Юлия Сергеевна Журавлева
138 рассветов Мили
Герман вернулся после девяти вечера. Миля в этот момент валялась на кровати. В уггах. По обнаженным частям тела пронесся сквозняк.
Мужчина слонялся по квартире. Девушка делала вид, что не обращает внимание на него. Он прошел на кухню. Миля поспешила туда. Она как бы невзначай прошла к кувшину с водой, соблазняя соседа походкой от бедра. Девушка плеснула в стакан холодной воды и, тихонько бросив: «Привет», вышла. Увидев, хорошенькую соседку в коротких шортах он и не посмотрел на угги.
– Миля, – окликнул ее Герман.
– А?
– Сериал смотреть идем?
***
Вечерние встречи уже стали обыденностью. Миля и Герман пересекались после восьми. На его диване. Они страстно обнимались, ублажали друг друга руками, но дальше этого все никак не заходило. Девушка еле держала себя в руках, как и мужчина. Но его что-то все время сдерживало. Сосед, будто боялся переступить грань. Но почему? Этот вопрос не давал Миле покоя. Единственным разумным объяснением была сердечная рана. «Наверное, он сильно обжегся, поэтому и не спешит», – утешала она себя, притаившись у него на груди, после очередного акта руками. Она даже начала мысленно жалеть соседа и сочувствовать ему.
Миля засыпала с мыслями о Германе, а на утро делилась переживаниями с подругой.
– Да, Ксюша, наверняка, это он из-за бывшей. Видимо, рана сердечная, поэтому и со мной не торопится. Точно тебе говорю… Но почему он так со мной? – продолжала она после короткой паузы. – Я же его не обижу! – жалобно завывала девушка в телефонную трубку.
– Ох, подруженька, кто бы знал этих 30-летних мужиков! Что им надо?!
– Да, точно его кто-то сильно обидел! Он как-то упоминал женщину с ребенком, наверное, это она.
В беспокойных мыслях Миля тонула каждый день. А сосед все также не спешил. Более того он стал звать к себе девушку по каким-то особым дням. Герман, то молча приходил с работы, лишь кидая с порога холодный «Привет», то неожиданно оттаивал и жаждал вечерних объятий с соседкой. Его поведение все больше погружало девушку в болото страсти. Она вязла в нем. Тонула. И шансов выбраться с каждым вечером становилось все меньше.
Миля влюбилась по уши. И Герман это знал. Он чувствовал себя хозяином положения и пользовался своим превосходством. Девушку, готовую прийти к нему по первому зову, он баловал вниманием избирательно. По своему желанию мужчина приглашал ее на диван и вдоволь наслаждался ее безграничной нежностью. А когда у него не было настроения, оставлял ее за порогом спальни и проводил время в одиночестве, не обращая внимания на чувства соседки. Иногда он мог кинуть ей пару слов на кухне – спросить: «Как дела?» или «Как прошел твой день?».
– А ты ставишь елку? – спросил он как-то перед новым годом.
– Ну, конечно! Какой праздник без елки?! – искренне ответила Миля.
На этом разговор иссяк.
Герман был жесток. Знал он об этом или нет. Он мучал Милю, истязая ее безразличием, которое чередовалось с порывами нежности и ласки. Она разрывалась напополам. С одной стороны ее тянуло к нему неведомой силой. Она мечтала о нем. Хотела его. С другой стороны, была его холодность, о которую разбивались все надежды и мечты. Сосед будто возвел вокруг себя крепость и лишь изредка пускал Милю на порог.
***
До нового года оставалось две недели. Чем ближе было 31 декабря, тем красочнее становился зимний город. На улицах появились разноцветные фонарики, в парках и садах установили ледовые фигуры, в магазинах нарядили елки и включили Jingle bells. Миля любовалась предпраздничной красотой из окна маршрутки, хоть вечер ее и «съедал». В сумрак погрузились верхушки деревья, крыши домов, лица людей, но гирлянды несмотря ни на что сверкали ярко.
Последние дни для Милены были особенно тяжелыми. Герман совсем не обращал на нее внимание. Они уже неделю не смотрели вместе сериал. Каждый день он возвращался домой поздно и у нее в голове поселились хмурые мысли. Ей стало казаться, что их история любви закончится, так и не успев начаться.
