Юлия Валерьевна Щербинина
Конрад. Племя хищника
– Всё, – шепнул он и опустил руки.
Конрад поднялся с корточек и сразу ощутил, как тьма весело разносится по жилам с потоком крови. И вообще чувствовал он себя прекрасно и бодро, как будто только что хорошенько выспался, а не ошивался в лесу второй раз за ночь. А вот Нейтан, похоже, чувствовал себя в точности наоборот.
Сонно потерев лицо, он скособочился и растерянно огляделся. Арман сразу подошёл к нему и взял под локоть.
– Вторым этапом тебе нужно будет принести жертву, – сказал он, помогая сыну встать. Нейтан немного качнулся и стал тереть руками лицо, усиленно борясь с накатившей слабостью и дрёмой. – Ты помнишь, я говорил тебе, как утолять голод тьмы? Или один раз убить, или несколько раз сглазить на болезни, конфликты или неудачи. На всё воля твоей фантазии.
– И сколько раз нужно кого-то сглазить, если не убивать? – спросил Конрад.
– О-о, ты поймёшь, не сомневайся!
– Да не надо, я сам! – нервно дёрнул плечом Нейтан и вырвался из рук мага. Выпрямился, замотал головой, как мокрый зверь, отчего тёмные волосы полностью скрыли один глаз, и, отойдя подальше, вздёрнул подбородок. – Пошли домой.
Арман одарил его растянутой ухмылочкой и обратился к ученику:
– Передай Римариусу, что его защитные чары превыше всех похвал. Я пытался наведаться к тебе на следующий день, как перенёс вас из Менгельберна, да вот досада вышла. Ну, зато вон отпрыска потренировал с призывом сквозь защиту. Тоже полезное…
– Не думаю, что Римариус обрадуется твоим комплиментам и пробуждению моей тьмы, – отвёл взгляд Конрад.
– Никто не одобряет твоё увлечение? – понимающе спросил Арман.
– А твоё кто-то одобряет?
– Семья, – маг простодушно улыбнулся. – Не только родственные связи, но и общее дело неплохо сближает. Кто знает, может, как познакомишься с остальными, тебе понравится с нами больше, чем со своей экстравагантной стаей. Кстати, что там у вас с братом? Ещё не помирились?
Злость резанула нутро и раскалила атмосферу.
– Помирились? – процедил Конрад. – После того, как он сдал меня инквизиторам? Ты серьёзно?
Арман перестал лучезарить, побегал глазами и с лёгкой растерянностью вздёрнул бровь.
– А, да? Учениц Штейнберманна натравил на тебя он?
– А ты не знал?
– М-м-м… – Тёмный задумчиво покривился и пробормотал сам себе: – Единственный раз решаешь не совать нос в чужие разборки, а потом тебе претензии… Нет, я не знал. Но теперь мне интересно. Твой брат так и не вернулся в стаю?
– Кто его теперь туда пустит!
– Жаль. Мне он понравился. Он забавный, когда злится. Даже забавнее тебя. Пожалуй, завтра я наведаюсь в Менгельберн, посмотрю, как там обстановка. А ты занимайся вторым этапом освобождения тьмы. А ещё не забудь, что за мою помощь под Канцеллем ты торчишь мне желание. Как только мне что-то от тебя понадобится…
– Па-а-ап! – раздражённо рявкнул Нейтан.
– Да, да, да, сынок, идём! – пораженчески вскинул ладони Арман и пошёл Нейтану навстречу. Вокруг обоих стали сгущаться клубы чёрного тумана. – Чего ты такой нервный? Ну облажался по первой, тебе что ли не привыкать?
– Эй, хватит меня уже подкалывать! Я сто раз тебя просил…
Тьма накрыла обоих и сразу развеялась, серое пламя Нейтана погасло, и Конрад остался один в глухой ночи.
Глава 4 «Первый сглаз»
Завтрак он проспал. Проснувшись в разгар утра, какое-то время валялся в постели и думал, кого и как принести в жертву тьме. Вряд ли представится возможность уйти подальше от подземелья и кого-нибудь прикончить, но зачем далеко ходить, если пристанище полно обозлённых на него союзников?
