Юлия Викторовна Игольникова
Пустынная фея
Неустанно бьются волны о скалы. Тысячи, а может быть, миллионы лет сдерживает гордый утес их натиск, строго взирая со своих высот на яростную безумную пляску неукротимой стихии. Никто не желает уступать в этой непримиримой схватке. За что сражаются они, о чем спорят. Да и сражение ли это? Или страсть, безудержная, яркая, взрывная? Страсть вечная, не утихающая с годами, страсть вопреки, страсть, нарушающая запреты и правила, страсть, не знающая преград… Желают ли они сломить друг друга, подчинить своей воле или, напротив, стремятся соединиться, слиться, стать единым целым? Вероятно, они и сами не знают ответов на эти вопросы. Так решила за них судьба, свела их и связала неразрывными узами двух самых сильных, самых непобедимых чувств, бросила их навстречу друг другу, чтобы вечно горели они в пламени испепеляющей страсти, чтоб не знали покоя и отдыха, чтоб, возможно, однажды найти ответ на главный вопрос: что сильнее всего на свете, что правит этим миром, ненависть или любовь?
*
Несмотря на волнение и скорую разлуку, настроение у подруг было приподнятое. Они увлеченно укладывали вещи в сундуки, обсуждая каждый предмет, стараясь предугадать, что может пригодиться в поездке.
– Как я тебе завидую, Дона! – отложив в сторону платье, воскликнула розовощекая пухленькая блондинка. – Такое приключение! Перед тобой откроется целый мир! И ты будешь сама себе хозяйка! Конечно, удивляюсь, как твой отец решился отправить тебя одну.
– У него срочные дела. Он приедет позже. И к тому же он считает, что немного самостоятельности мне не помешает, – улыбнулась подруга. – Жаль, конечно, что ты не можешь поехать со мной, – с грустью добавила она.
– Ах, если бы мой Тирк согласился отпустить меня, – с сожалением, но и с гордостью вздохнула блондинка. – И сам не хочет, и меня не пускает. Вот такая она, замужняя жизнь, – сделала она серьезное и взрослое лицо.
– А я тебе завидую, – ответила хрупкая, худенькая девушка с длинной русой косой. – Ты остаешься дома с любимым мужем, – на почти детском личике промелькнула печаль.
– Эй, да ты чего загрустила? Скоро ведь ты тоже замуж выйдешь. Сама же говорила, что вы влюбились друг в друга с первого взгляда.
– Да, – немного повеселела Дона. – Он такой красивый, – мечтательно добавила она.
– Да к тому же места там сказочные. Помнишь сколько дедушка нам интересных историй рассказывал?
– Да ведь это только сказки.
– А вот и нет. Дедушка сам там был. И говорит, что это чистая правда.
– Да быть такого не может! – рассмеялась девушка с косой.
– А вот пойдем сейчас и сами у него спросим, – упрямо возразила Тира.
– А пойдем!
Подруги побросали вещи и, предвкушая новую порцию увлекательных историй, выбежали из комнаты.
Пожилой мужчина встретил их радостной, почти беззубой улыбкой.
– Внучки мои любимые, – раскрыл он руки для объятий.
– Дедушка, помнишь, ты нам сказки про пустыню рассказывал. Она вот не верит, говорит не правда все это, выдумки.
– Никакие не выдумки. Чистая правда, – приложил он ладонь к груди. – Сам своими глазами кое-что такое видел, что если б не видел, ни в жизнь не поверил бы.
– А расскажи, расскажи еще что-нибудь, – глаза у девушек загорелись интересом и нетерпением.
– Отчего ж не рассказать. Слушайте. И не говорите, что это неправда. Много в мире бывает вещей загадочных и необъяснимых.
*
– Странные и могущественные существа издавна населяют пустыню, – начал он свой рассказ. – Ныне духи правят ей. Все им подвластно. Народ почитает их, потому как они там хозяева и без их позволения даже песчинка сдвинуться с места не может. Но так не всегда было. Когда-то жили там джины, которые по древности и силе своей ни в чем не уступали духам. Только вот духи пустыни были созданиями хоть и строгими, но справедливыми, чего не скажешь о джинах. Страх и ужас наводили они на людей. Матери детям сызмальства внушали, что опасаться их надо и стороной обходить.
