Юлия Рысь
Целитель душ
Представив себе "Книгу счастья" в виде огромной поваренной книги, Ольга улыбнулась. Или это будет магическая книга заклинаний? А что, тоже занимательно, сказала: "абракадабра" – и вот тебе полный мешочек маленьких крупиц счастья на каждый день. Как волшебные пёрышки и орешки, которые выполняют маленькие желания.
Засыпая Ольга поняла, что тема счастья, несмотря на долгие рассуждения… осталась открытой. А может это и к лучшему?
Сны о катастрофе
Сон о катастрофе Ольге снился несколько раз.
В один из первых снов она видела себя стоящей на скале и наблюдающей, как на берег несётся цунами. Ольга видела, как огромная чистая волна смывает берег и, буквально на глазах, превращается в мутную грязную массу, несущую обломки строений, вырванные с корнем деревья и… попавших в поток людей. Люди цеплялись за обломки в надежде выжить. Просто ВЫЖИТЬ!
В очередном сне Ольга тоже была в числе тех, кого смыло огромной волной и кто, цеплялся за хрупкие ускользающие обломки и тех, кого вынесло на утёс. Там им, выжившим, удалось организовать колонию.
Ольга во сне, как будто наяву видела, как люди, которым удалось пережить самое страшное, постепенно возвращались к своим привычкам и начинали с самого простого – организации быта. Кто-то вылавливал из прибивающих к крутому берегу осколков обрывки ткани и пытался соорудить из них импровизированные гардины, прикрывающие прорехи между естественными вымоинами, гротами и небольшими плато. Кто-то собирал по берегу остатки съестных припасов. Кто-то даже искал обрывки книг и картин.
В их маленьком мирке выживших после катастрофы, каждый пытался выхватить из прошлой жизни, хоть кусок, хоть обрывок того, что было дорого и что могло им помочь зацепиться на новом пристанище. Они, выжившие, не знали, будут ли их искать. Некоторые осознавали, что возможно они и есть те самые, кому повезло больше остальных – те, кто станут родоначальниками новой цивилизации, построенной на обломках прошлого.
Несмотря на то, что снов о катастрофе было несколько, все они начинались одинаково – с цунами. А вот дальше, события развивались по-разному… Ольга помнила, что в один из снов, она плыла по тихой окровавленной речушке, из которой её обессиленную вытащил на берег парень в пятнистой военной форме. В другом сне, она прибивалась к пустынному берегу. Был и сон, в котором Ольга осталась одна…
На одной из индивидуальных консультаций с Александром Николаевичем Ольга упомянула о постоянно повторяющемся сне. Лечащий врач рассказал о метафорическом значении снов и том, что возможно Ольга воспринимает произошедшие с нею травмирующие события как цунами во сне – тем, что можно было предсказать, но не тем, от чего можно было убежать. Александр Николаевич настоятельно рекомендовал вспомнить, что происходило накануне сна с тем, что она видела в сновидении. Доктор предположил, что в этих снах скрывается то, что поможет начать жизнь с нуля. Ещё Александр Николаевич много говорил о принятии ситуации, о реабилитации и точке опоры.
Сейчас, сидя над своей рукописным дневником, Ольга пыталась соотнести свои внутренние ощущения с событиями, которые приходили во снах уже позже катастрофы. Выстроить стройную теорию с взаимосвязями из внешнего мира не получалось. Перед госпитализацией Ольге тоже снился сон про катастрофу, когда её не спасли. Возможно, подсознание подсказало, что именно тогда, на пороге больницы, она и была наиболее уязвима? Ольга терялась в догадках. Настолько терялась, что уже четвертая шариковая ручка с изгрызенным колпачком валялась в ящике бесполезным искорёженным предметом.
На полном автомате Ольга изо всех сил прикусила зубами очередную ручку и крепко зажав в кулаке прозрачную пластиковую трубку корпуса…
– Ручечки-с грызёте-с? Задумались? – Услышала Ольга знакомый вкрадчивый голос Геннадия Вадимовича и… поймала себя на мысли, что она обрадовалась визиту доктора-призрака.
– Гры-жу, – ответила она, продолжая прикусывать мягкий колпачок до появления специфического хруста пластика.
– Ну-с, грызите-с на здоровьеце-с, – по сложившейся привычке Геннадий Вадимович подошёл к окну, заложив руки за спину, – знаете-с душенька-Оленька, а ведь иногда полезно что-то разрушить, чтобы понять причину своих негативных эмоций. Вот как вы сейчас, Оленька, методично уничтожаете ни в чём не повинную ручку. Или, всё-таки, повинную в чём?
Доктор слегка склонив голову к плечу внимательно смотрел как девушка продолжает со всей злости прикусывать мягкий колпачок, оставляя на пластике глубокие следы зубов.