В кармане Мили запиликал телефон. На экране она увидела сообщение от соседа: «Я елку купил! Пушистую! :)»
Сердце девушки тут же растаяло, за спиной выросли крылья, на которых она улетела на седьмое небо. Однако понежиться на розовом облаке, беседуя с единорогами за коктейлем из радуги, ей не удалось – обстановка в промерзшей маршрутке не благоволила. Около двух минут она, как зачарованная смотрела в экран, не зная, что ответить. Водитель стремительно жал на газ. Пассажиры в салоне вцепились в поручни и кресла. Миля выходила на следующей остановке. «Как здорово! :-)», – написала, наконец, она и вышла.
До подъезда она дошла быстрым шагом. Под бешеное биение собственного сердца рыжеволосая мечтательница распахнула входную дверь и вызвала лифт. Она была в предвкушении того, что же творится дома. Миля старалась держать себя в руках. Мысленно она приказывала зарумянившимся щекам снова стать бледными, а голосу – не обрываться от волнения.
Девушка достала ключи и с замиранием сердца открыла дверь. Дома пахло хвойным лесом. От порога тянулся след из зеленых иголок. Он вел на кухню. Там Герман ползал вокруг метровой живой елки, замотанной сеткой и веревками. Увидев Милю, сосед расплылся в широкой улыбке.
– Какая красивая! – воскликнула девушка, скинув сапоги.
Она прибежала на кухню и полной грудью вдохнула лесной аромат.
– Только я думала она будет поменьше.
– Нет, ты что? Это самое то! – ответил довольный сосед.
– А она поместится на подоконнике?
– Думаю да.
Миля присела на табурет и молча наблюдала за происходящим. Герман достал елку из сетки, засунул в подставку, и новогодняя красавица отправилась на подоконник.
– Украсишь ее? – спросил он.
– Конечно! Я обожаю украшать елку! Только надо шарики купить.
– Купим, – улыбнулся мужчина. Его сиреневый жилет был весь в иголках.
Миля отблагодарила соседа ужином и весь вечер они смотрели сериал.
***
Все снова шло по сценарию, который Миле очень нравился. Они с Германом вместе ужинали, смотрели фильмы, обнимались. И хотя ничем большим это пока не заканчивалось, она все равно была счастлива. Даже просто находиться в его обществе ей было до безумия приятно.
Вместе с ним она впервые в жизни ощутила себя хрупкой девушкой. И это состояние она принимала с наслаждением. Невесомая нежность. Сладкая слабость. Легкость, подобно летнему ветру, который взъерошит волосы и наполняет воздух ароматом спелой клубники или малины. Миля сейчас испытывала все краски влюблённости. Тело ее было мольбертом, а сердце – художником. И здесь не было блеклых мазков. В их с Германом палитре сиял концентрат ярких чувств и неземных ощущений.
Миле нравилось готовить для Германа, прибираться к его приходу и доставать вещи из стиральной машины, если он забыл. Она получала удовольствие в заботе о нем. И сегодня, когда он вернулся с работы на плите уже стоял горячий ужин. Учуяв аромат жареной курицы и картофельного пюре, сосед улыбнулся. «Привет», – сказал он, проходя мимо кухни. Миля в этот момент резала зеленый лук. До того, как она обернулась, он успел оценить округлые ягодицы девушки, подчеркнутые коротенькими шортами. «Привет», – ответила она, глянув на него. От улыбки на ее щеках нарисовались ямочки. Черные стрелки на глазах добавляли ей кошачьего шарма.
Герман помыл руки и пришел на кухню с планшетом.
– Будешь кушать? – спросила Миля.
– Конечно, – ответил он, включая новую серию «Ходячих мертвецов».
После ужина сосед пригласил ее к себе в спальню. Они по привычке улеглись на бок. Рука мужчины тут же обвила талию девушки. В этот момент Миля поняла, как же сильно она по нему скучала. За неделю, что он морил ее «неприкосновением», она изголодалась по его объятиям, ручным ласкам, тихим поцелуям и готова была без лишних прелюдий отдаться ему. Она прижалась к нему сильнее, а Герман в ответ обнял ее еще крепче.
