Юлия Викторовна Игольникова
Сердце пустыни
– А знаешь, – его вдруг осенила новая мысль. – Может, и хорошо, что я тебя здесь встретил. Сколько тебе лет?
– Семнадцать.
– А…,– разочарованно протянул он. – Маленькая еще. Не поймешь.
– Ничего я не маленькая, – смело возразила она. – Мне почти восемнадцать! – и хотела добавить, что скоро выходит замуж, но не стала.
– Ну ладно. Раз ты такая взрослая, – усмехнулся он. – И раз нам обоим не спится, расскажу тебе, что меня беспокоит. А ты – человек новый, чистый. Послушай. Может, что посоветуешь.
– Ула, ты видела ее сегодня, – Шима кивнула. – Это лучшая подруга моей покойной жены. Так вот, мы с Улой постоянно спорим. Я хочу выдать дочь замуж. Уже и жениха подходящего нашел. Скоро он приедет. Принц, молодой, красивый. Государство его большое, сильное. Породнимся. Ну а Ула твердит, что я тороплюсь. И рано Наяне замуж. А сама-то замуж так и не вышла. И все рассказывает дочке сказки какие-то, легенды, про духов, про любовь неземную, про свободу. И прочую ересь. А я боюсь, что Наяна, глядя на нее, так и не захочет замуж. Та-то, гордячка, не признается, что несчастна и одинока. Наоборот, гордится своей свободой и независимостью.
Вот скажи, как тебе кажется, прав ли я буду, если настою на своем? – он выжидательно посмотрел на Шиму. Та задумалась ненадолго.
– Не знаю, – пожала она плечами. – Мне тоже все говорят, что замуж надо выходить. А я и не знаю, хочу ли я этого. Вроде как, так положено, так надо. А почему? – подняла она глаза.
– Как почему? – занервничал он, не такого ответа ожидая от простой деревенской девушки, – Чтобы была своя семья, свой дом, близкий человек рядом.
– Вот! – назидательно, по-взрослому сказала Шима. – Дом у нее есть. Да какой!, – огляделась она по сторонам, – о таком только мечтать. Семья тоже. Вы – ее семья. Вы и Ула. Они с ней очень дружны. А про близкого человека Вы верно сказали. Но он должен быть действительно близким. А это только сердце подскажет: кто близок, а кто – нет. И каким бы молодом и красивым не был принц, если сердце ее не отзовется, на свадьбе настаивать не нужно, – подытожила она.
– Ну прямо заговор какой-то! Все против меня, – раздосадованно сказал он.
– Нет, нет. Я не о том говорю, – поспешила исправиться Шима. – Я о том, что по любви должно все быть. Вот Ула, видно, так и не полюбила никого. А если нет любви, то и замуж выходить не надо.
– И что ты предлагаешь? – он уже забыл, что говорит с девчонкой. – Чтобы моя Наяна повторила ее судьбу?
– А я верю в судьбу! – с вызовом произнесла Шима. – Если судьбе будет угодно, царевна встретит свою любовь.
– И что мне сидеть и ждать? Детей у меня больше нет. Наследников нет. На нее вся надежда.
– Но Вы еще сами молоды, – она дотронулась до него рукой, но он, казалось, не заметил. – Верьте в судьбу. Она все расставит по местам. Все не случайно. Я теперь в этом абсолютно уверена.
Он задумался и после паузы сказал:
– А может, ты и права. Я не слишком стар? Раз такая малявка, как ты, не видит во мне старика, значит, так и есть! – он немного посветлел лицом.
– Вы молодой и красивый мужчина, – робко пробормотала Шима и смутилась. А он засмеялся.
– Вот спасибо! Ты меня развеселила, настроение подняла. Ну все, заболтались мы с тобой. Пойдем, провожу тебя.
Шима так и не уснула, ворочалась и вздыхала до утра, взбудораженная происходящим. А вот ее брат, судя по всему, отлично выспался, был бодр и свеж.
– Ну что, придумала, какой подарок хотела бы получить?
– Нет, – как-то грустно и рассеянно ответила сестра.
– Что такое? – насторожился Ашим. – Не выспалась? Уж не заболела ли ты? – Он с тревогой вгляделся в ее лицо, потрогал лоб. – Да нет, лоб холодный.
