Юлия Сергеевна Журавлева
Волшебный чердак
***
Эля проснулась от легкого щекотания на лице. Она попыталась смахнуть надоедливую пылинку, однако, открыв глаза, обнаружила на своем лице – фею. Крылатая волшебница уселась на ее нос и устроила чаепитие. Она нервно поедала смородиновое варенье и запивала его напитком по запаху, схожим с шиповником. А поесть, судя по всему, эта крылатая любила, ведь она была пухлой, и к тому же тяжелой. Эля схватила незваную гостью за шиворот, и та заверещала и заболтала от негодования ногами, что Эля сочла очень забавным. “Ахах” – рассмеялась девочка, видя недовольное лицо волшебницы, а затем отпустила ее. Однако поведение ребенка не на шутку рассердило тучную фею и, затормозив в воздухе, она бросилась обратно в сторону девочки. Выражение ее лица было отнюдь недружелюбным.
– А я думала, вы мне всего лишь приснились! – радостно воскликнула Эля, отскочив в сторону. Однако от второй атаки ей увернуться уже не удалось и, разозлившаяся фея, влетела ей прямо в щеку. – Ай!
– Все мне испортила, мерзкая девчонка! – мельтешила фея перед лицом девочки, размахивая руками, – и надо было тебе увязаться за мной?! Сижу теперь за решеткой, как узница! А все из-за тебя!
– Постой. О чем ты говоришь?
– Оглянись вокруг, глупая девчонка! Мы в тюрьме!
Помещение, в котором они находились и правда походило на комнату для заключенных, только вместо решеток здесь были заросли плюща.
– Эх, ну и глупая же я! – продолжала пухлая фея, – неосторожная корова! Говорила мне Ингрид: будь внимательна, не попадайся людям на глаза, – она уже говорила практически сама с собой, – летай ночью. Нет же! Глупая Луиза в своем репертуаре! Полетела вечером. А ты возьми и заметь меня!
– Так это ты та сверкающая пылинка в нашем доме?!
– Кто же еще то? Конечно я! Глупая, опрометчивая и вечно все портящая Луиза! Будем знакомы!
– Ну, привет, а я Эля!
– Из-за тебя Эля, я теперь сижу в тюрьме и смородину жую. А могла бы учиться стрелять из лука.
– Хм… но меня же выпустят, то есть нас?
– Тебя выпустят, а мне сидеть тут теперь сто лет! А я так мечтаю на стриже полетать и спасти мир от зла. Хоть все и говорят, что стриж меня не выдержит. А я говорю, выдержит! Я же на диете сижу. Вот, видишь – смородиновое варенье ем. Так что мне еще летать и летать! А тут ты все испортила.
– Прости, я не специально… – виновато заметила Эля.
– Эх! Глупая моя фейская голова!
И она заела свое горе двумя ложками варенья. Эля хотела утешить расстроенную волшебницу, но та просто перестала с ней разговаривать.
По ту сторону решетки за происходящим наблюдала седоволосая фея. Когда Эля ее заметила она уже отворила дверь клетки. Ее сияние озарило все вокруг – с ног до головы магическое существо было покрыто серебряной пыльцой и даже волосы ее таинственно поблескивали. В следующую секунду она взмахнула рукой и вокруг Эли вдруг закрутилась дымка. Девочка почувствовала необыкновенный сладкий аромат, а затем уснула.
Смородиновое варенье
Эля проснулась ослепленная утренним солнцем – светлые его лучи настойчиво пробивались в комнату, несмотря на плотно завешанные шторы.
– Доброе утро соня! На завтрак сегодня омлет. Налетай, а то я все съем сама, – сказала бабушка, вынырнувшая из коридора, с тазиком грязного белья в руках.
Весь день Элю не покидало ощущение, что она что-то забыла. Девочка снова и снова прокручивала в голове события прошлого вечера: “Началась гроза, мы закрыли все окна в доме, затем я села за рисование, а бабушка за вязание. Ну а потом я уснула… Здесь определенно чего-то не хватает”, – заключила Эля и принялась пытать бабушку.
– Может, я с Катей должна была погулять?
– Катя в деревне до 17 числа, – посмотрела исподлобья бабушка, оторвавшись от свежего номера газеты.
– А может я за молоком обещала сходить?
– Упаси господи! Я не отпущу тебя одну в магазин!
– Ой! А может я пропустила мультик?
– Все мультики я обвела в программке красным цветом. Она приклеена скотчем над телевизором, – гордо заметила бабушка.
– Верно…
Два дня Эля ходила сама не своя. Она часами рассматривала стену, ощупывала ковер, и даже приподнимала его, однако там было пусто, лишь пыль, поднявшаяся от резкого движения в верхние слои комнатного воздуха, со дна закроватных глубин. За всем этим с удивлением наблюдала бабушка, которая следующим же утром, сама того не осознавая, дала внучке подсказу.
– Завтрак!
– А что у нас сегодня? – поинтересовалась девочка.
– Приходи на кухню и узнаешь, – заинтриговала бабушка внучку.
