Юлия Владимировна Чибирева
Мечта
Светотень
Позвонили. Ратемий приоткрыл дверь и тут же захлопнул обратно. Звонок вновь заскрежетал.
– Вам не кажется данное поведение немного назойливым? – угрожающим шепотом обратился он к непрошеному гостю, открыв дверь вновь.
– Где Вертел? – Юра ничуть не смутился. Наоборот, определенная предсказуемость придала сил и уверенности. – Если он свободен, я могу с ним встретиться?
– Можете, но не сейчас. Ему нужно восстановиться.
– И сколько?
– Месяц.
Тихие препирательства прервал женский голос из глубины дома.
– Рат, кто там?
– Друг, – крикнул Юра раньше, чем Ратемий ответил на вопрос.
– Друг? – по лестнице, мягко касаясь стены ладонью, медленно спускалась девушка.
– Я друг вашего друга, – с вежливой громкостью пояснил Юра.
– Ни слова о плене, Вертеле и продаже дома, – зашипел Сокол, прожигая взглядом назойливого продавца.
– Продолжение истории, – парировал гость, стойко выдерживая волну гнева, исходящую от неприветливого хозяина дома, – и давай на «ты». А то друг, и на «вы»… как-то не вяжется…
Ратемий прищурился.
– Идёт, – еле слышно шевельнулись губы и дверь распахнулась, впуская наглеца в дом.
– Юра, – представил Ратемий юношу подошедшей девушке, – Тайра, моя жена.
Девушка с картины… Живая, но, словно, сошедшая со стены старого дома. Стоит перед ним и смотрит поверх, в пустоту…
– Тай, очки, – от тихого шёпота Ратемий вздрогнул, вложил в руки девушки аксессуар с тёмными стёклами, и отсутствующий взгляд уже не привлекал внимания.
Гостя пригласили на ужин. Как и обещал, в беседе Юра ни разу не упоминал ни о плене, ни о Вертеле. Разговор шёл легко и непринуждённо…
Но после ужина Ратемию пришлось расплачиваться тайной за тайну. Они вышли из дома. Ночной воздух и длинная нитка фонарей вдоль пустой улицы настроили на долгий разговор.
– Не знаю, что рассказать тебе такое, чтобы больше не встречаться. Поэтому задавай вопросы, я отвечу.
Юра не спешил.
Предательство? Голову сверлил лишь один вопрос: неужели друзья детства так легко готовы предать друг друга?
Но начал совсем с другой стороны.
– Что случилось с Тайрой? Она слепа?
– Это временно, вопрос решается.
– Вертел знает?
– Нет.
Ратемий отвечал кратко, сухо, без эмоций, словно отчитывался, еле сдерживая желание сбежать.
– Кстати, почему Вертел? Кто его так назвал?
– Не помню. Активный очень был, крутился, вертелся постоянно.
– А Сократ?
– Умничал много.
– А Птаха – это птица?
– Примерно так.
Юру задевало безразличие Сокола, грозящее перейти в раздражение. Представлялась бомба со сломанным часовым механизмом… Но любопытно было до жути и хотелось спрашивать быстро, много, пока не рвануло…
– Когда появились эти прозвища?
– В детстве.
– Как же вас зовут по-настоящему?
Сокол вздохнул и мотнул головой собственным мыслям.
– Ратемий Сокол, Телар Верило, Тайра Птаха.
– Необычно… – Юра затих на минуту, складывая в голове головоломку. – Откуда вы?
– Деревня Неведомое.
– Такой не существует..
– Ничего не могу сказать. Помню лишь это.
– А прозвища-то появились не только за качества… – Юра оживился, обрадованный внезапной догадкой, – вы сложили первые слоги имён и фамилий! Необычнее с каждой минутой!
Сокол лишь хмыкнул.
– Что произошло после последнего побега? Вас не нашли…
– Ничего особенного. Потаскались год по городам, нашли полезных знакомых, выправили документы. Случайные заработки, потом работа пошла интереснее, существование определеннее. Армия, образование, жизнь… Вертел тоже призвался, остался по контракту, попал в плен…
– Кто из вас любит Тайру сильнее?
– Зачем тебе? – Ратемий остановился и впервые, за все время разговора, посмотрел на собеседника. Где-то, очень близко, щелкнула пружина запуска механизма.
– А кого любит она? – Юра тоже остановился и смотрел прямо в глаза, всем своим видом транслируя безупречную уверенность в собственной правоте.
– Пока я служил, они обручились.
Пружина расслабилась. Ратемий вновь зашагал по дороге.
– Но сейчас она твоя жена…
– Ты сам ответил на вопрос.
– Воспользовался отсутствием друга или ей все равно? – Юре пришлось пробежаться, чтобы догнать собеседника.
– Следующий вопрос.
Ага, все-таки злится. Не такой уж неприступный этот Сокол. Есть у него слабые места.
– Для чего тебе этот дом? – шаг, более высокого ростом, Ратемия ускорился и Юре приходилось чаще двигать ногами.
– Секрет. Даже для тебя.
Тонко защебетал телефон.
Ратемий взял трубку и уже через секунду развернулся в обратную сторону.
– Да, дорогая. Иду.
Он улыбнулся и пожал на прощание Юрину руку.
– Извини, друг, – последнее слово прозвучало особенно сочно. – Тайра, – нежно обозначил Сокол причину своего внезапного возвращения.
Юра ещё долго бродил по ночным улицам со странным чувством недосказанности и недопонимания. Он упускал неясные, но очень важные детали… На чьей он стороне? Безусловно, Сокол – предатель. И утверждение это, не только, как солидарность Вертелу из благодарности за помощь… Но всё же… Что-то есть ещё… Что он упускает?
* * *
Тайра долго думала. Но Сократ ушёл служить и выбор стал очевиден. Вернулся уже к помолвке…
А сейчас уезжает Вертел. Далеко. Армия, конечно, не на всю жизнь, но сама мысль, что человек исчезает из твоей жизни, пусть и на короткий срок, удручала.
– Тайра, Тайра, что же ты со мной делаешь?
Поезд скрылся из виду, девушка уткнулась сопящим носиком Сократу в плечо и всхлипывала.
– Вернётся он, никуда не денется, – он действительно пытался её успокоить, неистовым усилием сдерживаясь от желания обнять, прижать, вытереть слезы и расцеловать покрасневшие глаза и щёки.
Не сдержался… Обнял. Какой же он предатель…