– Да все нормально, – отмахнулась Шима. – Я просто так и не смогла уснуть на новом месте.
– Хочешь, полежи еще. Я один схожу к царевне. Твоя помощь мне не нужна.
– Нет, – быстро ответила сестра и резко встала, – я с тобой.
– Ну смотри, как хочешь, – брат недоумевал, почему она так грустна и задумчива.
*
Вокруг царевны уже суетились слуги. Стол был заставлен разными блюдами. Ула ворковала и уговаривала:
– Ну съешь хотя бы ложечку. Твой отец опять будет злиться, если я тебя не накормлю.
– Что за шум вокруг больной. Я же сказал, чтобы ее лишний раз не беспокоили, – по-хозяйски произнес Ашим, переступая порог комнаты.
– Но Вы так же сказали, что ей надо хорошо питаться. А она не желает ничего есть. Доктор, что же делать?! Может, у Вас есть какое лекарство для аппетита? – сетовала Ула.
– Лекарство для аппетита есть! Свежий воздух, солнце и хорошее настроение! Но всему свое время. Не торопитесь. Она только пришла в себя. Заварите ей лучше чай. Вы ведь выпьете чай? – обратился он к царевне.
– Раз доктор настаивает, конечно, – улыбнулась Наяна. Она сидела на кровати. Ее неестественная бледность прошла. Кожа приобрела нежный розовый оттенок. Волосы были причесаны и уложены. Синие глаза сияли и смеялись. Ашим засмотрелся и замолчал.
– Доктор, что же Вы молчите? – царевна продолжала улыбаться. – Разгоните всех! А то от их непомерной заботы я опять заболею.
– Да, да, конечно, – вышел он из задумчивости.
От Шимы не укрылось замешательство брата. Но царевна, казалось, ничего не заметила. Шима с интересом разглядывала ее и невольно сравнивала с собой. Они были так непохожи. Две противоположности. Одна – темноволосая, яркая, кареглазая. Другая – светлая, тонкая нежная. Но не так уж она и хрупка, отметила про себя Шима. Взгляд! Взгляд был такой же, как у нее самой: горящий, пронзительный. Холодным синим пламенем светились ее глаза. Морские непокорные волны плескались там. Закружат они, утянут на глубину, и не выплывешь. Совсем не проста царевна. Понятно, почему они так дружны и неразлучны с Улой. Гордячки и упрямицы! Вынесла им Шима свой вердикт. А Илисава можно даже пожалеть, нелегко ему с ними приходится.
Только она о нем подумала, как он и появился. Высокий, статный, настоящий царь. Ступал твердо, уверенно, расправив плечи, гордо держа голову. Смотрел на всех свысока, покровительственно. Но при виде дочери взгляд его смягчился, нежная улыбка тронула губы. Он только с виду строгий и серьезный, а на самом деле – любящий отец, с чувствительной и неспокойной душой, думала Шима, глядя на него. Он будто почувствовал ее взгляд, резко обернулся и, о чудо, подмигнул ей. Девушка никак этого не ожидала, растерялась и смутилась.
– Моя помощь, считаю, здесь больше не требуется, – сказал ее брат. – Если будете добросовестно выполнять мои предписания, царевна быстро поправится.
– Это просто замечательная новость, – воскликнула Ула.
– Что ж, лекарь, ты оправдал мои ожидания. И достоин награды. Позволь мне щедро отблагодарить тебя. Пойдем, – царь жестом пригласил его к выходу.
– Постойте, – окликнула их царевна. – Доктор, я тоже должна поблагодарить Вас. – Ашим поклонился в ответ на ее слова. – Я ведь теперь Ваша пациентка. И Вы, как ответственный врач, должны следить за моим здоровьем. Буду рада, если Вы будете навещать меня. А то видите, до чего меня здесь довели, – слова были серьезные, а вот тон – нет, и на губах играла озорная улыбка. И непонятно было, в шутку ли это было сказано или нет. Но царю реплика дочери не понравилась. Он нахмурился.
– Если с Вами что-то случится, я непременно узнаю и приду на помощь, – уклончиво ответил Ашим. – А сейчас я вижу, что Вам значительно лучше, чему я безмерно рад, – говорил он, склонив голову, избегая ее прямого пронзительного взгляда.
