с помощью приборов, не прибегая к помощи Творцов, управлять материей и выращивать кристаллы с заданными свойствами. Против такого плана у тебя есть возражения?
– Нет, против этого я не возражаю.
– Тогда согласен ли ты стать объектом изучения? Мы будем замерять все возможные параметры твоего тела и мозга, как в обычном состоянии, так и во время твоих передач-посевов.
– До тех пор, пока это не потребует от меня преступить Кодекс, согласен.
– Отлично! Тогда вот, что я предлагаю. Мы создадим специализированный исследовательский центр по изучению феномена Творцов. Мы построим лаборатории – физическую, биохимическую, биоэнергетическую и другие – и оснастим их самым лучшим в мире оборудованием. Мы пригласим на остров ведущих ученых, инженеров, рабочих, всех самых талантливых людей. Не знаю, Аики, сколько денег на это потребуется, но они окупятся, это я обещаю!
Все опять молчали, некоторые из вежливости, не желая сбивать волну энтузиазма Паоро, а другие – подавленные грандиозностью плана и открывающихся перспектив. Только отсветы от волн озера скользили снизу вверх по лицам, и от этого казалось, что сидящие за столом люди поочередно надевают то грустные, то веселые маски.
– Отец, скажи ты первый свое слово, – попросила Аики.
– Мне нравится идея. Я не очень понял, как Паоро собирается создать этот камень, но я верю, что научные исследования принесут пользу всегда, независимо от того, будет ли достигнут этот конкретный результат или…
– Он будет достигнут! – не выдержал Паоро.
– … тем более. Одним словом – я «за». Ты, Аики.
– Я тоже «за»! Я всеми руками «за»! Наконец-то я вижу реальный план с реальными перспективами. Молодец, Паоро! Прямо завтра начнем составлять предварительную смету. Часть денег я найду в бюджете, частично подключим крупный бизнес. Ну и мы… Пап, я предлагаю взять на себя хотя бы четверть расходов.
– Делай как считаешь нужным.
– Следует ли мне начать охоту за мозгами? – спросил практичный Романопуло.
– Да, Ясон, начинай. Паоро составит список ученых, которых он хочет заполучить.
– Один такой ученый уже, считай, в наших руках. Алиса Тавридис должна скоро прилететь к нам. Ее сопровождает Мокомо.
– Спасибо, Ясон! – воскликнул обрадованный Эрнесто Рохо.
– Ну что ж, – резюмировал Паоро, – с почином! В добрый путь!
