Юлия Резник
Первый
Глава 15
«Вот почему я здесь… Вот почему я здесь…» – эхом прокатилось в опустевшей от всех других звуков и мыслей голове.
– Аля, ты меня слышишь?
– Да. Да, конечно.
Слышит, но не понимает. Или… не хочет понимать. И принимать заодно не хочет.
Это что же выходит – майор к ней обратился за помощью? И только? А если бы он сумел без нее обойтись, она бы его больше никогда не увидела? Значит, это только ее сжирала сильнейшая потребность быть с ним, трогать… и лишь им дышать? Наверное. Иначе он бы нашел способ встретиться с ней раньше. Прав отец. И Кириллов прав. Никто не смог бы ему помешать. Ни охрана. Ни уж тем более замок, под который ее посадили.
– Тебе нехорошо?
Демьян странным образом сжал ее ладошку, сомкнув на запястье пальцы, будто пульс проверяя. Обжег. Не в силах вытерпеть это касание, Аля резко отдернула руку, с трудом подавив в себе желание убежать. Подальше от него. И от правды, к которой оказалась совершенно не готовой.
– Нет. Я в порядке. Что от меня требуется? – хрипло спросила Аля.
Богданов с ответом не торопился. Его напряженный взгляд скользил по ее лицу, растрепанным, небрежно разбросанным по плечам волосам, которые она не удосужилась уложить. Спустился ниже. Наверное, это было глупо в сложившихся обстоятельствах, но Алина пожалела, что не принарядилась. Знала бы, что они встретятся – так постаралась бы не ударить лицом в грязь. Возможно, если бы он имел представление, какой она может быть красивой, захотел бы с ней остаться? А так… Демьян ее видел лишь в самом непрезентабельном виде. Расшатанной, нестабильной, вздорной. Лишенной всякого человеческого достоинства, потому как, что ни говори, животный страх, который ее в ту пору сковывал, не оставил от него ни-че-го. Она превратилась в звереныша. И все её потребности свелись к животной необходимости выжить. Выжить любой ценой. А он… Он ведь стал тем единственным, кто мог ей в этом помочь. По факту он и стал ее… жизнью.
– Ты действительно сделала педикюр, – неожиданно заметил Богданов.
Аля сглотнула и опустила взгляд к ногам. На ней были летние босоножки на низком ходу. Тонкие ремешки открывали прекрасный вид на ее холеные пальчики. Ну, сделала и сделала. Не подтверждать же очевидное? А что тут еще сказать, Алина не знала. В замечании Демьяна ей почудился какой-то сексуальный подтекст. Но она уже сама себе не доверяла, поэтому, опасаясь в очередной раз выставить себя полной дурой, заметила резко:
– Ты не сказал, что от меня требуется.
Демьян помедлил. Не поднимая на него глаз, Аля тем не менее чувствовала, как по ней скользит его внимательный взгляд. Что он там высматривал? Неужели заметил какие-то изменения? А ведь она могла измениться! Все беременные меняются. Но могло ли это случиться так быстро?
Господи боже… Она беременна!
И что ей с этим делать? Сказать Демьяну? Так ведь Алина не была уверена, что он обрадуется этой новости. Зато не сомневалась, что он поступит по совести. И от ответственности не станет отлынивать – женится. Из-за ребенка, да. Но вовсе не по любви, как ей мечталось. И будет в её окружении еще один человек не по любви. Во рту собралась горечь.
– Твое похищение организовал Кириллов.
– Ты, должно быть, шутишь, – засмеялась Аля. Засмеялась не потому, что ей было весело. Осознав это, Алина оборвала себя, понимая, что, продолжи она в том же духе – непременно скатится в истерику. Опять.
– Это не та ситуация, в которой я стал бы шутить.
– Надо полагать, у тебя есть доказательства?
– Косвенные. Но железобетонные.
– Так расскажи о них моему отцу.