*
Как они и предполагали, их щедро наградили. Тепло распрощавшись с обитателями дворца, брат с сестрой сели на лошадей и отправились в путь. Ехали почти молча, обменявшись всего лишь парой дежурных фраз.. Оба были задумчивы. Половина дороги была позади, когда Ашим резко пришпорил коня и остановился.
– Шима, что же ты молчишь? – воскликнул он, хлопнув себя по лбу. Сестра непонимающе уставилась на него. – Или ты уже обиделась на меня?
– О чем ты, брат? – искренне удивилась она.
– Я совсем забыл! Мы же хотели заехать на базар, купить тебе подарок. Почему ты мне не напомнила? Только не обижайся. Из головы вылетело.
«Не мудрено, что забыл», – про себя подумала Шима. «Мысли-то совсем о другом. Да и сама я хороша».
– Да я и сама забыла. И о чем мы только думаем? – усмехнулась она.
– Ты, правда, не сердишься? Хочешь, давай вернемся.
– Да нет, конечно, не сержусь. Нет, поедем домой. Я что-то устала. От избытка впечатлений, наверное. – Выглядела она, и правда, невеселой.
«Наверное, переутомилась», -подумал Ашим.
– А хочешь я угадаю твои мысли? – вдруг спросила Шима.
– Ну попробуй! – наигранно весело ответил ей брат. – Ну, и о чем же я думаю?
– О царевне, – тут же ответила сестра.
– С чего это ты взяла? – он усмехнулся. А она внимательным взглядом отметила, что движения его стали суетливы. Он что-то поправлял в одежде и не смотрел ей в глаза.
– Точно! Я угадала! О ней все твои мысли. Влюбился? Признавайся! – засмеялась она.
– Да с чего ты взяла? Перегрелась на солнце что ли. Если это шутка, то неудачная, – недовольно пробубнил он.
– Я наблюдала за вами. Ты боялся смотреть на нее, а подняв глаза, начинал смущаться. А она прожигала тебя взглядом. Готова поспорить, тебя бросало в жар от ее синих очей. – Он молчал, а она продолжала, – Да она любого с ума сведет. С виду хрупкая и нежная, а сама отчаянная, дерзкая. Никто не устоит перед таким компотом.
– Шима! – прервал он ее. – Ты все напридумывала. О чем, вообще, речь? Она – больная, а я – лекарь. Вот и все. Только так. Я смотрел на нее, как на пациентку.
– Ты даже себе боишься признаться в своих чувствах, – вздохнула сестра.
– А может, и боюсь! – вдруг вспылил он. – И что? Да, боюсь! Боюсь даже подпускать такие мысли, чтобы они не переросли в мечты! Зачем? Зачем мечтать о невозможном?! Она царевна. И этим все сказано. Звезда на небе ближе ко мне, чем она, – выпалил он на одном дыхании.
И Шима, устыдившись своего острого языка, примирительно погладила его по плечу.
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Просто мне показалось, что ты ей тоже понравился. Но она скоро должна выйти замуж. Прямо как я.
Ашим вздрогнул:
– Откуда ты знаешь?
– Неважно. Знаю, и все. И жениха уже подходящего нашли. Так что, ты прав. Там, во дворце, другой мир, а мы там чужие, – грустно добавила она.
*
Дес навестил их через несколько дней.
– Шима, привет! Я соскучился. – Он был как всегда безупречен, чист и свеж. И это казалось Шиме странным. Нет, само по себе это характеризовало его только с хорошей стороны. Странным было то, что таким он был всегда. Никогда она не видела его небритым, непричесанным, неумытым, с неожиданно выскочившим прыщом, с царапиной, неподстриженными ногтями. Раньше она этого не замечала. А сейчас его безукоризненный внешний вид почему-то пугал и настораживал девушку.
– Привет, – спокойно ответила она.
– Как тебе поездка? Понравилось во дворце?
– Понравилось.
– Но отчего ты невесела? Или совсем не скучала по мне?
Она собралась с духом и решилась высказать то, что было у нее на душе.
– Понимаешь, Дес. Я думаю, нам не стоит торопиться со свадьбой.
– Вот это да! – изумился он. – Но, милая, как же так? Ведь все уже решено. Дата назначена.
– Мне кажется, я еще не готова к замужеству.
– Но с чего вдруг такие мысли? Все же было хорошо. Я так и знал, что город на тебя плохо повлияет.
