Юлия Викторовна Игольникова
Любовь русалки
норовит и молвить слово.
И не смотрит та сурово,
и внимание поощряет,
комплименты собирает,
как и должно, без смущения,
распаляя то волнение,
что в сердцах она рождает.
Взглядом манит и сияет.
И улыбка соблазняет,
рай и ласку обещает.
Да случались и гулянья.
То и вовсе наказание
для измученного друга.
Потому как в центре круга
его Лилия танцует
лучше всех. И кровь бушует
от движений этих плавных
и изгибов тела ладных.
И летели жарки взгляды
на волнующи наряды.
И от них краса-девица
еще больше веселится.
Вечер дерзость раздавал
и стыдливость усмирял.
И девицу приглашали,
руки, стан ее держали.
Напрягается плечо.
И дыхание горячо.
То забавно, ей по нраву.
На огонь найти управу
разве можно, усмирить?
Как русалку приручить?
*
Миша лаской, уговором,
взглядом грустным и с укором
поначалу все пытался
вразумить ее. Старался
не ругать и не сердиться.
Но в ответ ему девица
говорила: – Что не так?
Просто танец ведь, пустяк!
Да, люблю я веселиться
и хочу я подружиться
с местным людом. Ничего,
что уныния твоего
быть причиной бы могло,
в этом нет. И что с того?
Мне нотаций не читай.
И меня не обижай
подозрением своим.
Знаешь ведь, что мной любим!
Миша мрачен, подурнел.
И никто уж не глядел
из девиц ему во след.
На лице печать от бед.
Стали гости к ним ходить
и подарки приносить,
и цветы, и угощения.
И у Миши позволения
уж никто и не искал.
И прием радушный ждал
всех, кто двери отворит.
Лиля к ним благоволит.
– Я ведь тоже не дурак!
Ведь они не просто так!
Вижу, как они глядят!
Увести тебя хотят, -
повторял невесте он,
тяжкой думой увлечен.
Вскоре ревность все затмила.
Страсть ей место уступила.
Изменился парень очень.
И одним лишь озабочен:
как бы Лилю усмирить,
дома рядом усадить,
никого к ней не пускать
и хозяином ей стать.
То не нравится девице.
И она уж не таится,
раздражения не скрывает,
хуже прежнего гуляет.
– Для тебя забыла воды!
Я искала здесь свободы,
свежий воздух, чисто поле!
Я не стану жить в неволе!
Хочешь в клетку усадить?
Так с тобой не буду жить!
И к ногам моим любой
упадет, мой дорогой!
Больно ранили слова.
Закружилась голова.
От обиды задохнулся,
на нее он замахнулся.
Не ударил, но хотел.
А в глаза ей посмотрел,
отшатнулся, отступил
и от холода застыл.
Поругались в этот вечер.
И накинув шаль на плечи,
Лиля шла из дома прочь.
И настала уже ночь.
А девицы след простыл.
Миша злился, волком выл.
Повторял он как в бреду:
– Погоди, тебя найду!
Ты узнаешь, как сбегать,
моим чувством помыкать!
Парень был уж не в себе.
И доверившись судьбе,
он искать ее пошел.
На беду свою нашел.
*
На окраине села
льется песня весела.
Смех и музыка слышна.
Может, там его жена?
Смотрит он из-за угла.
Так и есть. Она светла,
ослепительно красива
улыбается игриво
и плечами пожимает.
Парень рядом надевает
на девицу свой кафтан.
И поплыл в глазах туман.
И пошла по телу дрожь.
Не поймет, откуда нож
у него в руке сверкает.
С криком Миша выбегает
из засады. Взмах и стон.
Он и сам был удивлен.
Лиля сильно побледнела,
обернуться не успела
и к ногам его упала,
и сознание потеряла.
И на землю льется кровь.
– Ты прости, моя любовь!
На колени он упал.
Ее руки целовал.
– Не хотел! Сошел с ума!
Поселилась в сердце тьма!
Стонет, сам белее мела.
– Очень скверное тут дело, -
парни рядом говорят.
И с тоской они глядят
на предмет своих желаний.
