Юлия Р.
Как раньше не будет
– А куда Вадим Андреевич подевался? – спохватилась Лида только после полдника.
– Его срочно вызвали домой, – хмыкнула София. – Говорят, семья узнала о неожиданном пополнении.
– Наследство что ли?
– Можно и так сказать.
Как бы не было обидно за Аллу Владимировну, сегодня в помощи больше прочих нуждалась Степанова Маша. Пока ничего не предвещало беды. Новоиспечённая шестнадцатилетка, высвеченная всеобщим внимание по случаю личного праздника, принимала поздравления и с не проходящим румянцем на щёчках порхала от одного человека к другому.
София приглядывала за ней и словно тень следовала за Машей. Слежке ничего не препятствовало. Ускользать из-под присмотра вожатой удавалось без особых проблем. Гречка то ли по невнимательности, обострившейся под прессом переживаний, то ли по каким-то личным соображениям позволяла Софии бесконтрольно перемещаться по территории лагеря вне отряда.
– Не забудь про репетицию перед дискотекой, – всего лишь напомнила Алла Владимировна и отпустила воспитанницу на все четыре стороны.
Игры в шпионов продлились до самого вечера. Софа прекрасно знала, что до отбоя Степанова не причинит себе вреда. Но было как-то спокойнее, пока девчушка находилась в её поле зрения. К тому же, никто толком не знал, что стало причиной самоубийства. Говорили разное и, как часто это бывает, вменяли вину неразделённой любви, помноженной на подростковый возраст. Ничего подобного София не заметила. Алексей – Машин избранник – печальноликий и тощий до неприличия молодой человек, казалось, в жизни не видел ничего прекраснее своей девушки. Он умело транслировал надменность для прочих и таял, как снежинка на ладони, при виде возлюбленной. Такие, как Лёша, выбирают спутниц жизни раз и навсегда. Такие, как Лёша, несут верность и преданность до гробовой доски.
После получасовой репетиции к отчётному концерту все разбежались по спальням. Вот-вот начнётся дискотека. В комнатах девочек творился полнейший хаос. Они носились от тумбочки к тумбочке, перебирали сумки на предмет неиспользованных по случаю вещей, обменивались заколочками и резиночками, мастерили причёски себе и менее умелым подружкам, смеялись и, как положено юности, волновались в предвкушении.
София тоже начинала нервничать. Она могла бы предупредить кого-то из старших и не тащить груз ответственности за чужую жизнь в одиночку. Только кто ей поверит? Вчерашний вечер показал, как трудно ребёнку переубедить в чём-либо всезнающего взрослого. Всё же кое-что она предприняла.
– Я тебя прошу, только не усни, – настаивала София, передавая самодельный конверт Лиде.
– А что там?
– Важное послание. Пожалуйста, сделай всё, как я сказала.
Лида кивнула и спрятала записку себе под подушку.
Непримечательного вида строение, использовавшееся для хозяйственных нужд, стояло чуть поодаль от спортивной площадки. Кроме луны эту часть лагеря ничего не освещало. София притаилась за углом склада так, чтобы её никто не заметил, и замерла в ожидании Маши. Она появилась через пару минут. В её руке поблёскивало что-то длинное и по виду довольно острое.
«Не поняла», – опешила София, ожидая увидеть верёвку с мылом вместо осколка стекла.
Такой расклад не очень-то обнадёживал. Скорее усугублял ситуацию. Нужно действовать быстро и осмотрительнее.
Маша облокотилась о стену и замерла в нерешительности с осколком над левым запястьем.
– Это страшнее, чем кажется, – предупредила её София.
– А? – будто из транса откликнулась Маша.
Софа приближалась к ней медленно и старалась говорить спокойным, ровным тоном:
– Я не знаю, что с тобой случилось. Наверняка, это что-то очень серьёзное. И мучительное. Иначе тебя здесь не было бы, – она остановилась в паре шагов от Маши и добавила: – Меня здесь тоже не было бы, не знай я о боли.