– Чем же они так страшны были, дедушка? – заохали девочки.
С круглыми глазами и раскрытыми ртами они внимали словам рассказчика.
– А вы слушайте, слушайте, не перебивайте.
Подружки сразу притихли.
– Хоть и опасны были джины, но люди все равно к ним шли. Потому как могли они желания исполнять. Только вот небескорыстно это действо было.
– Как это?
– А так, – назидательно ответил мужчина. – Приходил человек к джину, желание свое говорил. А тот его в сон погружал. Дескать, во сне желание исполнится, а когда проснешься, все явью обернется. Да только человек засыпал, а проснуться уже не мог. А джин в это время власть безграничную над ним получал и превращал его в зомби.
– Как это в зомби? – удивленно переглянулись девушки.
– Эх, молодежь, – покачал головой старик. – ничего-то вы не знаете. – Зомби из человека делают, лишая его рассудка, мыслей и желаний, полностью подчиняя себе его волю. Человек превращается в послушную куклу, с которой все, что угодно, сделать можно.
– Как рабы?
– Как рабы, только еще хуже. Ну так вот, был человек, а пришел к джину и стал зомби, – развел он руками. – И оставались люди навсегда в плену у джина.
– Так зачем же они к ним шли, если знали, что это опасно? – задали девушки разумный вопрос.
– Говорили, что некоторым удавалось избежать такой участи. Проснуться вовремя, раньше, чем джин колдовство свое завершит. И таких джины отпускали и желания их исполняли.
– Что же и сейчас есть эти джины?
– Сейчас уже нет. Потому, как между духами и джинами всегда соперничество было. Столкновения часто происходили. Духи жалели людей и деяния джинов не одобряли. Однажды конфликт в настоящую войну перерос. И духи из нее победителями вышли. И заточили они побежденных в темном призрачном городе, который спрятали надежно среди бескрайних песков. И заклятье на то место наложили, чтобы никто отыскать его не мог.
Вот такая история, внучки.
– А расскажи еще! Еще! – на мужчину устремились два умоляющих взгляда.
– А еще, – старик мечтательно вздохнул. – Есть там девки красивые!
Подружки засмеялись.
– Ну и что? Такие везде есть.
– Нет, – покачал он головой. – Красоты они невиданной. Взглянешь раз и умом тронешься. Во какая красота! И уж жить без нее не сможешь! Да только не девки это никакие!
– Как это? А кто же?
– Феи. Ну так их там называют. А по мне так черти самые настоящие. Потому как не лучше джинов они. Хлебом не корми, дай мужика погубить! А все равно, – тонкие губы растянулись в улыбке, – хоть и страшно, а хочется ну хоть одним глазком посмотреть на такую…
– Зачем же смотреть, если говоришь, что черти это? – удивилась внучка.
– А в том и секрет их. Манят они к себе. Сейчас бы я пожалуй и не отказался от эдакой встречи, – замечтался дедушка.
Но девушки его интереса не разделяли и смотрели с непониманием.
– И что в этом хорошего? Чем манят-то они?
– А это пока не вашего детского умишки дело, – спохватился старик.
– Да мы взрослые уже, – важно ответила внучка. – Я-то замужем вообще-то.
– Замужем не замужем, – махнул он рукой. – Все одно, молоко на губах не обсохло. А все туда же! Ишь, посмотрите, взрослые они!
Девушки поджали губы, но возражать не стали.
– На сегодня, пожалуй, хватит. А то вы так в дорогу и не соберетесь, – усмехнулся он.
Подружки немного погрустнели, но послушно встали и побрели к себе в комнату, чтобы вернуться к прерванному занятию, напоминавшему о скором расставании.
*
Пустыня, пустошь, пустота… Кажется ты один бредешь по этому бескрайнему песчаному морю. И только палящее солнце и знойный ветер сопровождают тебя. И ни одной живой души вокруг. Но не будь так беспечен, не доверяй своим глазам. Пустыня место особенное. Здесь можно полагаться только на свое сердцу. Да и то, не каждое сердце способно чувствовать тонко.