– Нет, Дес, город тут ни при чем. Постарайся меня понять. Я ведь не отказываюсь. Я просто прошу немного подождать, – она умоляюще посмотрела на него.
– Давай так, Шима, – согласно кивнул он. – Мы отложим этот разговор. Я думаю, ты просто переутомилась. Ты отдохнешь, хорошенько выспишься, тогда и поговорим, – он нежно обнял ее и поцеловал.
Шима видела, что от нее он отправился в комнату брата. И тихонечко, на цыпочках подкралась к двери, прислонилась к ней ухом и стала прислушиваться.
– Ашим, что у вас произошло? Что-то случилось во дворце? Я чего-то не знаю?
– О чем ты, Дес? Все в порядке.
– Но Шима! Знаешь, что она мне сейчас сказала? Что ей еще рано выходить замуж! Я так и думал, что ей нельзя в город. Зря ты ее взял.
– Нет, – Ашим замотал головой. – Дело не в этом. Она что-то подозревает. Что ты не тот, за кого себя выдаешь. И, если честно, я ее понимаю. Не пора ли ей рассказать всю правду?
Шима замерла по ту сторону двери. Она боялась даже дышать.
– Зная твою сестру, правду я бы ей рассказал только после свадьбы.
– Мне кажется, она имеет право знать, за кого выходит замуж. Дес, я помню: мы обязаны тебе жизнью, всем, что у нас есть. И возможно, так было предначертано. Но ты должен быть с ней честным. Тайны и загадки порождают лишь недоверие. Откройся ей! Скажи, кто ты! Скажи, что ты не человек. Дес! Это все, о чем я прошу.
Шима закрыла рот рукой, чтобы не закричать.
– А если она, узнав это, вообще откажется выходить замуж. Что тогда? Отдашь ее насильно?
Да и сказав А, надо говорить Б. Тогда придется раскрыть все карты, сказать, что ей суждено стать хранителем сердца пустыни.
Сердце девушки бешено стучало. Она схватилась за голову и взъерошила волосы. Мысли вихрем, одна за одной, проносились у нее в голове. Так вот в чем дело! Вот зачем ее прятали здесь! Вот почему постоянно рассказывали сказки о сердце пустыни и убеждали, что для любой девушки это честь – стать хранителем. Теперь все встало на свои места. Дес – не человек! Он – дух пустыни! Это все объясняет.
Она тихо отошла от двери, опустилась на кровать. Отчаяние охватило ее. Думала Шима недолго. Решение пришло почти мгновенно. И ей было все равно, чем все это обернется. Что бы ни случилось потом, она должна это сделать.
*
А во дворце полным ходом шли приготовления к приезду важных гостей. Царевна совершенно поправилась, выходила гулять в сад, была неперечлива, спокойна и задумчива. Илисаву казалось, что дочь наконец вняла голосу разума, повзрослела и посерьезнела. Он теперь сам лично следил за распорядком ее дня и питанием, недоумевая, как можно было проглядеть излишнюю худобу дочери. Царь был бодр и весел, предвкушая скорую свадьбу, сулящую выгодный союз двух государств. Но также он часто вспоминал слова той девушки, закутанной в черные покрывала. И улыбался при мысли о том, что его вполне можно считать молодым и красивым. Как-то он обратился с вопросом к Уле:
– Ула, как ты находишь мой возраст? Я еще не стар, по-твоему? – Ула несказанно удивилась таким речам и даже растерялась, не зная, что сказать.
– Что ты молчишь? – занервничал он. – Что такого я спросил?
– Да ничего. Просто неожиданно. С чего вдруг такой вопрос?
– Вот всегда с тобой так! -начал он сердиться. – Невозможно разговаривать! Нельзя просто ответить, старый я или молодой?! – повысил он голос.
– Что ты опять кричишь? Это с тобой невозможно разговаривать! С возрастом у тебя портится характер, надо отметить, и без того дурной, – она тоже взяла на тон выше.
– Понятно. Считаешь меня стариком и брюзгой, – его игривое настроение улетучилось. Он махнул рукой, развернулся и хотел уйти. Но она поймала его за рукав.
– Стой, Илис. Я совсем не то хотела сказать. – Он мрачно взглянул ей в глаза.