Маша всё так же сжимала осколок в руке, но убрала его от запястья. Она не решалась заговорить. Смотрела на Софию пустыми глазами, как на досадную нелепость.
– Ты можешь не верить мне, но я понимаю, как мало сил у тебя осталось. Всё, что ты чувствуешь сейчас, безмерно ужасно и нестерпимо мучительно. Хочется покончить с этим. Хочется покончить с собой. Не думай, что я стану отговаривать тебя. Я в принципе не против самоубийства. Прошу всего лишь выслушать. Если после этого ты решишь, что всё равно не осталось ни малейшей надежды и нет ни одной причины, чтобы задерживаться в этом мире, я отстану от тебя.
«Пожалуйста, заговори со мной!» – молила София.
– Они обманули меня! Заперли здесь, а сами развелись… – последнее слово сорвалось в рыдание.
София приблизилась ещё на шаг к сползавшей по стенке Маше.
– Мама и папа? – уточнила она, стараясь не оборвать контакт.
Маша утвердительно закачала головой.
– Похоже на предательство. Ты имеешь право так думать и злиться на них, ведь это твои родные. Важнее семьи нет ничего на свете. Я-то знаю, у меня давно её нет.
Рыдание постепенно затихало в стоне и окончательно растворилось в всхлипах. Кажется, эмоциональная анестезия, сковывающая сознание, слабела. Маша повернула голову в сторону Софии и упёрлась в неё переполненным сожалением взглядом.
– Что случилось? – поинтересовалась она.
– Ну… – Софа присела рядом. – Отца я никогда не знала, он ушёл сразу после моего рождения. С мамой тоже удалось побыть недолго. Её не стало, когда мне было меньше года.
– Выходит, ты сирота?
– Выходит так… – и добавила, опасаясь долгих пауз: – Меня, кстати, Софа зовут, а тебя?
– Маша.
– Мария, значит. А ты красивая. Добрая и милая. Я бы хотела иметь такую подругу, как ты. Понимаю, что мелковата для тебя. Но иногда разница в возрасте – это всего лишь разница в возрасте и ни в чём больше. Ты, наверное, сейчас думаешь: «Какая дружба? На что она вообще надеется?» Я надеюсь, что ты передумаешь. Понимаю, конечно, насколько принятое тобою решение серьёзно. Но, может быть, частичка тебя, которая ещё хочет жить, нуждается сейчас именно в моём голосе.
– Я не знаю, для чего мне жить? В этом нет никакого смысла. Каждое утро просыпаюсь с сожалением, что не умерла во сне. Единственное, что останавливало – родители. Как подумаю о них… Говорю себе: «Подожди ещё чуть-чуть»… Что теперь ждать? Они разводятся. Значит, и им на меня плевать…
– Думаешь, они заслуживают такого наказания? Взрослые, конечно, далеко не идеальны. Они часто ошибаются, совершают странные и порой даже глупые поступки. Но, поверь, им тоже бывает нелегко. Приходится изо дня в день учиться жизни, решать кучу вопросов, справляться с трудностями и при этом оставаться хорошим другом, родителем, человеком. Неужели хоть один из них заслуживает того, чтобы испытывать боль утраты каждое мгновение своей жизни? Ты считаешь, твои родители заслужили это?
– Нет… Не думаю…
– Тебе некуда спешить. Дай им шанс. И дай шанс себе
Маша опустила осколок на землю и обхватила колени руками. Почти незаметно она покачивалась взад и вперед, будто убаюкивала себя. София смотрела на неё и думала, что с минуты на минуту подоспеют взрослые и всё это прекратится. Только бы Лида всё сделала правильно.
– Ты побудешь со мной? – еле слышно попросила Маша.
– Конечно… – заверила её София и внезапно почувствовала, что вот-вот вылетит из прошлого.
«Нет, нет! Только не сейчас!» – запротестовала она и вылетела назад в будущее.
