Юлия Резник
Первый
Глава 13
– Поверить не могу, что ты опять об этом! – всплеснула руками мать.
Аля до боли, мельтешащей точками перед глазами, закусила изнутри щеку. Всерьез решив, что вновь поторопилась. Нужно было действовать тоньше… Тоньше! Но как? Ее терпение подходило к концу. А все силы уходили на то, чтобы в очередной раз не скатиться в истерику.
– Майор Богданов? – свел брови отец.
– Да! Я хочу его увидеть.
Отец моргнул. И перевел взгляд на мать, которая продолжала стоять у него за спиной, нервно прокручивая кольцо с неприлично большим бриллиантом, будто требуя от нее объяснений.
– Представляешь, эта глупышка решила, что влюблена в какого-то вояку.
Мать закатила глаза и покачала головой, словно это и впрямь было чем-то неслыханным. Или невозможным. Как если бы только она могла любить, а Але это не полагалось.
– Этот, как ты выразилась, вояка спас мне жизнь, прикрыв от пуль своим телом.
К чести Али, ее голос почти не дрожал. И звучал достаточно твердо. Хоть она уже, наверное, в сотый раз повторяла одно и то же.
– Что ж, я выпишу ему премию.
– Отлично. И устроишь нашу встречу.
Это было что-то новенькое. Аля никогда не разговаривала с отцом в таком тоне. В их семье это было не принято. Когда тот изредка появлялся в их доме, с него едва ли не пыль сдували. И старались всячески угодить. Отец был кем-то вроде бога, периодически снисходящего к ним, простым смертным.
Мать ахнула, как если бы Аля сказала что-то кощунственное. Вскинула руку, прижав ладонь к сердцу, отчего браслеты на ее хрупком запястье звякнули.
– Как ты разговариваешь с отцом?!
– Да ладно, Ир. Девочка еще не в себе.
– Я давно уже не девочка, папа. И поверь, мое желание – вовсе не блажь.
– А что же?
– Жизненная необходимость. Я хочу увидеть майора Богданова.
– Ты же понимаешь, что это невозможно? Богданов возглавляет секретную группу. Правила безопасности…
– Мне плевать на правила безопасности! Я хочу убедиться, что человек, который меня спас, в порядке. Хочу знать, что ему оказана помощь. И что он идет на поправку.
«И все еще заинтересован во мне!» – чуть было не добавила следом, но каким-то чудом сдержалась. Снова стиснула руки в кулаки. Сделала медленный, дающий время успокоиться, вдох. И добавила, интуитивно вдруг осознав, куда давить нужно:
– Ты же до сих пор не знаешь, кто это все организовал, правда, папа?
– Тебя это не касается! – отбросив маску добродушия, отец недобро сощурился.
– Это меня похитили, папа. Это мою жизнь поставили под угрозу. И пока ты не выяснил, кто это сделал, Богданов – единственный человек, которому я могу доверить свою безопасность.
Аля решила, что добьется своего, чего бы ей это ни стоило. Не мытьем, так катаньем. Кажется, так говорят? Она с достоинством выдержала тяжелый взгляд отца. Хотя это было очень непросто. От напряжения у нее сводило спину, а на висках выступали крупные капли пота.
– Богданов сейчас так слаб, что и себя не защитит, – наконец хмыкнул отец и, прежде чем Аля успела возразить, добавил: – Да ты не мельтеши. Я уже понял, что не отступишь.
В сердце Али затеплилась надежда. И это тепло распространяясь по ее телу волнами, заставляло его вибрировать.
– И что? Ты подскажешь мне, как его найти?
– Нет. Но если он захочет найти тебя, я мешать не стану.
Аля сглотнула, судорожно соображая, что означают слова отца. Неужели он сомневается, что Демьян захочет с ней встретиться? А что… Что, если ему это и впрямь не нужно? Что, если он ее до сих пор винит в гибели своих людей? Что, если для него ничего не значит то, что между ними было? Мужчины наверняка проще относятся к сексу. Как он говорил? «Ты же понимаешь, что я тебя сейчас использую?»
Так, может, прав отец? И чтобы не выставить себя полной дурой, ей стоит к нему прислушаться? Вспомнить о девичей гордости, от которой вряд ли что-то останется, если Богданов ее оттолкнет? А с другой стороны, разве она не обязана его поблагодарить? Чисто по-человечески сказав спасибо, без привязки к чему-либо кроме.