Киношные зомби окружали общину в Александрии, а рука Германа уже начала шествие по телу Мили. Он скользил горячей ладонью по плавным изгибам, делая остановки на бедрах и груди. Вдоволь понежив ее возбужденную грудь, он решительно залез в трусики. Девушка сегодня надела белые кружевные стринги с миниатюрными бантиками мятного цвета по бокам. В полумраке комнаты послышались робкие женские вздохи. Герман сегодня ее нежил особенно тщательно. Миля, не желая быть эгоисткой, повернулась к нему лицом и попыталась просунуть руку в штаны. Но он мягко отстранил ее. Мужчина уложил девушку на лопатки и продолжил ласкать, забираясь все глубже… Миля была словно в любовном бреду. Герман, не прекращая работать руками, несколько раз поцеловал ее в шею, затем приспустил лямку атласной майки – левая грудь оголилась, и он нежно впился губами в сосок. «А», – вырвалось у Мили, и она закрыла глаза от наслаждения. В следующую секунду Герман стащил с нее шорты вместе с нижним бельем, снял с себя штаны и трусы и лег сверху.
– Нет, – почему-то прошептала Миля.
В комнате было темно, но она разглядела в его глазах непонимание. Через короткую паузу он спросил:
– Почему?
– Не знаю, – ответила девушка.
Сосед надел белье, натянул штаны и поднялся с дивана. Он вышел в коридор. А спустя минуту Миля услышала хлопок входной двери.
«Дура! Что ты наделала! Недотрога блин! Какое к черту «нет»? – укоряла она в мыслях. – Так долго этого ждала, а теперь отказала? Боже, какая я дура!»
Девушка сама не знала почему она сказала «нет». Это вышло как-то само собой.
Сосед вернулся быстро. За ним тянулся табачный шлейф. Он помыл руки и пошел на кухню. Потерянная Миля продолжала сидеть на его диване.
– Хочешь пить? – послышалось с кухни.
Миля пить не хотела, но в виду обстоятельств, отказываться не стала.
Герман налил из кувшина воды и передал девушке.
– Надо будет тебя моим пловом угостить, – сказал он.
– У тебя какой-то особенный плов?
– Да, я когда на стройке работал и узбеки научили меня его готовить по их фирменному рецепту.
Герман ушел к себе в спальню.
– Идешь смотреть ходячих?
Миля не ответила, но сразу пришла к нему. «Может еще не все потеряно», – подумала она.
В этот вечер он к ней больше не приставал. Они досмотрели серию и уснули.
***
Наутро Миля собрала экстренное совещание. Как только сосед уехал на работу, она позвонила Ксюше. Подруга, расплющенная сном, постоянно зевала и иногда пропадала, так что было непонятно то ли она слушала то ли спала.
– Ксю, извини, что рано звоню. У меня тут такая история приключилась вчера, – виновато затараторила Миля.
– Привет, Милечка, – прошептала Ксюша охрипшим голосом, – рассказывай скорее.
– Вчера мы с соседом смотрели сериал. Он, как всегда, начал приставать ко мне. А потом в один момент стянул с меня одежду, чтобы заняться сексом.
– Так, – Ксюша приободрилась.
– А я… я… я ему отказала.
В трубке повисло молчание.
– Почему?!
– Вот он также вчера меня спросил. Я не знаю, Ксюша. Просто сказала: «Нет».
– Ну даешь, подруга.
– Ксюш, я все испортила, да? Он теперь больше никогда не будет приставать ко мне?
– Да все нормально Миль, не переживай. Я уверена, что все у вас будет. Он же на опыте. Понял, что ты скромная и чуть попозже снова подкатит.
– Да?
– Точно тебе говорю.
– Ну ладно, надеюсь.
Миля чувствовала себя как заключенная, которой вот-вот должны были огласить приговор. Герман был ее палачом. Весь день она сидела, как на иголках. Волнение усилилось к вечеру, перед приходом соседа.
Он вернулся домой в 19.00. Сосед вел себя, как в ни в чем не бывало. Был бодр и весел. Мужчина переоделся в домашнюю одежду, принес на кухню планшет и включил фильм. После ужина, он позвал ее к себе.