– Ты совсем не старый. И нравишься женщинам, если тебе это интересно. Но ведешь себя иногда, как старый дед.
– И каким это женщинам , хотелось бы знать, я нравлюсь?
Ула лишь пожала плечами и улыбнулась.
– Не знаю, но только такой интересный мужчина не может не нравиться. – Ула с удовольствием наблюдала, как от ее слов лицо царя светлеет и разглаживается. Он на секунду задумался, а потом спросил:
– А вот если бы мы не были знакомы, ты обратила бы на меня внимание?
– Ну что за вопрос? – она даже покраснела, а в душе смутилась. – Да что на тебя нашло? Что за странные вопросы ты задаешь? – возмущенно сказала она. – Мне некогда, я обещала Наяне погулять с ней в саду. Ты царь, в конце концов! Любая женщина будет у твоих ног, – она резко развернулась и торопливо удалилась.
– Любая ли? – произнес он задумчиво, глядя ей вслед.
*
Наяна стояла у открытого окна и смотрела на океан, когда Ула вошла к ней. Почему-то разговор с царем раздосадовал ее, и она не могла найти тому причину. Это ее нервировало.
– Как он прекрасен, Ула, – не оборачиваясь, сказала Наяна. – Я не устаю любоваться этими своенравными, непокорными водами. Я чувствую его мощь и силу, его настроение. Он всегда разный. Каждый день, с самого детства, утром, проснувшись, я иду к окну и говорю ему « привет». И он слышит и отвечает шумом волн, разбивающихся о скалы. Я уверена, он все чувствует, все понимает. Я, наверное, говорю глупости, – обернулась она наконец к Уле. Но та слушала вполуха и отвечала рассеянно:
– Нет, нет, что ты, – а Наяна продолжала:
– Море воды, море песка, простор, свобода. А между ними дворец, как клетка, как тюрьма.
– Ну что ты такое говоришь, девочка? – наконец-то Ула включилась в разговор. – Что-то ты сегодня не в духе. Мы собирались погулять. Собирайся. Это поднимет тебе настроение.
– Я так люблю его! – воскликнула Наяна.
– Кого? – взволнованно спросила Ула.
– Океан, – с упреком сказала царевна, указав рукой на в сторону моря.
– А…, – Ула выдохнула.
– Я каждый день объясняюсь ему в любви. А он… Он принесет мне смерть, – мрачно закончила она.
– Час от часу не легче, – пробормотала женщина. – что сегодня такое? Не иначе, дождь будет, – а вслух сказала, – Не понимаю, о чем ты?
– Я смотрю и с ужасом жду, когда на горизонте появятся корабли. Это будет конец, моей и без того неполноценной свободы.
– Ах, вот ты про что! Ну во-первых, еще ничего не решено. Вы просто познакомитесь. И кто знает, может быть, не таким уж и плохим окажется этот принц. Может, он тебе даже понравится.
– Нет, не может! – вскинулась Наяна. – Каким бы он не был. Одно то, что за меня все решили, делает его ничтожным в моих глазах. Я уже ненавижу его. Знаешь, о чем я прошу океан? – и не дожидаясь ответа, продолжила. – Чтобы принц никогда не доплыл до наших берегов. Мне все равно, что это будет: буря, шторм, кораблекрушение. Океан сам решит. – Она молитвенно сложила руки и закрыла глаза, бормоча что-то себе под нос.
– Ну вот это совсем не хорошо. Желать смерти другому человеку грешно. Не надо так, Наяна, – строго сказала старшая подруга. Наяна помотала головой.
– Нет, я не желаю ему смерти. Просто пусть он не приплывет.!
– Ну все, пойдем гулять, – оборвала разговор Ула.
*
Но принц приехал. Не помогли просьбы и мольбы. Не услышал океан царевну. Не захотел исполнить ее желания.
И встреча состоялась. Наяна шла на нее со спокойствием обреченного. Но по мере разговора настрой ее смягчался. Принц, и правда, был молод и хорош собой, к тому же весел и неглуп. С ним было легко и приятно общаться. И хотя мысль о замужестве по-прежнему претила ей, это не помешало им мило беседовать, прогуливаясь в саду после ужина.