Нет. Не сможет она отделить зерна от плевел. Не сможет. Наверняка бросится ему на шею влюбленной дурочкой, а Демьяну это, может, и не надо вовсе. Ведь если бы он любил ее хоть немного, по-настоящему любил, ни за что не стал бы использовать в качестве приманки. А то, что он ее использовал, Аля почти сразу сообразила. И разозлилась так! Потому что это было лишнее. Абсолютно. Если бы он ее попросил, если бы рассказал о своих планах, она бы ни за что ему не отказала. И сама бы взошла на крест, если бы он только попросил…
– С ним точно все хорошо? – прошептала Аля, очертив пальцем узор на покрывале.
– Насколько мне известно, более чем. Так мы закрыли эту тему?
Отец нетерпеливо взглянул на часы. Он всегда куда-то спешил, и не было ни единого шанса, что они снова увидятся в ближайшее время, а потому Аля еще раз быстро-быстро перебрала в уме их разговор. Все ли она спросила, все ли успела сказать?
– Наверное.
– Вот и хорошо. Мне уже ехать надо. Там к тебе, кстати, Денис обещал зайти.
– Так пусть заходит! – в разговор вновь вмешалась мама. – Может быть, выберутся куда-то развеяться. Было бы чудесно, правда, Аля?
Алина промычала что-то невнятное. Видеть она никого не хотела. Но отказываться от встречи с Кирилловым не стала. Он был правой рукой отца и по дружбе мог рассказать ей то, чего отец не посчитал нужным. Что-нибудь о Богданове.
– Да, конечно. Пусть, – сказала Аля.
Денис пришел почти сразу. На следующий же день. Принес неприлично большой букет орхидей – он вообще был щедр на подарки. Впрочем, цветы Алю не очень радовали. Ей они казались блеклыми, как и мир вокруг. Нет, конечно, она пыталась себя убедить, что это просто переходный период. Что её организму нужно время, чтобы перестроиться, «соскочив» с таблеток. Но пока она больше походила на сомнамбулу. Если бы не эта ее апатия, Аля наверняка бы заметила нездоровый интерес Кириллова к ее похищению. А так она совершенно без задней мысли рассказывала Денису все, что знала, тут же переводя разговор:
– Так у тебя и впрямь нет доступа к данным Богданова?
– Да сколько раз тебе повторять, – раздражался тот. – Нет! Я даже не уверен, что это его настоящее имя. Ты хоть представляешь, какой там уровень секретки? Это же Тени.
– Тени? – повторяла Аля, перекатывая это слово на языке.
– А! – вскакивал Денис. – Ты ж без понятия, кто это.
– Без понятия… – послушно кивала Аля и скользила равнодушным взглядом к окну, за которым покачивалась ветка уже слегка пожелтевшего клена. Через два дня у нее начинался новый учебный год.
– Так ты говоришь, Богданов знал, кто их слил?
– Я не знаю, – устав от разговора, Аля попыталась его поскорее закончить, но у Кириллова на этот счет были свои планы.
– Алька…
– М-м-м?
– Ты хоть представляешь, как я волновался?
– Спасибо, – невпопад улыбнулась та. Кого послушать, так она заставила поволноваться едва ли не всех знакомых. Вот только почему для этого ей нужно было попасть в плен? Почему до нее никому нет дела в обычной жизни? И даже Богданову нет… Теперь, когда угроза миновала? И миновала ли она в принципе? Самое страшное, что Алина даже в этом не была уверена.
– Аль, а давай все начнем заново, а? Выходи за меня, Алька… Мы ж с тобой вместе горы свернем.
Аля всегда думала, что для Кириллова она – гарантия преемственности президентского кресла. За расположение отца, за возможность влиять на его решения боролись сразу несколько кланов, но только член семьи мог получить привилегии перед остальными. Понимала мотивы Дениса и Аля. Может, потому у них ничего и не вышло? Она всегда хотела быть для кого-то желанной просто так. Хоть для кого-то…
– Нет, Денис. У нас бы не получилось. Да и я другого люблю. Там… слишком далеко все зашло, понимаешь?
Кириллов недобро сощурился. Но Аля старательно отводила взгляд и не видела ни этого, ни того, что маска на его лице будто бы истончилась, на какой-то миг обнажив его истинную суть.