Миле было неловко после вчерашнего. За столом она все краснела и смущенно улыбалась. В его спальне девушка скромно присела на диван. Но мужчина притянул ее к себе, и они снова оказались в лежачем положении.
Вечерняя темнота, как невидимое одеяло, окутала пару. Они смотрели в экран монитора, но мысли Мили блуждали где-то далеко. Герман тоже едва ли был сосредоточен на фильме. Она лежала, заключенная в его объятия, и все думала о том, что будет дальше. Она точно знала, что исход их встреч один – рано или поздно они займутся любовью. Крепла ее уверенность и в том, что Герман тот самый единственный.
В этот раз мужчина начал с поцелуев за ушком. Он игриво теребил мочку языком, легонько покусывал ее. Потом дробь из поцелуев посыпалась на тонкие плечи девушки. Герман стянул с Мили майку. Его рука скользнула вниз, а спустя несколько секунд девушка ощутила ее тепло у себя между ног. Бедра ее уже были горячи. Миля пылала, желая закончить, то, что было начато вчера. Но Герман никуда не спешил. Он, как ловкий искуситель, пытал ее ожиданием любовного соития. От его умелых действий, девушка разгоралась все сильнее. Иногда Миле казалось, что она была уже на грани, но тогда мужчина сбавлял темп. Она во всех смыслах была в его руках. А он все продолжал. Указательным и большим пальцем он елозил у нее в трусах, и она становилась все влажнее.
Мужчина сделал короткую паузу. Затем он снял с себя одежду, стянул шорты с Мили и, уложив ее на спину, вошел. «А», – издала она вслух.
В его движениях не было ни капли неуверенности. С девушкой он был нежен, но напорист. В этот вечер он, похоже, решил продемонстрировать ей все на что способен. Опробовав ее на спине, он продолжил, поставив девушку на четвереньки. Сосед постоянно целовал Милю и ласкал ее грудь, не давая отойти от страстной лихорадки. Но даже сейчас он не баловал ее поцелуем в губы, которого она так ждала. В любовном пылу парочка переместилась на край дивана. Он прижал ее животом к простыне и продолжил. «Да, еще, еще», – беспомощно шептала девушка.
Их первый раз длился около 40 минут. Герман перевернул ее на спину и кончил. После этого он без сил откинулся на подушку. Рядом прилегла и Миля. Соседи, распластавшись на диване, смотрели в потолок.
– Круто, – прервал раскаленную тишину сосед.
Миля ответила ему улыбкой.
– Тебе понравилось? – спросил он чуть погодя.
– Да, – сдержанно ответила девушка, хотя внутри у нее бушевал настоящий ураган из чувств и эмоций.
– Я последние полгода сексом вообще не занимался.
– Почему?
– Не хотелось. Совсем. Я последней девушке предложил жить без секса, и она согласилась.
– И тебе не хотелось?
– Да, говорю же совсем не хотелось, – как-то безразлично ответил Герман. – У меня же долг миллион.
– Ого. А за что?
– Пригласил как-то в город известного бизнес-тренера из Москвы. Был уверен, что все окупится. Запустил рекламу на радио, телевидении, в газетах. В долг. А в итоге прогорел. Купили всего половину билетов, и я вместо заработка, остался всем должен. По своей глупости так-то. Для организации такого мероприятия надо было больше времени. Я думал по-быстрому все устрою и заработаю денег, ведь человек то известный, по-любому окупится. Но нет…
Миля внимательно слушала его, но не знала, что ответить.
– Вот за это я не люблю секс, – рассмеялся Герман, – после него всегда на откровения тянет.
Он оделся и вышел на перекур.
В эту ночь Миля уснула не сразу. Она думала о прошлом и настоящем. До Германа у нее был только Паша. Они познакомились, когда ей было 19, а ему 20. Оба были друг у друга первыми. Паша был скромным и к тому же из православной семьи. Первый поцелуй у них случился спустя шесть месяцев, а секс через два года. И то, потому что Миля настояла. Сам он считал, что познать физическую любовь можно только после свадьбы. Их сексуальная жизнь как-то сразу не заладилась. Сначала Паша долго тянул, потом Миля уже, и сама расхотела. Сколько раз они были в постели, как мужчина и женщина, за все пять лет их совместной жизни можно по пальцам пересчитать. И даже останутся не загнутые. А в те редкие ночи, когда между ними что-то случалось, это проходило быстро и исключительно в миссионерской позе. Поэтому занятие любовью с соседом вызвало у нее легкий шок. Она и не знала, что секс может длиться дольше трех минут и при этом не только в заученной наизусть позе.