– Я очень рад знакомству с Вами, царевна Наяна. Я представлял Вас совсем иначе, – искренне признался он. В душе же принц был совершенно разочарован. Он ехал в восточное, почти сказочное для него царство, населенное в его представлении духами, магами, джинами, колдунами, в место, где оживают древние сказания и легенды. И ожидал увидеть чудо, неземную красавицу, черноглазую, темноволосую, жаркую как пустыня, дурманящую как цветущий сад. А перед ним была обычная девушка. Да, довольно милая, приятная, но не более того. Белесая, голубоглазая, да таких в его стране в каждой деревне найдешь. Он был разочарован, но виду не подавал. В конце концов, его женитьба – дело государственное. Ну не уродина, мила, и на том спасибо, успокаивал он себя.
– Да? – удивилась она. – И какой же? Какой Вы меня представляли?
– Ну, например, вот такой, – указал он рукой на прошмыгнувшую мимо смуглую девушку- служанку. Ведь как-то так должны выглядеть восточные женщины? Я же приехал на восток, – он улыбнулся.
– Да, я совсем не такая. Я похожа на маму. Она родом не из этих мест. Вы, должно быть, расстроены? – спросила она. Ее щеки порозовели. Несмотря на убеждения, ей все-таки хотелось нравиться принцу. И его спокойный дружелюбный тон без признаков волнения и восхищения задевал ее самолюбие. Ей с детства твердили, что она красавица. Да и сама царевна в этом не сомневалась. И гордилась тем, что не похожа на других.
– Нет, ну что Вы? – спохватился он. – Вы прекрасны. Вы очень нежны и милы. Я считаю, что мне повезло с невестой.
Но Наяну такой ответ не удовлетворил. Ни тени смущения, голос ровный, слова заученные, дежурные фразы. Она почувствовала легкую досаду. Не такой реакции она ожидала от него. Щеки против ее воли начали розоветь. Принц же ее румянец истолковал как смущение. На первый взгляд девушка казалась хрупкой и застенчивой.
– Да, да, не сомневайтесь. Вы очень милы. Разве Вам никто не говорил этого? – он нежно погладил ее по руке. Наяна резко отстранилась, подняла на него глаза, в которых уже не плескалось море, а бушевал океан, и без тени улыбки ледяным голосом ответила:
– Представьте себе, никто! – принц немного опешил от ее тона и холодного замораживающего взгляда. И искренне не понимал, что он не так сказал.
– Простите, я не понял. Вы так говорите, будто я Вас обидел. Я иностранец и не знаю ваших порядков. Если что-то не так, простите меня. Думаю, в дальнейшем мы научимся понимать друг друга.
– В дальнейшем?! – почти выкрикнула она. – Еще ничего не решено.
– Но как? – принц окончательно растерялся. Ведь наша свадьба должна скрепить союз двух государств. И мне кажется, мы подходим друг другу. Из меня выйдет хороший король, а из Вас – верная, добрая жена и мать.
После этих слов Наяна расхохоталась.
– Да что происходит? – принц начинал выходить из себя. – Объясните, что смешного я сказал.
А Наяна смеялась и не могла остановиться. И между приступами смеха повторяла его слова.
– Король… Добрая… Жена…
У нее потекли слезы. А принц стоял столбом и недоумевал: может, девица сумасшедшая, и он рано обрадовался, что нашел невесту без изъянов.
Она резко успокоилась и ответила на его вопросительный взгляд.
– Я нормальная, не сумасшедшая. Но Вы слишком торопитесь, называя меня своей женой.
*
Илисав пребывал в хорошем настроении. Он был доволен. Дочь и принц мило общались за ужином и, кажется, понравились друг другу. Все складывалось очень удачно. Чтобы убедиться в правильности своих предположений, следующим утром он заглянул к царевне.
– Ну как ты, Наяна? – он нежно обнял дочь. – Как тебе вчерашний ужин? – и не дожидаясь ответа, добавил, – По-моему, все прошло просто прекрасно! – царь был весел и благодушен. Наяне даже стало жаль разочаровывать отца. Но тем не менее она сказала:
– Да, ужин был неплох. И первое впечатление о принце тоже было хорошим. Но…, – она сделала паузу. Царь перестал улыбаться и напрягся.
– Что, но?
– Он просто самодовольный болван, – выпалила она. – И, кстати, я ему совсем не понравилась.