– Уже, – отрезал Демьян и, насупив брови, продолжил. – Послушай, я не в курсе, насколько ты в теме. Не удивлюсь, если окажется, что ты далека от всей этой политики и понятия не имеешь, что происходит вокруг твоего отца…
Аля хмыкнула. Какого же все-таки невысокого мнения он о ней был!
– Ну, почему же? Некоторое представление у меня есть. Так почему, ты говоришь, отец не поверил вашим данным?
– Он посчитал, что силовой блок, преследуя свои цели, решил опорочить его ставленника.
– Ах вот как. Тогда с чего ты решил, что я поверю в версию… как ты сказал, «силового блока»?
– Я не прошу тебя верить в версию силового блока. Я прошу тебя верить мне.
И вот тогда она все-таки на него посмотрела. Измученная. Растерянная… Не верящая по большому счету уже никому. Глядя в черные глаза Богданова, Аля вдруг поняла, что дошла до того предела, за которым ничего нет. Даже страха, с которым она, в общем-то, сроднилась. Лишь глухое опустошение. И желание как можно скорее покончить с этой историей.
– Мне ты веришь?
Он снова взял ее за руку, но на этот раз Аля не стала вырываться. Позволяя себе эту близость. Зыбкую, как поднимающийся от раскаленного асфальта, идущий рябью воздух.
– Просто скажи, что от меня требуется.
– Установить одну штуковину к нему на телефон. И пару жучков. Мы можем обойтись без тебя, но на это уйдет больше времени. Все же у тебя прямой доступ в его апартаменты.
Может, ей не стоило верить Богданову так безоглядно. В конечном счете, Дениса она знала гораздо дольше. И логичнее бы, наверное, было верить как раз ему. Но в момент, когда градус сомнения достиг своего пика, Демьян, будто это почувствовав, изложил Але все, что ему удалось узнать. И что заставило его самого думать так, а не иначе. Выходило складно. Так складно, что и не подкопаешься. Впрочем, не это было главное. Просто если не верить Демьяну, то как вообще жить? Не может же все… абсолютно все быть неправдой?
– И когда ты мне отдашь эти… штуковины?
– Сейчас. Держи. Как только мы будем готовы, с тобой свяжутся. Постарайся устроить встречу с Кирилловым оперативно.
– Хорошо. Это все?
– Нет. Тебе нужно понять, как это работает. Ничего сложного… Я сейчас расскажу.
И еще пару минут майор ей рассказывал, как обращаться со шпионскими примочками, которые он ей дал. А потом в коридор влетела Машка, и Демьян ретировался, чтобы не привлекать к себе внимания. Глядя ему в спину, Аля отмечала, как тот похудел. Не критически, нет. Но ей, вдоль и поперек изучившей его сильное тело, было заметно.
– Это что за мужик? Чего ему от тебя надо?
– Да так, – отмахнулась от подружки Аля, – знакомый один. Слушай, я есть хочу страшно, ты не против заскочить в Бургер Кинг?
– А давай. Я из-за этих анализов весь день голодная. Погоди, я еще Катьку с Ветом позову.
Машка достала телефон и застрочила в общем чате приглашение на обед. В итоге собралась довольно приличная компания. Было шумно. Каждый посчитал своим долгом рассказать о том, как провел лето, или пожаловаться на чудовищно плотный график занятий, который вывесили на официальном сайте универа еще вчера.
Аля смотрела на это все и чувствовала себя абсолютно чужой. И этим людям с их обычными человеческими, ничтожными по ее меркам проблемами, и этому пропахшему чем-то кислым месту.
Ей, наверное, вообще не стоило сюда приходить. Бургеры и картошка фри – не лучшая еда для будущей матери. Но почему-то хотелось именно чего-то такого. Вредного. Впервые за этот день Аля улыбнулась. Тайком под столом коснулась своего живота, не в силах поверить, что там в этот самый момент в ней берет начало, укрепляется хрупкая жизнь. Но вместе с радостью к Алине пришла и тревога. Она достала телефон и быстро загуглила «прием антидепрессантов во время беременности». Пробежала глазами по строчкам первой всплывшей статьи… и выдохнула. Потому что ничего критического, к счастью, не случилось. Но ведь могло. Если бы ее и дальше продолжали… насиловать. Иначе Аля то, что с ней происходило после возвращения из плена, назвать не могла.