– Ны-наю, – из-за торчащей из кончика рта ручки её речь забавно искажалась, – мо-о-зет и у-чка ви-э-но-ва-та… – из уголка её рта противно скатилась капля слюны. Ольга поспешно вытащила ручку изо рта, тыльной стороной ладони смахнула предательскую каплю и швырнула ручку с измочаленным зубами колпачком на больничную прикроватную тумбочку… – Не знаю, Геннадий Вадимович, кто виноват, – сказала Ольга уже нормальным тоном, – а вы знаете, я уже ждала вашего визита!
– Как мило с вашей стороны, душенька-Оленька! – Воскликнул Геннадий Вадимович, – польстили-с, старику-с… Мне аж неловко-с, стало-с. А ждали-с по поводу-с? Или без?
– По поводу, – решительно сказала Ольга, и выпалила как на духу, чтобы уже не было причин отступать назад, – Геннадий Вадимович, сны мне снятся периодически, про катастрофу… – Ольга глубоко вдохнула воздуха, как перед важным протяжным запевом, и быстро продолжила, чтобы не передумать, – сны про цунами. Разные сны: в одних снах я спасаюсь, или меня спасают, в других я тону – сама от бессилия, или потому что волной накрывает с головой так, что уже не хватает сил выбраться…
– А после каких снов вам, голубушка, приятнее просыпаться? – Геннадий Вадимович ещё сильнее склонил голову к плечу и его глаза, сверкающие за стёклами очков, казалось, ещё заглядывали ещё глубже в самую душу. – После тех, где вас спасают или… не спасают?
– Конечно, после тех, в которых я остаюсь в живых! – Не задумываясь ответила Ольга.
– Вот видите, милочка, – с хитрым прищуром за стёклами в золотистой оправе, сказал доктор-призрак, – Вы-с, дорогушенька-с, сами-с всё знаете! Вы просто хотите-с жить, несмотря на то, что с вами-с произошло… – Геннадий Вадимович ещё хитрее прищурился и подмигнул, – заметьте-с, рыбонька моя, я ни разу не задал-с вам вопросиков о том, что с вами сталось. Не спорьте-с, – доктор сделал решительный жест рукой, – но я видел-с по вашему состояньицу-с, что с вами случился пренеприятнейший эмоциональный шторм! Не надо, – остановил Геннадий Вадимович, – даже не говорите-с что! Это ваше, личное. Но мне кажется, душенька-Оленька, что не в ту-с степь вы забрели-с со своими дневничками… Вот сами-с посмотрите-с: нервничаете, ручечки… к слову, пишущие и рабочие изгрызаете-с в… ошмётки… А всё почему?
Голова Геннадия Вадимовича, видно устав наклоняться в одну сторону, резко склонилась к другому плечу.
– Так почему-с? – Повторил он вопрос.
– И почему же-с? – В тон доктору ответила Ольга, не понимая к чему клонит призрачный доктор.
– О, мон дью… – на французский манер воскликнул доктор, делая руками полный непонимания жест, – майне таубэ! – Теперь Геннадий Вадимович "включил" немецкий, потом глубоко вздохнул и… продолжил по-русски, – голубушка моя, сизокрылая, ясно ведь то, что вы-с… логику пытаетесь включить, а тут надо просто… прочувствовать! Понимаете, дорогушенька, прочувствовать чувства ваши незавершённые!
Сейчас Ольга откровенно не понимала, что имеет в виду Геннадий Вадимович:
– Какие чувства? О чём? К чему? – Ольга машинально откинула пятернёй непослушную чёлку назад.
– Вот именно, Оленька, чувства "к чему?" и "о чём?" – С эмоциями Архимеда, восклицающего "Эврика!" произнёс доктор-призрак, и добавил уже спокойнее, – Вы-с, милочка, какую-то-с сложную логическую схему пытаетесь придумать… Ну, право слово, прямо, как Андрюшка-шельмец… И кто вас, милейшая, на сей ложный путь надоумил?
– Александр Николаевич, мой лечащий врач из клиники, – не видя подвоха в словах доктора из прошлого, честно ответила Ольга.
– О, времена! О, нравы! – Геннадий Вадимович сегодня явно был "в ударе" сыпать сентенциями и показывать знания полиглота, – И что же, простите-с за праздный интерес, вам милейшая Оленька, рекомендовал сей достопочтимый господин со званием доктора?
– Он сказал, чтобы я в дневнике описала связь между происходящем накануне сна о катастрофе с тем, что я видела во сне, – снова не понимая подвоха, ответила Ольга.
– Ну, слава те Господи! – С жаром и, в то же время с облегчением, вздохнул Геннадий Вадимович, – я уже было решил, что современную молодёжь в медицинских академиях сущей белиберде обучают! – Доктор начал нервно наматывать круги по палате, после нескольких кругов, он наконец остановился и обратился к Ольге, – голубушка моя сизокрылая, связь – это эмоции и ощущения. Понимаете? Это ваши эмоции накануне сна и ваши эмоции после пробуждения! А вы тут, ну, право слово, прям теорему выдумали!
