Материк север, где делают стеклянных людей – Юна Летц

Знаете, есть книги, которые не решишься рекомендовать никому. Эта из таких. Здесь самая уважительная причина – необычность. Нестандартность. В неё надо не просто вчитаться, не всё так просто. В неё надо вдуматься, всмотреться, перевернуть свой привычный мир.

Она не учит ни добру, ни злу. Не прививает любви к ближнему, не раскрывает страшных тайн. Здесь не совершаются преступления, не происходят катастрофы, не поются серенады. И никаких скелетов шкафу, боже упаси.

Но! Здесь живёт тайна. Я не уверена, поняла ли до конца замысел автора, разобрала ли её оригинальный посыл, но эта история коснулась меня, она была буквально проглочена за один вечер, а ещё три ушло, чтобы осмыслить прочитанное.У автора своя философия. Свой взгляд на жизнь. Что было, что будет, что есть – именно об этом она рассказывает нам. По-своему, очень оригинально, я бы даже сказала, неординарно. Не скрою, читается тяжело, а осознаётся ещё тяжелее. И важно не споткнуться на первых страницах, не сдаться, даже если кажется, что читаешь полный бред. Потому что дальше ждёт узнавание. Потихоньку начинаешь понимать, что это что-то близкое, что-то такое, что давно тревожит твою душу, гложет ум, беспокоит сердце. Твоя сущность разрывается между знакомыми мыслями и необычной подачей текста.

Многомыслие, многомерность – вот что ждёт тех, кто решится открыть эту странную книгу. Странную в хорошем смысле слова, конечно же.«Материк север, где делают стеклянных людей» – первая часть произведения. Она холодна и почти неприступна. Здесь зима. И туман. И люди «умеют жить свою жизнь,» и повседневностью этой они гордятся. «Небо, овца и красота – это то, что составляло национальную гордость».Очень мило, не правда ли? Кстати, синоптики здесь важные и почитаемые люди, ну как не умилиться?)

А ещё тут и правда делали стеклянных людей. Точную копию тех, кто умер.Для того, чтобы не дать смерти погубить оригинальность, из стекла делали не только людей. Каждая угасшая жизнь находила продолжение в мерцающем, прозрачном отражении.

А почта – это место, где каждый мог почувствовать благодать. Почти храм. Поэтому люди так много писали писем, в том числе и самим себе. Почта – это культ. Почти религия. И почтальоны, как и синоптики, очень уважаемые люди.

«Мало кто работал над религиозным рефлексом, но люди верили, что можно включить над собой ангела, и он будет охранять, а чтобы включить его, надо представить себе невидимые действия невидимых существ, и это ощущение описывали так, как будто бог познаёт самого себя.» Вот такая простая религия.«Рок-Ферма» – вторая часть. Уже не так холодно. Но и не тепло. 

«Рок-ферма" – это было место, где производили судьбу. Здесь жили писатели, философы, скульпторы, гюны, вилены, здесь жили художники, архитекторы, пианисты, артисты. Здесь жили поэты. В какой-то момент они все объединились и решили, что не будут теперь погибать. Так они решили не погибать, и так они больше не погибалиВедь главное что? Знать, чего ты хочешь, верить во что-то. „Производить“ свою судьбу – что может быть лучше? Творить, лепить, холить, лелеять. Как хочешь ты, как подсказывает интуиция, как велит сердце. Рок – великое слово, в него не верят разве что младенцы. А вы возьмите, и бросьте ему вызов. Увидите, это интересно.Третья часть ‚Тета„, признаюсь, меньше всего впечатлила. Можно сказать, прошла мимо меня, не задев. Странно, ведь именно она самая романтичная. Хотя… Какая уж тут романтика, „когда никто не умеет любить“? Одна печаль.„Перевозчики бога“ – как апофеоз. Подведение итогов. Лес. Отсутствующий маршрут. Снега нет, дождя нет, смерти нет. «Вы просто приходите в этот мир и становитесь существующим. Надо просто прийти. Будьте добры прийти, чтобы существовать“.Кажется, что эти четыре части существуют сами по себе. На самом деле они связаны. Все вместе служат неким напоминанием о бренности жизни, о быстротечности дней. Люди-цифры, люди-молекулы, люди – всего лишь песчинки в этом мире, всего лишь часть звена.Вам только кажется, что вы ничего не понимаете, а между тем сознание уже откладывает важную информацию, и если сложите эти четыре части вместе, то многое прояснится.Уверена, что буду перечитывать эту книгу. У неё очень красивый язык, хотя, как я уже говорила, читать её нелегко. Порой автора заносит, потому что встречаются такие моменты, которые невозможно понять. Но в целом впечатление приятное.