Остановись, прислушайся. Ты не один здесь. И тебя уже заметили, за тобой наблюдают.
Он не успел добраться до дома засветло. Ночь уже нависала над пустыней, опускаясь все ниже. Совсем скоро тьма станет здесь полновластной хозяйкой. Но мужчина не хотел останавливаться. Большая часть пути была пройдена. И вдали уже показались огни родного города. Совсем немного, час или чуть больше отделяли его от заветной цели. А если пустить лошадь галопом, и того меньше. Но животное, измученное долгой дорогой и жаром пустыни, плелось еле-еле, а потом и вовсе стало спотыкаться.
– Все же придется сделать привал, – недовольно пробурчал путник.
Он спешился и напоил лошадь, в ответ та благодарно фыркнула.
Он разводил костер, когда услышал позади себя женский голос.
– Простите, а можно и мне глоток воды?
Мужчина вздрогнул от неожиданности и резко обернулся. Рядом с ним стояла незнакомка, закутанная в покрывала.
– Вот черт! – испуганно воскликнул он. – Откуда ты взялась?
– Простите, что напугала, – виновато потупила она взгляд. – Я шла за Вами. Вы ведь в город идете. Мне тоже надо в город. Я из пустынного племени, здесь недалеко, – махнула она рукой в непонятном направлении. – Можно я и дальше буду Вас держаться? А то одной страшновато ночью в пустыне.
– Так зачем же ты одна разгуливаешь здесь? – справедливо удивился путник. – Дождалась бы утра…
– Ой, да долго объяснять, – покачала она головой. – Простите, пить очень хочется. Не дадите воды?
– Да, конечно. На, держи.
Женщина сбросила покрывало с лица. И мужчина зажмурился. Резкий свет на мгновение ослепил его. Открыв глаза, он понял, что не свет это. Это сияло лицо незнакомки. Оно было настолько прекрасным, что разум отказывался верить в реальность увиденного.
Девушка неторопливо сделала несколько глотков и подняла взгляд. Никогда в жизни он не видел ничего подобного. Ее глаза сверкали как драгоценные камни. Их оттенок менялся, плавно перетекал из зеленого в синий, из синего в черный, из черного в золотой. Зрелище заворожило мужчину. Он застыл как изваяние, не в силах оторваться от созерцания прекрасного лица.
– Спасибо, путник, – вывела его девушка из ступора. И протянув флягу, дотронулась до его руки.
Дрожь пробежала по телу мужчины от этого легкого прикосновения. Не давая ему опомниться, незнакомка сбросила с головы платок. И блестящие, длинные белые локоны рассыпались по ее плечам.
– Боже мой, – вырвалось у него. – Разве бывает на свете такая красота! – его голос прозвучал сдавленно и хрипло.
– Конечно, – звонко засмеялась она. – Вот же я перед тобой!
– А может быть я сплю? Или это мираж?
– Если не веришь глазам своим, – она сделала шаг вперед, – так пусть руки подскажут тебе.
Подойдя вплотную к изумленному путнику, девушка одним неуловимым движением сбросила с себя плащ. А под ним к несчастью мужчины не было ничего… Кроме совершенных, неповторимых изгибов соблазнительного, ослепительного женского тела.
Был ли у путника хоть один шанс на спасение? Мог ли человек противостоять этим колдовским чарам?
Разум вернулся к нему, когда он, утомленный и обессиленный, захотел подняться с земли. Но попытки встать не увенчались успехом. Тело будто окаменело и не слушалось своего хозяина.
– Помоги мне встать, – с трудом произнес он. – Что ты со мной сделала?
– Я ничего не делала, – засмеялась она. – Ты все сделал сам! Разве я неволила тебя? Принуждала?
– Да кто ты такая? – с запоздалым ужасом прошептал он. Страшная догадка осенила его. – Неужели ты… Вот черт!
– Ну почти, – хохотала она.
– Отпусти, не губи, – взмолился он. – Меня дома ждут. У меня жена, дети.
– Поздно о жене вспомнил, дорогой, – осуждающе покачала она головой. – И поверь, мне их очень жаль. Но ничего уже не вернуть. Силы твои на исходе. Хотя, – она сделала вид, что задумалась, – могу тебя оставить здесь. И может быть, тебе повезет и ты умрешь раньше, чем тебя растерзают дикие звери.