– Неужели ты думаешь, что человек возможностей твоего майора при желании не нашел бы, как на тебя выйти? Да ты же не нужна ему! Поимел – и выбросил.
«А кому я вообще нужна?» – хотелось крикнуть Але, но она не стала. Может, у нее такая судьба – быть никому не нужной?
К счастью, начинался учебный год, и ей можно было хоть как-то задраить брешь в душе. Отвлечься.
– Блин, вот знала же, что перед первым сентября в поликлинике будут огромные очереди, и все равно дотянула! – сокрушалась приятельница Али, Машка. Та растерянно кивнула, разглядывая лица сидящих в очереди к гинекологу девчонок.
– Угу. Каждый раз одно и то же.
– В следующем году, зуб даю, начну медосмотр, как положено, в начале августа! В июне-июле еще половины врачей нет, но к августу они ведь подтянутся, как думаешь? А если вдруг кого не будет – можно и в последний момент пройти.
Большинство студенток, конечно, напрягала необходимость стоять в очереди, когда там, на улице, догорали последние летние дни, и только Алю радовала такая перспектива. Она готова была делать что угодно, лишь бы не думать. И не вспоминать. О своих ночных кошмарах. И о разбитом сердце. Можно было притвориться, что это и есть ее жизнь. Развеселая жизнь обычной студентки. Для которой самая большая проблема – эта самая очередь или предстоящие модули.
– Алька, тебя зовут, че сидишь?
Аля резко встала, толкнула дверь в кабинет. За большим, заваленным бумагами столом сидела высокая, плотно сбитая женщина.
– Раздевайся на стульчике и укладывайся в кресло. Доктор сейчас подойдет.
Алю передернуло. Она уже пожалела, что решила пройти медосмотр как все нормальные люди. Со студентками особенно не церемонились, а в кабинете гинеколога хотелось все же большей… деликатности. Пожалуй, это самое верное слово. К тому же потом оказалось, что врач – мужчина. Почему она не выяснила этого раньше? – ругала себя Алина, понимая, что и уйти она уже не сможет – как тут уйдешь, когда ноги выше головы, а пальцы того самого мужчины эм… в тебе?
– Расслабьтесь. Дышите глубже, – мягко, но твердо заметил он. – Когда были последние месячные?
Аля закусила губу в попытке припомнить, когда же это было. С датами у нее всегда были проблемы. Зачем высчитывать цикл, если знаешь, что все, без сомнений, случится?
– Не помню, – покачала она головой.
– И все же. Это важно. Матка кажется увеличенной. Я бы сказал, что у вас беременность. Четыре. Может быть, пять недель. Я так понимаю, тест вы тоже не делали?
Аля нервно дернула головой. И зачем-то приподнялась на локтях. Словно надеялась что-то там увидеть.
– И что… что мне делать? – задала Алина довольно глупый вопрос, который, впрочем, можно было списать на шок, в котором она находилась.
– Тест для начала, – закатила глаза медсестра. – Аптека на первом этаже. И сортир там же.
Там, далеко-далеко, за тысячи километров отсюда, Демьян ей как-то рассказывал о том, что мозг всегда мобилизует весь свой ресурс в стрессовой ситуации. Может быть, это с ней и случилось. Ведь как-то Аля дошла до аптеки. Как-то купила и тест, и баночку для сбора анализов, сообразив, что куда-то ей нужно будет помочиться. И даже разобралась с инструкцией, которая, как и всегда, была напечатана едва видимым глазу шрифтом. Вернулась в кабинет уже без всякой очереди. Даже не постучав. Хотя доктор был занят лежащей на кушетке за ширмой пациенткой.
– Беременна? – вздернула бровь медсестра, отвлекаясь от заполнения карточки.
– Да, – все еще пришибленно заметила Аля, отчего тетка, очевидно, решила, что новость эта для нее не из приятных.
– Ну, ты чего? Не расстраивайся. Бывает. Ты, если надо, доктора попроси. Он тебя посмотрит как надо. Плод-то еще толком не укрепился, – поиграла бровями медсестра и с намеком уставилась на Алю, до которой смысл сказанного дошел не сразу. – Эй! Ты куда?!