Убивать, конечно, никого из них он не будет, а вот сглазить того же Грегера или Лексо может запросто, причём без зазрения совести, ибо есть за что. Вот только неизвестно, сколько придётся над ними издеваться. Арман сказал, начинающий тёмный поймёт, когда тьма насытится, но где гарантии, что её голод не придётся утолять до тех пор, пока кто-нибудь не заподозрит волака в тёмных «шалостях»? Ещё и Римариус может в любой момент его расколоть. Так что перейти ко второму этапу не так просто, как казалось изначально.
Приведя себя в порядок, Конрад вышел в центральный коридор подземелья и прислушался. Из крыла, ведущего через гостиную на кухню, слышались голоса. Среди них он распознал и светлого мага. Интересно, он может заметит изменения состояния тьмы? Если да, придётся объясняться перед всеми, и тогда тайком провернуть сглаз соратников не получится.
Поразмыслив, решил пока не идти ко всем. Самое время наконец набраться смелости и навестить Зару.
На робкий стук в дверь она откликнулась сразу:
– Войдите.
Её поселили в одну из комнат подземелья со всем самым необходимым. Кровать с тумбочкой, стол со стулом, сундук для вещей, магическое освещение на каменных стенах и дверь в ванную. Больше ничего.
Зара сидела в постели. Одета в светлую ночную сорочку, чёрные волосы распущены и убраны за спину. На тумбочке возле кровати стоит поднос с посудой. Судя по всему, девушка недавно завтракала.
– Я думала, ты совсем забыл обо мне, – неожиданно ласково улыбнулась Зара.
– Нет, что ты.
Проходя в спальню, Конрад отвёл взгляд. Смотреть в глаза девушки после смерти Содо оказалось слишком тяжело.
– Меня окружают добрые, но незнакомые мне люди. Я надеялась, хотя бы ты будешь навещать меня, – призналась Зара.
– А как же Лексо?
– Он… почти не заходит.
Конрад наконец взглянул на неё, и внутри что-то защемило. Зара выглядела подавленной и осиротевшей, всеми брошенной и как никогда одинокой. И ему вдруг стало безумно стыдно за то, что за все эти дни так ни разу и не пришёл к ней. Оставил наедине с её горем, сплавил на попечение эльфов, которых она совсем не знает, и не подумал, что последний её горе-партнёр отнюдь не тот, кто соизволит поддержать её в трудный период. На Конрада Зара возлагала надежды с той самой минуты, как семейная стая признала в нём лидера, и то, что они вернулись в стаю, где главный Грегер, а не он, не изменило её отношения.
Волак поставил стул возле кровати, сел и покаянно произнёс:
– Прости, Зара, я… После того, что произошло в Менгельберне… и с Содо… Я не сберёг его, подверг тебя опасности. Ты пострадала из-за меня, когда я оттолкнул тебя от магического поля инквизиторов.
– Ты слишком много на себя берёшь, Конрад, – не дала ему договорить Зара. – Ты спас и меня, и моего ребёнка, это главное.
– Я совершил слишком много непростительных ошибок, и они привели к фатальным последствиям. Инквизиторы. Содо. Мортен. Ты была права, мне стоило поговорить с ним тогда. Знай он больше, он бы нас не предал. Наверное. В любом случае, то, что с вами случилось, не должно было произойти.
В комнате застыла удручающая тишина, полная раскаяний и сожалений о непоправимом. Несмотря ни на что, Зара не осуждала его и даже прониклась сочувствием и пониманием. Он ощутил это буквально физически, как лёгкое дуновение ветра.
Подавшись вперёд, она обхватила его руку, положила рядом с собой на кровать и накрыла второй ладонью. Конрад ожидал просьбы не винить себя или что-то в этом роде, но девушка сказала только:
– Не бросай меня больше, ладно? Мне невыносимо быть одной.