– Вот те раз! С чего ты это взяла? Как ты можешь не понравиться?! Такая умница и красавица! – царь был очень удивлен словами дочери.
– И тем не менее это так. Конечно, он будет утверждать обратное. Но папа, я вижу, я чувствую. Женщина всегда это знает, нравится ли она или нет. Неужели ты отдашь меня за человека, который меня не любит?
Илисав помотал головой. Он отказывался верить словам дочери. Еще несколько минут назад ему казалось, что все прекрасно. Принять то, что в один миг все его надежды разрушились, он не мог.
– Не знаю, что там у вас произошло, верно, какое-то недоразумение. До свадьбы еще есть время. Думаю, вы пообщаетесь и найдете общий язык. А я поговорю с принцем. Я тоже не дурак и кое-что понимаю в людях.
– Но папа! – в отчаянии выкрикнула девушка.
– Наяна, у тебе нет никакого опыта общения с мужчинами. Уверен, что ты заблуждаешься.
Отец не желал прислушиваться к ее мнению. Ей было досадно, обидно. Когда он вышел, она расплакалась. Наяна вспомнила другое лицо, другие глаза, которые боялись и одновременно хотели смотреть на нее, в которых были восхищение, трепет, огонь. Каков бы ни был ее опыт общения с мужчинами, то, что она желанна, девушка поняла мгновенно. Такой контраст со спокойным, самодовольным принцем, его прилепленной улыбкой и пустым взглядом. Но как объяснить все это отцу? Он не хочет ее услышать и понять. Он, как и принц, решительно настроен на свадьбу. Как ей одной противостоять им?
*
Почти о том же за пределами города, среди песков и барханов размышляла другая девушка. Но она уже приняла решение и только ждала подходящего момента.
Ашима немного удивляло поведение сестры, но в то же время и радовало. Она была спокойна и приветлива. Все время улыбалась, хлопотала по хозяйству, что-то рассказывала. Такой он видел ее нечасто. И если случалось сойти благодушию на девушку, то длилось оно недолго. А тут просто ангел. В конце концов, это стало настораживать Ашима.
– Шима, все в порядке? – поинтересовался он.
– Да, а что не так? – удивилась она. – Почему ты спрашиваешь? – а про себя с досадой подумала: «Вот, дура, явно переборщила. Он что-то подозревает».
– Ты ни разу не накричала на меня, не вспылила, не поспорила, со всем соглашаешься. Ходишь довольная и спокойная. Я тебя не узнаю.
– Просто, брат, поездка в город пошла мне на пользу. Я развеялась, набралась впечатлений. Вот и результат. Тебе надо почаще брать меня с собой.
– Да? – с сомнением в голосе спросил Ашим. – А мне казалось совсем наоборот. После дворца ты была грустна и нервозна. Вот и Десу так показалось.
– Я просто устала тогда, переутомилась. А сейчас все хорошо. Вот заскучаю опять, снова начну нервничать и ругаться! – она весело рассмеялась. А брата ее слова немного успокоили. Это было похоже на правду.
– Я рад, что это так!
Шима торжествовала: он поверил.
– Садись братик. Обед уже готов, – проворковала она. И они довольные друг другом, сели за стол.
А вечером, когда они легли спать, Шима не смыкала глаз, прислушиваясь к звукам, доносящимся из комнаты брата. Наконец, ей показалось, что там все стихло. Она на цыпочках подошла к двери, заглянула в щелку и убедилась, что брат спит. У нее уже было все готово, чтобы совершить задуманное. Она перекинула через плечо дорожную сумку. На столе оставила короткую записку. «Не ищи меня, брат. Прости. Я тебя люблю. Шима». Потом тихонько, стараясь не шуметь, вышла из дома. Вскочила в седло и умчалась прочь навстречу неизвестности.
*
Это только на первый взгляд пустыня кажется необитаемой. Днем под палящим солнцем утомленная зноем она просто замирает и ждет своего часа. С наступлением ночи, погружаясь во тьму, она оживает. Трудно разглядеть что-то в густой вязкой черноте, но тут и там слышны шорохи, вздохи и голоса. Вот кто-то прошуршал совсем рядом, у твоих ног. Вот что-то просвистело у тебя над головой. Два ярких красных огонька блеснули в ночи. Вдалеке раздался то ли стон, то ли вой. Ты не видишь, но ты чувствуешь всем своим существом, что ты здесь не один. И за тобой следят, наблюдают. Ты чужой в этой темноте. Ты не друг и не враг. К тебе присматриваются. Сама пустыня смотрит на тебя. И как она с тобой поступит, никто не знает.