Слеза бессилия и отчаяния скатилась по небритой щеке.
– Я сам не понял, как все вышло. Я не хотел, – без всякой надежды произнес он.
– Хотел, хотел, – заверила его незнакомка. – Но я не так жестока. Я не заставлю тебя долго мучиться.
Она наклонилась к нему и поцеловала в губы. Тело мужчины дернулось и застыло. Взгляд устремился высоко в небеса, к звездам, чтобы остаться там навеки.
*
Океан бушевал и пенился у подножья скалы, на которой возвышался царский дворец. Брызги алмазными каплями взлетали вверх, будто стремились забраться на самую вершину утеса. Что принесла сегодня морская стихия, с какими вестями пожаловала? О чем так шумно и взахлеб рассказывает бурлящая волна? О чем кричит ветер, проносящийся со свистом мимо дворцовых стен?
Шима раскрыла окно. Влажный соленый воздух нетерпеливо ворвался в комнату. Голос моря, заприметив еще одного слушателя, последовал за ним. Подставив лицо теплым солнечным лучам, царица сделала глубокий вдох.
Там за окном было все как прежде. Волны и ветер кружили друг друга в безудержном танце, скала стойко и терпеливо сносила мощные удары и атаки своего противника, охраняя доверенные ей границы. И не замечали они в своем величии человеческих страданий и переживаний, слишком мелки те были для них.
– Ну здравствуй, – сказала женщина.
Новая высокая волна с грохотом обрушилась на берег. И соленые теплые брызги, сверкающим салютом рассыпаясь в воздухе, долетели до дворцового окна.
– А может быть, все-таки ты что-то чувствуешь, знаешь, – продолжила женщина свой разговор со стихией.
Да, иногда казалось, что океан слышит ее, понимает. Когда ей было грустно, он не улыбался, не веселился, а негодовал: кто посмел обидеть его царицу. Его воды становились темнее, волны вздымались высоко и угрожающе нависали над берегом. Но иногда морская стихия успокаивалась и что-то тихо и ласково нашептывала, шурша прибрежными камнями. А когда Шиме было радостно, вода и ветер с особым удовольствием подхватывали ее настроение, без труда угадывали мелодию ее души и вторили ей. Все вокруг кружилось и пело вместе с ней.
– Неправду говорят, что тебе все равно, что не замечаешь ты человеческих страданий. Все ты видишь, может быть даже больше, чем сами мы, люди, – подвела она итог своим рассуждениям.
И вновь соленые брызги коснулись ее лица. Океан согласился с ней. Женщина улыбнулась.
Сейчас улыбка украшала ее прекрасное лицо не так часто, как раньше.
Прошло три года, как царица овдовела. С грустью и тоской она вспоминала тот день, их общий день, их последний общий день.
Царь как будто предчувствовал скорое расставание.
– Побудь сегодня со мной, – говорил он. – Давай проведем этот день вместе. Отложим все дела, позабудем о заботах.
И она согласилась. Может быть, тоже что-то почувствовала.
Они почти не разлучались в тот день. Гуляли в дворцовом саду, держась за руки, прятались от сторонних глаз за кустами цветущего жасмина, ужинали на террасе, смотрели на звезды…
– Удивительно, – говорил царь, – столько лет прошло…
– Семнадцать, – подсказала она.
– Я помню, – улыбнулся он. – Семнадцать лет мы вместе. А все как будто в первый раз. С каждым днем я люблю тебя только больше. Я не устаю благодарить судьбу за то, что подарила мне встречу с тобой.
– Я тоже тебя люблю, – с чувством ответила Шима и взяла его за руку.
– А ты стала еще прекрасней. Целой жизни не хватит, чтобы налюбоваться твоей красотой.
И я счастлив, что у меня были эти семнадцать лет. Чего еще я могу желать на склоне лет? У меня лучшая в мире жена. Мой сын вырос. Он будет достойным правителем, когда я уйду.
– Илис, – с упреком прервала его Шима. – Мне не нравится, как ты это говоришь. Что за странные мысли об уходе и о склоне лет. У нас еще все впереди.