– Зара…
– Ваш вожак решил, что мы с Лексо останемся с вами до рождения ребёнка. Это четыре месяца. За это время Грегер собирается как следует натаскать вас с Лексо и вашими духами, а потом всем вместе отправиться в Кайергард, чтобы собрать войско из носителей тениумов, подготовить их и пойти войной на Андрокад. Это будет правильно, хоть и рискованно для всех нас. Конрад, я могу попросить тебя об одной вещи?
– Конечно.
– Не принимай близко к сердцу то, что никто не поддерживает путь, который ты выбрал. Я тебя поддерживаю. Я знаю, в вашей стае сейчас царит неравная вражда – ты один против них всех… Докажи им, что твоя тьма никому не причинит вреда и послужит только во благо нашему делу. Вам просто необходимо быть сплочённой командой. Иначе всё закончится так, что весь пройденный тобой путь и наши потери окажутся напрасными.
Он долго молчал, проникаясь в её слова. Несмотря на молодость, со своим печальным жизненным опытом Зара была мудрой и рассудительной девушкой, чем очень напоминала Гарину. Это не могло не располагать к ней. Она до сих пор сжимала его ладонь, как преданный друг или старшая сестра, и, грустно опустив глаза, ждала реакции.
– Спасибо за понимание, Зара. Я сделаю всё, что в моих силах. Тебя, твоего ребёнка и всех наших соплеменников ждёт светлое будущее. Это я тебе обещаю.
* * *
Сегодня волакам предстояло определить потенциал Лексо и его тениума. В большом тренировочном зале собрались все, кроме Зары. Римариус ушёл, так и не встретившись с Конрадом, чему он был очень рад. Он, Ингрид и Грегер замкнули новичка в просторный полукруг, Рахион и Лаисия наблюдали с безопасного расстояния, усевшись на скамье под гобеленом, что когда-то скрывал дверь в логово злейдеров.
Как и предполагал вожак, выманивать духа добермана смертельной опасностью, как это было с Конрадом, Грегером, Ингрид и Мортеном, не пришлось. Тениум вышел из своего носителя по первому зову, уже не в золотистом сиянии полупрозрачного духа, а в плотной огненной оболочке тениума. Покрытый пламенем чёрный пёс с заострёнными ушами и горящими глазами выглядел впечатляюще. Эдакое исчадие глубин огненной бездны. Хотя ягуар, несомненно, выглядел эпичнее.
Дух осмотрел всю породистую толпу, оглянулся к Лексо и вопросительно склонил голову набок.
– Похоже, приручать его не придётся. Ягуар уже сделал это за тебя. Продолжаем эксперименты, – удовлетворённо кивнул Грегер и высвободил своего тениума. Коршун описал по залу пару кругов и сел на предплечье хозяина.
Доберман, навострив купированные уши, не сводил горящих глаз с Кора, а когда появились ягуар и лиса, растерянно глянул сначала на Лексо, затем на Ферзя. Понял, что главный тениум ничего не имеет против остальных духов, и пошёл знакомиться с Кией.
Ингрид ревностно наблюдала, как пёс обнюхивает её лисицу, и была не в восторге. А вот Лексо их знакомство позабавило. Он лукаво ухмыльнулся, метнув в девушку хищный взгляд, и та спешно отвернулась. Киа настороженно позволила себя обнюхать и спряталась за ногами хозяйки. Пёс хотел догнать её, но перед ним приземлился Кор.
Знакомство состоялось и прошло без происшествий. Помнится, поначалу ягуар не горел особым желанием дружить ни со своими последователями из фауны, ни с их хозяевами, пока не провёл с ними больше времени и привык. Конрад не мог не насторожиться. Если его последователи будут проходить такую ускоренную подготовку, ему следует хорошенько постараться, чтобы «новенькие» не обогнали его в развитии. Везде сплошь борьба и конкуренция.
– Хорошо, – объявил Грегер, подставив руку подлетевшему коршуну. – Теперь разделимся. Конрад – оттачиваешь со мной новые навыки. Ингрид, объясни Лексо все тонкости гармонии с духом и поучи его управлять им. Пока без сражений.