– Так просто? – С удивлением спросила Ольга, – просто эмоции?
– Конечно, дорогушенька, просто эмоции! – Казалось, что Геннадий Вадимович тоже успокоился, – ох, уж мне новомодные методики с заумными терминами! Вот так и знал, что доведут они до беды… – Продолжил возмущаться доктор, – поймите, душенька-Оленька, всё в жизни на самом деле очень просто. Почти на все вопросы можно просто послушать себя и ответить "да" или "нет". Если отвечаете "да" – смело двигайтесь в этом направлении. Если внутри вас что-то говорит "нет", остановитесь и задумайтесь. Вот пример вам, – Геннадий Вадимович внимательно посмотрел на Ольгу, – Вы хотите жить, Оленька?
– Да, – машинально ответила Ольга.
– Вы хотите счастливо жить? – Задал следующий вопрос Геннадий Вадимович.
– Да, – также не задумываясь ответила Ольга.
– Вот видите, как просто! – Прервал вопросы доктор, – не нужно придумывать теорему. Особенно там, где её нет! Любой вопрос самой себе можно задать так, чтобы ответить или "да" или "нет". А если вопрос сложный, то его просто можно разбить на малюсенькие вопросики, на которые уж точно просится ответить однозначно! Помните, Оленька, в жизни имеют значения только ответы "да" или "нет". Всё остальное суета сует…
– А как же мои сны о катастрофе? – Спросила Ольга.
– Да, пошлите вы, милочка все сны и их трактование… к чертям собачьим! – В сердцах вскрикнул Геннадий Вадимович. – В последнем сне вы после цунами выжили, да или нет?
– Да! – Твёрдо ответила Ольга.
– Вот это главное, вы – выжили! Всё остальное что?.. Правильно, не важно! Из ваших рассказиков я лично вижу одно, несмотря на то, что с вами, голубушка, случилось, вы, как и прежде, хотите жить. А ещё по снам я вижу, что вы готовы выжить везде, хоть на необитаемом острове! А это, милочка, уже наши "костылики"! А прочее… – Геннадий Вадимович задумчиво погладил свою испанскую бородку, – мелочи жизни. Вот, право слово, лучше подумайте о том, что вам, голуба моя, надо для начала жизни с нуля. Поверьте старику, когда вы об этом задумаетесь, поймёте и осознаете, что вам хватит всего лишь… остаться в живых! А там, из подручных средств и одёжку соорудите, и умудритесь камешком на бересте роман написать! Всё материальное – уходящее и приходящее, только ваша жизнь – бесценна и неповторима!
– А что мне в дневнике написать? – Искренне спросила Ольга.
– А то, милейшая, и напишите, что жизнь тлен, сказки врут, а вы… всё сами знаете получше этих вон, новомодных доХторов, которые окромя своей больницы ничего не видели. А вы, душенька-Оленька, сами того не ведая, не единожды выжили в катастрофе! Да как вмажьте им, прямо в рожу, историями о том, как вы выжили на необитаемом острове! – Геннадий Вадимович перешёл на шутливый тон.
Ольга засмеялась, когда представила, как "вмажет" историями из своего дневника Александру Николаевичу.
– Геннадий Вадимович, а что вы мне порекомендуете принимать? – Перенимая шутливый тон доктора, спросила Ольга.
– А рекомендую я вам сказки… – на секунду задумался доктор, поглаживая бородку и хитро сверкая глазами за стёклами очков, – сказки бабы Глаши. И вообще все сказки! Когда представите, душенька-Оленька, что всё сказка, даже вы сами – просто сказка, рождённая душевнобольным автором, всё станет просто и легко, отвечая на всё "да" или "нет".
– А если я заблужусь и потеряюсь внутри сказки? – Вдруг очень серьёзно спросила Ольга.
– Ах, рыбонька моя златопёрая, – снова хитро подмигнув, сказал Геннадий Вадимович, – так сказка на то и сказка, что вы сами себе, и бог и царь, и… как у вас там говорят в современном мире… О, вспомнил!.. и Майкл Джексон! Или я ошибся со временем? У вас сейчас, иначе-с говорят?
– Не ошиблись, – засмеялась Ольга, не желая смущать доктора-призрака, старающегося следить за "новомодным", – Так и говорят!
– Вот-вот! – Геннадий Вадимович помахал указательным пальцем, – то-то же! Для любой сказки можно придумать свой собственный счастливый конец! Как и при трактовании любого сна, можно подобрать удобную и приемлемую трактовку! Или, вообще, придумать собственную примету "на счастье"! Приснилась катастрофа – на счастье и долгую жизнь. В дерьмо-с, простите-с вляпались – к деньгам! Чёрная кошка дорогу перебежала… так это, вообще, знак свыше, предшествующий невероятному везению!..
Доктор ещё что-то говорил, но Ольга уже слышала его слова сквозь сон. Спокойный, безмятежный сон…