– У тебя, любовь моя. У тебя все впереди. А я счастлив. Я прожил жизнь, о которой можно только мечтать.
– Прекрати немедленно, – нахмурилась она и отдернула руку. А он засмеялся.
– Такие разговоры – обычное дело у стариков!
– Никакой ты не старик, – возразила она.
– Хорошо, хорошо, – кивнул царь. – Как скажешь, любимая.
Он притянул ее к себе и стиснул в объятьях.
Звезды и луна светили тогда только для них. И не было в тот миг ничего в мире, только они и бескрайнее, бездонное небо.
А утром, проснувшись, Шима долго смотрела на его неподвижное, умиротворенное лицо и не сразу поняла, что царь не дышит. В первые секунды она не могла в это поверить. Потом звала, кричала, плакала. А когда прибежали встревоженные слуги, Шима уже утихла. Она сидела, онемев, рядом с мужем и крепко сжимала его руку, так крепко, что людям пришлось приложить усилие, чтобы оторвать ее от тела.
Ашим тогда объяснял ей, что у царя остановилось сердце во сне, что так бывает. Без всякой видимой причины перестало биться и все.
Три года прошло с тех пор. Боль от потери утихла, но не исчезла.
– Где ты сейчас, Илис? – прошептала Шима. – Мне так тебя не хватает!
И новый резкий порыв ветра ворвался в открытое окно, растрепав ей волосы. Стая чаек с пронзительным криком испуганно взмыла в небо. И солнечный луч, растолкав облака, нежно и ласково коснулся ее щеки.
*
Уже три года Прибрежным царством правил царь Орин, сын Шимы и Илисава. И справлялся со своим обязанностями весьма достойно. Судьба государства оказалась в надежных руках.
Царица радовалась успехам сына и гордилась им. Но… Почему-то всегда так происходит, что все не бывает хорошо, обязательно найдется какое-то «но», маленькое, незначительное, но все-таки «но», досадное и неприятное, как ночной комар, жужжащий над ухом. Причиной тревог и волнений царицы была личная жизнь сына.
Шиме хотелось бы видеть его добропорядочным семьянином, окруженным вниманием и заботой любящей жены. Так матери было бы спокойней. Но сын совершенно не разделял таких взглядов на жизнь. Его романы следовали один за другим бесконечной вереницей, женщины как картинки в калейдоскопе сменяли друг друга. Шима давно перестала запоминать их имена и лица. И помнил ли их сам Орин? Для него они были как разноцветные камешки, сверкающие в прозрачной морской волне: достанешь их, полюбуешься, высохнут они на солнце и поблекнут, и потеряют блеск и привлекательность, превратившись в обычные булыжники.
– Сынок, – не раз пыталась вразумить она сына. – Ты развел во дворце целый гарем.
– Но, мам, не выгонять же их на улицу, – пожимал он плечами. – Пусть живут.
– Но у нас так не принято. В нашем царстве никогда не было гаремов. У царя должна быть одна законная жена. Об этом тебе надо думать, Орин. О том, чтобы найти хорошую, достойную девушку и создать с ней крепкую семью, а не о бесконечных развлечениях. Ты слишком неразборчив в этом вопросе, мой дорогой, – вздыхала мать.
– Но вокруг так много красивых девушек! Как же я найду ту единственную, если буду проходить мимо них? – смеялся он.
Однако, молитвы Шимы были услышаны. Год назад своим визитом Прибрежное царство удостоили его заморские соседи.
Принц Гроег оказался действительно достойным, порядочным человеком. Он не держал зла на царское семейство, не разорвал связи и договоренности. И став королем. всегда поддерживал Прибрежное царство.
Получив от него письмо, Шима несказанно обрадовалась. Ведь в нем Гроег прозрачно намекал на возможную помолвку своей дочери с ее сыном. Орин хоть и остался равнодушным к этому известию, однако против визита заморских гостей не возражал. Это вселяло в царицу надежду, что их с Гроегом замысел увенчается успехом.
Но принцесса несколько разочаровала будущую свекровь. И Шима не была уже так уверена в правильности принятого решения.
*
Шима держала перед собой листок бумаги. Только что она получила новое письмо из Океанского королевства. Чтение было прервано стуком в дверь.