***
Утром Миля испытывала неловкость. Хорошо, что Герман уже был на работе. Иначе она бы совсем, как школьница, заикалась и краснела при виде него. Яркое солнце прорывалось сквозь волнообразные пролеты штор. Девушка закутавшаяся в одеяло походила на гусеницу. Она широко улыбнулась настырным желтым лучам. Миля раскинула руки и ноги в стороны и отдалась сладким утренним «потягушкам». «Авыавыав», – с упоением простонала Милена. Она высунула босые стопы из-под одеяла и опустила их на пол: линолеум был слегка прохладным. Девушка на цыпочках добежала до двери и обернулась. Она сейчас походила на героиню слащавого ромкома. Рыжая, растрепанная и с улыбкой до ушей. Стены этой комнаты дышали воспоминаниями о вчерашней ночи. Она закрыла глаза и тут же вспомнила, как сосед трогал ее обнаженное тело, целовал грудь, сжимал теплые бедра. Она обхватила ладонями лицо и улыбнулась. Белые рубашки на железной перекладине, смятая постель, тумбочка с планшетом на обувной коробке – даже обстановка в этой комнате приводила ее в возбуждение.
– Фух, – выдохнула она, – надо бы отвлечься!
Миля умылась и позавтракала, а после устроила уборку. Она намыла полы во всем доме, а на «десерт» оставила комнату Германа. Каждый уголок в его спальне она убрала с трепетом и любовью.
У входной двери томился со вчерашнего дня одинокий мусорный пакет. Выбросив его, Милена поставила точку в этом не субботнем субботнике.
О случившемся вчера она не рассказала даже Ксюше. Но подруга сегодня ей и не звонила. А даже если и бы позвонила, то все равно не призналась бы. Былов этом что-то очень сокровенное. Хоть Ксюша и Милена были очень близки.
Весь день девушка ходила в лирическом расположении духа, а после обеда ее потянуло на романтические фильмы. Выбор пал на «500 дней лета». Она его видела уже ни раз, но все равно плакала, когда Том встречал в конце Осень. Затем пришел черед «Титаника», где Миля пустила слезу на трагической сцене прощания Джека и Розы. Ну а во время просмотра «Дневника памяти», она и вовсе не выпускала платок из рук.
Герман сегодня вернулся вовремя. Миля не знала, как теперь себя вести. Встретить ли его поцелуем? Может быть обнять? Их отношения перерастали во что-то большее и девушке не терпелось проявить к нему нежность и ласку, как «к своему» мужчине. Но она не знала, как он на это отреагирует. Поэтому право первого шага она оставила ему. Однако сосед и не думал поцеловать девушку при встрече. Увидев ее сидящую на кухне, он лишь улыбнулся и сказал:
– Привет.
Мужчина сел за обеденный стол, не переодеваясь в домашнюю одежду. Милю накрыло облако его пряных духов.
– Привет, – ответила она. Девушку не столько огорчило, сколько насторожило отсутствие у него желания поприветствовать ее не как соседку. Но она этого не показала.
– Как твой день?
– Хорошо, – улыбнулась она, – фильмы смотрела и прибиралась.
– Да чисто стало. Ты вообще такая хозяйственная.
– Я?! – удивленно воскликнула Миля. – Да, нет! Я так, немного прибралась только и всего.
– Ты и мусор выбросила?
– Ага.
– Зря, – загадочно улыбнулся Герман.
– Почему?
– Я сам люблю мусор выбрасывать.
Миля расхохоталась.
– Это как-то по-мужски что ли, – пояснил сосед.
– Ладно, больше не буду выбрасывать, раз уж ты это так любишь. Просто мешок со вчерашнего дня стоял, мог завонять.