Алина не ответила. Прижимая сумку к животу, будто это могло ее защитить, она выскочила из кабинета и помчалась куда глаза глядят. Пока не натолкнулась на… мужчину. Высокого. Крепкого. Она в него как в скалу врезалась.
– Извините.
– Тш! – шикнул… Демьян. – Нужно поговорить. И лучше без лишних глаз.
Глава 14
Еще месяц назад, если бы она вот так в него врезалась, он бы этого даже не ощутил. Точней, не так. Её бы Демьян почувствовал непременно. И отреагировал бы соответствующим образом. Как любой нормальный мужчина, самец, на близость понравившейся самки. А сейчас… какой там? Он едва от боли не зашипел. Рука дернулась, чтоб накрыть штопанный-перештопанный бок, и лишь усилием воли он пресек это движение. Не хотел показывать ей свою слабость. Хотя, конечно, в сложившихся обстоятельствах это было довольно глупо. В конце концов, она его видела вообще без сознания. Залитого кровью и едва живого. Уже не контролирующего ни-че-го. Видела таким слабым, каким только может быть человек, застыв на волосок от смерти. Только благодаря ей он на этом тоненьком волоске продержался до самого госпиталя. А там его вытащили, хотя был момент, когда даже бывалые военные хирурги засомневались, что у них это получится.
И теперь Демьян чувствовал с Алей странную связь. Такую связь, которая у него раньше была лишь с мужиками из группы. Но Аля ведь не мужик. Аля – девчонка… Да нет! Все же женщина. Теперь уж он в этом не сомневался – настоящая большая женщина. И, если так посудить, боец. Если не по факту, то по своей сути. Ему под стать. С тех пор, как очнулся, Богданов думал о ней, не переставая. Практически так же часто, как о работе и мести.
– Извините, – бросила она не глядя.
– Тш! – шикнул Демьян, все ж не до конца справившись с болью. – Нужно поговорить. И лучше без лишних глаз.
Надо было видеть ее лицо, когда она его узнала! Богданов даже криво улыбнулся, забыв о боли. Столько недоверчивой радости, столько облегчения было в ее глазах.
– Господи! Демьян! – она бросилась его обнимать. Порывистым, каким-то изломанным движением вскинула руки и опять об него ударилась. Демьян с шумом втянул носом воздух. А между тем, не понимая, какую боль ему причиняет, Аля затараторила: – Они мне не говорили, что с тобой! Пичкали транквилизаторами и не говорили, сколько я ни просила.
Богданов зло сощурился. Хотя как-то так он эту ситуацию и представлял. Правда, было дело – засомневался в том, что Аля в самом деле хотела его увидеть, когда к ней Кириллов стал частить. И даже успел узнать, что за зверь такой – ревность. А теперь вот смотрел в ее голубые, искрящиеся счастьем глазищи и думал – ну, не дурак? Нашел к кому ревновать. Как только ему такое в голову пришло? Не иначе раскис на больничной койке. Девчонка в него как кошка влюблена была. И только ему принадлежала. Так было, и будет так. Хрен он ее кому теперь отдаст. Демьян вдруг с удивлением понял, что он Алю больше в принципе не ощущал кем-то отдельным от себя. Как будто она, пропитавшись его кровью, изменилась на генетическом уровне. Став его неотъемлемой частью. Новым, жизненно важным органом. Еще одним наравне с сердцем. Это без руки и ноги, скажем, можно жить. А вот без сердца – вряд ли.
Так он рассуждал. И не было в этих мыслях абсолютно никакого пафоса или пошлой романтики. Демьян не смаковал их, не прокручивал в голове то так, то эдак. Он лишь отмечал факт. Будто зарубки ставил, прокладывая новый маршрут своей жизни. Смиренно соглашаясь, что иного ему не дано. А все для себя решив, остановился. Замер. Потому что расслабляться еще было не время.
Демьян осторожно подтолкнул Алю к стулу. Возле прививочных кабинетов не было никого.
– Мы что, будем говорить здесь? – удивилась Аля.
– На улице тебя ждут приставленные отцом топтуны.
Аля кивнула. Кажется, даже не удивившись.
– Я чувствовала, что за мной следят. Кто-то шел за мной, когда я гуляла в парке. И когда я в собачий питомник ездила. Человек в зеленой кепке.
Демьян уставился на Алю во все глаза. Задумчиво свел брови и усмехнулся.
– Надо же.