Не дожидаясь приглашения, в комнату впорхнула красивая смуглая блондинка.
– В чем дело? – сдвинув брови, строго спросила Шима. – А это ты? – оторвалась она от письма и подняла глаза. – Здравствуй, Наяна.
– Привет, – весело ответила гостья и опустилась в кресло. – Почему вид такой недовольный? Чем-то озабочена?
– Да вот, – протянула Шима бумажный листок. – Письмо от Гроега.
– Что? Какие-то неприятные новости?
– Да нет. Как раз наоборот. Он пишет, что отправил дочь к нам, чтобы у нее и царя было побольше времени узнать друг друга перед свадьбой. Принцесса уже в пути.
– Ну и что тебя беспокоит? – не понимала подруга. – Насколько я знаю, мой братец не против свадьбы.
– Ну да, не против, – тяжело вздохнула Шима. – Только ведь принцесса ему совсем не понравилась. Для него свадьба всего лишь государственное дело. И боюсь, что нам больше не удастся как в прошлый раз скрыть дурные наклонности царя. Вряд ли Гроег будет рад такому зятю.
– Да ну, ты преувеличиваешь. Гроег сам когда-то хотел жениться не по любви, если ты не забыла. Так что, думаю, он с пониманием отнесется к этому вопросу. Главное ведь тут – союз двух государств.
– Гроег очень любит свою дочь, – покачала Шима головой. – Он не смирится с тем, что она будет несчастной.
– А с чего бы ей быть несчастной? – хмыкнула Наяна. – Орин, конечно, тот еще гуляка, но не злодей и не подлец. Думаю, у него и в мыслях нет обижать принцессу. К тому же, насколько я помню, девчонка совсем невзрачная, женихами неизбалованная.
– Да в том-то все и дело. Была бы хоть чуточку покрасивей. Глядишь, и сын бы увлекся ею. А то ведь совсем равнодушен. А это ранит любящее сердце больнее острого ножа.
Наяна вскинула брови и удивленно присвистнула.
– Любящее сердце? – переспросила она. – С чего ты это взяла?
– Тихая девушка, послушная, застенчивая даже. Да мне-то это нравится. Да тяжело ей будет с моим сыном. Видела я, как щеки ее румянцем вспыхивали, когда она со случайным взглядом его встречалась. Жаль мне девчонку.
– Тебе-то что за забота, за чужую дочь переживать? Значит, так на роду ей написано. Повторит судьбу моей матери. Что с того?
– Да ее бы, может, подкрасить, причесать да одеть по-другому, может и ничего бы стала, преобразилась. Да только не поможет это. Не таких Орин любит, тихих да безропотных. Ему по нраву такие, что взглянешь и кровь забурлит. Вон их полно у нас сейчас по дворцу шастает. Наглые, дерзкие. Каждый день ссоры, иногда и до драк доходит. Да мне дела нет до них. Пусть хоть переубивают друг друга.
– Так не удивительно, что у сына предпочтения такие, раз у него мать – ты! – засмеялась Наяна.
– Да и сестра у него не лучше, – тут же парировала Шима.
Подруги засмеялись. Настроение царицы улучшилось. Волнение отступило.
– Права ты, Наяна. Нечего переживать раньше времени. Ничего. Над принцессой поколдуем немножко, с Орином поговорим… Может, все и образуется.
– А я тебе о чем? – поддержала ее Наяна. – Уж если у нас с тобой в свое время все разрешилось, то тут и вовсе дело пустяковое. А где сам виновник наших волнений?
– Рыбачит в темной бухте. Скоро должен вернуться.
*
С наступлением сумерек царская ладья причалила к берегу. Плавать ночью в темной бухте было опасно. Можно ненароком поймать подводное течение и разбиться о скалы. Поэтому решено было сделать привал, а утром снова отправиться в море.
Команда занялась приготовлением ужина. А царь Орин изволил прогуляться.
– Не ходите за мной, – прикрикнул молодой человек на последовавших за ним слуг. – Я хочу побыть один.
– Но это небезопасно, – возразил старый слуга. – Мало ли что может случиться.
– Что здесь может случиться? Никого вокруг.