В воздухе повисла неловкость, которой девушка боялась с утра. Возможно ее ощущала только Миля. Герман же вел себя, как обычно. Он был улыбчив и открыт. Мужчина прекрасно видел смущение соседки. И оно раззадоривало его… Он испытывал ее игривым взглядом, и Миля все больше растворялась в его холодных серых глазах. Чуть позже они уединились в его спальне, где после короткой прелюдии он снова овладел ею. Мужчина накинулся на девушку с еще большим рвением, чем вчера.
***
По утрам Миля обожала слушать, как Герман вызывает такси. Низким и холодным голосом он монотонно диктовал оператору адрес: «Эрвье, 24, корпус, 4». Его тон не выражал никаких эмоций. Он был даже чуть надменный. Но Милю бросало от этого в дрожь. Он говорил всего несколько секунд, но в эти мгновения у нее всегда замирало дыхание. Если бы его голос можно было сравнить с чем-то материальным, то это была бы скала где-нибудь в Гренландии. «Обожаю слушать, когда он вызывает такси! – восторгалась влюбленная девушка в разговоре с лучшей подругой. – У него такой приятный голос! Ровный, немного холодный. Знаешь, в нем чувствуется сила!»
Это стало для Милены своеобразным ритуалом, который она не пропускала даже в те дни, когда у нее был выходной. Она специально просыпалась в тоже время, что и сосед, но из комнаты не выходила. Зарывшись в теплое одеяло, она предвкушала момент, когда он начнет свой короткий утренний монолог.
А вечером Миля с нетерпением ждала его прихода. И Герман всегда встречал ее с улыбкой.
– Может вина? – предложил он ей на днях после ужина.
– Давай, – согласилась она.
Сосед вернулся через 15 минут с бутылкой грузинского красного вина и двумя упаковками фисташек. Вечер, вино и они только вдвоем. Миля чувствовала себя героиней фильма, мечты которой, наконец, начали сбываться! Весь вечер они просидели на кухне, болтая о чем-то неважном. Герман чистил для Мили орешки и эта забота была ей приятна. В этот вечер она бесконечно смеялась и влюблялась в него еще больше.
***
Миля проснулась, когда сам рассвет еще беспробудно храпел. Тьма на улице не прибавляла бодрости. Будильник на телефоне, завывающий утреннюю серенаду, получил от хозяйки «по шапке». Щурясь и морщась, девушка еле-еле открыла один глаз и постаралась не закрывать его в ближайшие несколько секунд. В жизни с мужчиной есть свои плюсы и минусы. Одиночки, например, могут ложиться спать, когда захотят. Хоть в три часа ночи, а хоть и бы в девять вечера. Но когда рядом твой ненаглядный, да еще и конфетно-букетный период в самом разгаре, гормоны бурлят, а бабочки никак не уймутся, хочется провести с ним каждую секунду.
Из-за вечерних посиделок с Германом, Миля чувствовала себя как зомби из «Ходячих мертвецов». Но счастливым зомби. Девушка взглянула на спящего соседа и умилилась. Улыбка на ее лице выражала бескрайнюю нежность. Звон будильника не потревожил его покой. Он спал как убитый. Покидать постель, в который лежал Герман было еще тяжелее. Миля сделала над собой усилие и поднялась.
Прямиком с теплого дивана, на котором мирно сопел Герман, девушка угодила в водоворот субботних дел. Сегодня у всех был выходной. Но только не у Мили. День у нее был расписан по часам. Утром она была фиксиком, в обед – веселой клоунессой, вечером супервумен. Мысли о Германе покидали ее только на время мероприятий. А сразу после возвращались, заставляя вновь и вновь краснеть хозяйку.
– Спасибо вам большое! – шепотом сказала мама девятилетнего Миши после праздника, тайком вручая супервумен 2 тысячи рублей.
– Пожалуйста, у вас такие замечательные детки! Мне было только в радость провести день рождения, – улыбнулась Миля.
– А можно ваш телефон записать? У меня у друзей тоже скоро детский день рождения, я бы вас порекомендовала.
– Да, конечно.
Миля дала свой номер и побежала переодеваться. Ей не терпелось поскорее вернуться домой, чтобы как можно больше времени провести с Германом. Она занырнула в бордовую дверь с круглым окошком, напоминающую вход в корабельную каюту. Там была кухня ресторана, в котором она только что провела праздник. Здесь все парило и шипело. Стучали ножи. Гремел блендер с молочным коктейлем. Перешница потрескивала над очередным салатом. А какие в воздухе витали ароматы! Это был итальянский ресторан.