– Готов внимать и слушаться, наставник, – показательно вежливо улыбнулся Лексо. Подтянутое рельефное тело девушки окаменело от напряжения. Она стиснула зубы и гордо вытерпела нагло ощупывающий её взгляд.
«Вот же похотливый ублюдок! – рассвирепел Конрад. – Теперь понятно, почему он совсем не заходит к Заре».
И ещё раз утвердил его кандидатуру на жертвоприношение тьме.
Ингрид, видимо, не хотела оставаться с Лексо один на один и направилась к скамейке, к Рахиону и Лаисии. Волак со шрамами и жадными глазами – за ней. А Конрад проводил девушку взглядом, как назло, опять вспомнил ночную сцену в лесу и ненароком засмотрелся. Ингрид резко остановилась, развернулась к нему и грубо воскликнула:
– Что ты пялишься на меня?!
Он бы сказал. Но, если честно, не хочется даже думать. Проклятые инстинкты…
На тренировке с Грегером Конрад с Ферзём постарались на славу. Поначалу в битве сошлись только тениумы, а их носители смотрели со стороны и силой воли отдавали распоряжения. Точнее, благодаря гармонии духи чувствовали их первую реакцию и едва возникшую мысль и тут же воплощали их в действие.
Кор нёсся по воздуху из стороны в сторону до ряби в глазах и атаковал новой методикой. На птичьих лапах с оттопыренными пальцами, словно серпы, выросли огромные серебряные когти, клюв напоминал тяжёлый обсидиан с наточенным остриём-крюком. Грегер додумался совершенствовать тело духа ещё до того, как узнал о крылатой игуане, и в первый поединок ягуар был беспощадно разодран. Хорошо, что у его хозяина есть чудотворный шаманский тотем.
Конраду и Ферзю пришлось провести целый вечер и нескончаемую ночь в медитации, усиленно воплощая в воображении подобные когти и длинные острейшие клыки. И теперь усовершенствованный зверь достойно давал отпор зазнавшейся птице.
Так и не достав до ягуара когтями и клювом, Кор отлетел, увернувшись от чудовищной лапы, вскружил под сводами потолка и стал обстреливать Ферзя огненными лезвиями. Они отделялись от птичьего тела, как потерянные перья, и подобно искрам магического арбалета кобры, неслись до цели объёмной залповой очередью. Вот только были сильно ограничены в количестве, и это добро тениум пускал в противника не более двух-трёх раз за весь бой, чтобы сбить с концентрации и заставить бежать и уклоняться.
Ягуар извился не кошачьей гибкостью, а змеиной изворотливостью. Задели всего два лезвия – одно вонзились в заднюю лапу и сразу погасло, оставив рану, второе срезало клок шерсти на загривке. Ферзь молниеносно уклонялся от огненного обстрела, и едва он прекратился, встал в боевую кошачью позицию и пустил по Кору свой.
Его лезвий было меньше по количеству, но зато больше по размеру. Против крупного противника – действенно, против резвой птицы в полёте – как бросаться камнями в муху. За все тренировки в цель он ни разу не попал, но продолжал из раза в раз отрабатывать тактику.
Ферзь высоко прыгнул, оттолкнулся лапами от стены и взмыл под потолок, раскинув когтистые лапы и ощерив пасть. Кор уклонился, попытался резануть кота в полёте когтями и таки получил свою первую рану. Пусть совсем небольшую и всего одним когтем, но всё же. С каждой тренировкой ягуар оттачивал не только новые умения, но и ловкость и упорство. Последнего, конечно, им с хозяином не занимать.
Ягуар ещё не успел коснуться лапами пола, как Грегер крикнул:
– Единение!
И тениумы, вмиг обратившись в пламенные сферы, впились волакам в грудь и частично завладели их телами.