– Нехорошие места тут. Темная бухта дурной славой пользуется. Нечисть тут всякая водится, – добавил один из матросов.
– Глупости, – отмахнулся царь. – Мы целый день рыбачили и никого, кроме рыбы не видели. Ступайте, займитесь своими делами. Я хочу побыть один.
Слуги с неохотой повиновались.
Орин побрел вдоль берега. Ему надо было все хорошенько обдумать. Последнее время предстоящая женитьба занимала все его мысли. Нет, он был не против. Наоборот, он прекрасно осознавал выгодность такой партии. Только вот невеста была совершенно не в его вкусе. Она совсем не походила на девушек, с которыми он любил заводить интрижки. Тихая, скромная, невзрачная. Про себя он называл ее серой мышью. Но это все ничего. С этим можно справиться. Гораздо больше его беспокоило то, что он-то как раз принцессе очень понравился. А может быть, девушка успела и влюбиться. Парень без труда заметил это своим наметанным глазом. При его появлении Дона краснела и смущалась больше обычного. А это дурной знак. Нет, была бы на ее месте другая, красивая и яркая, его бы такая вспышка чувств только порадовала. Но не в этом случае. Если бы принцесса подходила к вопросу их союза также рассудочно и холодно, как он, с ней можно бы было договориться. Жить в браке по расчету – это одно, а вот жить с нелюбимой, но любящей женой – совсем другое. Орина не прельщала перспектива ощущать возле себя чье-то страдание. И быть его причиной он тоже не хотел.
– Надо поговорить с принцессой начистоту, – размышлял молодой царь. – Все честно объяснить. И пусть сама делает выбор. Мое дело – предупредить.
В том, что он никогда не сможет полюбить принцессу, Орин ни секунды не сомневался.
*
Юша ждала появления мужчины. Она чувствовала приближение молодой и свежей крови, восхитительной и сладкой. И ей было очень любопытно взглянуть, с кем сведет ее этот вечер. Нет, охота не намечалась. Она была сыта и довольна. Но поиграть с возможной добычей! Какой хищник откажет себе в таком удовольствии. Это было бы прекрасным дополнением к плотному обеду.
Поглощенный своими думами, парень заметно отдалился от корабля и команды. Он обогнул большой валун и не удержался от возгласа удивления. На песке сидела прекрасная девушка в легком прозрачном платье, абсолютно не скрывавшем восхитительных прелестей молодого соблазнительного тела. Орин смущенно опустил взгляд и отступил назад. Неожиданное явление повергло парня в замешательство. Он не знал, как поступить: обнаружить ли свое присутствие или тихо удалиться. Но незнакомка его заметила и быстро развеяла сомнения.
– Привет, – с улыбкой молвила она.
– Здравствуй, – не поднимая глаз, ответил парень. Хотя желание взглянуть на прекрасное создание уже жгло его изнутри.
А вот девушка своего любопытства не скрывала и с интересом разглядывала собеседника.
Молодой человек был очень хорош собой. Темные волнистые волосы, яркие, выразительные, будто подведенные глаза. Любая красотка позавидовала бы таким длинным, пушистым ресницам. Широкие прямые брови и волевой подбородок придавали лицу мужественности и строгости. Высокий, стройный… Предчувствия ее не обманули. И она даже подумала изменить свое решение. Юша плотоядно облизнулась.
– Прости, если напугал, – смущаясь, сказал Орин.
– Нет, не напугал.
– Прости еще раз. Но мой долг велит спросить: все ли в порядке у тебя. Просто ты одна, в таком виде…, – на последних словах щеки парня запылали румянцем.
Юша засмеялась и перестала сомневаться в своем решении. Нет, погубить такого красавчика, такого молодого и трогательного – это слишком даже для нее.
– Все в порядке, – ответила девушка. – Это мое место. Я часто прихожу сюда по вечерам. Люблю побыть в одиночестве. Я сегодня решила искупаться. Моя одежда там, – махнула она рукой в сторону больших камней. – Вода такая теплая. Хочешь, искупаемся вместе.
Бесстыдство незнакомки поражало и волновало его. И Орин не понимал уже, какое из этих ощущений сильнее.
– Ну же, не смущайся, – смеялась она. – Подними глаза.
