Юлия Сергеевна Журавлева
Хлебные крошки
– Поздравь меня! Я устроилась на работу официанткой! Ура! – девушка обняла Ольгу Федоровну, отчего пара крошек с ее футболки перекочевала на одежду женщины. – Я ужин нам приготовила! Это жареная картошка по фирменному рецепту моего папы. Присаживайся Олечка будем кушать, – и она продолжила резать хлеб.
"Крошки все сыплются и сыплются, а ей хоть бы что", – вертелось в голове Ольги Федоровны снова и снова.
– А ты чего такая молчаливая? На работе что-то случилось?
– Устала просто, – тихонько пробубнила Ольга Федоровна.
Весь вечер женщина собиралась с силами, чтобы рассказать Лизе о причине своего негодования, но никак не могла найти нужный момент. Соседка так много разговаривала, что Ольге Федоровне даже стало казаться, что Лиза только и делает, что болтает и жует хлеб. Женщина легла в постель с тяжестью на душе. Она долго ворочалась с боку на бок, пытаясь заснуть, но мысли о хлебных крошках, словно тараканы расползались по ее голове.
Этой ночью Ольга Федоровна жутко не выспалась, но, несмотря на это утром она вновь затеяла уборку.
– Чего же так крошить то? – ворчала она, подметая пол на кухне, – повсюду хлеб свой разбросала. Изо рта, что ли у нее эти крошки валятся? – неожиданно она резко остановилась, а глаза ее застыли в прозрении, – она мусорит специально! – эту фразу она почти выкрикнула. Расслышать ее можно было без труда даже на лестничной площадке, не говоря уже о спящей в
соседней комнате Лизе. Ольга Федоровна тут же одернула себя за грубость и тихонько подошла к двери, чтобы проверить, не услышала ли ее Лиза. Но та спала крепким сном.
Перед выходом на работу Ольга Федоровна перекрестила спящую Лизу, будто какую-то нечисть, а затем повторила ритуал уже выйдя на лестничную площадку.
Всю рабочую смену она сидела как на иголках и думала лишь о том, как правильнее доложить соседке о хлебных законах в ее доме, а вернее сказать, запретах. "Может поставить ее просто перед фактом, – размышляла женщина. – Да я изложу на бумаге все продукты, которые запрещено употреблять в моем доме, а потом пусть что хочет то и делает”. Женщина схватила первую попавшуюся тетрадь, вырвала оттуда листок и принялась писать. Инструкция заняла два листа, причем с обеих сторон. Ольга Федоровна подобно изложила все названия мучных изделий, на которых она наложила табу.
По дороге домой она собиралась с мыслями, а когда автобус затормозил на последней остановке, она достала список, бегло пробежалась по нему и, выдохнув, решительно двинулась в сторону своего дома.
– Лиза, – чуть ли не пропела Ольга Федоровна, когда открыла дверь в квартиру. Но никто не отозвался. Когда она снимала обувь, то заметила, что кроссовок девушки нет на месте, а значит, она еще на работе или гуляет. Лизы дома не было, а вот крошки были! Их Ольга Федоровна заметила, как только зашла на кухню. Она сползла на табуретку и чуть ли не расплакалась.
– Она издевается надо мной! Сколько же можно хлеб свой разбрасывать?! А я потом наступай на эти крошки колготки рви, да тапки порти!
В этот вечер Ольге Федоровне поговорить с Лизой не удалось, она так сильно разгневалась на соседку, что когда открывала рот начала фырчать.
Так тянулся день за днем, неделя за неделей. Женщина молча негодовала на неприемлемое поведение соседки, но не говорила об этом. Однажды в голову ей пришел гениальный план, по крайней мере, Ольга Федоровна была в этом уверена. Она подошла к полке, на которой лежало все хлебобулочное разнообразие юной соседки, сбросила все на пол, а затем ногой распахнула шкаф с мусорным ведром. Сначала в контейнер полетел пакет с ржаным хлебом, затем фирменный батон, после две булочки сахаром, а затем к ним присоединился и кекс. Ольга Федоровна смаковала каждое мгновение, а когда очередное мучное изделие приземлялось на дно мусорного ведра, ее сердце трепетало от счастья.
– Плесенью просто покрылись они, – репетировала она свою оправдательную речь, при этом ехидно улыбаясь, – да Лиза,
плесень очень опасна! Такие продукты есть ни в коем случае нельзя, а особенно хлеб!
В тот момент, когда в ведро полетел последний кекс, в дверях послышался звон ключей.
– Привет! – бодро произнесла Лиза, пробежав по коридору в комнату.
– Привет! – спокойно ответила ей довольная Ольга Федоровна, – как дела, Лизонька? Работала?
– Ага! Вечерняя смена была. Я такая голодная! Просто жуть, – Лиза зашла на кухню и тут же бросилась к холодильнику, оттуда она достала колбасу, а затем подбежала к хлебной полке, но застала ее абсолютно пустой.
– Оль, а ты мой хлеб не видела?
– Ой, совсем забыла тебе сказать, – как ни в чем не бывало, заговорила Ольга Федоровна, – он же заплесневел весь. Покрылся этими мерзкими зелеными грибками, и я его и выбросила.
– Да ты что? Вот так, странность я его только утром купила. Видимо, не свежий в магазине продали.
– Знаешь Лизонька, лучше не оставлять заплесневелые продукты, они же очень опасны.
– Да, верно.
После короткого диалога Ольга Федоровна счастливая и довольная отправилась "на боковую". Не успела она лечь на подушку, как тут же заснула, но посреди ночи ее разбудил какой-то странный шум. Звук был короткий, но звонкий и он доносился с кухни. А через мгновение она учуяла еще и сладкий аромат. Полусонная женщина приподнялась на диване, и чуть было не уснула в таком положении, однако звуки с кухни, которые становились все громче, заставили ее прийти в себя. Она кулаками потерла глаза и к своему удивлению обнаружила, что Лизы рядом не было. Дверь в кухню была чуть приоткрыта. Из нее в темную комнату пробивался желтый свет – он расстелился по полу в форме кривого треугольника. Тем временем необыкновенный запах из полузакрытой кухни все больше наполнял помещение. Ольга Федоровна, ведомая этим ароматом, встала с дивана и доковыляла до кухни, сквозь узкую щель она увидела, что соседка стоит у одного из шкафов и что-то мешает. Хозяйка дома решила рассмотреть поближе, что опять выдумала ее несносная квартирантка. Однако, когда Ольга Федоровна зашла на кухню, то перед ней открылась поистине ужасающая картина. Всю кухню заполонили кастрюли с тестом: железная посуда с густой массой внутри стояла на всех трех шкафах, на подвесных полочках, на обеденном столе, холодильнике и микроволновке. Маленькую миску с тестом соседка умудрилась впихнуть на место крышки электрического чайника. В духовке, на противне жарился белый хлеб, а на плите пирожки. Сама же Лиза стояла спиной и держала перед собой самую большую кастрюлю, которая только была в доме – для квашеной капусты, тут Ольга Федоровна поняла, откуда исходил этот монотонный звук, соседка мешала поварешкой что-то внутри.