– Что? – не поняла она.
– Люди твоего отца работают гораздо топорнее, чем я. А ты вычислила меня, а не их.
И этот факт, факт, который вообще-то должен был заставить его насторожиться – потому как, где это видано, чтобы лучшего бойца Теней вскрыли, напротив, заставил его испытать совсем неожиданное в сложившейся ситуации чувство – сумасшедшего, какого-то непонятного и очень примитивного мужского довольства. Она его почувствовала… Демьян хищно улыбнулся. Крылья носа дрогнули. Как у животного, унюхавшего добычу.
«Спокойно!» – отвесил себе мысленного пинка Демьян, но даже после этой команды ему потребовалось еще несколько секунд, чтобы вернуть себе привычную отстраненность.
– Так ты был рядом? – Аля задрожала, обхватила себя ладонями. – Почему же не дал мне об этом знать?
– Не всегда. В основном твою охрану обеспечивали мои люди. А я, как ты понимаешь, был немного не в форме. – Демьян растер бок.
– Чем тебя не устраивала охрана, которую мне выделил отец?
Голос Али немного дрогнул. Как будто она говорила совсем не то, что ей хотелось.
– Я в них не уверен.
– Но ведь это твой человек – предатель. Третий, кажется?
Богданов резко кивнул. Пальцы конвульсивно сжались. И уже новая порция боли, никак не связанная с ранением, окатила его кишки. Он не сразу поверил, что их сдал Серый. Придя в себя, буквально с первых дней вернувшись к работе, он пытал Яра снова и снова. Подозревая скорее даже его. Боясь ошибиться. Опять. Но рассказ Четвертого выходил довольно складный. Концы с концами сошлись, и вышло, что Серого завербовали совсем недавно. Демьян винил себя, что проглядел это дело. Что списал изменения, произошедшие с Третьим, на хаос, случившийся в его личной жизни. В то время как там гораздо более опасный был слом. И дилемма встала посерьезней, чем выбор между бездетной женой и беременной любовницей. Богданов, не привыкший перекладывать вину на кого-то другого, терзался мыслью, что все могло бы быть по-другому. Осознай он проблему вовремя, непременно нашел бы способ вправить Сереге мозги. Но в то же время майор никак не мог уложить в голове, как Третий, пройдя с ним бок о бок такой долгий путь, в конце его переметнулся на сторону… Хуже него самого себя чувствовал разве что Ярослав. Лучший друг Третьего. Четвертый номер в группе. Вот кому Демьян вообще не завидовал.
– Он не стрелял по нашим, – прохрипел Яр.
– Ну, хоть это радует, – невесело усмехнулся Демьян. Сжал переносицу, судорожно соображая, как ему быть. Что говорить жене Серого, родителям… Ладно, Второй. Тот в самом деле как герой умер. А впрочем, разве его близким есть дело до того, как это случилось? Важен сам факт!
– И не сопротивлялся, когда я…
Убил его. Об этом Богданов тоже старался не думать. Хоть и знал, что сам бы поступил так же, что бы их с Серегой ни связывало в прошлом. Предатель – он и есть предатель. Яр поступил правильно. И по инструкции, и по совести. Другое дело, как он с этим справится. Сможет ли себя простить. Или до конца жизни будет себя винить в том, что пустил пулю в лоб лучшему другу?
– Он хотел смерти. Понимаешь? Смерть стала для него облегчением. Думаю, он и сам был не рад, что вляпался в это дерьмо. Знать бы, кто его заставил… – Яр сжал руки в кулаки и уставился прямо перед собой, с трудом удерживая под крышкой контроля закипающую внутри ярость.
Демьян не стал говорить, что знает. Это был Кириллов. Больше некому. Тот явно метил в президентское кресло. И, может, что-то такое Сереге пообещал, от чего тот, без меры честолюбивый, не смог отказаться. О своих подозрениях он сообщил лишь Главному. Тот выслушал. Кивнул. Обещал доложить Главнокомандующему. Но прошел день. Два, три… А Кириллов продолжал кататься как сыр в масле.
Тогда Демьян снова пришкандыбал в контору. И говорил он с Главным, надо сказать, так, как никому другому тот бы никогда не простил.