– Ай, ай, куда так спешишь? Супервумен, погоди немного, – кинул повар-узбек, вслед убегающей девушке.
Миля промчалась вперед, одарив всех лучезарной улыбкой. Она зашла в подсобку и закрыла за собой дверь. Помещение, оформленное белой плиткой, было тесным. Половину его площади занимала гладильная доска. Девушка стянула красный плащ, одновременно доставая из рюкзака телефон. На экране высветился пропущенный вызов от Германа. Она тут же перезвонила.
– Алло, у меня пропущенный.
– Да, я хотел заехать за тобой. Ты уже закончила?
– Да, вот переодеваюсь.
– Давай, тогда минут через 10 буду.
– Ок.
«Хочет заехать за мной! – обрадовалась Миля мысленно. – Значит у нас все серьезно». Она быстро переоделась и пошла на выход. На улице ее ждал черный внедорожник. Из передней двери вышел сосед. Он поприветствовал девушку улыбкой. На улице шел мелкий снег, который тут же усыпал темную голову Германа. Мужчина открыл перед девушкой заднюю дверь, а когда Миля села, закрыл. Затем Герман сам залез в машину, и они поехали.
«Интересно, кто за рулем… Это его друг? Если так, то можно было бы завязать беседу», – думала Миля, оценивая обстановку. Она попыталась рассмотреть водителя, но смогла увидеть только его профиль. В зеркале заднего вида мелькал кусочек лица. За рулем сидел мужичок лет 45-ти. На вид простой. Он напоминал примерного семьянина: черная вязаная шапочка, дутый пуховик с мехом на капюшоне. Сбоку на приборной панели было приклеено маленькое фото с женщиной и двумя детьми. Боковым зрением Миля заметила на сидении сумку. Это был тот самый вязаный мешок с инструментами, который стоял у порога.
– Я на заказе был, – будто прочитал ее мысли сосед.
– А. Муж на час? – улыбнулась Миля.
– Ага.
Они приехали домой, поужинали, а после вечер продолжился на его диване.
***
Желто-оранжевые разводы расползлись по небу. За завтраком Милена застала рассвет. Девушка любила утро и солнце. На улице, стоя на светофоре, она закрывала глаза и подставляла лицо теплым лучам. В эти мгновения Миля представляла, что сейчас лето, а вокруг нее не сугробы, а песок и море. И настроение сразу становилось чуточку лучше.
Весь день у нее прошел в предвкушении. Вечером, когда она вернулась домой, то застала Германа за приготовлением плова.
– Что готовишь? – спросила она, хотя заранее знала ответ.
– Плов, я же обещал, – ответил сосед.
И хотя плов оказался жутко жирным, Миля все равно съела все до последней ложки и, облизнувшись, сказала: «Вкусно!». Любовный синдром любезности! Последствием его стало несварение у нее живота.
***
Чем ближе был новый год, тем плотнее становился график Мили. Череда детских утренников охватила каждый будний день. Иногда, бывало, по пять спектаклей утром показывали, а потом еще несколько после обеда.
Полусонная девушка сидела на кухне и клевала носом. На часах было 6.15. Из горячей кружки с чаем шел пар. За окном было темно и тихо. Сегодня ей предстоял жаркий денек. Первый утренник начинался в 8 утра. Миля жевала бутерброд с закрытыми глазами и на ощупь пила чай.
В 7:00 она мчалась на остановку и только в 17:47 вернулась домой. Сосед пришел через час. Он пригласил девушку в ресторан. Миля охотно согласилась. Она оделась для него, ненавязчиво, но нарядно. На ней были джинсы, белая кружевная майка, а поверх кофта на одно плечо в красно-белую полосочку. В ней Миля напоминала леденец.
Таксист докинул их до места. От ресторана пару отделяла темная заснеженная площадь. Посреди нее сияла украшенная елка. Девушка сразу вспомнила про свою, которая уже неделю стоит на кухне без игрушек.