На столе Элю ожидала манная каша. Она ее не любила, и бабушка это знала, а потому всегда сдабривала утреннее блюдо ложкой варенья.
– Сегодня со смородиновым вареньем, – сказала бабушка накладывая порцию Эле.
– Не люблю смородиновое, – закапризничала девочка.
– Ну! Не любит она, ты попробуй сначала! Это тетя Тоня угостила, а она толк в варенье знает! Особенно в смородиновом!
– Смородиновое, смо-ро-ди-но-вое… – повторила вслух девочка.
Вдруг перед глазами Эли начали всплывать обрывки воспоминаний: фея, уплетающая смородиновое варенье, толпы волшебниц, летающих по чердаку, странные существа, догоняющие ее верхом на стрижах и … “хрустальная лестница” – последнюю фразу девочка произнесла вслух, а затем вскочила с табуретки, да так резко, что чуть было, не перевернула ее на ребро.
– Неугомонная девчонка! Ни минуты не может усидеть на месте! – возмутилась бабушка, – поешь сначала! – крикнула она ей вдогонку.
Но Эля уже мчалась в свою комнату. Она забралась на кровать и подпрыгнула вверх в том самом месте, где предположительно было основание хрустальной лестницы. И в этот раз она не плюхнулась на матрас, а оказалась на невидимой ступеньке. В следующую минуту хрустальная лестница, будто по волшебству нарисовалась в воздухе во всю свою красу. Теперь все встало на свои места – гроза, волшебное свечение, феи на чердаке, тюрьма и толстушка Луиза. Потерянные воспоминания, которые терзали ее последние пару дней наконец вернулись после долгой прогулки в неизвестности. Эля поднялась выше по лестнице, а когда она уперлась головой в потолок, то прислонила к нему руку. И тут же под ее ладонью высветилась прозрачная дверца, а за ней целый волшебный мир.
– Эля, каша остывает! – послышалось с кухни.
Девочка спрыгнула на кровать, и лестница исчезла, но стоило ей поставить хоть одну ногу на ступеньку, и та снова появлялась.
– Элька! – голос бабушки уже становился рассерженным.
“Вернусь вечером”, – слова девочки прозвучали то ли, как обещание, то ли, как угроза.
Повторный визит
Эля стояла у хрустальной лестницы ближе к полуночи. Ночной дом оглушал бабушкин храп, и, казалось, что от пронзительного и гудящего звука вибрировали даже стены. На этот раз девочка действовала без промедления. Она чуть ли не с разбега запрыгнула на первую ступеньку и двинулась наверх, а после отворила заветную дверцу. Феи и в этот раз не заметили ребенка в своем “логове” – они были слишком заняты своими волшебными делами. “Ну и трудолюбивый народ эти феи!” – подумала Эля, глядя на то, как две из них катили огромную тележку, сплошь забитую деревянными ведрами с водой. Находясь посреди крыши, девочка сильно рисковала – ведь если ее хоть кто-то заметит ее снова эвакуируют и тогда ей опять придется есть смородиновое варенье, чтобы все вспомнить. При одной только мысли о ненавистном ягодном лакомстве Элю передернуло, и, живо ощутив во рту вкус варенья, она поморщила нос. Девочка упала на пол и, будто солдат под обстрелом, поползла к ближайшей статуе, за которым и спряталась. На чердаке стоял тихий шум. Если закрыть глаза, то легко можно было представить, что это не крыша дома, а лесная поляна, по которой летают насекомые в поисках цветочного нектара – взмах крыльев фей уж очень напоминал шуршание бабочек. У Эли было дикое желание обследовать волшебный чердак – оно не покидало ее после кратковременной потери памяти. Вдруг с правой стороны послышался тихий, но очень быстрый топот, а затем Эля уловила и какое-то шипение. Вдалеке показались черные точки, двигающиеся вперед, а приглядевшись Эля заметила вокруг каждой точки по четыре пары лап и поняла, что на нее надвигается стадо пауков. Это была огромная армия членистоногих хищников и с каждой секундой она становилась все ближе к ногам ребенка. “Ааа!” – тут же завопила Эля на весь чердак, чем и выдала себя.
– Опять она? – начали возмущаться феи, цокая и мотая головами.
– Да как такое возможно?
– Ей что не дали зелья забытья?
– Стража! Стража! Ребенок на чердаке!
Эля собралась сбежать, но уже подоспела армия пауков, которая сбила ее с ног. Тут же налетели те существа на стрижах – одни подхватили ее за плечики платья, другие в это время открыли люк в потолке. В следующее мгновение Эля полетела вниз. Ее ликвидировали с чердака, будто надоедливого пришельца с космического корабля, который своим присутствием угрожал благополучию всего экипажа. Девочка плюхнулась на матрац, а после нарисовалась седоволосая фея.
– Нет, – умоляюще взмолилась Эля, а в следующую минуту погрузилась в сладкий и крепкий сон.