И он послушался и изумился еще больше, встретившись с неподражаемым взглядом, в котором отражались звезды.
– Ты-то сам откуда здесь взялся? – поинтересовалась Юша.
– Мы рыбачили неподалеку. Я тоже захотел побыть один и решил прогуляться, – ответил Орин.
– Выходит, ты рыбак?
– Ну можно и так сказать. Люблю иногда рыбу половить, – непринужденный разговор немного успокоил парня.
Орин расслабился и, осмелев, присел рядом с незнакомкой.
– И как зовут такого красавчика?
– Орин.
– Орин, – задумчиво протянула она. – Что-то знакомое. Где-то я слышала это имя.
– Наверняка слышала, – подтвердил он. – Я царь Прибрежного царства.
– Ох, – невольно вырвалось у Юши.
И парню показалось, что девушка даже немного обескуражена его заявлением. Это подбодрило его. И он расправил плечи и приподнял голову.
– Царь, – продолжала удивляться Юша. – Вот ты, значит, какой.
– Какой? – не удержался от провокационного вопроса Орин.
– Молодой и красивый, – ничуть не смущаясь, ответила она и приблизила к нему свое лицо.
Парня бросило в жар. Он нашел силы взять себя в руки и отстранился.
– А ты кто такая? Не заговори ты со мной, я бы подумал, что ты мираж, прекрасное видение, фея, – вырвался у него возглас восхищения. Он и не понимал в тот момент насколько близок был к истине.
– Меня зовут Юша.
– Так кто ты такая, Юша?
– Ты угадал, я – фея, – смеясь, ответила она.
– Не хочешь говорить? Ну что ж, не буду настаивать. Могу ли я еще увидеть тебя, прекрасная Юша?
– Нет, – ответ прозвучал резко и грубо. Девушка отвернулась.
– Нет? Но почему? – удивился Орин.
– Потому что ты царь. Потому что мы из разных миров.
– Но мне совсем не важно, какого ты происхождения, бедна ли или богата. Это не имеет значения, – в нем проснулся инстинкт охотника. – Твоя красота совершенна. Я не смогу жить, если не увижу тебя еще раз. Не губи, не отказывай мне в этой малости.
– Так я и не хочу тебя погубить, – честно ответила Юша. Она уже не смеялась, смотрела внимательно и строго.
– Ты говоришь, часто бываешь здесь. Я буду приходить сюда каждый вечер, каждый вечер буду ждать встречи с тобой, – распалился он. – Этого ты не сможешь мне запретить. Я буду ходить сюда, пока не увижу тебя.
– Ну как знаешь, царь, как знаешь, – с грустью ответила она.
*
Появление принцессы ожидалось со дня на день. Но Орина этот вопрос уже нисколько не волновал. Его мысли поработила прекрасная новая знакомая. Последнее приключение царя было настолько восхитительным и невероятным, что он сам порой сомневался в его реальности. Может быть, это все ему привиделось, может быть, это был просто очень яркий и запоминающийся сон? Образ Юши преследовал его днем и ночью, будоражил, волновал, не давал покоя. И царь был полон решимости отдаться внезапному и сильному чувству и во что бы то ни стало еще раз увидеть прекрасное создание.
– Комната уже готова к приезду принцессы, – сказала Шима за завтраком. – Ты не хочешь взглянуть? Может быть, что-то подскажешь? Я хочу, чтобы девушке у нас понравилось. Ведь совсем скоро наш дворец станет ей домом.
Орин никак не отреагировал на речи матери. Он задумчиво возил вилкой по тарелке и смотрел куда-то вдаль.
– Сынок, ты слышишь меня?
– А? Что? – встрепенулся царь.
– Я говорю, хочу, чтобы принцессе у нас понравилось. Ты бы взглянул на ее комнату.
– А-а, – рассеянно протянул он. – Да я ничего в этом не понимаю. Вы женщины лучше в этом разбираетесь.
– Что с тобой, милый? – женщина внимательно взглянула на сына. – О чем ты думаешь?
– Да, все нормально, ма, – отмахнулся он. – Так, ни о чем.
– А надо бы, – назидательно ответила мать. – О будущей жене и о свадьбе!