Герман летел вперед, оставляя Милю позади. Он всегда ходил быстро, будто куда-то спешил. Они поужинали за приятной и несерьезной беседой. По дороге домой еще перекинулись парой фраз.
– Как на работе сейчас? – спросил Герман.
– Жарко! – рассмеялась Милена. – Работы очень много. Сегодня вот было шесть спектаклей. Еще до обеда пять тысяч заработала, – с гордостью добавила она. – Но вообще праздники мне надоели.
– Если бы я за полдня заработал столько денег, то был бы только рад.
Дома, не теряя времени, он сразу позвал ее к себе. Когда они улеглись на диване, то мужчина спросил:
– Можно теперь мой фильм?
И Миля, конечно, согласилась. Герман включил «ненавистную» ей «Игру престолов». Впрочем, им не пришлось долго смотреть сериал. Буквально сразу мужчина начал приставать к ней. Обнимать и ласкать. Когда он стягивал с нее нежно-голубые шорты с сердечками и целовал в шею, она спросила:
– А почему ты меня не целуешь в губы?
– Не эрогенная это у меня зона, – пожал он плечами и подтянул соседку ближе. Ее грудь прижалась к его, еще скрытой хлопковой футболкой. Милена закрыла глаза, и он одарил поцелуями ее левую ключицу, впадинку на шее…
***
Фатиновая юбка в пол. Пленительные кружева, стискивающие плечи. Корсет, держащий маленькую, но округлую грудь. Атлас цвета роз «айвори», скользящий по белой, как у фарфоровой куклы, коже. Миля кружилась перед зеркалом в свадебном платье. Ее светящееся от счастья лицо подсвечивали лучи восходящего солнца. Платье на девушке сидело идеально. Вместо фаты у нее была скромная, но изысканная диадема с жемчугом, серебряные блестки которой отражались на стенах лилового цвета. Миля мечтала выйти замуж 12-ти лет. Она в деталях представляла какое у нее будет платье. Наряд менялся из года в год. Лет в 15-ть она уже планировала пойти под венец в откровенном костюме в сеточку. Да так, чтобы все гости видели красные стринги, просвечивающие из-под мини-юбки. Но потом от этой идеи она отказалась в пользу традиционного «белого платья». Но вот фату она все равно не хотела. Она считала это старомодным. Вместо нее Милена могла бы выбрать винтажную шляпку, цветок или вовсе венок, ленту, ободок. Но ей нравилась диадема.
Девушка еще раз крутанулась перед зеркалом.
– Ну что Золушка готова? – спросил Рома.
Своим вопросом праздничный босс моментально вернул мечтательницу с небес на землю.
– Да, – слегка огорченно ответила Миля, вырванная из свадебных грез.
Сегодня в программе была «Золушка» и Миля уже переоделась в свою героиню.
– Миля, через пять минут начинаем, – сказал Рома и ушел.
Влюбленная девушка еще раз взглянула на себя в зеркало, а затем сделала селфи своего отражения. Пока дети собирались на спектакль, Миля запостила фото в соцсетях.
Получасовой спектакль пролетел незаметно, и девушка уже мчалась на остановку. В автобусе она заглянула на свою страничку в «ВК». Фото в свадебном платье вызвало ажиотаж среди друзей. Оживились девчонки: «Наша Миля выходит замуж?!»; «Неужто под венец собралась?»; «Милька, правда замуж выходишь?» – не унимались подруги. От этих вопросов Миле было одновременно и приятно, и грустно. Во-первых, это не свадебное платье, а всего лишь костюм, взятый на прокат. Во-вторых, замуж она пока выходит только в своих мечтах. Она совершенно не понимала, что происходит между ней и Германом. Они вместе живут, занимаются сексом, он водит ее в кино и рестораны, но при этом ни разу не целовал в губы, а на пороге встречает, как… соседку.
«Может просто подойти к нему и обнять, когда он вернется домой? Может ему самому неловко сделать первый шаг», – рассуждала Миля, шагая по двору. Их дом из красного кирпича уже маячил на горизонте. Миля обдумывала план действий весь день. Она настраивала себя и представляла, как он возвращается домой, а она подходит к нему и обнимает. И он, конечно, сначала растеряется, но потом сомкнет свои руки на ее спине.
