Юлия Знаменская
Сон Элвиса
– Никулин?! Это клоун что ли который?! – недоверчиво переспросила продавщица.
– Ладно, все. Пошел я. – Элвис обиделся и ушел. Это же надо хозяина Мухтара клоуном обозвать! "Темнота. В школе учиться надо было, а не попой вертеть."
Новоявленный отпрыск киношного Мухтара направился в Жжжжжжжжжэээээээк. Давно мечтал изнутри посмотреть на хозяйское место службы. А то столько разговоров, Боже мой!
Возле ЖЭКа стояла толпа. Возмущенные, агрессивно настроенные люди кого-то ждали. Неужели…
– Ааа, вот и он! Что ж вы опаздываете, уважаемый? Рабочий день в разгаре, а вас как корова языком! – неприятная горбатая старушенция визгливо орала, подначивая остальных.
– Да, вы посмотрите, что творится! Даже возле дома уже на голову садятся! Позор! – вторила ей дама в пальто с полными сумками еды. Элвис по привычке принюхался. Не удержался, подошел поближе и… цап сосиску! Женщина вскрикнула от неожиданности, но довольно быстро пришла в себя!
– Смотрите, и это уважаемый гражданин, чиновник, туда его растуда, – взвыла старушенция.
Инстинкт выживания в конкурентной среде сработал молниеносно, Элвис зажал сосиску в зубах и припустил изо всех сил. Завернув за угол, он заметил, что за ним кто-то бежит.
– Рррррррррр, – угрожающе громко рычал на него взлохмаченный дворняга подозрительно знакомого окраса в поджарых боках.
– Элв…, ой, то есть… Прошу прощения… И… И… Иван Артемьевич?
Иван Артемьевич зарычал еще страшнее и показал крупные резцы. "Такие бы ему при человеческой жизни, он бы тогда не в ЖЭКе штаны просиживал, а, как минимум, в банке!"… – думал Элвис, медленно отстраняясь от разъяренной псины. Немного поразмыслив еще, он вытащил изо рта добычу, протянул бывшему хозяину и нежно прошептал:
– Может сосисечку хотите?
– Ррррррррргафф! – ответил Иван Артемьевич и выхватил из рук колбасное изделие.
– Не переживай, хозяин, привыкнешь, – гладил Элвис Ивана Артемьевича по загривку и утешал, как мог, – не сладко тебе теперь, я уж знаю. Ты только смотри, к бродячим псам не задирайся, и особенно по части их подружек – ни-ни! Себе дороже выйдет! И всякую гадость с помойки не таскай, потом – сам знаешь… Ой, нам ведь пора обедать с тобой, пойдем-ка.
– Тяф! – весело тяфкнул Иван Артемьевич и завилял хвостиком.
В лифте ехали молча. Перед дверью оба впали в ступор. Иван Артемьевич грустно смотрел на свои грязные лапы и представлял, как жена начнет тереть их щеткой и намыливать собачьим шампунем. Стало забавно – он улыбнулся по-собачьи – слегка вильнув хвостом. Элвис сунул руки в карманы брюк и нащупал монетку – красивый новенький рубль. Начал подбрасывать. На орла загадывал, что останется навсегда человеком и в глубине души на это настраивался, решка – останется в пиджаке и брюках хотя бы на неделю. О судьбе несчастного Ивана Артемьевича Элвис подумать забыл. «А что? Некоторые всю жизнь так живут, хвостом виляя, чем он других лучше?!»