Но если любите классический сюжет, плавное повествование, цельных и самодостаточных героев, то вам не сюда.«Деятельность ума прекращена. Люди живут наугад – там, где толкутся эти голодные поверхностные дела и едкие символы; каждый из символов – это рекламный кондиционер.

Вера как вера в развитие техники. Каждая птица должна быть закодирована (оцифрована), каждая сущность должна быть закодирована (оцифрована). Вот это что за переход – это переход из материальной культуры в цифровую, по лесу, это переход – техногенная выделка жизни…

Что тут осталось из обрядов защиты души?»А давайте оцифруем душу. Осталось только это. Только она еще не помечена, не отмечена, без паспорта и кода. Только она еще никому не принадлежит, вольная, как ветер, сильная, как сталь. Наша Душа.«Куда день ото дня люди относят важнейшие слова? Куда они несут „гордость“, „уважение“, „красоту“, куда они складывают „сострадание“? Они вываливают их в воду, где живёт козолей, где живёт чудище искажения. Они говорят так, как будто заговаривают себя".

Может быть перестанем делать это? Растрачивать свои лучшие годы, дни, разменивать лучшие качества… обесценивать жизнь. Я готова. А вы?

…все они были огуглены (с)Для начала хотелось бы выразить благодарность за авторскую раздачу, в рамках которой я получила эту столь желанную книгу. Получила, и начала читать сразу же, в метро, пока счастливая и довольная возвращалась из Тургеневской библиотеки, где мне её выдали. С первых же страниц, я поняла, что очутилась в каком-то новом мире. Сказать о нём странный и необычный – это очень мягко. Было такое ощущение, что я попала в голову автора, ворвалась в чужое, непонятное мне пространство. Приходилось перечитывать строки по нескольку раз, и всё равно смысл ускользал куда-то глубоко в междустрочье. Сложность восприятия – характерная особенность всех входящих в книгу произведений.

Четыре небольшие повести, которые категорически запрещается читать быстро, иначе они пройдут мимо и вызовут только разочарование. Вообще, я думаю, их нельзя читать людям, не готовым пофилософствовать, подумать об устройстве нашего мира и попробовать принять взгляд автора на него. У тех, кто любит сюжетность и прорисованных героев, книга может вызвать раздражение. Мне она показалась очень символичной и поэтичной (хотя рифм там нет совсем). И это во-многом благодаря языку автора – мелодичному и загадочному, полному выдуманных слов, языку поэта в прозе, который никак не отпускал. Чем дальше я продвигалась в этом информационном лесе, тем чаще я ловила давно знакомые ощущения. Свои ощущения окружающего мира, выраженные автором в её совершенно особенном, уникальном стиле. И тем страшнее и грустнее мне становилось от этого старого взгляда на мир новыми глазами:

Люди не добывали себя, они использовали сырьё человека, так и жили этим сырьём, не умея ничего формировать, но другим говорили: вот я, готовая личность, и немного расползается, но главное ведь – рассказать, и что-то такое понаделано из себя – представительное чучелко человек.Ты какой-то монстр, переходный пол, – говорит. – Выглядишь как девушка, а никакого уюта и никакой простоты. И какие у тебя мысли в голове – это же страшно, какие у тебя мысли…Зря он пытался искать в этих тварях живые черты: все они были огуглены.Мало что бережёт человека от информационной беды – даже душа перешла в электрический вид, и нет бы светилась… Угасание ясновидения – у всех. Вера тут больше не родится. Чудо тут больше не родится. Ангелы не живут в совином дупле. В маленьком мире богу не удаётся себя развернуть. Великая реальность разбита по кускам, упакована в пластик.Как мы живём, зачем, для чего – вечные вопросы. Эта книга ещё одна попытка найти на них ответы, найти точки для перехода на новый уровень культуры, на новый уровень развития, прежде всего человека, а потом и общества. И надо особо подчеркнуть – общества современного, постиндустриального, живущего в глобальном информационном пространстве с постоянно растущей информатизацией.