Она еще не решила, станет ли говорить Богданову о ребенке, но точно знала, что обязательно к нему обратится, если ей… им потребуется защита от «опеки» ее семейства. Не то чтобы Алина думала, будто те вынудят ее сделать аборт. Или как-то навредят малышу, но… и такого не исключала.
Мать с отцом свято верили в то, что лучше нее самой знают, как Але следует жить.
Телефон зазвонил тогда, когда она уже думала вернуть его в карман рюкзачка. Взглянула на экран. Заволновалась. Денис! Нет, его предательство не выбило почвы у неё из-под ног. Аля росла в обстановке постоянной непрекращающейся борьбы. Кланов за господство. Она с молоком матери впитала, что такое – грязная игра. Она знала, что власть развращает, а абсолютная власть – развращает полностью. И что нет той грани, нет черты, перед которой бы противоборствующие стороны остановились. Ведь на войне, как известно, хороши все средства. Скорее… она брезговала. Да, вот так. Брезговала, что целовалась с этим мужчиной, что позволяла ему себя ласкать. И что в свое время чуть было ему не отдалась. Готовая себя предать, но угодить папе.
Впрочем, если бы Аля это сделала, Денису не потребовалось бы организовывать многоходовку с ее похищением. И ей бы не пришлось пережить весь этот ужас. Но и Демьяна она бы не узнала тоже… Так и жила бы, может, даже счастливая… Решила бы для себя, что это и есть любовь. Никогда не узнав, что существует любовь на самом деле.
– Денис? Привет. Что-то случилось?
– Случилось? Нет. Почему? У меня тут несколько встреч отменилось, думал к тебе заехать.
– А я не дома, – и тут же сообразив, что вот он – прекрасный момент напроситься к нему в гости, выпалила: – Но можем встретиться у тебя. Я тут неподалеку. А ты где?
Оказалось, что совсем близко. Аля распрощалась с приятелями и помчалась через переход на другую сторону улицы, где совсем скоро затормозил небольшой кортеж из трех автомобилей. Скромный по любым меркам.
– Привет! – улыбнулась Аля, скользнув в заботливо приоткрытую дверь салона.
– Привет. Плохо выглядишь.
Не иначе – в ней пропадала актриса. Аля засмеялась, несмотря на общее волнение и нервозность. Вцепилась посильней в лежащий на коленях рюкзачок. Казалось, ее ноги жгут спрятанные там устройства.
– Разве тебя не учили, что говорить такое девушке нельзя ни в коем случае?
– Так ведь это правда. Бледная ты. А я волнуюсь.
– Да ты что! Мне уже лучше. Не стоит еще тебе вокруг меня пляски с бубном устраивать. Мне родителей хватает за глаза. Вот честно.
Денис хмыкнул. Неприятно так. Она даже поежилась, не сумев скрыть своего отвращения. К счастью, Кириллов залип в телефоне и этого не заметил. Как же ей добраться до его айфона? Он ведь никогда почти не выпускал его из рук.
– Эй! Я сейчас обижусь.
– Чего это?
– Пригласил девушку на свидание, а сам весь в работе. Вот возьму и заберу твой телефон!
Ей показалось, что Денис удивился. Впрочем, тот слишком долго был в политике, чтобы она могла судить об этом наверняка. Могло и показаться. Свои чувства тот научился виртуозно скрывать.
– Все-все. Я весь твой. Приехали.
Но, к счастью, обманул. И когда они поднялись в квартиру, опять залип на экране, быстро-быстро набирая какой-то текст.
Аля извернулась, выхватила гаджет из его рук. За спину спрятала и высунула язык, будто его дразня. И получилось! Кириллов постепенно расслабился и даже улыбнулся в ответ, хотя поначалу, она это уловила, в его глазах мелькнула злость.