Глаза Грегера мигнули пламенем. Из его пальцев вырвались знакомые серпообразные когти, и вожак помчался на противника. Конрад сиганул в сторону и бросился прочь. Грегер за ним. Хорошенько сконцентрировавшись на энергии тениума, Конрад высоко прыгнул и побежал прямо по стене. Чем меньше думаешь о гравитации, тем дольше пробежишь.
Грегер принял боевую стойку и стал стрелять в него огненными лезвиями. Один взмах рукой, одно лезвие. Уклоняясь, Конрад слетел со стены, как следует оттолкнулся ногами от пола, пробежал вверх по углу зала, прыгнул на выступ в стене, и в этот момент обстрел закончился.
Взмахнул рукой, но лезвие не долетело до цели и погасло в полёте. Махнул второй раз и третий. Лезвия пролетели дальше, но до вожака не дотянули, хотя Грегер показательно стоял и ждал, когда его ранит.
«Проклятье, Ферзь, гадкий кот! Что за халтура!»
Ругнулся, сбежал по стене на пол, махнул кистями, отращивая когти. Грегер подпустил ближе и поднял когтистую руку, будто ставя блок. Конрад дал ягуару больше воли над своим телом и сошёлся с вожаком в ближнем поединке. Ферзь уклонялся от вражеских когтей и пару раз почти уже полоснул по Грегеру, но достать его казалось просто невозможно.
В конце концов, Грегер сделал то, чего они не ожидали. С силой пнул Конрада под колено, пустил огненное лезвие, ужалившее грудь, отчего тот на мгновение утратил способность дышать, поставил подножку, повалил и тут же прижал к полу своим весом, заломив руки за спину, предварительно убрав свои когти. Зато когти Конрада неудачно зацепились друг за друга и сыграли роль кандалов. Стоило начать сопротивляться, как промеж лопаток долбануло коленом, чуть не выбив из тела дух. Во всех смыслах. Этот гад продолжал пользоваться весовым преимуществом, и как бы Конрад не давал волю над своим телом Ферзю, усиленный единением вожак задавливал его каждый бездновый раз.
Пришлось принять поражение. Когти исчезли, и рукам стало свободнее. Грегер удовлетворённо хмыкнул и соизволил убрать с него свою неподъёмную тушу. А вот и момент.
Помощью Ферзя волак мигом вскочил, ухватился за руку вожака и со всей дури с прогибом швырнул его через себя.
«Да будет тьма!»
От грохота массивного тела об пол на душе стало тепло, а тьма встревоженно колыхнулась.
«Приятного аппетита, дорогая».
Рухнув на спину, Грегер остервенело крикнул и схватился за правое плечо.
– Грегер! Ты чего?! – Ингрид слетела со скамьи и помчалась к вожаку. Эльфы тоже, а Лексо остался недовольно смотреть девушке в спину. – Ты что с ним сделал, придурок?! – помогая Грегеру сесть, взъелась она на Конрада. Тот с невинным лицом пожал плечами.
– Про…клятье… Конрад! – прорычал сквозь зубы вожак, жмурясь от боли. – Тебя кто учил делать бросок?
– Извини, я не знал, что ты такой хрупкий, – состроил волак почти искренне виноватую мину.
– А то, что у тебя руки из жопы растут, ты знал?! – ещё пуще разгневалась Ингрид.
– Грегер, вам сильно больно? – жалостливо проворковала Лаисия, пока вожак поднимался на ноги, тронула его повреждённую руку, и Грегер зашипел. – Ой… Простите-простите, я не хотела…
– Так, разойдитесь! Дайте посмотрю, – вклинился Рахион, расчищая себе путь к пострадавшему. Ингрид сразу отступила, а вот эльфийку шаману пришлось настойчиво отодвигать в сторону. Ингрид скрестила на груди руки, фыркнула и грубо выдала:
– Приклеилась что ли? Или оглохла?
– Я, вообще-то, волнуюсь! – обиженно вздёрнула нос Лаисия, взмахнув длиннющим рыжим хвостом.
– Иди в другом месте волнуйся, ржавая.
– А не тебе меня отсюда выгонять!