Я долго думала какую поставить оценку и поняла, что по большому счету её нельзя поставить, это как оценивать систему мировоззрения – невозможно и, главное, бессмысленно. Это можно либо понять и принять, либо понять и не принять, либо просто не понять.

Заранее прошу прощения у автора и лайвлиба за, возможно, чрезмерно категоричную субъективность. Но, думаю, рецензия даже на подаренную книгу обязана быть честной.Дальше…Когда в произведении отсутствует смысл, это можно «понять и простить» – а вдруг оно относится к абсурдизму или какому-нибудь литературному нигилизму? Но когда отсутствует замысел…это оправдать сложно. Даже принадлежностью творческой работы к какому-то совершенно невообразимому жанру. Мне показалось, что здесь отсутствует замысел. Поток сознания – это не просто выплеск на бумагу всех хаотично-случайных мыслей, которые приходят в голову сегодня, завтра и вчера без попытки придать им хоть какую-то форму, целостность, завершённость. Этому стилистическому приёму присущи и определённая логика, и определённая упорядоченность, и определённые причинно-следственные связи. Здесь, как мне показалось, сумбурный поток непричёсанных мыслей распадается на отдельные «ручейки», и все они разбегаются в разные стороны и никуда не впадают.

К примеру, на холме проживал работящий, но злобный зимат, он же мыльник, который ненавидел людей, и многие приходили, чтобы получить аргумент, но он давал вместо этого мыльные шарики: весь мир был устроен из скользких людей – так ему казалось, именно потому он и стал мыловар, чтобы дойти в этой теории до конца. Мыльники презирали слизняков, а мельники ненавидели мыльников, точнее – ненавидели бред…Кто все эти люди существа? Чем и во имя чего они занимаются?А начиналось всё весьма неплохо. Я подумала: вот мне попалась коробка с очень своеобразным паззлом, который автор предлагает мне собрать. Фантастика-неологизмы-модернизм-антиутопия. Хорошо. Попробуем. По мере продвижения процесса чтения ко мне постепенно начало приходить понимание, что что-то тут не так: что-то не складывается. Ну, думаю, отчаиваться рано: надо всё же дочитать до конца – а вдруг там, в конце, обнаружатся недостающие составляющие и картинка в итоге сложится? Но через месяц, когда чтение с огромным трудом наконец-то удалось завершить, я поняла, в чём дело: картинку разрезали, её элементы перемешали, положили в коробку, а потом большинство деталей просто изъяли из «набора». То есть собрать из того, что было в наличии, нечто целостное было априори невозможно! Кстати, похоже, оттуда не просто забрали фрагменты одной картинки, но в качестве какой-то шутки или шалости добавили сегменты другой. И получилась совершеннейшая мешанина, в которой я потерялась, честно говоря.

Как человек упал в метаболическое счастье, и новая экспозиция – типы в деформированных телах, либо ужатых, либо взорванных, но никто не наказан за ношение дополнительной пары рук.

Насморк, и выходят все отложения соплей, капает с головы, огромные головы соплей, а потом оно выродится, такое главенствующее, уйдёт, это достоинство, и никто не заметит.Процесс чтения этой книги можно ещё сравнить с игрой с карточной колодой, из которой (опять же, забавы ради) изъяли некоторое количество карт. Только ты об этом факте изъятия узнаёшь в самом конце, когда догадка о том, что что-то здесь не совсем так превращается в уверенность в том, что здесь всё не так.Стилистические игры и игры с неологизмами меня не увлекали, не радовали и не удивляли, а только затрудняли восприятие. Я недоумевала, зачем всё это нужно и что за этим стоит. Иногда изумлялась неожиданным «вкраплениям» в пёстрое полотно словесных красивостей таких инородных элементов, как «говно» и «отрыжка». А, ну, и «сопли».

Что бы он ни говорил, вот он говорит, и смысл выпадает у него изо рта, и он берёт его в руки, такие куски неоформленных мыслей.Да…именно таким мне и показался стиль изложения. Мысли мне показались именно неоформленными, хоть среди них и встречались нередко весьма занятные и небезынтересные.Теперь буду относиться к современной русской прозе с куда большей осторожностью и подозрительностью. Хотя куда уж больше, казалось бы…