– Не боишься, что я тебе покажу, на что еще твой язык годен? – вдруг хрипло спросил он. И Алю снова чуть не передернуло. И ведь не впервой ей были такие откровенные намеки, Демьян себе их тоже позволял. Но из его уст это звучало совсем по-другому.
– Ты для этого слишком занят. Своими делами.
Все-таки она нашла правильные слова! Денис хищно улыбнулся. Шагнул было к ней, но, передумав, бросил:
– Я нам выпить налью. Шампанского. Хочешь?
Аля прикинула, что с шампанским ему, по крайней мере, придется повозиться. А значит, ей удастся все провернуть. Если он даже телефон ей оставил!
– Хочу! С сыром тем, помнишь, ты меня угощал как-то? Или с клубникой!
– Посмотрю, что у меня есть.
Когда он скрылся, Аля дрожащими руками воткнула в разъем телефона маленькое устройство. На нем тут же мигнула зеленая лампочка, из чего Алина сделала вывод, что все сделала правильно. И чуть перевела дух. А после бросилась к двери кабинета, где ей полагалось установить еще и жучок. Руки дрожали от страха, адреналин бил в голову сильней убойной дозы алкоголя, и ее вело, как пьяную. Еще один жучек удалось закрепить на торшере в гостиной. Лампочка на устройстве, подключенном к телефону, мигнула вновь. Что это означало? Демьян ей говорил. Ну, ведь точно говорил, а она забыла! Аля оглянулась на дверь и резко выдернула штуковину, надеясь, что все сделала как надо. В конце концов, уже прошло столько времени, что Денис мог вернуться в любой момент. И больше нельзя было медлить.
– Клубники не оказалось. Но сыр нашел.
У нее, наверное, паранойя! Почему он на нее так смотрит? И взгляд совсем черный…
– Что ж ты стоишь? Бери…
Аля сделала пару глотков, мысленно извинившись перед малышом. Что-то залепетала. О том, как прошел ее день, о друзьях, о придуманных буквально только что планах отправиться на Новый год в Париж. Почему туда, господи? А он все смотрел на нее и смотрел. И было ей отчего-то жутко под этим взглядом. К счастью, совсем скоро позвонила мать, и, сославшись на то, что ее ждут дома, Аля засобиралась домой.
Ее отпустило лишь на улице. Не полностью, но, по крайней мере, она смогла глубоко вздохнуть. Нырнула в метро. Время было послеобеденное. Народу было не слишком много. Поэтому, дожидаясь поезда, Аля прохаживалась туда-сюда, не в силах почему-то оставаться на месте. Вдруг вспомнила, что так и не позвонила майору, не отчиталась о проделанной работе! Улыбнулась криво. И даже достала телефон, прежде чем вспомнила, что он так и не сказал ей своего номера.
Загрохотало. Поезд приближался. По привычке Аля отступила подальше от края платформы. Но почти в тот же миг какая-то невидимая сила толкнула ее. С чудовищной силой толкнула в спину. И она, не устояв, упала на рельсы.
Глава 16
Штаб, если это так можно назвать, разбили прямо у Демьяна в квартире. От работы их всех отстранили на время проверки. Распоряжением первого лица. Что б ему пусто было…
С другой стороны, такое времяпрепровождение шло его мужикам на пользу. Пришибленные известием о предательстве Третьего почти так же, как и смертью Второго, они черпали друг в друге силы для того, чтобы это все пережить. Демьян видел, как бойцы маются. Как спрашивают себя – почему так? Как копаются в обрывках собственных воспоминаний в попытке найти хоть какую-то подсказку. Был ли шанс этого не допустить? А если был, в какой момент они прошли точку невозврата? Когда они, взрослые, матерые вояки упустили товарища? Иногда взгляды парней встречались:
– Ты че-нибудь понял? – читалось в глазах одного.
– Не-а, – безмолвно отвечал другой.
– Дерьмо… – вот и весь разговор.
Вопросов было не так уж и много. А ответов на них не было в принципе. Понимал это каждый. И каждый считал своим долгом отомстить тому, кто сбил Серого с толку. Хотя, положа руку на сердце, винить в том кого-то было очень и очень глупо. Третий знал, на что шел. Этому было одно название – предательство. Да и чем оно может обернуться, Серый тоже понимал прекрасно.