Осколки воспоминаний
Эля резко подскочила в своей кровати и с удивлением осознала, что эта была первая ночь, когда она не видела во сне хрустальную лестницу. Она вспомнила вчерашний день: манную кашу, сказку перед сном и то, как бабушка оглушительно храпела, но дальше – ничего, абсолютный провал, все равно что черная дыра, зияющая посреди вселенной, только дыра сейчас сияла в ее памяти. Эля совершенно не помнила своих сновидений. Такого с ней еще никогда не было. Фантастические сюжеты она видела каждый раз, как ложилась спать. Хрустальная лестница не приснилась ей и на следующую ночь. Проснувшись утром, девочка первым делом прокрутила в голове свои сновидения: вот она, перевоплотившись в обезьянку, скачет по лианам в густых джунглях Африки, вот она ест гигантские арбузы, а вот спасается от медведя-сладкоежки, который решил украсть ее эскимо. В одном из эпизодов они с бабушкой ходили в кино, а в другом летали на воздушном шаре. “А лестницы то снова не было”, – проговорила вслух девочка, шокированная таким заключением.
– Элечка, какая сегодня чудесная погода! – почти пропела бабушка – самое время прополоть петрушку.
– Нееет, – жалобно простонала девочка, позабыв об утренней трагедии, по поводу исчезнувших сновидений.
– Грядку тебе, грядку мне, глядишь до обеда управимся! А кто бабушке помогает, тот от нее сюрпризы получает!
– Сюрпризы? Сгущенку вареную?
– Все может быть.
– Шоколадку?
– Кто знает? Может и шоколадку! – интриговала бабушка внучку.
– Или мороженое?!
– Хм, может и так. Прополем петрушку и узнаешь.
Допрос продолжился на огороде. Бабушка держалась стойко. Раскорячившись посередине невысокой грядки, она словно иностранный разведчик, взятый в плен шестилетней девочкой, умело увиливала от ответа, не выдавая свой секрет даже под самыми суровыми пытками.
– Бабушка, если ты сейчас же не скажешь, что за подарок ты мне приготовила, я не расскажу о своем сюрпризе!
– А ты мне сюрприз приготовила?! Ай! Как же я люблю сюрпризы! Томительное ожидание перед вручением подарка просто непередаваемо приятное!
Августовское солнце и земледельческие работы сделали свое дело и, вырывая очередной сорняк около невысокой зеленой веточки Эля позабыла об обещанном ей презенте. После полевых работ труженицы уснули без задних ног, даже позабыв об обеде.
Когда Эля проснулась, то обнаружила на своей тумбочке фею. Вязаная кукла в атласном сарафане нежного лилового цвета, смиренно сложив за спиной крылышки, сидела напротив девочки. “Вызывайте крылатую полицию!” – вдруг промелькнуло в голове у девочки, однако, не поняв, откуда родом эта фраза, девочка схватила куклу и помчалась на кухню.
– Вау! Бабушка! Бабушка, спасибо! Она такая красивая! Моя феечка! – и она прижала куклу к груди.
– Да, пожалуйста, золотце, – улыбнулась бабушка, – ты у меня сегодня хорошо потрудилась, вот и получила заслуженную награду. Между прочим, эту куколку я сшила сама.
– Бабушка? А как ты узнала, что я фей люблю?
– Хм, действительно, откуда? Дай подумать…, кажется, ты вчера мне об этом говорила, а потом еще позавчера и еще поза позавчера, и поза поза позавчера…
– Да! Я просто обожаю фей! Спасибо бабуль! – и Эля расцеловала бабушку.
Вместе с куклой девочка теперь ужинала, смотрела телевизор, гуляла, да и спать она ее положила рядом с собой. “Спокойной ночи, Луиза” – прошептала девочка, укрывая вязаную фею одеялом, и только потом удивилась странному спонтанно придуманному имени.
Посреди ночи Элю разбудил тихий треск. Он доносился из-за угла кровати. Девочка пробралась на край и заглянула вниз – ее восьмилапый сосед по комнате поймал мошку и устроил пир. “Бедолага”, – посочувствовала Эля двукрылой, однако, помочь ей уже не было никакой возможности – уж больно крепко черный паук держал ее в черных лапах. Ни с того ни с сего Эле вдруг почудилась целая армия пауков, идущая на нее. И хотя это была всего мимолетная картинка в ее голове, девочке стало очень страшно. Она запрыгнула под одеяло и прижала куклу к себе поближе. “Ох, Луиза, ну и страшные же они”, – поделилась девочка к фее и ей вдруг померещилась смешная тучная фея, не игрушечная, а живая. Она летела с недовольной миной по чердаку и все говорила: “Из-за тебя Элечка, я теперь сижу в тюрьме и смородину жую”; “Вызывайте крылатую полицию!”; “Опять ты?”, – фразы, словно электрические импульсы, стали беспорядочно мелькать в ее голове. Они словно кусочки паззла складывались в одну общую картину, странным образом забытого отрезка ее жизни. Хрустальная лестница, прогулки по крыше, феи, стрижи, пауки – от хлынувшего потока воспоминаний у Эли даже слегка закружилась голова. “Опять меня заставили забыть!” – воскликнула девочка, а в следующую минуту она уже бежала по хрустальной лестнице.