– Ты нарваться решила?!
Так-так-так… Судя по тому, как оживилась тьма, чужой конфликт тоже вполне себе съедобное блюдо. А спровоцировать Ингрид и Лаисию на крупный скандал, похоже, будет не сложно.
– Умолкните обе, – приказал вожак, а когда Рахион дотронулся до его предплечья, издал громкий рычащий возглас.
– Да ладно! Неужели перелом? – удивился, отпрянув, эльф и окинул вожака озадаченным взглядом. – Так… Рубашку нужно снять. Или придётся резать.
Грегер шевельнул плечом, тут же сморщился и сквозь стиснутые зубы прохрипел:
– Режь!
Снималась рубашка только через голову, поэтому с ней пришлось покончить. Все переместились к скамье у стены. Грегер сел, Рахион тоже и, вооружившись ножницами, аккуратно резал рукав, начиная с запястья и заканчивая у самой шеи. Обнажив полтела, шаман отложил ножницы и принялся предельно осторожно исследовать повреждённую руку.
– Вот ведь… Вывих плечевого сустава и перелом предплечья, – определился с диагнозом Рахион и изумлённо посмотрел на Конрада. – Ты как так умудрился-то, Конрад?
– Случайно вышло… Я не хотел, – пробурчал тот, отворачивая в сторону голову. По бокам от него стояли Ингрид и Лаисия, и их лютые взгляды выковыривали в нём дыры.
– Что тут можно сделать? – выдавил из себя Грегер.
– Я могу только наложить гипс, если кто-то его раздобудет, – с сожалением вздохнул Рахион. – Нужен Римариус.
– С переломом он не поможет.
– Тогда… ну… я не знаю. Если не прибегнуть к услугам магических целителей, придётся месяц походить в гипсе.
– Месяц?! Да ни за что! – набычился Грегер.
– Рахион, ну мы что, совсем не можем помочь? – неподдельно расстроилась Лаисия.
– Ну а как мы поможем-то? – воскликнул уязвлённый эльф. – Если ты знаешь способ быстро срастить кости, я возведу тебя в святые перед духами!
– А если хорошо подумать? – не сдавалась эльфийка.
– Лаисия!
– Если хорошо подумать, – встряла Ингрид, – можно понять, что с думалкой здесь у кого-то проблемы.
– М-м? Это у кого ещё проблемы? – сверкнула на неё глазами Лаисия. Ингрид злостно прошипела:
– У тебя щас будут.
– Ладно тебе, солнце, не горячись, – подал голос Лексо, что сидел с краю длинной скамьи. Встал, с улыбочкой покосился на Ингрид и бросил Грегеру какой-то мелкий предмет. Вожак поймал здоровой рукой и стал рассматривать, и Конрад узнал исцеляющее кольцо безликого ратника. – Можешь не возводить меня в святые, эльф. Не обижусь.
Оценив небольшой бугор на предплечье Грегера, Конрад стал вспоминать, что сказал Арман после первого кровавого ритуала.
«Помимо смерти, тьма согласна довольствоваться людскими бедами, болезнями, конфликтами. Чем мельче в своей масштабности жертва, тем больше их нужно принести. Или один раз убить, или, скажем так, «сглазить» десять человек. Либо одного и того же, если он тебе больно насолил».
Прислушиваясь к своим ощущениям, Конрад чувствовал, что тьма плещется в нём, как вода в кувшине. Этот кувшин казался более чем наполовину пустым, а чтобы его наполнить, по прикидкам, нужно сломать ещё как минимум пять или шесть рук. Но повторяться не стоит. Один раз – случайность, два – закономерность, а подозрений со стороны стаи начинающему тёмному не нужно. В конце концов, он пообещал Заре больше ни с кем не конфликтовать и постараться найти со всеми общий язык. После всего случившегося в Менгельберне разочаровывать эту девушку больше не хотелось.
Так что он выполнит обещание и постепенно наладит отношения с членами стаи. Но сначала ещё чуть-чуть над ними поиздевается. Ради благого дела.