– Какого черта? Шеф, ты объяснил девчонке, что делать? – Родион, их техник, оттолкнулся ногами от пола и, проехавшись до письменного стола на офисном стуле, впился взглядом в оживший экран монитора.
Демьян настороженно замер. Медленно-медленно отставил от себя турку – он кофе пытался сварить – и вытер руки полотенцем.
– Да. Я объяснил. Что-то не так?
– Все не так! – рявкнул Родик. – Эта дурында, похоже, подключилась, не дожидаясь команды, – тонкие пальцы мужчины вспорхнули над клавиатурой и быстро-быстро застучали по кнопкам.
– Какого черта? – спросил Богданов не своим, чужим, ломким голосом. – Проверь жучки!
– Уже! Есть контакт.
Демьян схватил телефон. Набрал Алексея, который сегодня присматривал за Алькой.
– Восьмой, что у тебя?
– Да ничего. Скукота. Девчонка со слизняком. А мы у дома кружим.
У Богданова свело скулы. Он гадал – раскрыл ли Кириллов Алю. Или все еще впереди. У него по всему дому камеры видеонаблюдения! Чем эта дурочка думала?! Ну, неспроста же он ей дал четкое указание – действовать лишь после его команды. Когда они с этими чертовыми камерами разберутся! Аля же… черт, она все на свой нос сделала. Шпионка недоделанная. Впрочем, он тоже хорош. Чем думал только? Не нужно было ее привлекать. Не нужно…
– Девочка поспешила. Мальчик все понял. Глаз с нее не спускай. Сечешь? Глаз с нее не спускай!
– Да что ей будет? Наверх уже наверняка доложено, где она и с кем. Мальчик не дурак – понимает.
Да-да, вряд ли Кириллов станет убивать Алю прямо сейчас… Демьян успокаивал себя этой мыслью, но у него все равно все внутри холодело, когда он об этом думал. Поняв, что запахло жареным, Дениска в спешке запросто мог наломать дров.
Ну, погоди, сумасбродка! Я до тебя доберусь. Доберусь и отхожу так, что мало не покажется. Выпорю! – думал майор. А потом сам головой о стену. Потому что девчонке такой залет простителен. А вот ему… Это ж вообще ни в какие ворота. Как только в голову пришло поручить ей такое опасное дело? И похрен, что все должно было быть не так. Похрен, что он планировал прикрыть ее хорошенькую задницу в момент опасности со всех сторон. Так, чтобы ничего ей не угрожало. Он главного не предусмотрел! Того, что Аля все на свой нос сделает. Идиот. Привык, что все ему в рот глядят и команды исполняют неукоснительно.
– Когда будет звук?
– Да уже есть. Прошу…
И потом они слушали. Их разговор. Голос Али звучал неестественно. Ей не удавалось отыгрывать. Он дрожал, он звенел, он вибрировал в самых высоких нотах, выдавая то нервное напряжение, в котором она находилась.
– Я поеду туда. Иса, Яр… вы со мной. Сема с Родионом останутся здесь.
– Лучше бы тебе не светиться.
– С кем она разговаривает? – сощурился Иса.
– Похоже, с матерью. Кажется, она собирается уходить. Демьян, ты погоди, сейчас самое интересное начнется.
– Да не начнется, если он ее на камерах видел. Затаится – и все.
– Т-ш-ш! Заткнитесь. Не слышно ведь ни хрена.
На несколько мгновений в комнате повисло молчание, нарушаемое лишь помехами в связи. А потом они услышали и записали то, что одновременно могло послужить и живым доказательством вины Кириллова, и началом конца… всего.