– Ты меня, Первый, никак в чем-то обвинить хочешь? Думаешь, я президенту о твоих догадках не доложил? Может, ты и меня крысой считаешь, щенок, забыл кто тебе здесь и мамой, и папой…
– Никак нет, – сцепил зубы Демьян, понимая, что и впрямь не с тем залупился.
Иван Савельич глянул на Демьяна из-под густых бровей. Сейчас казалось, будто он врос в свой стол – неподвижный и такой же, как стол, не привлекающий к себе внимания. Но Богданов знал, как обманчива эта картинка. Внутри Князева жил вулкан. Он кипел, обдавал раскаленным духом… Ходил слух, что многие смельчаки, рискнувшие этот вулкан затушить, бесследно пропадали в его жерле. Демьян не знал этого наверняка, но нисколько не сомневался, что при желании этот человек и теперь мог убить десятками способов кого угодно. Может быть, даже не вставая из-за этого самого стола.
– Я доложил, – сказал снисходя. – Но ты в курсе, какая там возня подковёрная. Он решил, что силовой блок нарочно дискредитирует его ставленника.
– Да что б его, – выругался Демьян. – Неужели он не понимает, что рискует безопасностью собственной дочки?
Князев равнодушно придвинул к себе бумаги и, не отрываясь от просмотра документов, заметил:
– Ну, так обеспечь ее девочке. Слышал, у тебя свой интерес.
Если бы умел – Демьян покраснел бы. Как будто ему снова десять, и он, впервые влюбившись в свою одноклассницу, нарвался на осуждение дворовых пацанов. Для которых любовь к девчонке – лишний повод позубоскалить.
– Своими силами?
– Да уж, конечно. Своих привлеки. Все равно без дела болтаются. Вообще не знаю, что с вами теперь делать, – непривычным, каким-то растерянным жестом Князев растер заросшую частой щетиной щеку.
Демьян понимал, куда тот клонит. По большому счету их группу нужно было списывать в утиль, после последнего провала. А его самого, скорее всего, и Ярослава под трибунал отдавать. Это если по-хорошему. Другое дело, что из-за специфики работы никаких трибуналов у них не предусматривалось. Человек просто исчезал. Будто его и не было.
– С нами-то что? Решите. А вот с Кирилловым… Неужели ему все сойдет с рук?
Князев покусал дужку очков.
– Я так понимаю, у тебя есть план, как этого не допустить?
План у Демьяна был. И теперь он должен был поделиться им с Алиной. Потому что ей опять в его планах была отведена немаловажная роль. Богданов вынырнул из пучины воспоминаний. Растер все-таки бок и заметил сухо:
– Да, Третий сделал свое темное дело. Но не он это все организовал.
– А кто? Тебе это… известно?
– Да. Именно, чтобы узнать имя заказчика, я слил информацию о нашем передвижении. Хотел проверить свои догадки.
Мимо, гремя тележкой с какими-то инструментами, прошла молоденькая медсестричка. Залипла на Демьяне, потому что не часто, точнее, вообще никогда в их поликлинику не захаживали подобные образчики мужчин, и, споткнувшись, пошла дальше. Богданов проводил спину девицы взглядом и вздрогнул, когда совершенно неожиданно Аля со всей дури наступила ему на ногу.
– Ты что? – удивился он.
– Это тебе за то, что меня использовал.
– А… – он понимающе качнул головой, растер ладонью шею. – Все думал, когда тебя прорвет. И как это будет, – усмехнулся. – Извини, что втянул тебя. Иначе не мог.
– За то, что втянул? – Аля открыла рот, удивленная тем, что он и впрямь не понимает. И самим этим разговором, совсем не таким, как она ждала. – Думаешь, я злюсь из-за этого?
– Нет?
– Нет, конечно!
– А на что же тогда?
– На то, что ты меня обманул!
– Я тебя еще и использовал. В качестве приманки, – будто добивая ее, или желая проверить, разжевал майор.
– Да. Но гораздо важнее то, что ты не сказал мне правды, – стояла на своем Аля, которой вообще хотелось прекратить этот разговор и, наконец, обсудить гораздо более важные вещи.
«Ты меня любишь? У нас будет ребенок… Ты рад?»
– То есть если я расскажу тебе свой план, как есть, ты не откажешься мне помочь?
– Ч-что?
– Я знаю, кто организовал твое похищение. И мне нужна твоя помощь, чтобы вывести его на чистую воду. Вот почему я здесь.