Солнца луч коснулся ранний
ее кожи. – Так бледна.
Не поправится она.
Красоту такую жаль.
В голосах тоска, печаль.
– Неужели я убил?!
Боже, что я натворил!!
Миша в ужасе кричал,
на груди рубашку рвал.
– Да, умрет, как ни крути.
– Может, к лекарю снести?
– Бесполезно. К ведьме надо.
– Торопись. Твоя отрада
кровью быстро истекает.
И ребята помогают.
Туго рану завязали.
Лошадь резвую достали.
– Через лес и бурелом.
Там найдешь ты ведьмин дом.
И кричи погромче, Миша.
Может, ведьма то услышит,
знак подаст. Не заплутай.
Свою Лилию спасай.
*
К лесу быстро доскакали.
Там тропинку отыскали.
Лошадь фыркала, бежала,
уши к шее прижимала.
Страшно ей. Темно тут, дико.
И малина с ежевикой
плетью за ноги цепляют.
Здесь гостей не ожидают.
А дорожка все сужалась,
вскоре вовсе потерялась
в буйной заросли лесной.
Ели тут стоят стеной.
Бурелом, не перебраться.
Еще больше опасаться
стала лошадь, захрапела.
И идти уж не хотела.
Да и чует рядом волка.
Тот завыл протяжно, громко.
– Где же ведьмы этой дом?
Озирается кругом.
Щеки Миша вытирает,
слезы это, понимает,
по лицу ручьем бежали
от бессилия и печали.
– Ведьма, где ты? Покажись!
Ты нужна мне! Отзовись!
Знак подай, открой дорогу!
За мечту моя тревога.
Плохо ей, она умрет!
Диким зверем он орет.
Лес косматый зашумел
и как будто побледнел.
И подняли ветки ели.
И кусты зашелестели.
Ветер буйный налетал
и коряги раскидал.
Расступилась тьма густая.
И дорожка вновь лесная
взгляду молодца явилась.
Лошадь снова в путь пустилась
к свету, к солнечной поляне,
что видна уже в тумане,
уползавшем за кусты.
Здесь цветы росли пестры.
Дом ухоженный стоит.
Кот на лавочке сидит.
«Мяу», вырвалось из пасти.
И услышал Миша: – Здасьте.
Что кричишь-то на весь лес,
будто мучит тебя бес?
Вышла девушка из дома.
Показалось, что знакомо
это милое лицо.
Он шагнул к ней на крыльцо.
На кого-то ведь похожа,
высока, стройна, пригожа.
Очи сини, светлый волос
и спокойный, нежный голос.
– Ведьма очень мне нужна.
Подскажи-ка, где она.
– Так ведь ведьма я и есть.
Заслужила чем я честь,
что пожаловал ко мне
парень видный на коне?
Не сойдет за ведьму злую.
Представлял себе другую.
Только некогда дивиться.
– Я прошу тебя, девица,
коль ты ведьма, помоги
и жену мне сбереги.
Еле дышит, умирает!
Жизнь уж тело покидает.
– Заноси-ка ее в дом, -
соглашалась та с кивком,
– на кровать ее клади.
Сам за дверью подожди.
Миша мается в сенях.
Беспокойство мучит, страх.
Вдруг услышал разговор
за стеной и будто спор.
Может, Лилия очнулась?
Радость к сердцу прикоснулась.
Дверь ответом отворилась.
Недовольна ведьма, злилась.
– Уж не думала, не знала,
что судьба нас так связала,
что мы встретимся опять.
Парню речь ту не понять.
– Так жива моя невеста?
Не найду себе я места!
– Да жива любовь твоя.
И тебе я не судья.
Но ты знал, она темна
и с водой обручена, -
от укора не сдержалась.
– Так ведь ты тут постаралась.
Ты ее заколдовала!
– Наврала?! Я так и знала!
Помни, я тут ни при чем.
Заключенной в водоем
по своей вине была.
Жизнь чужую забрала.
Не поверю. Быть не может!
– Пусть тебя то не тревожит.
То история другая
и стара, и непростая.
– Моя Лиля не такая.
– Мне сестра она родная