– Он только что отдал команду ее убрать? – моргнул Сема, но Демьян этого уже не заметил. Он, гонимый каким-то диким, незнакомым ему прежде ужасом, уже несся к двери, выкрикивая отрывистые команды:
– Сема, Родион, подключайте Князева. Скидывайте на него все, что есть. Иса, Яр, вы со мной… – рвал слова, задыхался! Скатившись с лестницы, связался с Восьмым. Объяснил ему ситуацию. – Леша, головой за неё. Головой…
И понимал ведь, что дико выглядит. Но никак не мог взять под контроль, впервые в жизни не мог совладать с собой. Ученый-переученный, владеющий, кажется, всеми известными техниками укрощения духа, абсолютно бесстрашный в моменты опасности, он впервые боялся. Боялся так, что у него дрожали коленки и пальцы на руках.
– Я поведу, – глядя на такое дело, заметил Яр. К счастью, никак не комментируя поведение Первого, которое, вероятно, не на шутку его удивило.
Леша сбросил сообщение, что Аля опустилась в метро, где связь может прерваться, как раз когда они уже были на подъезде. Кое-как припарковали машину. Не сговариваясь, рассредоточились, сканируя пространство. Дорога вниз.
Демьян сразу почувствовал, еще до того, как увидел собравшуюся толпу, что дело плохо. На секунду даже мелькнула мысль, что он опоздал. И сердце ухнуло куда-то в пятки. Толчком. Переворачивая его привычный мир. Мир, который он считал незыблемым, как законы мироздания, с ног на голову… Враз меняя все.
– Что случилось? – доносились обрывки речи.
– Сиганула под поезд!
– А может, плохо стало, голова закружилась?
– Не знаю. Если бы не тот парень, что за ней на рельсы бросился – был бы труп.
За пару секунд, что он пробирался сквозь толпу зевак, Демьян столько всего услышал, что к концу движения картинка в его голове сложилась. Первым поймал взгляд Лешки. Позавидовал его самообладанию… И не глядя на нее, потому что в этом не было совершенно никакой необходимости – Демьян Алю чувствовал кожей, подхватил ее на руки и пошел прочь. Подальше от зевак. И опасности, которая все еще кружила где-то рядом. Парни тенями прикрывали его тылы. Богданов отмечал это машинально, сосредоточившись сам на другом – ее свистящем дыхании.
– М-мне н-надо в б-больницу.
От озноба, который ее охватил, Алькины зубы стучали. И слова различались с трудом.
– Ударилась? Что болит?
Демьян осторожно, насколько мог, принялся ощупывать ее тело. Упав с такой высоты, она могла себе и шею свернуть, а на адреналине того даже не заметить.
– Я сегодня узнала, что беременна. Мне нужно в больницу. Понимаешь? От падения…
Аля не договорила. Да он и так понял. И зубы стиснул сильней. И ее в руках – невольно.
Радости пока не было. Только злость. Которую он, как и все другие чувства сегодня, практически не контролировал.
– До… или после нашего с тобой разговора?
– До.
Хотел спросить, какого черта она тогда ничего ему не сказала! Но лишь вдохнул глубже. Еще и еще раз. Не дело было на неё орать сейчас. Лучше потом. И наорать, и… выпороть. Когда родит. И откормит… А до этого нельзя. Что ж он – изверг? Пороть беременную или кормящую мать?
Брошенная машина так и стояла у самого входа в метро. С собой Демьян взял только Ису. Остальным было поручено разобраться с ситуацией по горячим следам. Не упустить исполнителя, потому что с заказчиком все уже было понятно.
Седьмой сел за руль. Демьян с Алей устроился на заднем сиденье. Взял ее ободранную ладошку. Колени тоже были не в лучшем виде. Исходя из диспозиции ран, выходило, что упала она довольно удачно. Если так можно было сказать.
– Иса, там где-то… в бардачке аптечка… Подай.
– Я-то подам. А ты выдохни. Смотреть на тебя страшно.
Демьян вскинул взгляд. Встретился со смеющимися глазами Исы и… только тогда понял, что и впрямь задыхается. Перевел дух. Забрал переданную аптечку, достал спиртовые салфетки. И в тот же миг его телефон ожил. Отвечать Демьян не торопился. Он все водил и водил этой самой салфеткой по ее трогательно маленькой ручке. И тонул в её потемневших от страха глазищах.