Шима скакала на лошади. И только бесчисленные звезды на небе освещали ей путь. Но она не боялась заблудиться. Здесь ее дом. Она была частью этого пустынного, загадочного, непонятного мира, была своей среди песчинок. Девушка знала, что без труда найдет дорогу. Не пугали ее и ночные шорохи и звуки, и блестящие огоньки чьих-то глаз. Все это было ей знакомо с детства. Да и ничто на свете сейчас не могло бы испугать и остановить ее. Самым страшным казалось остаться дома, смириться или быть пойманной и возвращенной.
А вот лошадь Шимы не разделяла ее спокойствия. Она то и дело вздрагивала, шарахалась в сторону, фыркала и раздувала ноздри. Ей явно не нравилось это ночное приключение. Лошадь вдруг резко дернулась, заржала, вскинулась на дыбы и отскочила в сторону, унося Шиму в неверном направлении.
– Стой, Звездочка, стой! – громким шепотом говорила Шима. – Успокойся, милая. – но та ее не слушала. Что-то сильно ее напугало.
Они уже сбились с пути и рисковали заблудиться. И Шиме уже трудно было сориентироваться, насколько они отклонились от намеченного курса. Но внезапно она почувствовала тепло на своей груди и увидела яркий свет. Это сиял медальон, подаренный Десом. Она дотронулась до украшения рукой. Его кроваво-красный камень нагрелся. Лошадь быстро успокоилась, перешла на шаг и остановилась. Шима огляделась, потянула поводья, и вскоре смогла отыскать нужный ей путь. Это необычное явление удивило и растревожило девушку: подарок жениха оказался с сюрпризом. Он явно помогал своей хозяйке. Но не исключено, что мог и навредить. Его свет может привлечь чье-то ненужное внимание. Он виден издалека. И Шиму легко было заметить и догнать.
Девушка придержала лошадь, замерла и прислушалась, обернулась назад. Все вроде было спокойно. Никто ее не преследовал. Однако, девушка решила не рисковать и спрятала медальон под платье. Она была почти у цели. Вдали уже показались мерцающие огни еще спящего города. И уже с рассветом девушка достигла его стен.
Она спустилась с лошади, обняла ее и поцеловала. Звездочка зафыркала, повела ушами. Ей было приятно и тревожно. На глаза Шимы навернулись слезы.
– Прощай, Звездочка! Не знаю, увидимся ли еще.
Лошадь закивала головой, ударила копытом. Она все понимала, все чувствовала. Они расстаются. Она не хотела уходить, но должна была послушаться.
– Иди, возвращайся домой, милая моя, любимая Звездочка! Я буду по тебе скучать. Ты молодец. Иди! Уже день. Тебе больше нечего бояться. – она развернула ее лицом к пустыне и хлопнула по спине. Лошадь обернулась, не желая уходить.
– Ну иди же! – вытирая слезы, стараясь придать голосу строгость, выкрикнула Шима.
Наконец, Звездочка послушалась и пошла прочь. Сначала шагом, а потом, все убыстряясь, помчалась галопом, почувствовав простор и свободу.
*
Шима вошла в еще только пробуждающийся город. На улицах было безлюдно. Она шла по мощеной мостовой. Кое-где захлопали двери и ставни. За ними слышались голоса людей. Девушка останавливалась у домов, прислушивалась. Ей хотелось понять и почувствовать город, стать здесь своей. Внезапно ее пронзила мысль, что медальон, как бы полезным он не оказался, все же может быть опасен. Возможно, через него ее могут найти. Кто знает, что еще таит в себе подарок духа пустыни. И так ли он бескорыстен? Это было неосознанное интуитивное чувство. Шима подумала, что лучше избавиться от украшения. Нисколько не жалея и не сомневаясь, она сняла медальон и бросила прямо на землю и быстро пошла прочь от этого места. Вскоре она услышала за спиной торопливые шаги. Кто-то догонял ее. Девушка обернулась. За ней бежал мальчишка. Вот странно: минуту назад улица была пуста.