– Все будет хорошо, слышишь? – сказал он с уверенностью, которой не испытывал совершенно. Говорил лишь потому, что понял, как ей сейчас это нужно. А не сдержавшись, все же добавил: – Дурочка!
И пряча эмоции, рвущиеся из-под контроля, зарылся лицом в ее волосах и только тогда приложил трубку к уху. Звонил Князев. А потом и Алькин отец. Разговор вышел непростой. Но Демьян понимал, что это все – цветочки. И что ягодки будут потом. Впрочем, ему об этом думать было некогда. Их уже ждали в больнице.
– Я что-то не так сделала? – после того, как Алю со всех сторон осмотрели, когда обработали ее раны и взяли все необходимые анализы, кажется, исколов ее всю… Демьян, который в этот момент отбил один вызов, за которым сразу же последовал следующий, сунул трубку в карман.
– Не дождалась моей команды. Я… не успел позаботиться о твоей безопасности.
– Твоей команды? О… – выдохнула Аля. – Я не думала, что это важно. Прости.
– Прости?! – рыкнул он. – Прости? – подлетел к ней, лежащей на больничной койке. – Я же мог… С тобой могли…
Привыкший контролировать каждый… абсолютный каждый аспект собственной жизни, Демьян вдруг понял, что его контролю неподвластен, пожалуй, самый важный. Он замер над ней, совершенно обескураженный. Сжимая и разжимая огромные кулаки и дыша жадно, со свистом.
– Я больше так не буду, – прошептала она. Ну, совсем! Совсем ведь как ребенок. Куда ей своего? А впрочем, что уж теперь? Как-то справится. Он, с двумя. С Алькой своей и тем… кто там у них родится? Не дай бог – девка. Он же с ума сойдет. – Ты только не уходи сейчас, хорошо? Видишь, я опять за тебя цепляюсь…
– Ну, а за кого тебе цепляться, как не за меня, м-м-м? – Демьян понял, что чертовски, нечеловечески просто устал. Осторожно лег к ней под бок. Обещая себе, что это на секундочку. – Я же твой…
– Кто? – шепнула Аля ему в шею.
– Первый, – усмехнулся. – И последний. Если меня твой отец после всего случившегося в расход не пустит. Как тебе такая новость?
– Отлично. А сам-то ты как?
– Что как?
– Относишься к этой новости, – пробормотала невнятно Аля, старательно отводя от него взгляд, будто ей и дела не было до того, что Демьян ответит. А он, почему-то совершенно очумевший от последних событий, разомлевший от ее тепла, убаюканный монотонным жужжанием каких-то приборов, никак не мог облачить в слова то, что ему самому уже давно было понятно.
– Я тебя все равно не отпущу! Ну и что, что ты меня не любишь?! Плевать! Я не могу без тебя. Не могу, слышишь?! И даже если будешь со мной из жалости – не отпущу! А если уйдешь – скажу отцу. И пусть… Пусть он тебя в расход, как ты говоришь, пускает.
Богданов открыл глаза еще на середине ее речи. А к окончанию, когда Аля, совершенно обессилев, опять откинулась на подушку, даже приподнялся над ней. Вздернул бровь. Прошелся по бледному измождённому лицу взглядом. Она была такой сильной, его девочка, что он иногда забывал, что и слабость ей тоже не чужда.
– Плохо тебе было, маленькая, да? – спросил и нежно-нежно, едва касаясь, тронул пальцами ее губы.
– Одной? Ужасно. Я, кажется, без тебя совсем разучилась.
– Ну, и хорошо. Где это видано, чтобы ты… да без меня?
– Я так двадцать два года жила, – вдруг слабо улыбнулась Аля.
– Так это я ждал, пока ты подрастешь. Иначе бы меня точно в расход пустили, – белозубо улыбнулся Демьян. – А так еще есть шанс. Выжить.
Аля вздохнула. Зажмурилась. Повернулась на бок, так что они замерли рядышком на подушке нос к носу.
– Я тебя люблю…
